– У меня в голове полный кавардак. Если я начну что-то представлять, то вы все меня неправильно поймете.
– Короче, парни, нам надо будет немного расслабиться, отдохнуть всем вместе, – предложил Хён Джун. – Так дело не пойдет. У меня есть одно предложение.
– Предлагай! – воскликнул Кю Джон.
– Сегодня, после репетиции, все вместе и никого больше. Хватит нам уже друзей.
– А учитель?
– Без него. При чем здесь Мин Хо? Только сами. Хоть подурачимся от души, как мы это умеем делать. Скоро нам придется попотеть в Японии. Нам просто необходимо отдохнуть.
Глава 11
Самолет из Сеула приземлился вечером в японском аэропорту Кансай.
Откуда-то с моря дул холодный осенний ветер, от него становилось неприятно и холодно.
– Да, это вам не Корея, – заметил учитель, поднимая воротник на пиджаке. – У нас в это время погода намного приятнее.
– Да такая же, – возразил Кю Джон. – Мы не так и далеко находимся сейчас от дома. Что-то нас никто не встречает в этой стране.
– Встретят, все оговорено, – заверил Мин Хо и направился в терминал аэропорта, увлекая за собой весь состав группы из одиннадцати человек.
На лице Ен Сена была грустная усмешка. Он быстро шел следом за всеми ребятами и иногда оглядывался по сторонам.
«Япония, Япония, что же ты нам приготовила на этот раз? – думал он. – Хорошо, что мы еще не так далеко – пару часов на самолете, и мы в Осаке». Он в очередной раз вглядывался в лица пассажиров и хотел приметить, чем же отличаются корейцы от японцев: «Такие же, как и мы, ничего особенного. Сможем ли мы их снова удивить своими выступлениями? Вряд ли…. У них запросы тоже о-го-го! Продвинутая нация, и видят все не меньше нашего».
Ен Сен взглянул на Чон Мина, который сосредоточенно шагал вперед и тоже изредка оглядывался.
– Смотри вперед, – предупредил Ен Сен. – Страна чужая, ты можешь споткнуться о незнакомые камни.
– Я за тебя беспокоюсь, чтобы не потерялся, – улыбался Чон Мин.
– Минни, ты когда-нибудь бываешь серьезным?
– Я всегда серьезный, разве не заметно?
– Заметно, и даже очень.
Чон Мин остановился и дождался друга.
– Что такой грустный? – спросил он.
– Честно?
– Как всегда.
– Что-то мне не по себе немного в этой Японии, – признался Ен Сен. – Страна чужая, и я чувствую себя здесь беззащитной молекулой.
Чон Мин рассмеялся.
– Вот выступим, поставим на уши японскую публику – она нас еще долго будет помнить.
– Болтаешь, как всегда. У них и свои группы не хуже нас есть.
– Это у них, а мы из Кореи. Только это уже о чем-то говорит.
Ен Сен пожал плечами.
– Самое главное – что мы все вместе, – продолжал Чон Мин. – Мне ничего не страшно. Если бояться, то на сцену можно и не выходить.
– Я не про страх. Просто мне как-то немного неспо-койно.
– Посмотри на Хён Чжуна или на Кю Джона… Они уверены в себе. Ты в чем-то сомневаешься?
– Абсолютно нет.
– А Хён Джун? Он, я и ты – вместе мы сила.
Ен Сен откровенно заулыбался.
– Я в этом не сомневаюсь и согласен с тобой полностью. Только ты не подумай, что я чего-то боюсь. Это я так, просто от растерянности.
– Я и не думаю. Нам бояться поздно. Этой боязнью надо было заниматься раньше, а сейчас тот период давно позади. Нужно пожинать плоды наших стараний и выкручиваться перед назойливым зрителем. В последнее время, помнится, у нас получилось очень хорошо.
Учитель вывел молодых людей через терминал, и они вышли из здания аэропорта. Тут же к ним подбежала девушка и представилась.
– Я сразу вас узнала, – взволнованно сказала она. – Вас нельзя было не заметить. Автобус совсем рядом, я буду сопровождать вас до отеля. Свою программу помните?
– Конечно, – заверил Мин Хо. – Завтра с утра репетиция, а вечером выступление.
Девушка улыбнулась.
– Я встречусь с вами в отеле, поедем в концертный зал, где вы будете вечером выступать.
В большом зале гостиничного ресторана молодые люди заняли самый дальний стол, чтобы их не особо замечали, но, несмотря на это ухищрение, они сразу обратили на себя пристальное внимание. Высокие и стройные парни мгновенно бросались в глаза многочисленным посетителям.
Кю Джон тяжело опустился на стул и сразу взялся за меню.
– Что же нам предложат японцы? – вслух поинтересовался он. Японский он знал очень плохо, поэтому передал меню Чон Мину. – Ты у нас в этом деле профессионал, угощай гостей.
Чон Мин относительно неплохо знал японский язык, поэтому сразу взял все в свои руки.
Вскоре стол был уставлен национальной японской едой.
– Хотелось бы немного и вина попить, – мечтательно протянул Хён Джун.
– Это мы сделаем завтра, после выступления. – Мин Хо осмотрелся, заметил, как много внимания уделяют их столику другие гости ресторана, и улыбнулся. – Завтра, мальчики, завтра. Сейчас у нас должны быть совсем другие планы и мысли. Надо хорошо отдохнуть. Первый концерт станет нашей визиткой в этой стране. Как выступим, так все и пойдет дальше. Нам по-другому никак нельзя.
Он обвел ребят внимательным взглядом и заметил на их лицах смущение.
– Интересно, наши плакаты уже в городе висят? – спросил Хён Чжун. – Чего они все на нас уставились?
– Поэтому вы и называетесь артистами, – напомнил Мин Хо. – На артистов всегда смотрят особенно, а на знаменитых – тем более.
– Значит, получается, что мы знаменитые, – сделал заключение Хён Джун. – Это уже приятно слышать.
– Точно, весь город в наших плакатах, – решил Чон Мин.
– Вы прекрасно знаете, что наш концерт в Японии организует агентство «Pony Canyon», – пояснил учитель. – Я думаю, что уж они постарались организовать все на высшем уровне. Это очень серьезная компания, настоящие профессионалы своего дела. Такие, как они, не допускают промахов.
– Теперь все понятно, – вздохнул Ен Сен. – Японцы нас уже знают.
Ен Сен расположился поудобнее на стуле и, поглядывая на своих друзей, замечал, как они постепенно привыкают к окружающей обстановке.
Поздно вечером молодые люди поднялись на седьмой этаж отеля и заняли четыре номера, которые были забронированы для них заранее.
– Кто пойдет ко мне в номер? – спросил учитель. – Там есть еще одно свободное место.
– Мы будем все вместе, – ответил за всех Хён Чжун.
– Да, но там только четыре кровати.
– Ничего, поместимся. Вы нас извините, но перед концертом нам надо побыть вместе.
– Понимаю, – согласился учитель. – В таком случае я договорюсь с горничной, чтобы вам перенесли одну кровать из моего номера в ваш.
Горничная – женщина средних лет – была в восторге от своих новых посетителей и тут же умчалась спрашивать разрешения на перестановку.
В номере, куда перенесли вторую кровать, стало тесновато, но все так же уютно. Кю Джон сразу занял место у окна и завалился поверх покрывала.
– Как я устал от этого перелета, – задумчиво сказал он.
– Оно и видно, – Хён Джун взглянул на Чон Мина. – А ты чего стоишь, как сирота?
– Я подожду, пока у вас закончится дележка кроватей, – усмехнулся Чон Мин. – Хён Джун! Ты, как всегда, где-нибудь рядом будешь?
– Конечно. Куда от тебя денешься! Я на кровати, а ты под ней.
Только когда все разместились и потушили свет, Ен Сен почувствовал, как устал. Он лежал с открытыми глазами и представлял завтрашний концерт, прокручивая в голове все треки. Он понимал, что и все остальные думают о том же. В номере долгое время царила тишина, пока с кровати не соскочил Чон Мин.
– Нет, я сойду с ума! – воскликнул он. – Просто невыносимо так жить дальше.
– Тебе что-то не нравится, или кошмар приснился? – спросил Кю Джон и уселся на кровати, пытаясь разглядеть в темной комнате своего друга.
– Мне все не нравится, – возмущался Чон Мин.
– Почему мы сейчас лежим и молчим? Почему ни о чем не разговариваем? Нам не о чем поговорить?
– Завтра наговоришься на прогоне программы, – ответил Хён Джун. – Я лично устал от этого перелета. Мне постоянно казалось, что вот-вот – и мы упадем в море.
– Минни, у тебя больное воображение, – заметил Хён Чжун. – Нельзя быть таким впечатлительным.
– В этом я за себя спокоен. Я другого понять не могу: что мы тут развалились? Мы спать приехали, или Осаку посмотреть? Говорят, город очень даже ничего.
– Ты всегда торопишься, – попытался остановить его пыл Хён Джун и протянул ему руку. Их кровати стояли совсем рядом, и сделать это было очень просто.
– Успокойся, – прошептал он. – У тебя еще все впереди. Еще успеешь засмущать японок своим видом. Тебе это будет сделать очень просто. К тому же ты неплохо знаешь японский. Наговоришься с ними вдоволь.
– Я постараюсь, – тоже шепотом ответил Чон Мин. – Просто не могу понять, чего мы все лежим?
Чон Мин схватил свою подушку и запустил в Кю Джона. Через мгновение подушка прилетела обратно, но следом последовала еще одна.
– Хватит вам дурачиться, – пробурчал Хён Джун. – Вы не замечаете, как постепенно сходите с ума. Артисты такими не бывают.
– Сумасшедшим проще жить, – раздался голос из темного угла, и Хён Джуну на голову тоже опустилась подушка.
Чон Мин схватил за плечи своего соседа, который сидел на кровати, и повалил на спину.
– Ты за меня или нет? – прошептал он ему. Глаза Чон Мина светились от того, что он взбудоражил всех перед сном.
– Я знал, что ты ненормальный, но не до такой же степени!
– Это точно, я ненормальный, – согласился Чон Мин, – а вы, нормальные, завалились спать в такое время! По городу надо гулять, а не в постели валяться.
– Берите пример с Ен Сена, – пристыдил Хён Чжун. – Он среди нас самый правильный человек. Спит уже давно.
Чон Мин взглянул в то место, где расположился Ен Сен.
Ен Сен лежал неподвижно и наблюдал, как товарищи сходят с ума и как летают в воздухе их подушки.
– Только не трогайте меня, – раздался его голос.
– Я думаю.
– Дома будешь думать, – раздались голоса со всех сторон сразу, и на него обрушились все подушки.
Ен Сен подскочил на кровати и тоже начал ими бросаться.
– Если вы хотите от меня получить ответ, то держите, – крикнул он. Свернув свое одеяло, он запустил им в Хён Чжуна. Одеяло накрыло того с головой.
Пока он выбирался, на него навалились Кю Джон и Хён Джун. Они стали барахтаться в темноте, переворачивая всю свою постель вверх дном.
– Вот это мне уже нравится! – воскликнул Чон Мин и, навалившись на Ен Сена, прижал его к кровати и вцепился руками в шею.
– Ты мне что-то хочешь сказать? – спросил Ен Сен, пытаясь вывернуться.
– Я тебе многое хотел бы сказать, – ответил Чон Мин, – но лучше в другой раз. Здесь не до этого.
В воздухе снова стали летать подушки, заскрипели кровати.
Через мгновение в дверь тихо постучали, и молодые люди замерли.
– Допрыгались, артисты недоделанные, – зашептал Ен Сен. – Я сейчас пойду и открою дверь. Пусть видят, чем занимаются гости из Кореи в цивилизованной Японии.
– Я и сам пойду, – вскочил с кровати Чон Мин и в два прыжка оказался у двери.
Он ее тихо приоткрыл и выглянул в коридор.
– Вы что-то хотели? – обратился он к горничной. Женщина, очень заинтересованная своими гостями, широко заулыбалась.
4– У вас все нормально? – спросила она виноватым голосом.
– Как всегда, – ответил Чон Мин, приглаживая взлохмаченные волосы.
Женщина окинула взглядом его стройное тело в модных трусах и облегающей майке и опустила глаза.
– Я так и думала, – тихо произнесла она.
Чон Мин улыбнулся.
– Вы не могли бы нам принести какой-нибудь напиток? – попросил он. – Мои друзья очень хотят пить, а из ресторана мы с собой ничего не захватили. У нас в Корее пьют днем и ночью.
– Я была в Корее и этого не заметила, – ответила женщина. – Но я принесу вам сок или минералку.
Чон Мин оглянулся.
– Что пить будете, кровожадные? – спросил он.
– Сок, – ответил Кю Джон.
– Минералку, – добавил Хён Чжун.
– А лимонад есть? – спросил Хён Джун.
– Выберите что-то одно, – уже смеялась горничная. – Я столько не донесу.
– Мне воды, – послышался из номера голос Ен Сена.
– Вот что мне с ними делать? Как всегда, ждут моего решения. Принесите нам по бокалу хорошего вина, пока наш папаша спит. Только, пожалуйста, не перепутайте номер. Мы все будем вам очень признательными.
– Я вино не буду, – запротестовал из темноты Ен Сен.
– Я за тебя выпью, – тут же нашелся Кю Джон.
– Вина нам! Да самого лучшего, – попросил Чон Мин. – Мы же должны как-то отметить наш приезд в вашу замечательную страну!
Женщина улыбнулась и поспешила по коридору вниз.
Глава 12
К полуночи все успокоились. Горничная унесла пустые бокалы на подносе, а молодые люди заняли свои кровати.
Ен Сен долго не мог уснуть.
Он закрывал глаза, и почему-то ему представлялись уже не сцена и не репетиции, как обычно, а дом и родители. Он вспомнил, как мать всегда говорила ему о музыке, а он, наперекор ее желаниям, кривил лицо, искоса посматривая на фортепиано, которое досталось ему от родственников. В раннем детстве он терпеть не мог этот музыкальный инструмент и никогда не вытирал с него пыль, приводя в порядок квартиру. Отец не обращал на это внимания, а мать постоянно упрекала сына за плохую уборку.
«Что ему сделается? – недоумевал Ен Сен. – В следующий раз протру, не то с него лак слезет раньше времени. Отыскали же эту ерунду у родни, теперь мучайся, ухаживай за ним, выслушивая кучу претензий!»
Мать делала недовольный вид и шла протирать фортепиано. Сама.
Однажды, придя с занятий, Ен Сен начал внимательно рассматривать свой образ в зеркале, нашел себя привлекательным и решил больше внимания уделять своей персоне. Отец купил ему фотоаппарат, недорогой, но надежный, и просил всегда, когда они выходили гулять в город, фотографировать его и мать. Однако получалось все наоборот. Родителям приходилось фотографировать своего упрямого сына, а когда он получал свои фотографии, то радости Ен Сена не было предела. Он любовался ими постоянно, примечая, как надо повернуться, или встать в следующий раз, когда его будут фотографировать родители, чтобы получилось еще лучше.
В его комнате на стенах висели только его фотографии. Он всегда жертвовал обедами в школе, чтобы распечатать фото. Затем старательно развешивал их в несколько рядов, критически изучал каждую, изумлялся, категорично убирал не понравившиеся и рвал на мелкие кусочки.
– Кем ты собираешься стать? – однажды спросила мать, когда вошла в комнату и стала осматривать уцелевшие фотографии. – С твоей внешностью надо быть артистом.
– Вот им и стану, – отвечал Ен Сен.
– А ты знаешь, что артисты должны уметь играть хотя бы на одном из музыкальных инструментов?
– Вот когда стану артистом, тогда и научусь, – отвечал сын, понимая, на что намекает ему мать.
– Тогда будет уже поздно. Надо учиться с детства. У тебя же есть отличная возможность научиться играть на фортепиано.
Ен Сен с подозрением смотрел на улыбающуюся мать и однажды согласился.
– Хорошо, – сказал он, – но кто меня будет этому учить? Никто из вас не умеет играть на этом ящике.
– Мы наймем преподавателя и будем оплачивать твои уроки. Только мы с отцом хотели бы, чтобы наши старания не прошли даром.
И только спустя полгода Ен Сен дал окончательное согласие на то, чтобы в доме появился педагог по музыке.
Ен Сен оказался очень способным мальчиком и все схватывал на лету.
Однажды он разучил песню и, оставшись в доме один, запел ее во весь голос, аккомпанируя себе на фортепиано. Ему понравилось собственное исполнение, и он спел ее еще несколько раз, да так увлекся, что не услышал, как вернулись домой родители, встали в дверях и слушали его исполнение.
– Тебе непременно надо быть артистом, – воскликнул отец.
Ен Сен от неожиданности вздрогнул, покраснел, засмущался, но быстро взял себя в руки и спросил:
– Немного хоть получается?
– Еще как! Тебе надо работать над собой, и будет толк, – подбодрил отец.