— Но не ошибся ли ты? Все это слишком чудовищно!.. — спросил пораженный Мортон.
— Нет, нет! Я же сам слышал их разговор… собственными ушами…
— Если это верно, почему не открыть всего генералу?
— Бесполезно!.. Он влюблен в свою жену и на все смотрит ее глазами… Он не поверит и… будет еще хуже, так как негодяи будут предупреждены.
Генри задумался.
— Когда, ты говоришь, уезжает мистрис Джонсон?
— Через два дня.
— А когда ты увидишься опять с мисс Джесси?
— Завтра.
— Познакомь меня с ней. Может быть, что-нибудь придумаем… что, пока еще не знаю, но это дело меня крайне заинтересовало и, так ли или иначе, но даю тебе слово, что мисс Джесси никогда не будет женой Педрозо, если только сама этого не захочет…
Пейкерс с обычной для него живостью и восторженностью бросился обнимать друга, как будто опасности уже не существовало.
Оставшись один, Генри долго сидел неподвижно, куря сигару. Мозг его напряженно работал, стараясь найти выход из создавшегося положения и когда, много времени спустя, Пейкерс вошел в кабинет, то застал Мортона в той же позе и только сдвинутые брови и складка на лбу доказывали, что он не спит.
До утра просидел Генри в кабинете у Пейкерса, стараясь принять то или другое решение. Много комбинаций приходило ему в голову, но, последовательно рассмотрев все за и против, он отбрасывал их одну за другой, пока наконец не остановился на одном плане. Большого труда стоило ему принять этот план, так как на карту он ставил слишком много, но, когда решение окончательно созрело, все мелочи были предусмотрены, Генри с облегчением встал с дивана и, энергично тряхнув красивой головой, громко сказал:
— Будь что будет!.. Другого выхода нет!..
В условленный час Генри вместе с Пейкерсом встретились у забора с мисс Джесси.
— Скажите, — обратился Генри к девушке, — когда уезжает ваша мачеха?
— Завтра вечером.
— А на сколько времени?
— Говорит, что недели на три или на месяц.
— Вы пошли бы на все, чтобы только не быть женой дона Педрозо?
— Лучше смерть!..
Девушка проговорила это с таким чувством и так искренне, что Мортон, невольно растроганный, протянул ей руку.
— Идите теперь домой и никуда больше не ходите, чтобы не возбуждать подозрений, а как только уедет ваша мачеха, приходите сюда… Может быть, мне удастся спасти вас от этого негодяя, по крайней мере, я приложу для этого все усилия…
— Спасибо, спасибо!.. — прошептала Джесси. — Вы подаете мне надежду…
— Ну, если Генри сказал, он устроит! — уверенно подтвердил Пейкерс. — У него уж такая голова… Теперь я спокоен за вас, Джесси.
Бросив благодарный взгляд на Генри, девушка поспешно скрылась за деревьями.
— Что ты придумал, Генри? — спросил Пейкерс, когда они остались одни.
— Подожди, Джон! Пока у меня есть один смутный план в голове… Но не знаю… Надо обдумать его лучше… Пока я тебе ничего не скажу… Потом…
Как ни добивался Пейкерс, Генри ему больше ничего не сказал, но вечером за стаканом пунша он был чрезвычайно весел. Было видно, что он принял какое-то решение и был доволен им.
— Скажи, Джон, — между прочим, спросил Мортон, — есть у тебя знакомые на почте на станции?
— Как же, есть! — ответил удивленный вопросом Пейкерс. — А для чего тебе они нужны?
— Так съезди на станцию как-нибудь на днях и достань один или два, лучше два, чистых бланка, на которых пишут телеграммы, пришедшие на чье-нибудь имя… Ты можешь это сделать?
— Конечно!.. Но для чего тебе они понадобились? Уж не думаешь ли ты писать подложные телеграммы?..
— Может быть!.. Может быть!.. — улыбнулся Генри. — Только все-таки лучше достань — а зачем, узнаешь после…
Весь следующий день Пейкерс был как на иголках, с нетерпением ожидая минуты отъезда мистрис Джонс, и когда, наконец, увидел издали через окно проезжавшую коляску, оставил недопитым стакан чая и бросился в комнату Мортона, крича на ходу:
— Генри, она уехала! Идем скорее!.. Идем!..
Генри слегка побледнел, потом встряхнулся, как бы приняв окончательное решение, взял шляпу и торопливо вышел в сад вслед за Пейкерсом.
Джесси уже ждала их около забора.
Поздоровавшись с Генри и Пейкерсом, она прежде всего спросила, доверчиво глядя на Мортона:
— Ну, скажите же, что вы придумали? Я всю ночь не спала: мне вчера мачеха сказала, что она вернется вместе с Педрозо и чтобы я готовилась к свадьбе…
Генри вздрогнул, потом взял девушку за руку:
— Верите вы мне, мисс Джесси? — ласково спросил он.
— О да! Ведь вы друг Пейкерса!.. Впрочем, мне кажется, — добавила она, немного покраснев, — я бы вам и так верила.
— Так слушайте же! Я долго думал о вашем положении и единственный выход — это вам надо выйти замуж за кого-нибудь… но только надо устроить все это скоро, пока ваша мачеха в отъезде.
— Господи! — всплеснула руками молодая девушка. — Я готова на все, лишь бы уйти из этого ада… Кругом интриги, заговоры, грязь… Я б охотно вышла замуж за самого бедного, самого незначительного человека, лишь бы не за Педрозо. Но такого нет, а времени у нас мало… Да и отец, зная планы мачехи, ни за что не согласится на мою свадьбу.
— Значит, надо, во-первых, найти такого человека, которому бы отец не отказал в вашей руке, а во-вторых, необходимо все это сделать быстро… Послушайте, — вдруг горячо заговорил Генри. — Я хочу вас во что бы то ни стало спасти… Бежать вам нет смысла, вас все равно найдут, такие негодяи не скоро отказываются от планов. Надо, чтобы они окончательно потеряли всякую надежду воспользоваться вашими деньгами, тогда только они оставят вас в покое… Вы сказали, что мне верите… Даю вам слово, что то, что я вам сейчас предложу, это единственный и лучший выход для вас… Мой отец служил вместе с генералом Джонсоном когда-то в Индии… Они были товарищами, вместе участвовали во многих боях, испытывали лишения, голодали… Если я буду просить вашей руки, он мне не откажет… У него нет для этого никаких оснований… Разрешите мне просить у генерала вашу руку… Клянусь вам, что я буду для вас только братом… Через год под каким-либо предлогом можно будет выхлопотать развод и вы будете свободны, а в течение этого года я буду защищать вас от всех и вам не будут страшны ни мачеха, ни Педрозо…
Ошеломленная девушка не знала, что ответить.
— Время дорого… Если вы согласны, я сегодня же сделаю визит сэру Джонсу на правах сына его друга…
— Соглашайтесь же, соглашайтесь!.. — присоединился Пейкерс, размахивая руками и весь красный от волнения. — Генри не способен обманывать… Я за него ручаюсь, как за самого себя… Я ведь говорил, что Генри что-нибудь придумает… Это единственный выход… И как только он не пришел мне в голову?.. Соглашайтесь же!..
Мисс Джесси глазами, полными слез, взглянула на Пейкерса, потом на Генри:
— Какие вы хорошие, добрые!.. — только и нашлась сказать она и, разрыдавшись, бросилась от забора.
Через час Генри с Пейкерсом входили в виллу генерала.
Сэр Джонс принял Генри очень радушно, долго расспрашивал об отце, вспоминал боевую жизнь и в конце концов так разошелся, что приказал принести бутылку шампанского.
В это время в комнату, как будто случайно, вошла мисс Джесси и генералу пришлось волей-неволей, вопреки инструкциям, полученным от уехавшей жены, познакомить ее с Мортоном, который, воспользовавшись случаем, оставил Пейкерса слушать рассказы сэра Джонса, а сам, отойдя с Джесси в дальний угол комнаты, быстро заговорил:
— Делайте вид, что вы мною заинтересовались… Когда я буду бывать, старайтесь встречаться со мной и быть около меня… Если сэр Джонс будет сердиться, не обращайте внимания… Исполняйте все то, что я буду вам говорить и я ручаюсь, что вырву вас из рук мачехи…
— Хорошо… — тихо ответила девушка. — Я сделаю все, что вы скажете… Спасибо вам… Бог вас вознаградит за это.
Все остальное время она не отходила от Генри. Генерал, не чувствуя над собой гнета бывшей мисс Гибсон и давно уже не проводивший так спокойно и так весело время, взял слово с Мортона, что он будет навещать старого друга его отца, пока гостит в этих краях.
— Жалко, жена уехала… Очень жалко… — несколько раз повторил он. — Она была бы рада видеть вас…
Когда Генри уходил, провожаемый генералом, в передней его остановил старый камердинер сэра Джонса:
— Извините, сэр, — обратился он к Генри, — вы не сын генерала Мортона?
— Да, это мой отец, — ответил Генри.
— Господи, сэр! Как я рад вас видеть!.. Я знал вашего отца, служил когда-то под его командой в Индии, прежде чем меня перевели в дивизию генерала Джонса. Я знал вас, когда вы еще были совсем, совсем маленьким.
Глаза старика, умильно глядевшего на Генри, наполнились слезами.
Генри протянул руку старому ветерану и хотел было выйти, как вдруг, что-то вспомнив, вернулся:
— Как ваше имя?
— Джемс, сэр.
— Так вот, Джемс, зайдите сегодня ко мне… Я живу у Пейкерса, это близко. Мне нужно поговорить с вами… Я буду ждать.
— Обязательно, обязательно приду, сэр! — обрадовался старик. — Старого Джемса не придется ждать, когда ему приказывает Мортон…
Вечером, окончив дела, Джемс пришел в квартиру Пейкерса. Генри встретил старика приветливо, обласкал его и, как бы между прочим, расспрашивая об обязанностях, спросил, кто отправляет на почту корреспонденцию генерала.
— Эта обязанность лежит на мне, — ответил Джемс.
— А что вы скажете, Джемс, о новой супруге генерала?
— Ох, не говорите, сударь!.. Не пристало слуге отзываться плохо о господах, но вам я скажу… Это зло нашего дома… С того дня, как генерал женился, все пошло вверх дном… А та с первых же шагов невзлюбила нашу барышню, стала наговаривать на нее генералу… Ах, да лучше не говорить!.. Совсем извела ее, бедняжку!..
— Джемс, — торжественно заговорил Генри, — вы знали моего отца, знали меня, когда я еще был совсем маленьким, вы любите, как я вижу, мисс Джесси… Исполните же одну нашу небольшую просьбу.
— Располагайте мною, сэр! Располагайте, как вам угодно!..
— Я вам открою тайну, Джемс, — продолжал Генри. — Мы с Джесси любим друг друга и я хочу на ней жениться… Я вам говорю прямо, потому что доверяю вам… И мы с Джесси просим у вас услуги. Я боюсь, что жена генерала, узнав о моем приезде, поспешит сюда, чтобы помешать нашей свадьбе… Единственный выход — это чтобы она не знала ничего… Сэр Джонс, конечно, будет ей писать… Поэтому я вас прошу, все письма генерала к его жене не отправляйте на почту, а задержите дня на четыре… Хорошо?.. Ведь я прошу у вас не преступного, а… только забыть на четыре дня… отложить исполнить поручение генерала… — и, видя колебания Джемса, добавил: — Для Джесси, для меня, для вашего бывшего начальника генерала Мортона…
— Сударь, для другого бы я это никогда не сделал… Не исполнить в точности приказание сэра Джонса!.. Но для вас, для мисс Джесси… я сделаю это…
Генри молча крепко пожал руку Джемса, понимая, что делается на душе у старика, за несколько десятков лет ни разу не нарушавшего своих обязанностей.
Бывая ежедневно у генерала, Генри постоянно виделся с Джесси, говорил с ней, гулял и сэр Джонс, вначале косившийся на их сближение, к концу недели перестал обращать внимание, как будто бы так и должно быть.
Выждав ровно неделю и став за это время своим в доме генерала, Генри на восьмой день, одевшись особенно тщательно, явился утром к сэру Джонсу и попросил принять его.
Удивленный таким официальным визитом, генерал провел Мортона в кабинет и, предложив сесть, вопросительно посмотрел на него.
— Сэр, — начал Генри, — хотя я не так давно в вашем доме, но вы знали хорошо моего отца, знали меня маленьким, поэтому я и осмеливаюсь высказать вам то, зачем я пришел… Мне двадцать восемь лет, я имею хорошее состояние, положение мое обеспечено… Сэр, я пришел просить у вас руки вашей дочери и думаю, что вы не откажете мне в этом, хотя бы во имя вашей дружбы с моим отцом и… еще потому, что, насколько вы могли заметить, мисс Джесси против этого брака ничего не имеет…
Удивленный генерал, никак не ожидавший подобного предложения, молча смотрел на Генри, не зная, что ответить.
— Сэр, — продолжал тот, — я бы не осмелился так быстро, едва войдя в ваш дом, обратиться к вам с такой просьбой, но обстоятельства заставляют меня спешить… Я получил срочную командировку в Индию и очень бы хотел, чтобы эта поездка была вместе с тем нашим свадебным путешествием с мисс Джесси.
— Дорогой Генри, — взволнованно ответил старый генерал, — я бы против вас безусловно ничего бы не имел… Наоборот, брак дочери с сыном моего старого друга генерала Мортона может быть только желательным… но я не могу решить этого важного вопроса без жены… и боюсь, что она имеет другие виды на Джесси… Положительного я ничего вам не могу сказать в настоящую минуту… Подождите приезда жены…
— Но ведь это же невозможно!.. — воскликнул с отчаянием в голосе Генри. — Через неделю я должен во что бы то ни стало уехать, а ваша супруга вернется не ранее месяца…
— Что делать, что делать, дорогой Генри!.. Повторяю, я бы от всей души дал согласие на этот брак, но не могу обойти мистрис Джонс, которая так любит и так заботится о Джесси…
— Но войдите же в мое положение, сэр!.. Сэр, я вполне понимаю вас и вовсе не хочу обойти право матери госпожи Джонс, но ведь есть выход! — воскликнул Генри, как будто эта мысль только что пришла ему в голову. — Пошлите вашей супруге телеграмму, подробно изложив все обстоятельства и я покорно буду ждать решения мистрис Джонс, которая, я уверен, не откажет мне.
— Кто знает?.. Кто знает?.. — забормотал генерал. — Впрочем телеграмму я пошлю, но только предупреждаю вас, чтобы не было разочарования, дорогой Генри, на успех я не надеюсь…
— Пошлите, генерал!.. Кстати, Пейкерс через час едет на станцию. Он отправит телеграмму и я буду покоен, зная, что депеша послана…
— Какие вы торопливые, молодые люди!.. Подай вам все сейчас!.. — засмеялся генерал, садясь к столу. — Ну, давайте составлять телеграмму вместе.
Через некоторое время Пейкерс уехал на станцию по своим делам, передав телеграмму генерала Генри, который, сидя в кабинете, в усадьбе Пейкерса, составлял ответ на бланке, добытом еще ранее Пейкерсом у знакомого почтово-телеграфного чиновника.
Составив две телеграммы, Генри стал их внимательно перечитывать:
Одобряю выбор Джесси, радуюсь хорошей партии, быть на свадьбе не могу — немного больна, благословляю, желаю полного счастья, целую тебя. Мери.
Другая телеграмма была на имя Джесси:
Благословляю, желаю счастья, крепко целую. Мать.
Оставшись, по-видимому, довольным своим произведением, Генри снял сюртук и, закурив сигару, прилег на диван.
— Черт возьми! — внезапно вскочил он. — Я, кажется, начинаю хотеть поскорее устроить эту свадьбу не ради одной только Джесси… Какая глупость!..
И, нервно швырнув сигару в угол, Генри снова лег на диван и закрыл глаза.
Через день, когда Мортон сидел у генерала, слуга доложил о приезде Пейкерса, вернувшегося со станции, куда он поехал утром получать выписанную из Лондона новую молотилку.
Войдя в комнату и поздоровавшись с генералом, Пейкерс передал ему почту, захваченную со станции, среди которой сэр Джонс тотчас же увидел две телеграммы.
Быстро распечатав одну из них и пробежав ее глазами, генерал удивленно посмотрел на Генри и, видимо довольный, сказал:
— Могу вас порадовать, дорогой мой. Жена соглашается на ваш брак с моей дочерью… Что же касается меня, то я могу только от всей души обнять вас…
Сэр Джонс с чувством обнял улыбающегося Генри.
— Не откажите же, генерал, передать мое предложение мисс Джесси…
— А вот пусть лучше она сама ответит… — перебил его сэр Джонс, видя входящую дочь. — Джесси, мистер Мортон просит твоей руки… Ли с моей, ни со стороны матери, от которой я только что получил телеграмму, препятствий не встречается… Что мне ответить?..
— Скажите, что я принимаю предложение… — тихо ответила молодая девушка, опустив глаза вниз.