Он отошел от окна и озабоченно осмотрел комнату.
«Патси должен был зайти ко мне на квартиру в полночь, – подумал он, – а имя его в этом письме может иметь только одно значение! Боже мой, это чудовище взяло в плен бедного Патси, и он теперь находится в его власти! Когда я свалился без сознания, Кварц доставил меня сюда, потом он выждал прихода Патси. Конечно! Я вижу это все совершенно ясно! Патси пришел в то время, когда преступник находился здесь, и, пока я лежал без сознания на постели в беспомощном состоянии, Кварцу не стоило большого труда завладеть юношей!»
К сыщику тем временем вернулись его обычная сила и способность размышлять. Очутившись лицом к лицу с неожиданными и грозными фактами, он сразу занялся ими всецело.
Он прежде всего вышел из комнаты, сошел с лестницы и открыл парадную дверь. Это он сделал для того, чтобы посмотреть, заходил ли Патси наверх в квартиру и оставил ли он в дверях условленный еле заметный знак, по которому сыщик узнавал о его приходе и уходе.
Одним взглядом Ник Картер убедился, что Тен-Итси не заходил в квартиру, зато на дверях находился знак Патси: число «12», из которого сыщик усмотрел, что его молодой помощник вошел в дом в полночь. Если бы Патси обычным путем вышел потом из дома, то число «12» было бы зачеркнуто и рядом с ним помечен час ухода. Патси писал красным, а Тен-Итси зеленым мелом.
«Так и есть, Патси вошел в дом в полночь и не мог написать условленный знак, когда оставил дом, – мелькнуло в голове сыщика, – это теперь ясно. Мне остается посмотреть, удалось ли Патси оставить после себя какое-нибудь указание на то, что именно произошло наверху в квартире».
Он поспешно вернулся в свою квартиру.
В самой квартире все, по-видимому, было в полном порядке, хотя сыщик ни на минуту не сомневался, что доктор Кварц успел подвергнуть все подробному осмотру, причем от его внимания не мог бы ускользнуть ни малейший кусочек бумаги.
В течение довольно долгого промежутка времени сыщик отыскивал какой-нибудь след, могущий быть оставленным его помощником. Наконец он открыл этот след, да такой, который делал честь остроумию молодого человека.
Очевидно, Патси был связан и положен на ту же постель, на которой лежал в бессознательном состоянии и сам Ник Картер. Для того чтобы оставить после себя след, Патси, по-видимому, разорвал себе кожу пальца о какой-нибудь железный гвоздь и написал собственной кровью на белой стене за постелью краткую, но многозначительную весть. Она гласила: «Я во власти Кварца!»
Это было все, но этого было достаточно.
* * *
Когда на ратуше Канзас-Сити часы пробили полночь, за углом здания, стоявшего от жилища доктора Кварца на три дома, показались две фигуры.
– Пока все обошлось благополучно, – послышался голос Ника Картера, – вперед, Тен-Итси, но будь безмолвен как могила.
Они с изумительной ловкостью начали карабкаться вверх по громоотводу на крышу. Взобравшись наверх, они юркнули возможно бесшумно и осторожно по крышам и наконец остановились в тени громадной печной трубы на крыше дома доктора Кварца.
– Вот там я уже вижу световое окно над его вестибюлем, – шепнул Ник Картер своему спутнику.
Рядом с этим окном в одной с ним плоскости была устроена спускная дверь, через которую по лестнице можно было с крыши спуститься в дом.
Ник Картер осторожно подполз к спускной двери и попробовал ее открыть. Но она не поддавалась никаким усилиям.
– Заперта изнутри, – шепнул сыщик, – дай-ка инструменты, Тен.
Тен-Итси снял с плеча кожаную сумку, из которой он передал своему начальнику бурав. Ник Картер начал работать и быстро просверлил отверстие в железе, пробуравив также нижнюю деревянную обшивку. Таким образом он просверлил отверстие за отверстием, одно близко возле другого, пока сыщику в конце концов удалось острым инструментом вытащить оставшиеся части. Благодаря этому образовалось большое отверстие, достаточно широкое, чтобы пропустить руку. Сыщик просунул руку, и ему удалось нащупать засов и бесшумно его отодвинуть. Затем Ник Картер приподнялся.
– Готово, – шепнул он своему помощнику, – а теперь, Тен-Итси, я подниму спускную дверь и спущусь вниз. А ты останешься здесь, на крыше.
– Не могу ли я вас проводить туда, начальник?
– Нет, ты подожди здесь, ты тогда лучше всего сумеешь оказать мне содействие. Нельзя знать, может быть, в эту минуту по всему дому раздаются тревожные звонки, извещающие доктора Кварца о том, что теперь происходит на крыше. Если он услышал тревогу, то он меня уже ожидает внизу, и я не хочу, чтобы он поймал нас обоих, хотя я на этот раз не дамся ему так легко в руки.
– А что мне тем временем делать здесь, на крыше, начальник?
– Ожидать. Спокойно ожидать и слушать, что произойдет.
– И если я услышу шум или что-нибудь в этом роде?
– Прислушивайся как только можешь внимательнее. Если ты услышишь, что я крикну «доктор», то сейчас же сойди мне на помощь. Если же я крикну «Кварц», то как можно скорее беги к начальнику полиции и попроси его немедленно прийти сюда. Если же ты ничего не услышишь, то подождешь здесь час и потом тоже отправишься к начальнику полиции. Приведи его сюда и побуди его обыскать каждый уголок в этом доме. Если я через час не появлюсь, то для обыска будет достаточно много оснований.
С этими словами Ник Картер поднял дверь и осторожно спустился вниз. Он сошел по лестнице вниз, там стал прислушиваться и убедился, что его приход остался незамеченным, а затем вынул свой электрический фонарь и надавил на кнопку.
При ярком свете фонаря сыщик увидел, что находится в каком-то шкафообразном помещении, еле вмещавшем лестницу. Прямо перед ним находилась дверь. Легким нажатием на ручку он убедился, что она заперта.
Сыщик умел без труда открывать всякие замки и в этом отношении мог соперничать с самым искусным слесарем. Для таких целей у него имелась изготовленная им самим переставляемая отмычка. Через несколько секунд этот великолепный маленький инструмент выполнил свой долг, и дверь была открыта.
Ник Картер бесшумно закрыл за собой дверь и вышел в верхний коридор дома, погасив предварительно свой фонарь.
Таким образом, Ник Картер в полночное время очутился в доме своего смертельного врага. Больше того, он успел уже спуститься с крыши в верхний коридор, и теперь он сознавал, что представляется возможность раскрыть некоторые тайны этого загадочного дома.
Осторожность не позволяла ему пользоваться карманным фонарем, так как один-единственный луч мог погубить его. Ввиду этого он передвигался в темноте, ощупью искал направление по перилам лестницы, принимая всевозможные меры, чтобы избежать какого бы то ни было шума.
У Ника Картера были удивительно зоркие глаза, не отказывавшие ему и ночью. Там, где другие чувствовали себя в непроницаемой тьме, он видел достаточно ясно, чтобы найти дорогу. А кроме того, из верхнего светового окна внутрь дома падал легкий сумрачный свет.
Таким образом, Ник Картер увидел, что в верхний коридор вели четыре двери, выходившие, по-видимому, из стольких же комнат.
Он нажал на все четыре ручки дверей. Оказалось, что двери были не заперты, а комнаты пустовали.
Ник Картер, убедившись в том, что на верхнем этаже искать было нечего, подкрался обратно к лестнице и по ее покрытым ковром ступенькам неслышно спустился на нижний этаж.
Он тотчас же увидал, что здесь комнаты были расположены иначе.
В нижнем коридоре горел спущенный газовый рожок, распространявший достаточно света для того, чтобы дать сыщику возможность хорошо оглядеться.
Он опять остановился и стал прислушиваться. В доме все было тихо, однако сыщик заметил, что в одной из комнат того этажа, на котором он теперь находился, горел свет – он проходил через нижнюю щель в двери.
Но когда Ник Картер приблизился к двери, он вдруг расслышал бормотание голосов. Оно было настолько неясно и расплывчато, что сыщик, несмотря на хороший слух, не мог установить, были ли то мужские или женские голоса.
Он опустился на четвереньки и приложил ухо к нижней щели в двери.
И сразу он испытал восторженную радость, так как по звуку голоса он сейчас же узнал своего молодого помощника Патси, хотя и не мог разобрать ни одного слова из того, что говорил юноша.
Сыщик бесшумно привстал и тщательно рассмотрел дверь, у которой он стоял.
Ему сразу бросилось в глаза, что дверь отворялась не внутрь, а в противоположном направлении, то есть в коридор. Это было особое устройство, отличавшееся от обычных строительных правил в Америке. Кроме того, Ник Картер заметил, что дверь снабжена железными засовами.
С крайней осторожностью, дабы не возбудить внимания находившихся в комнате лиц – ведь можно было предположить, что там находится и доктор Кварц, – Ник Картер отодвинул железные засовы. Это оказалось легче, чем он предполагал. Засовы были хорошо смазаны и, вероятно, часто передвигались, так как отошли свободно и совершенно бесшумно.
Ник Картер как только мог осторожнее немного приоткрыл дверь, чтобы заглянуть в освещенную комнату, не будучи замеченным находящимися в ней лицами.
Сыщик сейчас же увидел, что он далеко еще не вошел в комнату, так как за открытой им дверью была расположена еще другая дверь, сооруженная из массивных железных прутьев наподобие решетчатых дверей в американских тюрьмах.
Он взглянул внутрь комнаты. В ней находились два человека, прикованные к продольным стенам друг против друга таким образом, что могли смотреть один другому в лицо.
В одном из этих лиц Ник узнал своего помощника Патси.
А другое… Глаза сыщика при виде этого лица чуть не затуманились, так как он готов был поклясться, что это была та же дивно красивая молодая женщина, воскресшая к новой жизни, которую он видел распростертой на постели в товарном вагоне, мертвой и забальзамированной, с кинжалом в груди.
Ни Патси, ни молодая женщина – а ей, по-видимому, было не более двадцати лет – ничего не подозревали о близости сыщика. Последний не осмеливался дать им знать о себе, не убедившись предварительно, что, кроме двух пленников, никто не может его услышать.
Железная дверь была массивной работы и плотно заперта. Это Ник Картер увидел по первому же взгляду, причем сознавая, что даже ему будет нелегко открыть эту решетку.
Он уже собрался уйти, чтобы продолжать осмотр дома, так как он ни за что не хотел допустить возможности быть не вовремя настигнутым в доме до освобождения Патси, как вдруг услышал, что молодая девушка заговорила:
– Я надеюсь, вы будете мужественно смотреть опасности в глаза!
– Полагаю, мне придется страдать меньше, чем вам, – ответил Патси, – я предпочту вынести на себе всевозможные мучения, чем беспомощно смотреть, как другого человека терзают и пытают.
Ник Картер ясно разглядел в слабо освещенной комнате, как девушка печально взглянула на молодого человека.
– До сего времени, – сказала она, – я присутствовала еще не на многих пытках, хотя он заявил, что мне придется скоро пройти и это испытание. Он исходит из того положения, что может заставить даже самого нежного и мягкого человека отупеть настолько, что тот будет видеть страдания других, не испытывая решительно ровно ничего, что даже самые ужасные и страшные сцены, которые могут быть придуманы лишь дьявольской фантазией, не произведут никакого впечатления и не вызовут даже сердцебиения, не говоря уже о чувстве сожаления или сострадания. Правда, я еще не видела, как он пытал кого-нибудь так ужасно, как он собирается сделать это с вами, если верить его клятве. Надеюсь, он не заставит меня смотреть на все это до конца.
– Давно ли вы уже находитесь в этом ужасном доме?
– Не знаю. Понятия о времени и пространстве исчезли из моей памяти, и я ничего не могу вспомнить. Либо меня одурманивают, либо я живу в тисках какого-то властного гипнотического внушения.
– Но ведь вы разговариваете так разумно, – ответил Патси, – что я не могу себе и представить, чтобы ваши умственные способности пострадали столь сильно.
– Умственные способности я пока сохранила, хотя живу как бы во сне и все кажется мне как бы несуществующим. Чтобы объяснить вам это, скажу, что мною овладела из-за вас большая печаль, но это не страх, который, быть может, я испытывала раньше, когда еще не была в этом доме. Доктор Кварц говорит, что я представляю собою наилучший объект для опытов, когда-либо ему попадавшийся в руки, и что я должна считать себя счастливой, потому что могу много сделать для науки.
Ник Картер ясно заметил, как его молодой помощник задрожал. Он уже опять собирался уйти, как услышал вопрос Патси:
– А скоро ли он возвратится?
– Он сказал, что оставит нас вместе на один час. С тех пор наверно прошло уже около получаса.
– Я думаю, больше, срок, наверно, уже истек, – с дрожью в голосе возразил Патси.
Как бы в подтверждение этого замечания Ник Картер в этот момент услышал на самом нижнем этаже шум приближающихся шагов.
Сыщик немедленно закрыл наружную дверь, привел в порядок засовы и быстро скользнул на лестницу, ведущую на верхний этаж, чтобы не быть замеченным приближавшимся лицом.
Едва только он успел скрыться, как услышал, что шаги приближаются к двери комнаты, в которой находились пленники.
В коридоре было достаточно светло, и Ник Картер узнал доктора.
Почти не сознавая, что делает, как бы повинуясь повелению свыше, Ник Картер вынул револьвер и прицелился в это чудовище. Он решил прервать дальнейшую преступную карьеру этого демонического человека. Но его благородство не позволило ему выстрелить в человека, сидя в засаде, как бы преступен тот ни был. Поэтому он в нерешительности опустил руку с револьвером и стал зорко наблюдать за доктором.
Доктор Кварц отодвинул засовы наружных дверей, открыл их, затем отпер решетчатую дверь, отодвинул ее и вошел в помещение, служившее тюрьмой.
Он и не подумал запереть ту или другую дверь, через которые он вошел, а оставил их открытыми, прошел до середины комнаты и там остановился между двумя пленниками.
Он остановился совершенно неподвижно и смотрел то на девушку, то на юношу с таким выражением в лице и глазах, которого сыщик совершенно не знал за ним и которое привело его в ужас.
«Он имеет вид лунатика, собирающегося совершить преступление, о котором душа его ничего и не знает», – подумал сыщик.
Он наклонился вперед, чтобы лучше видеть, что будет делать его смертельный враг.
Лицо доктора было бледно как смерть. Кровь, казалось, совершенно ушла из лица, а выражение последнего по мертвенности напоминало лицо покойника. Глаза его были безжизненны и как бы механически перебегали от одного пленника к другому, по-видимому не замечая их присутствия.
«Возможно, – подумал Ник Картер, – что этот человек представляет собою жертву какой-нибудь отвратительной страсти. Может быть, он морфинист или курильщик опиума? На то похоже, и, кажется, теперь он находится под действием одного из этих наркотических средств. Несомненно, он не в полном сознании».
На устах доктора теперь уже не играла та насмешливая улыбка, которая обыкновенно не сходила с его лица. Его обычно красные губы обнажали теперь десны, причем они были грязновато-серого цвета.
Ник Картер все больше недоумевал, так как тот человек, который стоял там посередине комнаты, совершенно не был похож на того, которого видел перед собой сыщик.
Глаза ужасного доктора все еще переходили от девушки к юноше и обратно, причем, однако, жалкий вид пленников, способный возбудить сожаление даже у бесчувственного камня, не вызывал никакого изменения в его лице.
К крайнему своему изумлению, Ник Картер услышал, как молодая девушка, невзирая на присутствие своего мучителя, заговорила.
– Мы можем спокойно продолжать разговор, – обратилась она к Патси, – он нам не будет препятствовать, и даже если услышит нас, не обратит внимания на наш разговор. Я его уже раз видела в таком состоянии – боже, как это было ужасно! Это было тогда, когда он на моих глазах убил мою двоюродную сестру… вероятно, это было очень, очень давно. Я и не знаю, когда это произошло, но наверняка это было в каком-нибудь другом городе.