В Осаке дождя не было. Отличная осенняя погода, тепло и солнечно.
Первый спектакль Дай отыграл на автопилоте, нервничая и отвлекаясь так, как никогда в жизни. Осознание того, что Мао в соседнем Киото, что он близко, почти рядом, заслоняло все – здравый смысл, логику, реальность положения. Дай гнал от себя мысли о том, что упрямый мальчишка, зациклившийся на какой-то неизвестной ему ерунде, скорее всего постарается убежать от него, не захочет выслушать, наговорит глупостей. «Догоню, свяжу и заставлю признаться. Если он сделал это по какой-то нелепой мести, о которой я ничего не знаю, если переспал с этим кретином назло мне, если не любит его – все неважно… Я верну медвежонка, не отдам никому, не отпущу»…
А если любит?... Если все серьезно, и Мао действительно любит этого типа с фотографии??? Адская боль запульсировала в сердце, потекла по венам ледяным холодом отчаяния. «Не паникуй, Дай. Он ведь позвонил тебе. Значит, думал, значит, не забыл…»
-Чего сегодня как халтурил? – вывел из ступора резкий голос Като-семпая. – О чем думал на сцене? Комок нервов, а не актер, и как тебя только режиссер терпит! Ох, Дай-чан, моя головная боль! И зачем только я опустил тебя тогда в эту чертову гей-драму? Вот уж поистине, знать бы, где упасть…. Но теперь… что толку запирать конюшню, если коня уже увели… Эй, парень, ты слушаешь меня, или витаешь где-то?
-Годзеймас, Като-семпай, - в равнодушном голосе ни капли раскаяния, - больше не повторится… Что, все так плохо, зрители недовольны?
-С чего бы? Осакские девчушки в восторге, увидели вживую блистательного Дая Ватанабе!!! – хмыкнул менеджер. – Они ничего не заметили, кроме твоего обжигающего шарма и модельной внешности. Природа щедро одарила тебя, парень! Ты можешь вовсе ничего не делать, просто выйти и стоять на сцене, а зал уже будет на ушах! А уж если соизволишь мило улыбнуться и пробубнить в микрофон таблицу умножения, фанатки тут же потеряют голову и полезут на сцену, чтобы завалить тебя букетами цветов! Знали бы они, бедные, по ком сохнет и чахнет их сногсшибательный кумир!... Не хмурься, хочешь, разгоню черную тучу на твоем ясном челе? Увидишь завтра своего чертенка, увидишь! Я договорился с Миурой-сан, и мы устроили вам совместную пресс конференцию в Киото. Тамошний народ пищит от счастья, - повидать знаменитых «Гии и Такуми» всегда праздник.
-Оригато, Като-семпай, - заволновался Дай. – Но у меня к вам просьба. Скажите, кто-то уже знает об этом?
-Да никто пока. А в чем дело?
-Я не хотел бы, чтобы Юки Хиёри ехал с нами в Киото. Возьмем других секьюрити, ладно? Отвлеките его каким-нибудь заданием, сделайте так, чтобы не узнал о пресс конференции.
-Почему ты недолюбливаешь его, Дайске?
-Считайте это моей прихотью. Пожалуйста, Като-семпай, не спрашивайте больше!
-Капризы звезды, - буркнул менеджер. – Честно признаться, не хотел тебе говорить сегодня, чтоб не волновать, а то и спать не будешь. Но поглядел на твою нервную рожу на сцене, и понял, что ты и так на пределе, вот и сказал. Твой Мао был не в восторге, но отказать не мог без причины, так что смотри, поосторожнее завтра, следи за собой, неизвестно чего на уме у мальчишки. Я предупредил Миуру-сана, что вам нужно будет поговорить о важном деле, он обещал устроить небольшое рандеву. Надеюсь, сможете выяснить отношения и помиритесь, а то на тебя смотреть жутко.
«Завтра, завтра, завтра, - бились в висках молоточки счастья, - завтра я увижу Мао, взгляну в глаза и все пойму. Глаза не лгут, они искренни. Не может быть, чтоб он разлюбил, не верю, никогда! Все разъяснится, кошмар исчезнет, и можно будет снова дышать свободно».
***
«Посмотри на меня, медвежонок, пожалуйста, ну почему так упорно отводишь взгляд? - безмолвно молили глаза Дая. – Не хочешь видеть, разлюбил? А может, стыдно за измену?»
Мао, словно услышав, поднял, наконец, глаза, затопив Дая целой гаммой чувств, мгновенной тенью мелькнувшей в больших черных зрачках, - от безумной тоски и обожания до отчаянной безнадежной боли, и снова сник, будто погашенный изнутри. Ресницы подрагивали, отчаянно пытаясь сдержать рвущиеся наружу слезы, и эта внутренняя борьба накладывала на милое лицо парня оттенок тревоги и беззащитности.
-Мао… - одними губами нежно прошептал Дайске. – Мао…
Они только что ответили на многочисленные вопросы журналистов, и теперь стояли рядом, «позируя для фанатов», как выразилась бойкая ведущая пресс конференции.
-О, как это мило, - щебетала она, ласточкой порхая вокруг парней, - «Гии» и «Такуми» смотрят друг на друга с пламенной вечной любовью! Возьмитесь за руки, мальчики, пожалуйста, ну чего вам стоит, порадуйте ваших поклонников!
Узкая ладошка вздрогнула и напряглась в руке Дая, готовая в любой момент выскользнуть на волю. Сердце упало, и Дай подумал, что Мао неприятно прикосновение, и он терпит лишь потому, что они на людях, и это часть их работы; но в то же время, по участившемуся дыханию и разлившейся по бледным щекам пунцовой краске нетрудно было понять, что парень взволнован и растерян, и какого чувства было больше, первого или второго, определить не получалось.
Чуть помедлив, Дайске повернулся к Мао лицом, нежно провел по щеке свободной рукой, некрепко обнял и притянул к себе. Кеске вздрогнул, но не отстранился, покорно положив голову Даю на грудь. Тонкая рука его поднялась, неуверенно поползла вверх и обвила Ватанабе за талию, сделав объятие теснее и интимнее. Так они постояли с минуту, под оглушительный рев зала и восторженные выкрики, сливающиеся в одну общую какофонию восторга.
Запах знакомого шампуня сладко кружил Дайске голову, близость любимого сводила с ума, но он отстранился, прекрасно зная, что у фансервиса есть свои пределы, нарушать которые чревато скандалом. Фаны, естественно ничего не заметят, но въедливые папарацци сразу же отличат искусственное от подлинного, и с радостным рвением хищника, поймавшего добычу, тут же раздуют из мухи слона.
-Дай, вам туда, - на сцену бочком выкатился Като-семпай, зашептал на ухо, показывая глазами на неприметную дверь слева. – Особо не увлекайся, помни о времени. Нам еще в Осаку ехать, а до спектакля меньше двух часов. Там есть защелка, не забудь закрыть ее. Удачи!
Ведущая бодро объявила о финале мероприятия, все зашумели, поднялись с мест, начали расходиться. Мао тоже сделал шаг по направлению к выходу, но Дай твердо схватил его за руку и потащил за собой. Впихнув ничего не понимающего парня в маленькую комнатку, он быстро закрыл за собой дверь и повернул защелку…
Глава 7
Первым импульсивным порывом Мао было отказаться от участия в пресс конференции.
«Я не могу, я не готов, я еще не собрался с силами, чтобы увидеть его и сохранить самообладание! – отчаянно кричал внутренний голос. – Пожалуйста, скажите, что это неправда, что мне не нужно идти туда, не нужно смотреть на Дая, сидеть с ним рядом, слушать его голос, вымученно улыбаться и делать вид, что все нормально! Я не выдержу, я сломаюсь, выдам себя с головой и упаду в обморок...»
-Хамао-сан, что за безрадостный вид? - оборвал эмоциональные муки удивленный голос помрежа. – Если ты устал и не хочешь участвовать, еще не поздно отменить пресс конференцию. Я свяжусь в менеджером Ватанабе Дайске и все объясню…
-Я в порядке, Миура-сан, - Мао ответил прежде, чем сообразил, что делает. – Я в порядке, ничего не отменяйте.
Он не знал, чего хочет больше. Увидеть Дая, или убежать на край света, чтобы никогда не встречаться с ним? Побить подлого обманщика, или броситься на шею, прижаться к груди и никуда не отпускать?
Как пройдет встреча? Пресс-конференция не тот случай, когда можно дать волю личным чувствам. Куча народу: журналисты, фанаты, телевизионщики…. Дурацкие вопросы, вспышки камер, восторженный гул зала, сотни глаз, следящих за каждым движением… Постоянно помнить об этом, быть начеку, контролировать каждое движение, не переходя строгих рамок фансервиса… И все же Дай будет рядом, совсем близко… Придется заставлять себя непринужденно общаться, болтать всякие глупости, мило улыбаться, смотреть в глаза. Возможно, он возьмет его за руку, или дружески обнимет, притянет к плечу голову…
От этой мысли перехватило дыхание, и сердце скатилось в пятки. Зачем он согласился, почему не проявил твердость?
«Я не смогу вечно избегать его, - оправдывался Кеске перед свихнувшимися нервами, - все равно когда-то придется встретиться и вытерпеть эту пытку, так лучше покончить с этим сейчас. Расставить, наконец, все точки над « i» и навсегда разбежаться в разные стороны».
***
Пресс-конференция шла обычным чередом. Дай мастерски владел аудиторией, отвлекая на себя основное внимание зала, поминутно отпускал свои извечные шуточки, заразительно смеялся, но сидящий рядом Мао чувствовал, что сегодня его (бывший) блистательный любовник не совсем такой, как всегда, - от Ватанабе почти осязаемо истекало неуютное чувство нетерпеливого ожидания.
«Что он задумал? О чем волнуется? Чего ждет с таким нетерпением?»
Миура –сан прямо не упоминал, но Мао и так был почти уверен, что инициатором нынешнего мероприятия выступил Дайске. Более того, он дал бы голову на отсечение, что Даю совершенно не нужна эта пресс конференция, и он затеял ее с единственной целью встретиться и поговорить. Кеске понял это мгновенно, как только вошел в зал и натолкнулся на беспокойный взгляд «бывшего», ощутив чутким сердце его неуверенность, то есть то чувство, которое было ему совершенно несвойственно.
«Странно, с чего бы это? Почему он так ведет себя? Может, узнал, что я видел те фотографии, и решил оправдаться? А кстати, кто мог мне их отправить? Почему я до сих пор ни разу не задумался об этом?»
Встреча подходила к завершению. Герои дня встали, позируя для фанов, и рука Дая обожгла Хамао прикосновением. Невольно дернувшись, он напряг ладонь в интуитивном порыве освободиться, но уже в следующий миг это желание исчезло, сменившись незабытым чувством блаженства, когда любимые пальцы вот так тихо и ласково двигались по его запястью, растекаясь по коже возбуждающим теплом.
-Мао… - полный любви и нежности шепот заставил дрогнуть, замерев от счастья, - Мао…
«Обманщик, предатель, сволочь! Ненавижу, не верю, не буду слушать! - грубые слова, которыми Кеске пытался защититься от охватившего его опасного наваждения, не доходили до сознания, разбиваясь вдрызг о волну нежности и волнения, с отчаянием и надеждой испускаемую жаждущим воссоединения сердцем. – Не поддамся, не позволю играть мной, не поверю…»
Любимые пальцы коснулись щеки, родная рука бережно обняла и притянула к себе. Слова заглохли, словно устыдившись своей неискренности, а Мао с радостью сдался на милость победителя, полностью выпав из печальной реальности. В сладком предвкушении приятных секунд, он положил голову Даю на грудь, обвил рукой его талию и затих, сосредоточившись на том, чтобы нормально дышать и сохранять на лице дежурное выражение влюбленного «Такуми». Неважно, что будет потом, и будет ли что вообще, но сейчас он счастлив, он вырвал у судьбы блаженные мгновения, Дай рядом, а больше ничего не надо… Ладонь в его крепкой руке, пьянящий запах кожи, теплое дыхание над ухом, и прядка мягких волос щекочет щеку… Словно в чудесном сне, забытой сказке, и так хочется верить – все хорошо, боль миновала, растаяла, как утренний туман в вершинах гор…
Мао слышал, как восторгался и орал зал, как бесновались фанатки, как щелкали затворы камер, но вся эта мышиная возня его не касалась, она не имела к нему никакого отношения, потому что весь мир исчез, оставив ему в подарок и вечное пользование только Дая. Любимого, единственного, милого и нежного, без которого он больше не мог и не хотел обходиться в этой жизни…
Дай разжал объятие, и мир вернулся, а Мао сразу ощутил потерю. Поднял глаза – зал расходился. Помедлив, он тоже сделал робкий шаг к дверям, спрашивая себя, неужели это все, и надо уходить? Нельзя остаться еще немного, поговорить и помириться? Дурак, да кто ж тут ругался? Меж ними не было прямой ссоры, а был кошмарный серый пакет с фотографиями, безумный побег Мао и полная неопределенность в отношениях…
Он почти не удивился, когда рука Дая остановила его и повлекла за собой. Они быстро вошли в маленькую комнатку за сценой, и Ватанабе повернул на двери задвижку…
***
-Мао, всего минуту…. – задыхаясь, проговорил Дай, нежно и бережно прижимая его к себе. – Одну минуту, пожалуйста, позволь постоять так… Я так скучал по тебе… чудовищно, непередаваемо… просто оглох и ослеп от тоски и боли…
«Нельзя, нельзя, я не должен поддаваться, - пытаясь сохранять самообладание, кричал в себя Мао. – Сначала надо послушать его, узнать, что он хочет сказать. Если не собирается говорить правды, если не объяснит все честно и прямо… - горячие губы коснулись шеи, и мысль исчезла. Последним усилием, почти теряя сознание, Мао сумел разорвать объятие и оттолкнул Дайске. Отвернувшись, долго и тяжело восстанавливал дыхание, ловил ускользающий от него воздух.
-Мао… - в голосе Дая вселенская боль и отчаяние, и слушать его невыносимо, хоть затыкай уши, хоть беги без оглядки, все равно волна настигнет и затопит с головой. – Мао, скажи, что происходит, чем я обидел тебя, почему ты ведешь себя со мной, как посторонний? Убежал из Токио, оборвал все контакты? Скажи, хороший мой, в чем дело, я ничего не понимаю…