Два часа съемок длились вечность. И почему все эти люди так неотступно и внимательно на них смотрят? Должно быть, восхищаются Дайске, он сегодня красив и изящен, как никогда, черный цвет ему очень идет. Впрочем, Дайске идет любой цвет, и любая прическа, но все же, кто придумал такую концепцию одежды? Если бы спросили мнение Мао, он все поменял бы в точности наоборот: себя одел в черное, а Дая – в белое, ибо светлое начало, ангел во плоти именно он.
Работа давалась нелегко, но фотограф вроде бы доволен… как-то не слишком верится в это, и по простой логике должны быть сплошные срывы и неудачи, - Мао чувствовал, что плохо справляется с ролью, близость Дая отвлекала и делала его неуверенным, губы дрожали, и дыхание было слишком далеко до нормального. «Сколько же времени снимают звезд? Только бы выдержать, не споткнуться, и не грохнуться в обморок, как нервной влюбленной барышне…»
«Что? Влюбленной? Откуда вдруг слово, почему возникло?»
«А разве неправда? Слабак! Не пора ли признаться себе, что Дай для тебя не просто коллега?»
«И что с того, если признаюсь? Еще десять дней, и мы расстанемся. Навсегда…»
Эти красивые глаза, так близко… Они долго еще будут сниться… потом, когда он снова останется один… и ничего с этим не поделаешь. Зачем он так делает, зачем мучает его прикосновениями? Хотелось опустить ресницы, застыть восковой статуей, и стоять так вечно, чувствуя виском тепло его гладкой щеки… «Дай, я люблю тебя, слышишь? Я буду тосковать по тебе, каждую минуту своего вечного одиночества… каждую минуту… каждый миг, до конца жизни…»
Еще десять дней, и все закончится. Зачем зря мучить себя глупыми фантазиями, надо достойно доиграть до конца свой образ, так что улыбайся, Мао, фотограф снимает, а зрители смотрят. Это просто спектакль, в котором у тебя счастливая роль успешного певца, баловня судьбы, партнера и коллеги блистательного Ватанабе Дайске …. ты не первый, и не последний, кому довелось безответно полюбить сценического коллегу, и кому пришлось тщательно скрывать такую любовь, чтобы не стать посмешищем в глазах окружающих…
***
…То, что случилось потом в гримерке, повергло Мао в оглушающий шок. Он замер, застыл, даже дышать перестал, боясь поверить, что все это происходит с ним… Ох, как же приятно, ошеломительно, сверхъестественно приятно ощущать его губы в таком чувствительном, и совсем неподходящем для поцелуев месте! Это сон, эротическая фантазия, с ним не могло случиться такого чуда! Но теплые ладони наяву продолжали ласково сжимать его бедра, а губы снова и снова нежно прикасались к теплой коже… Зачем, почему он так делает? Разве ему приятно трогать и целовать его… ТАМ?... «Конечно, я принимал утром душ, но с тех пор прошло уже полдня, и я немного вспотел в этом белом костюме… и поволновался изрядно…»
-Ватанабе-сан, что вы делаете? – еле смог вышептать он, чувствуя, что сейчас просто расплавится от безумного наслаждения, распадется на атомы и исчезнет навсегда. – Разве один человек целует другого в таком … месте? Разве вам… (нравится ТАК прикасаться ко мне?) – этого он сказать не успел, а разорванная фраза оказалась последней, потому что после этого началось такое, что полностью лишило его дара речи.
Сводящий с ума шепот Дая, его неожиданное признание в любви, а потом… потом он сел сзади Мао на стульчик, прижал к себе его напряженное гибкое тело, и в мире не осталось ничего, кроме горячих рук и губ, ласкающих так нежно и бережно, что парень забыл, где он вообще находится, и что это за безумие такое. Дай что-то говорил, спрашивал, хорошо ли ему, но он не мог ответить, и только тихонько постанывал от переполнявших его невероятных ощущений.
«Господи, о чем ты, мой колдун и волшебник, да конечно же мне хорошо, мне никогда еще не было так хорошо, и навряд ли когда-то будет, и пусть слова о любви неправда, это совсем неважно, и пусть за этими обалденными нежностями последует привычная боль, я вытерплю ее, и отдам тебе все, что ты пожелаешь взять. И пусть ты просто ненадолго запал на мое костлявое тело, пусть быстро забудешь и никогда не вспомнишь меня, - мне все равно, потому что я люблю тебя, и хочу быть твоим, хотя бы сегодня…»
Весь этот бред мелькал у него в голове подспудно, пока Дай гладил и ласкал его, целуя чувствительные местечки на груди и шее, запутывая пальцы в густых волосах, возбуждающе покусывая мочку уха…
«А я вовсе не импотент! – внизу живота давно щемило и сладко ныло, и Мао наконец решился бросить быстрый взгляд на свое тело. – Стоило Даю лишь коснуться меня, и я почувствовал желание физической близости. И что же теперь? Что делать дальше?»
А дальше… ему захотелось тоже обнять Дайске и сделать ему что-то приятное. Пальцы наткнулись на гладкую ткань пиджака, недоуменно замерли и остановились. Одежда мешала почувствовать Дая полностью, и Мао нерешительно дернул несколько раз, не решаясь высказать вслух желание избавиться от досадной помехи. Дай понял, мгновенно среагировал, и через секунду юный любовник получил то, чего так отчаянно жаждал, трепетно прижавшись к обнаженному горячему телу, неумело трогая ладонями спину и плечи, тихонько подрагивая от волнения и уже не скрывая охватившего его возбуждения.
Похоже, Дайске был взволнован не меньше, он хрипло и тяжело дышал, не прекращая ласковых движений своих рук. Уложив голову парня себе на плечо, он доводил его почти до обморока нескончаемыми поцелуями, ни на миг не отпуская и не давая передышки. Они стонали уже оба, охваченные чувственным экстазом, медленно и ритмично терлись друг о друга напряженными сосками и желая большего.
-Пойдем на диванчик, там удобнее… я отнесу тебя… - горячечно шепнул Дай, поднимая на руки легкое тонкое тело, - не бойся, малыш, тебе будет хорошо… - он бережно уложил мальчишку на диван и снял с него джинсы, вместе с бельем. – Ооо, ты уже совсем готов, мой хороший… я рад, что смог сделать тебе приятно… Потерпи немножечко, ладно? Сейчас, сейчас, будет еще лучше, я знаю, что надо делать… ничего не бойся, и не сдерживай себя, не надо..
Мао стонал все громче, чувствуя себя на грани безумного вселенского блаженства, и через миг мир действительно взорвался разноцветным сверкающим бисером, - это Дай накрыл ласковыми теплыми пальцами напряженно восставший орган, потом забрал его в рот и сделал несколько сводящих с ума движений….
– Я больше не могу, - простонал Мао, - пожалуйста, отпустите, иначе ЭТО может попасть вам внутрь… пожалуйста, Дайске-сан, быстрее… отпустите...
В ответ он почувствовал движение губ Дая, и понял, что тот улыбается (неужели?)… его рука коснулась внутренней стороны бедра, и это движение явилось последней каплей, доведя до экстаза взвинченное взбудораженное тело. Наступила разрядка, и полное опустошение, приятнейшая в мире нирвана и удовлетворенность. Это длилось несколько секунд, потом Мао пришел в себя, приподнялся на локтях и робко взглянул на Дая. Тот лежал головой на его бедре, с удовольствием облизывая губы, и даже чуть причмокивал, словно только что съел что-то очень вкусное.
-А вкус неплох, Мао, - встретив безумный взгляд парнишки, с блаженной улыбкой заметил он, - хочешь, поделюсь? Ну, чего ты такой испуганный? Я сам так хотел, и ничуть не жалею…
-Прости, Даи-и, - отдавая любимому губы, прошептал Мао, - прости, пожалуйста…
-Глупый… ну почему такой глупый? За что ты просишь прощения? Иди ко мне, поближе, - нежно и глубоко целуя парня, шептал Дайске. – Ну как тебе вкус любви, нравится? Замечательный, правда? Я так счастлив, мой хороший. Ты первый раз назвал меня по имени…
Он осторожно лег на Мао сверху, и продолжил целовать, медленно и ласково, почти лениво, и Мао расслабился, полностью отдавшись поразительному ощущению абсолютного счастья, но тут Дай прижался к нему сильнее, и он отчетливо ощутил внизу его живота железную твердость. Это ощущение мгновенно отрезвило, напомнив, что настала его очередь удовлетворять потребность в физической близости своего партнера. Обреченно вздохнув, Мао собрался и внутренне приготовился терпеть боль, стараясь не показать Дайске охватившего его страха, но тот мгновенно почувствовал случившуюся с парнем перемену, и обеспокоенно глянул в потемневшие от волнения черные глаза.
-Что такое, мой хороший? Что случилось? – отрываясь от его губ, спросил он. – Что... что это ты делаешь?
-Как вы хотите лучше, со спины или спереди? – пряча глаза, робко спросил Мао. – А может, мне встать на четвереньки?
-Что? Что ты сказал? – недоуменно выдохнул в ответ Дай. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что имел ввиду мальчишка, а потом он растерянно хлопнул ресницами, сочувственно поморщился и бросился его обнимать. – Дурачок, ты что, решил, что теперь я буду насиловать тебя?! Милый мой, хороший, да я скорее умру, чем причиню тебе боль… Да, я хочу тебя, безумно хочу, но только не так, и не таким способом, без подготовки и в неподходящем месте… Когда-нибудь, потом, мы попробуем сделать это, но так, чтобы тебе было хорошо, чтобы ты не боялся меня и принял с любовью и желанием, пока же будет достаточно, если ты чуть-чуть погладишь меня своими милыми пальчиками, - он полностью разделся, лег к Мао спиной и доверил его руке свой интимный орган, - вот так… ооо… хорошо… тебе не придется делать это долго, потому что я уже на пределе…
Теперь настала очередь Дая стонать и закрывать в изнеможении глаза. Мао прижался теснее, свободной рукой ласково гладил ему спину, потом ему захотелось поцеловать Дая, так сильно захотелось, что свело скулы, и он снова заволновался, почувствовав нарастающую эрекцию. «Так нельзя, - подумал он, - это неправильно, это стыдно, что он обо мне подумает? Но почему я снова чувствую это, так быстро, и не могу сдержаться?» Губы уже жадно ласкали горячую кожу, оставляя быстро высыхающие влажные следы, и похоже, это нравилось не только Мао, потому что Дай остро реагировал на поцелуи, изгибаясь и вздрагивая, а когда Мао внешней стороной стопы погладил ему нежную кожу на подошве ноги, включая пальцы, изысканная ласка взорвала обоих сумасшедшим чувственным восторгом...
...Некоторое время они просто лежали, тесно обнявшись, и ни о чем не думая. Было так хорошо, что хотелось остановить время, чтобы эти минуты длились вечно…
-Я не отдам тебя, никому, понимаешь? – трепетно сплетая пальцы с пальцами Мао, шептал Дайске. – И никто в целом мире больше никогда не прикоснется к тебе! Никто, кроме меня, ты слышишь, я не позволю никому обижать тебя и мучить, а поэтому ты должен, ты просто обязан рассказать мне все о своей жизни! Я помогу тебе, любой ценой, мне все равно, какой, лишь бы ты был со мной, и был свободен!… я не буду спрашивать подробности, да они и не нужны, скажи мне только, кто этот человек? Я должен встретиться с ним, и как можно быстрее!
-Это очень опасно, Даи, и я не уверен, что он захочет отпустить меня…. Не встречайся с ним, я сойду с ума, если он чем-то навредит тебе…
-Ты скажешь мне, Мао, я знаю, что скажешь, - Дай сам не знал, кого он пытается убедить этими словами, - а пока я не буду давить на тебя. Но времени почти не осталось, и ты сам это понимаешь, так что не тяни с решением, я буду ждать твоего ответа в течение двух дней. Если ты уйдешь от меня, я просто сойду с ума!...
«Я тоже, Даи, любимый, я тоже не хочу потерять тебя. Но Дэйв… он непредсказуемый, как медведь, и безумный бешеный как гиена, и я ужасно боюсь его! Прости, но я не могу позволить тебе встречаться с ним!»...
Глава 9. Где Мао?
-Дай, что все это значит? – ворвался в маленький домашний кабинет Дайске возбужденный менеджер. – Зачем ты устроил этот маскарад с фотосессией? Для чего она, объясни мне внятно! Назови хотя бы одну разумную причину! Пора выводить в свет нашу подсадную утку, а ты тратишь время и деньги на Хамао Кеске! У тебя что, реально крышу снесло???
-Два дня, Като-семпай, дайте мне всего лишь два дня, - вяло махнув рукой, отозвался Дай, - и пожалуйста, не спрашивайте ни о чем, я так устал сегодня, что просто с ног валюсь.
-Ты в порядке, парень? – снизил тон Като. – Я тебя таким давно не видел. Вроде и счастливый, и одновременно несчастный… Эй, ты оглох, что ли? у тебя сотовый разрывается, чего трубку не берешь? Что? Мне посмотреть, кто там? Ну ты даешь, негодник …Дай, это Мики-сан, твоя подружка!
-Скажите ей, что я сплю, или в душе, - досадливо скривился Дайске, - что у меня завал, напряженка, отставание от графика, ну чего-нибудь в таком духе… Пожалуйста, семпай, выручите меня!
-Неужели хочешь порвать с ней? – изумился менеджер. – Но почему, Дай? вы так замечательно смотритесь вместе! Я надеялся, что вы поженитесь!
-Не смешите, семпай, - хмыкнул Дайске. – Мики - это вулкан, в жерло которого добровольно полезет разве что больной на всю голову придурок! Ну, ответьте же, а то она будет донимать меня весь вечер!
-И почему я вечно иду у тебя на поводу, дрянной мальчишка?! – буркнул семпай, нажимая на зеленую кнопку. – Да, Мики-сан, - совсем другим, приторно-любезным голосом сказал он, - нет, Ватанабе-сан не спал двое суток, расписание просто трещит по швам, и сейчас он буквально свалился с ног, даже до душа не дошел. Да… да… работа над альбомом совершенно вымотала его… а проблем сколько, что голова кругом!… Да… да… я все ему передам, Мики-сан, слово в слово… счастливого пути, мягкой посадки!... Фу ты, семь потов сошло! И чего я в актеры не пошел, такой талант пропадает! Но ты мне должен, негодник! Два дня, я жду только два дня, а потом мы начинаем раскрутку нашей «утки», иначе полностью выбьемся из графика! Два дня, помни об этом!!!
***
А через два дня Хамао Кеске пропал. Он не пришел в студию и его сотовый не отвечал на звонки…
Дайске метался как тигр в клетке, сто раз набирал знакомые цифры, чувствуя щемящую пустоту и в сердце, и мыслях. Что случилось с парнем, неужели эта гнусная сволочь (бугай, гангстер) снова вспомнил о нем и потащил в свою мерзкую берлогу?