– Иди на свой пост, – хозяин палатки качает головой. – И постарайся не накручивать себя.
Пограничник окидывает угрюмым взглядом всех присутствующих, снимает со стола шлем, поправляет автомат на плече и покидает палатку.
Запись происходит очень быстро: нужно всего лишь написать свое имя на клетчатом потрепанном листке.
Логан установил время сбора на пять утра и всех отпустил, велев заглянуть в оружейную палатку за патронами. Тор отказываться не стал: халявные патроны, по его мнению, еще никому не вредили.
Единственное, что доставляло дискомфорт, это понуро молчащий Локи. На вопрос о том, что случилось, младший бросил короткое «потом» и снова замкнулся в себе. Тору ничего не оставалось, как кивнуть и покорно ждать этого «потом».
***
– Ты хотел сказать мне что-то, – Тор лежит рядом с младшим на расстегнутом спальном мешке. – Или уже неактуально?
– Не знаю, – глухо отзывается Локи. – Мне кажется, я что-то чувствую. Может, тот пограничник прав и нам нужно уходить. Только непонятно куда. Это ощущение словно со всех сторон. Я не понимаю, откуда исходит угроза.
– Может, просто перенапряжение? – предлагает Одинсон.
– Может, – равнодушно соглашается младший.
– Спи, – Тор касается его плеча. – Завтра вставать.
А потом... Потом уши словно закладывает. Противный тонкий писк заставляет потереть пальцами уши, пытаясь вернуть все в норму. Одинсон оборачивается к брату и встречает его испуганный взгляд.
– Ты слышишь? – писк усилился, и теперь приходится повышать голос. – Локи!
Ответить младший не успевает, потому что с улицы доносится жуткий истеричный вопль. Разобрать слова не удается, но...
– Нужно посмотреть, что там, – Тор хватает автомат и дергается было к двери, но Локи вцепляется в его предплечье мертвой хваткой и хрипло выдыхает:
– Не смей! Нужно быть здесь. Это не просто мутанты! Я не знаю, что там!
– Не глупи! – Одинсон высвобождается из его хватки и нажимает на разблокировку дверей. – Если будем отсиживаться здесь, еще неизвестно, как все обернется!
И выскакивает наружу, одновременно включая подствольный фонарик.
– Придурок! – шипит младший и спрыгивает наземь следом. Но в его голосе страх.
А в лагере уже паника. Доносятся женские крики, детский визг, какие-то команды... Тор перехватывает автомат удобнее и, коротким кивком приказав Локи следовать за ним, бежит к центральной палатке.
По дороге Одинсон буквально натыкается на бегущего в противоположную сторону давешнего мужика, которого называли Ваисом.
– Что случилось?! – Тор прихватывает его за плечо, останавливая. – Почему паника?
– На блокпосту всех в мелкое мясо покрошили, – почти спокойно отзывается Ваис. – Только один выжил. Дьявольщина какая-то. Говорит, что воздух напал.
– Назад! – истерично выкрикивает Локи, рывком дергая Одинсона на себя. И тот столбенеет, ощущая, как буквально в сантиметре от лица проносится что-то леденяще-холодное.
Ваис хватается за голову, падая на колени, из его горла рвется булькающий жуткий вой, из носа, глаз, ушей жирными струйками течет кровь.
Раздается очередь. Пули прошивают воздух, тут же разнося голову несчастного, впиваются во что-то невидимое глазу. Еще пара выстрелов – и перед Одинсоном наземь валится что-то бесформенное. Разглядеть в темноте невозможно. Тор было наклоняется, но сделать этого ему не дает Локи. Хватает за запястье и тащит за собой. Но далеко отбежать они не успевают: раздается какой-то визг, свист... Выстрелы. С жестяным скрежетом набок опрокидывается автобус и на него... запрыгивает какое-то жуткое существо, оседланное подобием человека. Всадник, завернутый в развевающееся на поднявшемся ветру тряпье, потрясает чем-то похожим на боевой топор.
Тор стреляет одновременно с братом. Пули пробивают грудь всадника и голову твари, на которой он сидит. И едва они падают, автобус буквально сминает десяток всадников, словно материализовавшихся из ночной тьмы.
– К машине! – это Локи выкрикивает уже на бегу.
Сзади слышатся выстрелы, какие-то вспышки. Пара взрывов. Отчаянно вскрикивает Локи, валится на колени, роняя автомат. Занесший над ним копье всадник вдруг неловко, боком падает на землю, воет жалобно. Следующего снимает очередью Одинсон. Она разносит голову нападающего, а тварь, на которой он скакал, словно не замечая, что хозяин мертв, несется на Тора. Отскочить тот не успевает. Исходящая пеной клыкастая пасть теперь перед самым лицом. Но Одинсон не успевает даже как следует испугаться: рывок, блеск остро-заточенного лезвия, и Тор едва не захлебывается дурно пахнущей теплой кровью.
А потом... Потом над ним нависает то самое, леденяще-холодное. Крик застревает в горле, перед глазами темнеет, и Одинсон проваливается в небытие.
***
В себя Тор приходит оттого, что его легонько хлопают по щекам. Почти ласково. Одинсон с трудом разлепляет веки и тут же встречается взглядом с Локи. Тот наклонился совсем близко, смотрит обеспокоенно.
– Что произошло? – говорить тяжело, Тор едва выговаривает слова.
– Та тварь из воздуха, – младший как-то заботливо убирает с его лба волосы. – Я едва успел отогнать ее. Но тебе здорово досталось. Я думал, что... – Локи прикусывает разбитую губу и опускает голову. – Думал, что все будет гораздо хуже. Но нам повезло.
– Где мы? – Тор пытается приподняться.
– В лагере клана Химер, – младший тяжело ложится рядом. – Всадников. Они охотятся на призраков. Так они называют тех тварей.
– Я не понял... – Тор сглатывает. – Те аборигены – они не собирались нас убивать?
– Я – такой же, как они, – Локи поджимает губы. – Потому меня и не тронули. А ты со мной. Как только тебе станет лучше, мы уедем, они не любят людей.
– Спасибо, что не бросил, – Одинсон ловит его за руку.
– Ты же сказал, – Локи тяжело сглатывает, – что мы, это все, что у нас есть.
От этих его слов становится больно в груди. Одинсон поворачивается набок и порывисто обнимает брата, прижимая к себе. Локи дергается от неожиданности, но потом неуверенно обнимает в ответ. Прижимается. И Тор чувствует его дыхание где-то в районе шеи.
Сначала младший не двигается. Просто жмется все ближе, неровно дыша, а потом Тор вдруг чувствует недвусмысленное давление в области паха. Локи дергается, молча пытается вывернуться, но Одинсон не дает. Гладит по спине, пытаясь немного успокоить.
– Извини! – младший снова отчаянно пытается отстраниться. – Я не хотел. Это само. Я знаю, что тот раз ничего не значил. Но мне...
– Тише, глупый, – Тор ведет ладонью по его боку, гладит бедро и проскальзывает кончиками пальцев под пояс штанов. – Тут не за что извиняться.
– На уроках социального воспитания нам говорили, что мутанты не могут любить, – Локи всхлипывает, когда Одинсон касается пальцами головки его члена. – Тор... Это ведь неправда! Я точно знаю. Потому что я тебя...
– Я знаю, – Тор осторожно опрокидывает младшего на спину и нависает сверху. – Потому что я тоже.
И осторожно наклоняется к самому лицу брата, так, чтобы почти касаться губами его губ. Локи словно перестает дышать. Смотрит широко раскрытыми глазами.
– Тор? – младший выговаривает это едва слышно. Одинсон, скорее, угадывает свое имя и в ответ просто целует брата. Бережно накрывает его сухие губы своими. Почти целомудренно, осторожно. Но, кажется, Локи хватает и этого. Он задыхается, бестолково шарит ладонями по спине Одинсона. А тот ненастойчиво проталкивает колено меж ног младшего, заставляя раздвинуть ноги. Задевает пахом его бедро и чувствует, как брат напрягается.
– Я просто... – Локи сладко вздрагивает, когда Одинсон накрывает ладонью его член через штаны. – Я не знаю, как нужно. Я слышал, что мужчины...
– Тебе будет только хорошо, я обещаю, – Тор мягко заставляет младшего приподнять бедра и стягивает с него штаны вместе со стандартным облегающим бельем. – Не думай ни о чем.
– А тебе? – Локи дергается, пытаясь прикрыться.
– Мне тоже, – Одинсон ловит его руки и заводит наверх, пережимая запястья. – Веришь мне?
Локи слабо кивает. В его глазах пустота. И Тору кажется, что младший снова возвратился в тот жуткий момент, когда ему, тринадцатилетнему мальчишке, приказали уродовать свое тело за вполне нормальные для такого возраста желания.
– Ну, ты что? – Одинсон нежно гладит его по щеке. – Смотри мне в глаза.
Опускает руку вниз и касается едва возбужденного члена брата. Гладит, чуть сжимает.
– Разденься тоже, – Локи неуверенно касается пояса штанов Тора. – Если хочешь.
Одинсон молча стягивает их с себя вместе с бельем и едва не дергается, когда Локи ведет пальцами по его крепко стоящему члену. Размазывает капельку смазки по головке.
– Иди сюда, – Тор опускается ниже, устраивается меж почти бесстыдно разведенных ног брата и хрипло выдыхает, когда члены соприкасаются. Двигает бедрами, создавая эффект трения. И Локи стонет, обхватывая руками за шею. Жадно, собственнически... Явно уже не контролируя себя.
Одинсон прихватывает его за бедро, фиксируя на месте, и принимается толкаться бедрами, уткнувшись куда-то в шею младшего. Локи стонет, вскидывается, подаваясь бедрами, царапает короткими ногтями шею Тора.
А тот уже и сам задыхается. Ведет, словно от хорошего косяка. Перед глазами давно темно.
– Тор!.. – Локи захлебывается стоном. – Тор, это... Я чувствую, как...
– Все правильно, – Одинсон зарывается пальцами в растрепанные волосы и целует куда-то в уголок приоткрытого рта. – Все... так должно быть.
Поцелуй получается неуклюжим, потому что Локи, похоже, совсем не понимает, что от него требуется. Но Тору хватает и этого. Хватает неловких попыток брата повторить движения языка, хватает того, как он цепляется своими тонкими пальцами за его плечи, пытаясь притянуть ближе...
Кончает Локи первым. Выгибается, вжимаясь всем телом... А Тору хватает пары движений. Он со стоном падает на брата, ощущая, как теперь липко и горячо меж их телами.
Проскальзывает ладонью вниз, оглаживает живот брата, пачкая пальцы в их общей сперме.
– Там же... – Локи вздрагивает, когда Тор ведет пальцем по линии шрама на лобке. – Не надо. Это ведь...
В ответ Тор просто целует его и сползает вниз. Целует плоский живот, гладит языком, слизывая уже размазанное семя. Локи пытается оттолкнуть, но Одинсон ловит его за ладонь, останавливая.
Поднимается сам и целует брата в губы. И уже не может сдержать счастливой глупой улыбки, чувствуя, как тот пытается целовать в ответ.