Ребята с удовольствием разглядывали нас, в основном, Катю. Думаю, так здесь девушки так не одеваются. Хотя, в бане всё возможно.
Наевшись, мы примерили одежду. Холщовые рубашка и штаны нам были немного великоваты, как и меховые штаны с курткой, но ничего, подогнали, утянули ремнями. В довершение нас снабдили лисьими малахаями. Сапоги типа унт из собачьей шкуры, портянки к ним. Вот мы и готовы к зиме!
Я помог накрутить портянку на маленькую Катину ножку. Мою работу тут же забраковал Вольха, перемотал портянки, показал, как надо, Дубыня тут же показал, конечно, на Катиной ножке, как мотает портянки он. Разгоревшийся спор погасила Катя, показав, как она сама научилась.
Смеясь, мы дошли до флигеля, куда нас проводила уже целая толпа молодых, здоровых парней.
Катя была счастлива. Когда зашли в отведённую нам светлицу, мы сбросили всю местную одежду, оставшись в привычной для нас, лёгкой, поскольку натоплено было от души, постарались для Катеньки!
Катенька обняла меня, прижалась, целуя меня в губы:
- Тоник, ты не представляешь, как я соскучилась!..
Как я счастлив! Я крепко держу любимую в руках, Катя склонила голову мне на плечо, я боюсь лишний раз вздохнуть, поглаживая её чистые волосы, шелковистые, лёгкие.
Катя поднимает голову, смотрит мне в лицо, нежно улыбается, и мы перемещаемся на кровать, где продолжаем ласкать друг друга, пока не кончается терпение.
После бурных ласк, лежим, смотрим, друг на друга, не в силах оторваться, снова обнимаемся, целуемся…
Утром слышим деликатный стук в дверь, со стороны терема. В нашу светлицу есть ещё отдельный вход, с сенями. Я быстро натягиваю шорты и выглядываю. Ого! Сам Микула!
- Вставайте, пора завтракать! Вы уж извините, коли прибыли в воинское подразделение тайно, желая быть неузнанными, буду при всех считать вас своими дружинниками, а здесь будете завтракать со мной. Умыться можно вот в этой каморке.
Умыться, это хорошо, подумал я, нам бы ещё кое-что разузнать, но как-то неудобно спросить.
Наверно, всё было написано на моём взволнованном лице, потому что Микула засмеялся, и рассказал, что, как, и где.
Разумеется, женских отделений здесь не было, зато была личная будочка начальника заставы.
Это уже было для нас неслыханным удобством.
На завтрак была натуральная овсянка, ржаной хлеб, молоко…
- Молоко, откуда? – удивился я. Микула усмехнулся:
- Молоко для Лады, отпросились двое, взяли ваших лошадей, сбегали в деревню.
- Я слышал, далеко до деревни?!
- Далеко! Боюсь, будут у нас проблемы из-за Лады, если парни, как наскипидаренные, бегают для неё за молоком за двадцать поприщ! – А я подумал, что парни не только за молоком туда рванули.
- Тоник, будешь? – Катя протянула мне кувшин. Я попробовал. Молоко густое, почти сливки! Надо бы образец захватить для нашей кухни.
- Надо же! – удивлённо сказал я, - Не помню, когда такое пил!
- Тоник! – засмеялась Катя, - ты опять будешь рассказывать сказки?
Я замолчал, вспоминая, где пил настоящее молоко. В прошлой жизни? Она была, или приснилась?
- Почему Тоник? – спросил Микула, - Ты же Ратибор? Имена себе какие-то выдумали, басурманские.
- Ладно. Наелись? Выходите на площадку, посмотрю, на что вы способны. А не то, отправлю к батюшке с матушкой, пусть вправляют вам мозги сами. Вот что мне будет, когда узнают, что я вас приютил? Выгонят из гридней!
- Вы нас не узнали! – пискнула Катя.
- Не узнаешь вас, как же, - буркнул Микула, - с другой стороны, мне некого вам дать в сопровождение, иначе совсем оголю засеку. И так силы невеликие, поганые совсем обнаглели, хотят пограбить сёла. Да только князю не объяснишь! А ещё две пары рук, ой как нужны!
- Долго мы не сможем, неделю, другую…
- Тоник говорит, седмицу, - поправила меня Катя.
- Ладно, - махнул рукой Микула, - называйте себя, как хотите, я буду, как знаю. Лада, осторожнее с парнями. Они тут все голодные, смотрят на Ратибора, как на собаку на сене: и сам не ам, и другим не дам!
- Почему «не ам»? – удивился я.
- Если бы вас венчали, мы бы знали. Значит, бережёшь невесту. Смотри, уведут! Не посмотрят, что княжна!
Во, влипли! – подумал я, поднимаясь из-за стола, и благодаря за угощение.
Мы с Катей переоделись в скафандры, надели поверх штаны и куртки. Подумав, малахаи надевать не стали, обойдёмся подшлемниками. Критически осмотрев друг друга, вышли из горницы.
На тренировочном поле собрались все, свободные от дежурства и нарядов. Всего шесть человек, не считая нас. Да, гарнизон невелик. Как только с таким числом сдерживают противника?
Всего на заставе жило двадцать пять человек. Сейчас будет двадцать семь.
- Снимайте своё оружие, - обратился к нам Микула, - вот деревянные мечи, подбирайте себе по руке, проверю, на что вы способны.
Отстегнув свою саблю, я подошёл к стойке, примерился к мечам. Ага, вот этот, в меру длинный, примерно в полторы руки мне, неплохо сбалансированный шишкой на рукояти, с простой гардой.
Я взмахнул пару раз. Тяжелее, конечно, чем сабля, но я уже не тот Тоник, в тело которого попал сюда, тогда меня можно было соплёй перешибить, да и маскироваться надо было, наверняка показался окружающим дебилом. Сейчас тоже, наверно, выгляжу не лучшим образом. Особенно, когда дело касается Кати. Тут я телок телком.
Микула тоже взял деревянный меч, встал напротив меня. Я знал, что взрослые обычно надеются на свою силу, выносливость, напор. Мне, с моим весом, не стоит им противостоять в открытом бою, мои сильные стороны – хитрость, наглость, скорость и вёрткость. Меня тренировали специалисты, намного опередившие эти времена, искусство фехтования вобрало в себя тысячи новых приёмов, так что я надеялся не оплошать.
Мы проверили друг друга на реакцию, потом Микула постарался выбить у меня меч, так сказать, поставить детский мат. Однако на том месте уже не было ни меча, ни меня. Тем не менее, мой выпад из-под мышки, Микула отбил! Я развернулся, убрав левую руку за спину, приподнял меч, слегка выше пояса. Микула начал осторожно постукивать по моему мечу. Выпад! Я ухожу с линии атаки, бью в открывшийся бок… Мимо! Однако! Зря я плохо думал о быстроте реакции десятника!
Впрочем, почему я думаю о нём, как о старике?! Ему и сорока нет!
А тебе-то сколько? – улыбаюсь я, - когда шестнадцать будет? Надо у Кати спросить, когда у неё день… гм! День чего? Я улыбаюсь счастливо, вспомнив о Кате, уходя от молниеносных и мощных ударов Микулы, иногда отводя его меч своим.
- Что лыбишься? – сердится Микула, - Думаешь, не достану?
- Может, и достанете, - улыбнулся я, - О любимой мечтаю…
- Ах ты… - меч Микулы размазался в облако, оттуда иногда вылетали деревянные молнии, мне сразу стало не до любимой, я сосредоточился на противнике, гадая, когда тот устанет. Совать в пропеллер меч, значит проиграть. Я кружил по полю, изредка отводя меч Микулы, потом увидел, что темп атак стал уменьшаться, тогда сделал несколько быстрых уколов, встреченных, однако, прямым отбивом.
Проверил, насколько крепка кисть у Микулы, произведя круговой захват его меча. Чуть сам не лишился оружия! Силён Микула! Пришлось пойти на хитрость: сделав вид, что поскользнулся, открылся, вроде, сейчас упаду и обопрусь на руку. Микула купился! Быстрый бросок, левой рукой отвожу его запястье, правой достаю бок Микулы. Вскользь, но этого достаточно.
Микула останавливает бой, дышит не запалено, но тяжело.
- Молодец! – выносит он вердикт, - Как наша Лада? – оборачивается он к своим дружинникам.
- О-о-о! – хором произносят ребята. Они все смотрели на бой двоих парней с Катей. Среди зрителей были и Вольха с Дубыней.
- А мы как бились? – с подозрением спросил Микула.
- Вы были бесподобны!
- Кто победил?
- Кто бы в вас сомневался! Конечно, никто вас не сможет победить!
- Тьфу! – сплюнул Микула, - Быть беде!
- Да нет, правда, Микула Велесович, в реальном бою вы бы победили, бесспорно, - успокоил я начальника.
- Да я о другом. Отправить бы твою Ладу домой. Так и ты не останешься! Вот беда!
- Не отправляйте нас, - сделал я глаза нашкодившего кота.
- Смотри, Ратибор! Наплачешься! Не ищи потом у меня защиты и сочувствия!
Я счастливо улыбался, обняв подошедшую Катю, которая успела разогреться, сражаясь с двумя парнями. Я видел, как они сначала поддавались, а затем, получив по рукам, начали драться всерьёз, но осилить мою подругу так и не сумели. Даже я побеждаю её один раз из трёх схваток.
- Ну что! Драться вы, смотрю, мастера, такие нам нужны. Посмотрим ещё, как вы стреляете из луков.
- Смотря, какие луки! – хмыкнул я. Катя посмотрела на меня с усмешкой, а я вспомнил, как, совсем ещё недавно, не мог растянуть детский лук. Зато с лошади не падал, даже без седла ездил, думал, косточки треснут, когда о хребет бился. Хорошо, лёгкий был!
Мы встали напротив мишеней, метров за пятьдесят, сначала. Нам с Катей выдали луки и стрелы, тетиву. Осмотрев лук, увидел, что славная работа, сделано с любовью, мастером, клееный из пластин дерева различной упругости. У Микулы был составной лук, из рогов животного, наверно, тура. Такой лук не для моего веса и силы.
Я быстро снарядил лук, мельком глянув на Катю, которой тоже не требовалась помощь, хотя помощников было валом. Это мы с Микулой стояли в одиночестве.
Надев на левое предплечье наручь, взял кольцо и быстро расстрелял свои пять стрел. Когда первая поразила мишень, пятая была уже в воздухе. Ударили кучно, я даже испугался, что будут ругать, если стрелы поломаю. Хорошая стрела дорого стоит. А эти стрелы были хороши! Куда целил, туда и попали!
Микула с уважением посмотрел на меня, предложил отойти ещё шагов на двадцать.
- Может, на двести? – предложил я.
- А что, попадёшь? – спросил Микула.
- Попасть попаду, но латы не пробью. Даже кожаные. Разве что в глаз. Больно стрелы хороши!
В клинике у Натаниэля я стрелял из настоящего спортивного лука, с балансирами, с блоками. Усилия много не надо было, попадал в яблочко с двухсот пятидесяти уверенно, с трёхсот, уверенно в мишень. Этот лук, конечно, жёстче, силёнок, чтобы оттянуть до уха, не хватало.
Значит, пробить доспех поганого, можно метров с пятидесяти. Если стрелять из засады, можно уверенно поразить цель, если издали, надо попасть в глаз.
- Хм! А если я прикажу нарисовать глаз на мишени?
- Попробуйте! – пожал я плечами.
- Тоник, не хвастай! – попробовала унять меня Катя.
- Разве ты не попадёшь? – удивился я.
- Не забывай, когда ты тренировался, я лежала больная.
- Да, Катя, зато потом ты превзошла меня…
- С мечом, но не с луком! Смотри, уже рисуют!
Я видел прекрасно! В прошлой жизни я с детства носил очки, даже в них я бы не увидел с такого расстояния не только глаз, яблочко! Разве что мишень, а лук вообще, держал в руках только самодельный.
- Катя! Как там ветер? Упреждение?
- Упреждение пять минут вправо, навес – десять минут.
- Ну, штурман! – прошептал я, целясь в верхний правый угол мишени.
- Дзынь!
Стрела попала в верхнее веко.
- На одиннадцать минут взял! – пробормотала Катя. Я промолчал. Пари бы я проиграл, несмотря на восхищённые вопли дружинников.
- А я говорила, не хвастай! Дай сюда! – Катя взяла у меня лук, попробовала растянуть, прицелилась.
- Не видишь, что ли? – показала она мне верхнее плечо. Я присмотрелся: действительно, слегка более изогнуто, по сравнению с нижним плечом.
- Вот, смотри! – Катя взяла у меня лук, наложила стрелу, прицелилась и выстрелила.
Ребята побежали посмотреть, оттуда раздался восторженный рёв. Стрела попала прямо в зрачок.
- На, попробуй, - отдала Катя мне лук.
Я попробовал. Попал в то же отверстие, которое осталось от Катиной стрелы. На это никто не обратил внимания, как будто, так и надо.
- Ох, Ратибор… - покачал головой Микула, а Катя поцеловала меня, и я растаял.
- Сегодня пойдёте в дозор, - объявил Микула своё решение, - ты с Вольхой, Лада с Дубыней.
Вольха загрустил, Дубыня глазом не моргнул. Вот выдержка у человека!
После обеда, который состоял из ухи и гречневой каши с мясом, нам дали немного отдохнуть, потом выстроили на площадке и объяснили задачу. Мы должны были дойти до границы соседней засеки, положить в дупло свежее донесение, вынуть, если есть, ответ, если нет, подождать соседей.
С собой мы взяли луки, сабли, Вольха прихватил небольшое копьё и кнут, который свернул кольцами и повесил на бок, на специальные крючья.
Я подумал, что мне тоже надо взять кнут, научиться, им пользоваться, добыть шляпу, и пошить кожаную куртку и штаны. Археолог я, или нет?! Но я взял лишь саблю и лук с полным саадаком, ещё снегоступы. Вообще-то я мог и без них, но не стоит привлекать к себе внимание.
Привёл скафандр в боеготовность, то есть, при малейшей опасности шлем должен был закрыться, а пока представлял собой поднятый воротник, закрывающий затылок.
- Почему без шапки? – придирчиво спросил Микула.
- Она мне будет только мешать, - ответил я, - вот эта шапочка очень тёплая, и доспехи хорошие, в них можно на снегу спать.
Вообще-то в этих доспехах можно и на Луне спать, но промолчим из скромности, а то Катя задразнит.
Что такое засека? Настоящая стена из зарослей непроходимого и непроезжего леса. Деревья и так растут густо, они ещё переплетены брёвнами, лозой, высажены вьющиеся растения. Этакий вал, великая деревянная стена. Есть здесь проходы для зверья, которые могут быть перекрыты подпиленными деревьями в считанные минуты. Стоит перерубить травяные канаты. Сплетены они из конопли. Всё это рассказал словоохотливый Вольха.
Сейчас более-менее мирное время, подходят небольшие отряды, ищут проходы. Вчера, вон, засаду на них устроили, побили басурман.
- А если целая орда подойдёт? – спросил я спутника.
- Закроем проходы, отправим гонца до второй линии, там, по эстафете, до князя дойдёт… Ратибор, а что ты всё выспрашиваешь? Уж не проверяешь ли, как мы службу несём?!
- Что ты, Вольха, - покраснел я, - надо же знать, что к чему. Я ведь тоже в дружине.
- Ну да, ну да, - согласился Вольха, и замолчал.
- Ну что ты молчишь? - с досадой спросил я, - Чего стеснятся, если службу несёшь хорошо?
- Да не люблю я проверяющих. Сболтнёшь что-нибудь, потом неприятности всему гарнизону.
- Не проверяющий я, поверь, - вздохнул я, - если мне доверия нет, как буду служить? Лучше сразу уйти.
- Ладно, извини, но ты же боярич. Может просто, забавы ради, прибежал, нервы пощекотать, а может, с умыслом. Вот и приходится пастись.
- Ну и пасись, - обиделся я, - не буду больше с тобой в дозор ходить. Нам спину друг другу прикрывать, а ты пасёшься меня.
- Это точно! – Вольха остановился, резко повернулся ко мне, - Если доверия нет, тогда нельзя в дозор ходить! Дай руку! Поклянёмся в вечной дружбе?
- Отчего нет? Конечно, ты же хороший парень, Вольха, клянусь, я не доносчик. Даже если спросят у меня, могу сказать только хорошее. Согласен быть твоим лучшим другом!
Мы обнялись. Сила у Вольхи явно, не волчья, медвежья. Чуть не задушил.
На этот раз наш дозор ни на что неожиданное не наткнулся. Мы осмотрели все проходы, Вольха рассказал, какие бывают следы у местных зверей, показал настороженные самострелы, рассчитанные на всадника, чтобы зверьё зря не пострелять. На зверей ходят охотиться специально. Может, и нам удастся сходить. Чисто мужская забава! Одно из единственных развлечений на далёкой заставе. Ну, ещё рыбалка. Форель ловится, вот такая!
- Вольха, скажи, как ты в городе развлекаешься? – спросил я.
- Как будто сам не знаешь! В городе девушки, веселье, вина можно выпить, повеселиться, хороводы поводить с девчонками…
Впрочем, ты уже обручён, теперь можешь только со стороны смотреть, да завидовать.
- Почему же, мы с Катей ходили на вечеринки… - я замолк, вспомнив приёмы во дворце, где собирались представители всех рас. Сердце вдруг неприятно сжалось, когда вспомнил, что Катя была там одна, и хотела съездить туда ещё раз.