========== “Смерть - это только начало…” Поспорим? ==========
Разве мог 5-Б класс, их родители, администрация школы, да и вообще весь Тихорецк предположить, чем обернется обыкновенная экскурсия на Кавказ, столь любовно воспетый Михаилом Юрьевичем Лермонтовым? Конечно же, нет. А тот, кто не согласится со мной, вероятно предполагает, что где-то среди этих людей затесался экстрасенс, который с пеной у рта утверждал, что “грядет неотвратимое… катастрофа… смерть…” Хорошо, предположим, что так оно и было. Но, в таком случае, над этим экстрасенсом люди просто бы посмеялись, развернулись и ушли бы паковать чемоданы для своих дорогих чад. Но не все так просто, иначе не было бы тут такого скептического абзаца.
На Кавказ двенадцать детей и их классная руководительница Дарья Николаевна доехали без приключений. Походили по памятным местам, подышали особым воздухом, который можно встретить только в горах, послушали увлекательные лекции старичка-экскурсовода, да и засобирались домой.
- Дольше в автобусе тарахтели… - пробурчал Валик Королёв, еле волоча за собой ноги. Его друг, тщедушный очкарик Гриша Цветков, просто промолчал, переваривая в голове все события столь насыщенного экскурсиями дня. Он устал не меньше, чем его друг, но предпочел не ныть, дабы не казаться еще слабее, чем он есть на самом деле.
Майя Беридзе, темноволосая девочка в белом платьице, еще раз оглянулась вокруг, чтобы впитать в себя особую атмосферу земли, где некогда жили ее предки, и, со вздохом сожаления, направилась вслед за остальными к ожидающему их транспорту.
Дети погрузились в автобус и тут же задремали, перегруженные массой впечатлений. Дарья Николаевна погасила свет в салоне и тоже задремала, устроившись поудобнее на пассажирском сидении рядом с водителем.
Воцарилась сонная тишина, разбавляемая лишь мерным урчанием мотора да позвякиванием игрушки-ароматизатора на лобовом стекле. Такая тишина понемногу давила на водителя, нагоняя на него незваную сонливость, но он упорно боролся с ней, регулярно щипая себя за запястье.
Автобус выехал на горный серпантин. Это был особо опасный участок дороги, соответственно, за движением автобуса нужно было следить в два раза внимательней. Водитель напрягся и сжал в руках руль, стараясь вести транспорт как можно аккуратнее.
Когда половина пути была позади, водитель слегка расслабился. Еще немного - и он выведет автобус со спящими детьми на нормальную дорогу. А там рукой подать до маленькой гостиницы, где ребята нормально выспятся…
Внезапно мужчину ослепила вспышка фар. Прямо на автобус, из-за поворота, неумолимо надвигался огромных размеров сигналящий бензовоз. К ужасу водителя, дорога в этом месте была особенно узка, и проехать по ней могла лишь одна машина. Перед глазами мужчины пролетела вся его жизнь, и он, совершенно обезумев, резко вывернул руль влево…
На следующий день СМИ взорвались ужасающей новостью:
«…25 мая 2008 года на границе Грузии и России разбился экскурсионный школьный автобус. Дети и их классная руководительница возвращались с экскурсионной поездки по Кавказу, когда на узком горном серпантине автобус едва не столкнулся с бензовозом. Стремясь избежать аварии, водитель автобуса направил транспорт прямо в ущелье. При падении автобус взорвался. Никто не выжил…»
После такой новости родители погибших деток просто обезумели. Когда их останки были переправлены в Тихорецк, на доселе тихих улочках провинциального российского городка не смолкали крики и плач матерей. Их вой и стоны напоминали предсмертные крики тяжело раненых животных.
Траур в Тихорецке длился неделю…
Но было ли все так, как утверждали СМИ?
========== Спасение или отсрочка неизбежного? ==========
В ту ужасную ночь Милену Степановну Смирницкую разбудил громогласный грохот и скрежет. Она моментально подскочила на кровати и побежала в основное помещение лаборатории, на ходу натягивая халат.
В коридоре она наткнулась на своего брата Арсения. Он был удивлен и встревожен не меньше ее, ведь их секретная подземная лаборатория находилась в одном из кавказских ущелий, где не могло происходить ничего такого, что могло бы нарушить ход работы над уникальными сыворотками.
- Что это? - пересохшими губами поинтересовалась женщина у своего брата, хоть и знала, что не получит ответа на свой вопрос.
- Понятия не имею, - парировал Арсений, - но хочу это проверить.
- Я с тобой! - тут же ответила Милена.
- С ума сошла?! Ты же понятия не имеешь, что там снаружи!
- И что?
Арсений вздохнул:
- Будь по-твоему. Только возьми на всякий случай пистолет.
Женщина кивнула и вернулась к себе за оружием.
Тем временем Смирницкий направился к пульту управления и ввел необходимую комбинацию цифр. С тихим скрежетом люк, который вел в лабораторию, открылся, и на только что подошедшую Милену посыпался град из мелких камешков и песка.
- Вот спасибо! - пробормотала женщина, стряхивая с волос песок.
Арсений ничего не ответил и начал карабкаться по лестнице, ведущей наружу. Его сестра последовала за ним.
То, что ученые увидели перед собой, шокировало: в нескольких метрах от них дымился и шипел упавший с высоты желтый школьный автобус. Он лежал на боку, его тяжелые колеса все еще беспоможно вертелись. Из поврежденного при падении бензобака капал бензин.
Милена Степановна негромко ахнула и закрыла лицо руками. Арсений тут же совладал с собой и потянул сестру к покореженному автобусу:
- Нет времени на эмоции! Может, кто-то остался жив? Надо проверить.
Милена кивнула и на дрожащих ногах последовала за братом. Они пролезли в автобус через аварийный люк. В салоне повсюду были осколки стекла, куски обшивки и кровь.
- О Боже мой… - пробормотала женщина, увидев, что произошло с несчастными детьми.
- Милена! Держи себя в руках! - Арсений многозначительно посмотрел на сестру и осторожно полез к кабине водителя.
Водитель лежал на спине, из груди его торчал рычаг коробки передач. Его белая рубаха была насквозь пропитана кровью. Арсений отвернулся от него, понимая, что тут ничем нельзя помочь.
Рядом с водителем лежала полноватая темноволосая женщина с неестественно изогнутой шеей и широко раскрытыми в немом ужасе глазами.
“Сломана шея”, - мелькнуло в голове Арсения, и он молча закрыл глаза погибшей женщины.
Смирницкий полез обратно. Он искренне надеялся, что детям в салоне автобуса повезло больше, чем водителю и той женщине.
Тем временем Милена осторожно двигалась по салону, пробираясь к тому или иному ребенку. Она нащупывала пульс, пытаясь определить, живы ли дети после падения с такой высоты. Вскоре к ней присоединился хмурый Арсений.
- Водитель? - спросила Милена Степановна.
- Мертв.
Женщина издала горестный вздох и продолжила обход.
Обнаружив ребенка, в котором еще теплилась жизнь, она издавала радостный возглас, и Арсений спешил к ней навстречу. Они со всей осторожностью вытаскивали едва живых детей через аварийный люк и несли в лабораторию, где их уже принимали другие ученые подземного исследовательского центра.
Наконец, когда все оставшиеся в живых дети были переправлены в лабораторию, Арсений вместе с сестрой покинули автобус. Они были с ног до головы перепачканы кровью, но в глазах Милены теплился огонек радости, что они все-таки спасли детей; Арсений же был погружен в мрачные раздумья.
- Милена, - начал он, - надеюсь, ты понимаешь, что мы не должны оставлять автобус в таком виде?
- Почему? - удивилась женщина.
- Исчезновение детей обнаружится. Возникнут вопросы. Мы рискуем быть обнаруженными, понимаешь. Президент нам этого просто так не простит.
Милена понимала, к чему клонит Арсений, поэтому сглотнула тугой комок, застрявший в горле, и кивнула:
- Делай, что знаешь… - прошептала она и, резко развернувшись, бросилась в лабораторию.
Арсений тоже вернулся к люку, замаскированному под горные породы, и спустился на верхние ступеньки лестницы. Затем вытащил из кармана брюк заряженный пистолет и выстрелил точно в текущий бензобак. Прогремел взрыв. Однако люк, скрывающий от любопытных глаз сверхсекретную лабораторию, уже успел опуститься, надежно укрывая семерых спасенных детей и горстку ученых…
========== Подопытные (7 шт.) ==========
В ту ночь в лаборатории никто не спал. Ужасная катастрофа подняла на ноги каждого человека в лаборатории, и теперь все они боролись за жизнь каждого из семи детей. В прошлом все эти люди были врачами: онкологами, хирургами, диагностами… Но ровно до тех пор, пока секретная служба российского правительства не добралась до них и не закинула в эту дыру для создания особой вакцины.
Только Милена Смирницкая была обычной медсестрой. Ее старший брат Арсений, едва получив приказ от правительства РФ, тут же потребовал, чтобы его сестру отпустили вместе с ним. Ему не могли перечить, ибо врачом и ученым Арсений Степанович Смирницкий был от Бога, а такие люди были сейчас особенно важны.
На протяжении одиннадцати часов Арсений Смирницкий, Николай Егозин и Марта Самойлова подлатывали хрупкие тела детей. Все остальные носились на подхвате, поставляя именитым ученым-медикам скальпели, зажимы, тампоны… Рядом с Арсением находилась Милена, потому что больше никому Смирницкий не мог доверить жизнь детей.
Когда с бесконечными операциями было покончено, детей поместили в стерильный бокс, ранее предназначавшийся для испытаний вакцины. Сами же ученые, чтобы снять стресс, выпили по рюмке водки и завалились спать.
Когда на следующий день Арсений проснулся, то в его голове моментально возникли картинки прошедших часов. Он машинально оделся и направился в бокс. Там уже дежурила Милена. В руках ее был рабочий блокнот, в котором она делала кое-какие записи, по мере проверки каждого маленького пациента.
- Что тут у нас? - поинтересовался Арсений, подходя к сестре. Она молча передала ему в руки блокнот и склонилась над высокой худощавой девочкой.
Арсений откинул пару листков и прочел следующее:
1. Беридзе Майя (переломы левой руки в трех местах, сотрясение мозга)
2. Бирючинская Ольга (перелом тазовой кости, сотрясение мозга)
3. Глебский Валерий (перелом обеих ног, вывих челюсти, закрытая черепно-мозговая травма)
4. Меловая Анастасия (вывих шейных позвонков, внутреннее кровотечение)
5. Королев Валентин (перелом позвоночника, инфаркт)
6. Остапчук Антон (Перелом основания черепа, открытый перелом голени)
7. Цветков Григорий (Черепно-мозговая травма, перелом кисти, перелом бедра)
Смирницкий поцокал языком и покачал головой. Просто удивительно, как сильно повезло детям, что они выжили и не скончались от полученных травм!
Милена вернулась к брату и забрала блокнот.
- Кто-нибудь пришел в себя?
- Да. Вон та девочка у дальней стены, Майя.
- Это здорово! Но вот скажи мне: откуда у тебя их имена? - спросил Арсений, движимый любопытством.
- На их одежде были бейджики. Я сохранила их и позаписывала, кто есть кто.
- Умно! - похвалил мужчина свою сестру.
- Ты же знаешь, я люблю порядок…
В этот момент открылась дверь палаты, и в бокс зашел Николай Егозин, ветеран отечественной медицины. Вслед за ним катила тележку со шприцами фармацевт Катерина Вейс, новенькая в их лаборатории, ставшая помощницей “светила” Егозина.
- Всем доброго утра! - произнес Николай, шествуя по проходу между кроватями. - Как поживают наши пациенты?
- Неплохо, - сообщила Милена, пряча блокнот в карман.
- А будет еще лучше! - бодро произнес мужчина, делая Катерине знак готовить уколы.
- Николай Алексеевич, а что вы делаете? - полюбопытствовал Арсений, скрещивая руки на груди.
- Ввожу детям нашу новую сыворотку.
- Вы с ума сошли! - воскликнул Смирницкий, хватаясь за голову. - Как можно проводить эксперимент на детях?
- Ну-у, голубчик, это палка о двух концах. После введения сыворотки им либо станет лучше, либо они умрут от собственных травм.
Арсений схватил профессора Егозина за грудки:
- Сколько инъекций вы уже сделали?! Признавайтесь сейчас же!
- Три. И поставьте меня на место, голубчик. Вакцина все же действует. Взгляните на ту девочку у дальней стены и убедитесь сами.
Недоверчиво посмотрев на профессора, Арсений резким шагом двинулся по направлению к Майе и замер у изножья. Он помнил, как оперировал эту девочку. По сравнению с другими детьми ее случай был самым легким. Ей наложили гипс на предплечье и перемотали голову. Сейчас на ней не было ни одной повязки, лицо было спокойным и умиротворенным. Судя по тихому и легкому дыханию, она просто спала…
Смирницкий бросил взгляд на Николая Алексеевича и коротко кивнул. Если эта сыворотка спасла жизнь одной девочке, пускай и остальные побудут подопытными. Если они выживут, ученым еще спасибо скажут…
========== Майя ==========
С того самого дня, когда очнулась одна из подопытных, Майя Беридзе, прошел почти месяц. Но никаких изменений со стороны других детей не наблюдалось. Девочку перевели в другую комнату, подальше от других детей. Ей все еще продолжали колоть экспериментальную сыворотку, но ей не становилось хуже, а даже наоборот: после каждого укола ей становилось все лучше и лучше, что не могло не радовать ученых.
Однако Милену держал в напряжении тот факт, что через некоторое время девочка спросит, почему она находится в этом месте, и где ее родители.
Ее опасения подтвердились спустя несколько дней после выздоровления Майи. Милена как раз занималась тем, что разминала руку пациентки, чтобы убедиться, что кости срослись как надо. Майя сидела молча, а затем задала Смирницкой вопрос:
- Милена Степановна, я ведь в больнице?
Женщина вздрогнула:
- Да, милая, ты в нашем особом медицинском центре.
- А где мои мама и папа?
Милена закусила губу. Она осознавала, что девочке не стоит говорить правду, а потому выдала заранее приготовленную ложь:
- Им нельзя здесь находиться. Это особая лаборатория, находиться в ней могут только доктора и пациенты.
- А когда я их увижу? - Майя с надеждой посмотрела на женщину.
Избегая взгляда этих пронзительных темно-серых глаз, Милена ответила, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно естественнее:
- Надеюсь, что скоро. Ты у нас хорошая девочка, быстрее всех идешь на поправку…
На этом их диалог закончился. В дальнейшем Майя не задавала никаких вопросов, касаемых ее родителей, и безропотно сносила все новые и новые уколы…
***
Майя родилась и росла в богатой семье. Ее отец возглавлял крупную строительную компанию в Тихорецке, а мать была обыкновенной домохозяйкой - отец с легкостью содержал и жену, и дочь. Родители никогда и ни в чем не отказывали Майе: в ее распоряжении были любые игрушки, любые сладости, лучшая одежда - все, что только могла пожелать девочка. Но вместе с тем родители следили и за ее воспитанием. Едва их дочь проявляла малейший признак эгоизма, как родители тут же одергивали и обрывали ее, пичкая нравоучительными нотациями. И Майя, словно собака Павлова, усваивала этот урок. Она знала одно: всегда нужно делиться, учитывать мнение других.
Когда девочке исполнилось шесть лет, перед родителями встал вопрос: в какую школу пойдет их дочь? В частную, где девочку будут пичкать первосортными знаниями за деньги, или в обычную, где знания будут не такими хорошими, зато будет отличная школа жизни?
Матери удалось убедить мужа, что для Майи будет лучше учиться в обычной школе. Георг Беридзе согласился, скрепя сердце, и первого сентября девочка пошла в первый класс в Тихорецкую общеобразовательную школу №2.
Пока Майя училась, ее отец стал спонсором школы, помогая деньгами и бесплатными ремонтами. Администрация школы буквально в ножки кланялась Георгу Беридзе и отдавала ему свое почтение тем, что устраивала собрания, на котором учителей просили уделять как можно больше внимания Майе. А учителя, в свою очередь, не только ставили и без того прилежной Майе отличные оценки, но и вели беседы с хулиганами, чтобы те не трогали дочь спонсора, грозя непослушным всеми карами, земными и небесными. Как ни странно, те слушали.
Постепенно, вокруг Майи сформировалось ядро, куда входила “элита” класса. Девчонки постоянно задирали нос, тогда как сама Беридзе вела себя тихо и скромно…