- Итак? - сказал хозяин с нажимом. Вид у него был недовольный.
- Простите, что побеспокоили, - начал Филя, для приличия поклонившись. - Видите ли, я сегодня стал... обладателем краба. Как кормить, не знаю, боюсь погубить. Не могли бы вы мне помочь?
- И ради этого вы меня выдернули из постели? - вскричал хозяин. Он демонстративно оправил пижамные штаны, которые сползали с круглого, навыкате живота, поросшего редким волосом.
Филя моргал глазами.
- А известно ли вам, молодой человек, что крабы месяцами могут не принимать пищу? Приезжайте завтра днем, тогда и поговорим.
- Стойте! - вмешался Витя. - Вы все равно уже спустились. Отсыпьте нам корма, чтобы два раза не гонять.
- Не так-то это просто. Краб - животное прихотливое. У вас какой, мохнаторукий?
Филя растерялся:
- Не знаю. Нет, не очень мохнатый, скорее гладкий. Маленький такой, со спичечный коробок.
Хозяин тяжело вздохнул и принялся копаться в большом ящике.
- Обычно для крабов берут рыбий корм и сушеную креветку. Если хотите, подкармливайте геркулесом, кукурузой или фруктами. Некоторые дают горох. Распаренный, само собой, не сухой. Перекармливать нельзя, сдохнет. С вас рубль сорок.
Филя вопросительно посмотрел на Витю, и тот дурашливо вывернул карман, откуда посыпалась семечковая шелуха.
- У нас нет денег, - сказал Филя. Краска бросилась ему в лицо, щеки запылали.
- Что? Обмануть меня решили? Вон отсюда, шпана!
- Постойте, погодите. Мы расплатимся. Я картограф. Вам не нужна карта?
- Прямо здесь рисовать будете?
- Могу и здесь, но лучше дома. Я вам в залог оставлю документы. Или пальто, хотите пальто? Ночью карту нарисую, а утром привезу.
Хозяин почесал подбородок.
- Вы, значит, картограф? Странно, такой молодой. Необычно. Карта, пожалуй, прямо сейчас мне не нужна, но предложение заманчивое. Ловлю на слове. А пока можете оказать мне одну услугу, и корм ваш.
Филя и Витя дружно закивали головами, как два брата-акробата.
- У меня есть клиент, которому надо доставить товар. Днем времени не было, я собирался поутру. Вы ведь на машине? Отлично! Ехать недалеко, дело буквально пяти минут.
Хозяин обогнул стеллаж с клетками, в которых сидели разноцветные морские свинки, и вынес чучело гиены.
- Держите! Немного пыльная, потом отряхнетесь. Везти в Копейный переулок. Дом, если не ошибаюсь, первый. Увидите, он особенный.
- Кому передать? - спросил Витя.
- Майору Шевякову. Лично в руки.
Филя принял гиену. Таксидермист, сделавший это чучело, отличался несколько извращенным чувством юмора. Задние лапы, согнутые в полуприседе, упирались в деревянную подставку, а передние были вытянуты вперед, словно гиена бросалась кому-то в объятья. Чучело долгое время валялось без дела и облезло. Жесткая шерсть загибалась в разные стороны, у лопатки зияла плешь. Морда щерилась в злобном оскале, но глаза, навыкате и косые, портили картину. Более непрезентабельного и дурацкого чучела Филе не приходилось видеть. Он обхватил гиену покрепче и прижал к себе. И тут его потрясло ощущение, что он держит не мертвое животное, а человеческий труп. Вонь разложения улетучилась - запах смерти и скорби остался. Филя зажмурился: перед его мысленным взором встал негритенок лет семи - восьми, девочка. Над круглыми ушками дыбом стояли кудри, тощее тельце болталось в одежде с чужого плеча. Милое дитя, любимица матери. Пожалела колдуна, подала ему воды в плошке.
- Молодой человек, с вами все в порядке? - спросил хозяин.
- А? - протянул Филя, выныривая из дремы. - Простите, откуда у вас это чучело?
- Купил у знакомого путешественника. Экземпляр в ужасном состоянии, решил продать, пока товарный вид не потерял. А что, у вас есть к нему интерес? Желаете перебить цену?
- Нет, не желаю. Путешественник не говорил, он сам убил эту гиену?
- Занятные у вас вопросы. Не сам, охотники принесли. Глупое было созданье, выбегало к людям. Пристрелили, конечно. Гиены - те еще пакостницы.
Филя вздрогнул. Она выбегала к людям!
- Пойдем, - сказал Витя и потянул его за рукав. - Чего встал?
- Постой, - Филя развернулся и к вящему удивлению хозяина пошел мимо полок. Он остановился у клетки с зеленой ящерицей. Ящерица смотрела на него пристально, раззявив рот кошелкой. Безмолвный крик резал ухо.
- Геккон, - сказал хозяин. - Ручной. Отдам недорого.
Геккон моргнул, и Филя увидел пожилого мужчину, который подает копеечку нищему в грязном зипуне.
- По какому праву вы торгуете людьми? - прошипел Филя, едва сдерживая гнев.
Хозяин испуганно отпрянул.
- Людьми? Да как вы смеете?! Я честный коммерсант! Такие обвинения...
- Филя, ты что, белены объелся? - сказал Витя. - Пойдем-ка отсюда подобру-поздорову.
- Я никуда не пойду. У него тут люди.
- Да где же? Ни одного не вижу.
- Вот, в клетке. И там, и там. Это все люди!
- Сбрендил! - сказал Витя скорбно. - Только тебя из больницы привезли, и опять лечить нужно. Это ящера, посмотри - у ней же хвост. Разве у людей хвосты?
- У Настеньки тоже не было клешней, а теперь есть! - закричал Филя, чуть не плача.
Тем временем хозяин магазина тихо пятился в подсобку, где у него стоял телефон.
- Я отсюда не уйду, - не унимался Филя. - Мы заберем их!
- Кого их?
- Их всех. Людей.
Витя посмотрел на него с жалостью. Филя поставил гиену на пол и вынул из аквариума змею.
- Взгляни, взгляни на нее! Это женщина. Лет сорока, красивая. У нее двое детей, мальчики-погодки.
- Это змея, - со вздохом сказал Витя. - Пятнистая. Положи на место, а то укусит.
- Не укусит. Она знает, что я хочу ей добра. Я спасу ее!
И тут змея грациозно обвилась вокруг Филиного запястья и вонзила ему два длинных клыка прямо в мякоть под большим пальцем. Филя издал истошный вопль, змея шлепнулась на пол и вывернула гибкое тело буквой «Земля». Витя отпрыгнул к витрине.
- Хозяин, она ядовитая? Эй, где вы? Куда вы пропали?
- Полиция? - раздался из подсобки шепот. - Это говорит Тугриков, владелец магазина «Любимец». Ко мне ворвались...
Он не успел договорить, Витя нажал на рычаг.
- Погодите, не надо звать погоны. Моего друга вчера из больнички отпустили. Буянит, сами плачем. Испортили парня. Я его сейчас уведу. А за гиену не беспокойтесь, довезем в лучшем виде.
Хозяин отер бледное лицо рукой и недоверчиво взглянул на Витю.
- Ну, знаете. Такими обвинениями бросаться! Я этого не потерплю. Господи, вы зачем вынули полоза? Немедленно положите назад. Нет, лучше я сам. Это вам с рук не сойдет. Вы мне заплатите, за все заплатите! Как ваше имя?
- Не важно, - зло сказал Филя, зажимая рану. - Вы подлец! Они молят о помощи, а вы их продаете, как дрова!
- Кто молит? Рептилии?
- Да! Они были людьми. Только не притворяйтесь, что не знаете. И гиена была! А ее застрелили. Вы чудовище!
- При чем тут я? Я ее не убивал. И вообще избавьте меня от этого бреда. Скажите спасибо, что я не стал на вас заявлять в полицию, а по-хорошему стоило. Берите гиену и выметайтесь из моего магазина.
Витя поднял с пола чучело и начал подталкивать Филю к двери.
- Вы дьявол, сам дьявол! - кричал Филя, вырываясь. - Отпустите их, слышите!
Хозяин вытащил упирающегося полоза из-под нижней полки, бросил обратно в аквариум и погрозил ему пальцем. Филе же он на прощание сказал:
- Лечитесь, молодой человек. У вас с головой не все в порядке. Уверен, лоботомия вам поможет.
Филя хотел что-то еще добавить, но Витя затащил его в машину и запер дверь. Метель поглотила все звуки, кроме рева мотора.
- Ну и дебош ты учинил!
- Давай отвезем гиену и вернемся.
- Ни за что! Хочешь ограбить лавочку, езжай без меня. И гадов домой не тащи, мать их до обморока боится.
- Витя, ты не понимаешь! Они как Настенька. Кто им поможет, если не я?
- И чем ты им поможешь, скажи на милость? Кормить нечем, ухаживать не умеем. Перемрут! Или ты знаешь, как их обратно в людей... того?
- Пока нет, но я найду способ.
- Не найдешь, его нет. Уймись. Это не люди.
- Люди! Люди!!
- Дал бы тебе в зубы, да руки заняты. Псих конченый!
Они вырулили на проспект и через четверть часа оказались возле Копейного переулка. Приметный дом был один - кабак. Шумная вечеринка была в разгаре, визжали цыганки, у ворот понуро стоял привязанный медведь в ермолке. Пьяные гости выскакивали на порог с бутылками в руках. Тротуар был усеян осколками, которые блестели в свете фонаря, как изумруды.
- Нам туда, - неуверенно сказал Витя. - Дубина я дубина, кольчугу не надел.
- Я не отдам ее! - сказал Филя и вцепился в гиену изо всех сил. - Это надругательство над трупом.
- Отдашь, еще как отдашь! - и Витя со всей мочи ударил его портсигаром по темени. Мир вспыхнул, рассыпался редкими огнями и померк.
Филя пришел в себя и задохнулся от боли. Под волосами нащупалась шишка размером с воробьиное яйцо. Чертов Витязь, застал его врасплох! Унес девчонку, гнида. Филя выскочил из машины и побежал к кабаку.
Витю он увидел не сразу. Тот сидел за столиком, обнявшись с незнакомым офицером, и подпевал пьяному хору. На столе валялись пустые бутылки из-под вина и шампанского, на серебряном блюде покоилась голова молочного поросенка, хребет и куча ребер. Нестерпимо пахло газом и отрыжкой. Половой вытирал с паркета липкую лужу. Чучело гиены стояло на лавке. Осовелый парень пытался кормить его с ложки салатом.
Филя подошел к парню и вырвал ложку у него из рук. Витя вскочил.
- Все в порядке, он со мной.
- Скажи ему, чтоб не шумел, - велел усатый офицер и грохнул глиняной кружкой по столу. Она раскололась, и пиво хлынуло на скатерть.
Филя молча взял гиену и направился к выходу.
- Положь собачку! - промямлил осовелый парень и черпанул пятерней, как будто собирался поплыть.
Витя подбежал, схватил гиену за передние лапы и потянул на себя.
- Отдай! - прошипел он. - Отдай, кому сказано.
- Не отдам. Бухай дальше, а я домой.
- Никуда ты не поедешь. Машина моя.
- Такси поймаю.
- А деньги откуда возьмешь?
- Придумаю что-нибудь. Пусти, лапу оторвешь.
- Нет, не пущу. Он, - Витя кивнул на усатого офицера, по всей видимости, это и был майор Шевяков, - знаешь сколько денег за нее отдал? Тебя догонят и убьют. Эта дрянь того не стоит.
- Сам ты дрянь. Какого черта ты сел с ними пить?
- Пригласили, вот и сел!
- Эй, вы! Разойтись, ать-два, вашу мать ядрену вошь, - проревел майор Шевяков. - Бегом сюда, щуку несут.
Карлики, одетые поварятами, торжественно внесли в зал огромное блюдо с царицей-щукой. Она была такой длинной, что хвост пришлось сложить в три погибели, и на изломах проступало белое мясо. По бокам источал пар картофель, в свернутых улиточкой листьях винограда чернела икра, на голове у рыбы майонезом была нарисована корона. Филя замер. И это тоже человек! Борец, силач, некогда поднявший индийского слона на плечах, теперь лежит со вспоротым брюхом, начиненный рисом и грибами в сметане. Филя бросился к блюду.
- Не смейте его есть! Каннибалы!
Один из карликов ловко подставил ему ножку, и Филя растянулся на полу под знойный хохот офицеров. Компания приступила к щуке, отрезая как попало огромные ломти. Картофель покатился в разные стороны, конопатый от икры. «Хоть ты не ешь!» - мысленно взмолился Филя, глядя на Витю. Тот помедлил немного и положил вилку на стол.
Карлики разбежались, один и них задержался возле Фили, смачно харкнул и сказал тонким голоском:
- Фулюган!
Филя встал на четвереньки, дрожа от гнева. Осколок зеркала при падении раздробился, скальпель был цел и требовал крови, но каннибалов было слишком много. Он не справится с ними один. Кто-то из гостей, проходя мимо виляющей походкой, вылил ему на голову полный бокал красного вина. От гогота пошатнулись стены. «Спалить гнездо разврата, - пронеслось у Фили в голове. - Додон, жги!»
Откуда ни возьмись, по полу пробежал вихрь. Он подхватил окурки, мелкий сор, обертки и понес их в угол. Свет судорожно мигнул. Ставни захлопнулись, в камине выла зима, упавшая в трубу. От щуки почти ничего не осталось, майор Шевяков исследовал ее челюсть - многозначительно совал туда кулак. Карлики разносили сладости и доливали вино в неразбитые бокалы. Цыгане принялись петь и плясать, медведь топтался на задних лапах с видом мученика.
Филя наблюдал. «Дождемся, когда они перепьются вдрызг, и рванем», - сказал он Додону. Тот кивнул и притаился за хрустальным кувшином, полным лимонада. Витя вылез из-за стола и внимательно рассматривал засиженные мухами эстампы.
- Это что такое? - спросил он неожиданно резким голосом. Никто ему не ответил. Цыганский хор усилил натиск, медведь опустился на все четыре лапы и лег. Майор Шевяков вышел танцевать барыню, споткнулся и чуть не упал, но был пойман товарищами.
Филя подошел к Вите.
- Узнаешь? - спросил тот тревожно. На эстампе была та самая избушка на сваях, которую Филя рисовал на спине Грифона.
- Она! - выдохнул Филя. - Постой, может, надпись есть.
Он перевернул эстамп. «Полесье, живописный уголок». Витя разом протрезвел. Он оглянулся, приложил эстамп к груди, словно бы собираясь протереть от копоти и жира, и потихоньку прикрыл его полой куртки.
- Пойдем отсюда, - сказал Витя. - Засиделись. Гиену отдали, пожрали, пора и восвояси.
- Пора! - откликнулся Филя и мысленно добавил. - Додон, пли!
Только они вышли из кабака, здание охватило пламя. Оно пробежало по шторам, бумазейным обоям, лизнуло соломенную крышу. Пьяные офицеры не сразу сообразили, в чем дело, и продолжали пировать. Карлики и цыгане кинулись вон, но дверь была плотно закрыта, окна тоже.
- Выпустите нас! - кричали они. - Горим!
Наконец и офицеры разобрались, в чем дело, и принялись ломать дверь. Она не поддавалась.
- Заклинило! А ну, навались!
Филя и Витя из машины наблюдали, как красный петух взметнулся над кабаком.
- Поехали, - жестко сказал Филя.
- Они же сгорят заживо!
- Так надо. Заслужили.
- Ты кто, бог, чтоб их судить?! Я пойду помогу.
В этот момент дверь разлетелась, и ослепшие от дыма, подкопченные офицеры вывалились на тротуар. Один за другим выскочили карлики и кинулись врассыпную. Цыгане волокли обезумевшего медведя. Он ревел и метался, разбрасывая людей, как щепки.
- Как видишь, все живы, - равнодушно сказал Филя.
- Ну, ты и сволочь! По тебе тюряга плачет.
- Разве я учинил пожар?
- Может, и ты. С тебя станется!
Витя проверил, на месте ли эстамп, и завел мотор. Вино отпустило его, но руль он держал нетвердо. Автомобиль кидало из стороны в сторону, и по дороге в Малярово они поймали чуть ли не каждую кочку. На заднем сидении тряслось чучело гиены.
Нищий
На следующий день Витя принялся перепаковывать рюкзак. Он занимался этим с суровым сосредоточением знатока, придирчиво рассматривал и сортировал вещи, разравнивал мизинцем соль в спичечном коробке.
- Едешь туда? - поинтересовался Филя.
Витя кивнул. С тех пор, как он узнал, что на карте изображено Полесье, он стал угрюм и неразговорчив. Когда рюкзак был набит до отказа, он сел чистить кольчугу, хотя она и без того блестела, как серебряная. Лягушка отлеживалась в своем стеклянном саркофаге.
Рыбий корм крабу понравился. Он даже в целом как-то повеселел и бодрее перебирал ножками. Филя часами наблюдал за ним в умилении. Сомнений не было, это Настенька. Каждый щелчок крошечных клешней напоминал о ней, во взгляде чудилась хитреца и детское любопытство. Филя запустил руку в аквариум и нежно погладил краба по спинке. Тот засуетился и побежал прятаться под камень.
- Дурашка! - сказал Филя. - Чего боишься? Я тебя не обижу.
Из-за шкафа выглядывало чучело гиены. Варвара Михайловна, увидев его, чуть не лишилась чувств. Она умоляла, чтобы эту поганую псину отнесли на помойку, но Филя с трофеем не расстался. Убитую негритянку к жизни не вернуть, поэтому он решил захоронить ее при первой же возможности. Снег уверенно лег, земля промерзла, могилу придется выдалбливать. Но чем? Киркой, заступом? Ему еще не приходилось заниматься подобным. Отвезти на кладбище и договориться с мужиками? Так денег нет! А если наведаться ночью, подсунуть в уже раскопанную яму и чуток присыпать землей? Похоронить, как животное, без креста и поминовения. И никто не узнает, где могилка ее.