— Каспар? Это правда?
— Зачем ты влез? — рявкнул обескураженный столь внезапным открытием правды Крауч, он накинулся на Тома и затряс его за воротничок; одна пуговица с треском оторвалась и отлетела: — Как у тебя язык повернулся, ты, бессовестный высокомерный ублюдок! Хватит вмешиваться в мои дела, да кто ты такой, чтобы решать за меня?
— Посмотри на неё, Каспар! — Том находился в захвате, но не предпринимал попыток вырваться, на этот раз его голос прозвучал спокойно, тая в себе куда больше злобы, чем могло показаться на первый взгляд. — Разве такая простушка может сравниться с Чарис Блэк — утонченной дочерью великого рода?
Каспар оттолкнул его от себя, но, будто изваяние, Тома невозможно было свалить, его ноги точно вросли в тротуар. Он лишь слегка покачнулся и невозмутимо поправил смятую рубашку.
— Уши, пожалуйста, не слушай его! — взмолился Крауч, вскочив на крыльцо «Кабаньей головы»; он попытался положить руки ей на плечи, но она ловко скинула их. — Я хотел сказать тебе! Эти идиотские консервативные традиции! Я не собирался жениться на Чарис, да она старше меня на семь лет! Она дикая, я совсем её не понимаю, Уши, пожалуйста, ты мне очень нравишься, я… Я…
— Родители не позволят тебе, — вещал равнодушно Том. Каспар искренне не понимал, почему его так заботит его семейное положение, — быть с этой…
— Ты такой подлец! — визгливый голос, будто набиравший силу за долгое время разыгравшегося спектакля, пронзил слух всех присутствующих. Непонимающе заозиравшись по сторонам, Том, Уши и Каспар наткнулись на стоящую в полутьме Аврору, яростно сжимающую кулаки.
Абрахас был сильно удивлен, что Аврора решила высказаться, ведь, несмотря на методы Тома, у них оказалась одна цель — не позволить этим двоим быть вместе. О помолвке Чарис и Крауча он ничего не знал. Почему-то грубый тон Риддла заставил Аврору встать на сторону Урсулы — можно сказать, пострадавшей стороны. Оттолкнув Каспара, она встала рядом с подругой и приобняла за плечи, та стояла неподвижно.
— Не обращай внимания на него, Уши, ты у меня замечательная, а у кого-то здесь разыгрался комплекс Бога!
— Аврора, ты тут ни при чем, не вмешивайся, — без оскорблений, совершенно иным тоном ответил Том. — Она не пара Каспару.
— Без тебя разберусь, — оскалившись, бросила Урсула; её палочка оказалась направлена на Тома.
— Не надо, Уши, он того не стоит, — фыркнул Каспар; ещё никогда в жизни он так не говорил о своем друге.
— А ты уходи! — не повернув головы в его сторону, попросила Урсула. — Не хочу тебя больше видеть.
— Нет, Уши, пожалуйста, — у него не находилось слов.
Том поглядывал на появившегося из темного угла крыльца Абрахаса, не собирающегося вступать в разгоревшуюся ссору, только вот в глазах его было осуждение, да и кого сейчас интересовала его реакция? Аврора, развернув Урсулу лицом к пабу, открыла входную дверь и просто втолкнула несопротивляющуюся девушку туда, бросив на прощание Абрахасу:
— Извини, но мне надо идти, — и пронзив Риддла острым взглядом, добавила: — Ты, Том, подумай над своим поведением…
========== Свингующий Волдеморт ==========
Облокотившись на книжный стеллаж, Абрахас наблюдал за тем, как отчего-то счастливая Аврора крутится перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон. Вид при этом у него был мрачный, губы — тонкая линия.
— Дедушка предложил мне зачаровать этот бант, — она указала пальчиком себе на голову, где, шевеля длинными лентами, будто осьминог щупальцами, сиял огромный ярко-красный бант, вплетенный в хвост. — Раньше он был зеленым, такими мадам Розалия украшала на пасху «Три метлы» и подарила мне его давным-давно, ещё когда мы в школе учились. По-моему он вписался просто замечательно.
От всего великолепия её наряда рябило в глазах: облегающее платьице до колен совсем не подчеркивало её вполне ладную фигуру. Оно слегка сборило в груди (наверное, было великовато), плечи с подкладками делали Аврору по-детски угловатой, но хуже всего смотрелась сама ткань с изображением огромных распустившихся пионов — самый большой расплывался пятном по центру правой ягодицы. Чулки, отливающие в бледно-розовый, вроде бы, сочетались цветом со всем этим безумием, если бы не сандалии, сквозь ремешки которых безвкусно торчали пальцы, скрытые мелкой сеткой чулок. Совершенно неописуемым казался и макияж — яркие грязно-розовые тени были размазаны от самых ресниц до бровей и придавали Авроре сходство с пандой, угольно черные стрелки подводки едва не доходили до висков. Плотно заштукатуренное светлой пудрой лицо резко контрастировало с мягким бронзовым загаром предплечий, а эти ярко красные губы… Вероятно, окажись она в Японии, никто бы и не сомневался, что видит перед собой настоящую гейшу; кимоно явно не хватало. Советы Аберфорта, может, и имели какую-то ценность для внучки, но, судя по всему, старый бармен едва ли разбирался в моде, а Аврора не имела представления, что выглядит как одно из огородных пугал Хагрида. Иногда на неё находили просветления в выборе одежды, как в тот вечер в Малфой-мэноре, но это зависело только от настроения, которое менялось каждые пятнадцать секунд. Абрахас сначала решил, что этот «пёстрый недуг», как окрестили её манию ярких вещей в Хогвартсе, прошел сам собой, но потом буквально дня три назад, увидел Аврору в той самой серой плиссированной юбке, а поверх рубашки такого же цвета — жакет с нашивкой Академии Рунических Культур. Значит, тот наряд был всего лишь студенческой формой.
Тяжело вздохнув, он отлепился от стеллажа, слегка пошатнув его, и подошел к Авроре сзади, мрачно взглянув в отражение: на нём - черный фрачный костюм с белым жилетом, в воротнике-стойке белой как первый снег накрахмаленной рубашки — галстук-бабочка согласно дресс-коду приёма, и Аврора — такой легкомысленный, но отяжеленный обилием косметики образ провинциальной танцовщицы из кабака за углом.
— Ты похож на пингвина, но мы вполне неплохо смотримся вместе, — проведя тонкий анализ, заключила она, щелкнув пальцами с обгрызенными ногтями. — Ну что, можно идти.
— Боюсь, нам придется слегка опоздать, — как бы невзначай заметил Абрахас, надеясь выбрать те слова, которые не обидят её. В её возрасте не разбираться в моде было непростительно. Разве можно вырядиться на официальный банкет подобным образом? Блэки, с их крутым нравом, просто посмеются над ней, да и Абрахас станет посмешищем. — Думаю, нам сначала нужно заглянуть в одно место.
— Но мы же действительно можем опоздать, — она вытаращила на него свои размалеванные глазищи.
Жаль, Урсула скоропостижно покинула Британию, быть может, она смогла бы посоветовать Авроре что-то дельное, хотя и сама не блистала чувством стиля. Абрахас выдавил из себя улыбку, затем взял со спинки стула лежащую на нём, очень кстати, обыкновенную черную мантию, накинул на плечи Авроры и потянул её вниз в «Кабанью голову». Оттуда перенес обоих с крыльца прямо в Косой переулок к входу в «Офелию» — салон красоты, притом неплохой, который держала мать Каспара — Гвендолин.
Не дав Авроре раскрыть рта, он буквально толкнул её внутрь, к ним из-за перегородки косметического кабинета выпорхнула женщина в легком платьице в меленькую клеточку и в фартуке нежно-лилового цвета, так и пышущая радушием и гостеприимством; она соединила наманикюренные пальчики и обратилась к застывшим на пороге молодым людям:
— Господин Малфой, не ожидала увидеть вас в нашем скромном салоне, Римма могла аппарировать к вам в поместье, как обычно. К сожалению, Гвендолин сейчас нет, у её сына помолвка, но может я могу чем-нибудь помочь? Добрый день, мисс… — в ожидании она уставилась на спутницу Абрахаса, обдумывающую столь неожиданный визит. Лишь на мгновение на лице её появилось озадаченное выражение, вызванное ярким макияжем девушки.
— Уинтер, Аврора, — представилась та, захлопав огромными серыми глазищами.
— Дженма, просто Дженма.
— Нам нужно привести в порядок эту молодую леди, — учтиво улыбнулся Абрахас, поймав на себе острый взгляд спутницы. — Времени, к сожалению, очень мало, но, надеюсь, ваши мастера справятся с этой задачей в считанные минуты.
— Абрахас! — раздался возглас осуждения. — Ты… что ты задумал?
— Твой внешний вид отлично подойдёт к новогодней вечеринке в пабе «Три метлы», Аврора, но никак не к приему в доме Блэк, — спрятать сарказм едва удавалось. — Дженма, я должен отлучиться ненадолго, и пожалуйста, выберите для неё более подходящий образ, о цвете платья можете не беспокоиться, этот вопрос мы решим парой заклинаний, но я бы предпочел нечто нежное, но в то же время женственное. Думаю, медные оттенки отлично подчеркнут загар.
— Как ты можешь? — Аврора отошла от него на шаг и негодующе сложила руки на груди. — Я думала, что тебе нравится мой наряд! — Дженма едва удержалась от того, чтобы хохотнуть.
— И уберите, ради Мерлина, этот ужасный бант, — попросил он довольно жестко, не удостоив Аврору, машинально схватившуюся за голову, и взгляда. Абрахас удержался от вопроса: где же, всё-таки, она нашла столь уродливое платье, посчитав его плодом трансфигурации.
Дженма кивнула, получив распоряжения, но Аврора, совершенно опешившая от действий друга, попятилась назад.
— Напомни мне, пожалуйста, зачем я вообще согласилась составить тебе компанию? Спор ты проиграл, вообще-то, — она посторонилась от Дженмы, подошедшей, чтобы сопроводить внезапную клиентку в ближайшее косметическое кресло.
Он закатил глаза, не в силах понять её упёртости, а главное, уверенности в собственном непременно шикарном внешнем виде.
— Если ты хочешь мне помочь, Аврора, то твой наряд и то, что у тебя на лице никак не подойдут, но если передумала, я не держу тебя, — и, развернувшись, он вышел из салона, не услышав в спину и слова.
— Чтоб тебя плотоядные слизни обсосали, — выругалась она, когда за ним закрылась дверь.
— Ну, мисс Уинтер, — пряча насмешливые нотки в голосе, начала Дженма, обворожительно улыбнувшись, — пожалуйста, идите за мной.
Ещё секунду посомневаясь, Аврора последовала за Дженмой и решила, что непременно выскажет Абрахасу всё, что о нём думает, а может, отвесит ему смачную затрещину. К ней подлетели ещё две женщины, приятные и ухоженные на вид, все, как одна были облачены в нежно-лиловые фартуки и до неприличия милые кружевные белые чепцы, делающие из них ангелов косметических услуг.
— Девочки, у нас важный клиент, нужно постараться сделать всё как можно быстрее. Римма, накрути мисс Уинтер с помощью щипцов локоны от затылка и у висков. Мегги, ты знаешь, что делать.
Мегги — девушка с россыпью веснушек на носу и яркими медными волосами, оценив состояние ногтей клиентки, пришла в ужас и, взмахнув палочкой, призвала со столика неподалёку набор инструментов, две ванночки (одну больше, другую меньше), разноцветные флакончиками с незнакомыми Авроре зельями. Ноги Авроры оказались в бурлящей пузырьками теплой воде с душистым ароматом трав, правая рука ненадолго оказалась в ванночке поменьше. Делая точные пассы волшебной палочкой, маникюрщица умело стала управлять пилочками, полировками и кусачками, параллельно нанося на ногти приятные прохладные составы. Бант отлетел на пол. Римма оказалась самой взрослой из них — на вид лет тридцать-тридцать пять, подобно паучихе, плетущей свою паутину, она стала копаться в её волосах, отделяя до невозможности длинные локоны и накручивая их на страшного вида розовый пыточный инструмент, моментально превращающий беспорядочные слабо вьющиеся патлы в аккуратные крупные волны. Слава Мерлину, что Аврора недавно стриглась, не то пришлось бы ей заняться еще и стрижкой. Дженма аккуратно, но усердно стёрла с её лица слой косметики смоченной в приятно пахнущем составе мягкой тряпочкой, а затем нанесла на кожу густой крем и позволила ему пять минут впитываться, прежде чем стерла его остатки. Она пояснила, что если бы не ограниченность во времени, то сделала бы ей питательную маску на основе фейхоа и сбора трав из Ирландии.
…Абрахас стоял неподвижно, разглядывая труды трех прелестных женщин, восхищение было невозможно скрыть. Визажистка, маникюрша и парикмахерша постарались на славу, Аврора изменилась до неузнаваемости, она будто сошла с колдографии модного журнала. Прическа была довольно простой: волосы уложены в пышный пучок на затылке, состоящий из вьющихся локонов; волнисто уложенные у висков пряди впадали в основную прическу, слегка прикрывая кончики ушей, в мочках которых крохотными бусинами красовались перламутровые жемчужины. Приталенное широким поясом платье из шелковой тафты не было пышным; светло-серое, оно мягко светилось, отливая в нежный кремово-персиковый цвет; ненавязчивые короткие оборки-рукава едва прикрывали плечи и переходили в декольте. На шее — жемчужные бусы в несколько рядов, спускающиеся чуть ниже уровня груди. Больше не было вульгарных розовых чулок; из-под длинной юбки, спадающей мягкими волнами едва виднелись аккуратно подстриженные, выкрашенные в бежевый перламутр ногти пальцев ног, поверх которых поблёскивал искрящимся бисером ремешок босоножек того же цвета. Аврора стояла тихо, не крутилась перед зеркалом и не собиралась ничего высказывать Абрахасу, пораженная до глубины души собственным видом.
— Выпрямись, в таком платье сутулиться нельзя, иначе все оценят только твои выпирающие лопатки, — насмешливо, но по-доброму попросил Абрахас, затем он подошёл к спутнице и галантно подставил локоть, за который она неловко, слегка помедлив, ухватилась. — Смотри, ты выглядишь как настоящая леди, — он кивком указал на высокое ростовое зеркало, где отражалась пара молодых людей, так подходящих друг другу, что у всякого могло перехватить дыхание. Статный красавец-шатен и миловидная на диво нежная девушка с огромными серыми глазами и смуглой кожей. Такой Аврора не видела себя никогда. — Спасибо вам, Дженма, — обратился он к управляющей, так же как и сам Абрахас, восхищенно смотрящей на свои труды, — счёт пришлите ко мне домой, а нам, пожалуй, пора. Ты всё ещё злишься на меня, Аврора? — он положил ладонь поверх её напряженной руки.
— Ещё как, — несмело ответила она и с благодарностью оглядела трёх фей, зачарованно наблюдающих за красивой парой. — Спасибо, — пролепетала она, краснея под красноречивым взглядом довольного Абрахаса. — Я тебе потом всё выскажу, сегодня нет настроения.
Он подавил смешок, затем они вежливо попрощались и, выйдя на залитую уставшим августовским солнцем улицу, аппарировали к главным воротам поместья Блэков. Двухэтажный дом с высокими прямоугольными окнами, расположившийся за широкой дорогой, пролегающей меж симметрично подстриженных невысоких кустов, был построен в георгианском стиле. Ещё издалека виднелись высокие пилястры двери, над входом расположился небольшой, обрамленный плющом балкон; несколько ярко смотрелся явно свежевыкрашенный дом посреди зелени декоративного сада. Блэки питали страсть к громадным жилищам, и, подойдя ближе, Абрахас и Аврора увидели всю протяженность строения, которое, скорее всего, с задней стороны фасада имело П-образную форму.
Возле входа их встретил референт Арктура Блэка и, заглянув в приглашение, где было вписано имя Авроры размашистым наклонным почерком Абрахаса, с поклоном сопроводил их внутрь, где в гостиной, по меньшей мере, семьдесят футов в длину, было полным-полно народу. Под высоким потолком (не меньше двадцати футов) висело несколько небольших люстр с пока еще незажжёнными свечами. Убранство дома Блэков отражало внешний вид, здесь, как и снаружи, виднелись отголоски георгианского и флорентийского стиля: громадный камин, отделанный персиковым мрамором со светлыми прожилками, располагался по центру у стены. По бокам были расставлены симпатичные малахитовые скамьи, блестящие полиролью.
Аврора с интересом рассматривала приглашенных, у некоторых из них её персона вызвала не меньшее любопытство. Неизвестные лица смотрели на вошедшую в зал пару, предварительно объявленную референтом, с искренним восхищением, иные — знакомые по школе и по бизнесу — чуть ли не с осуждением. Кто знал о планах Арктура Блэка выдать за Абрахаса одну из своих младших дочерей, выглядели слегка обескураженно. Цигнус Блэк в обществе своей невесты, облаченный в темно-синий сюртук с шелковым платком, повязанным вокруг шеи на манер жабо, стоял неподвижно, провожая их взглядом. Вальбурга, болтающая с Лукрецией, застыла возле фуршетного стола, так и не опробовав на вкус какое-то угощение в тарталетке. На её лице медленно проступало непонимание и даже злоба: брови соединялись, кожа на щеках приобретала слегка зеленоватый оттенок. Аврора, завидев эту реакцию, казалось, стала выше ростом; потеряв в стеснительности и гордо приосанившись, она стала вышагивать увереннее, изображая воистину прожжённую подобными приемами светскую львицу. И не было в этой её игре ничего наигранного: она действительно блистала в дорогом платье, купленном в «Магазине готовых платьев Пегги Стью», жемчужный гарнитур делал из неё настоящую леди, а легкий вечерний макияж медных и светло-коричневых оттенков придавал её глазам невероятную выразительность.