— В основном, я занимаюсь проектированием крупных объектов, но бывает и небольших кафе, ресторанов. Случаются частные специальные заказы, — пояснил он и спросил отнюдь не раздраженно: — Вы удовлетворены?
— Более чем, — ответила я, все равно ощущая, что вопросов работы он касаться не слишком хочет. — Если вы не хотите рассказывать о себе, то не буду настаивать, — пожала я плечами и приложилась к своему коктейлю, чувствуя, что неловкость вернулась.
У Юн Сона завибрировал телефон, высветив на экране новое сообщение.
— Ваша сонсеним спрашивает, вернётесь ли вы сегодня в общежитие? — внезапно сказал он, удивив меня некоей беспардонностью моей учительницы, но я быстро смекнула, что, скорее всего, то было с подачи Дашки, Гюнай и Ксюши, а потом меня осенило:
— Сколько сейчас времени? — резко спросила я.
— Без двадцати двенадцать, — сказал он, нахмурившись.
— Если я в течение двадцати минут не окажусь в общежитии, я буду ночевать в чимчжильбане*, — запаниковала я, суетясь, едва не столкнув остатки своего коктейля на белоснежную скатерть.
— А во сколько открывается общежитие? — спросил он, даже не пытаясь подняться из-за стола. Мой взгляд выражал недоумение, на смену которому пришел шок.
— В пять… — с тем же чуть удивленным выражением лица ответила я.
— Утром я вас сам отвезу, — без особых интонаций даже не предложил, а утвердил Юн Сон, заставив меня подавиться воздухом.
— Это…
— Бар круглосуточный, и потом, вы всё равно уже опоздали, — и снова это непонятное спокойствие в голосе.
— Вы предлагаете мне всю ночь пить? — подозрительно прищурившись, задала я вопрос, чувствуя подвох.
— Вы что, боитесь меня? — удивленно, словно моя подозрительность была нонсенсом, сказал он. — Я хоть на секунду повел себя некорректно?
— Нет…
— Тогда ваши опасения бессмысленны.
— Вероятно…
Я всё ещё смотрела на него, сосредоточенно сдвинув брови. Юн Сон был прав, ни одним словом, ни жестом он не позволил заподозрить, будто желает затащить меня в постель.
— Но я устала… — несмотря на правду, эта фраза прозвучала глупой отговоркой. — Это немного… неправильно…
— Мне казалось, вы куда более уверенная в себе девушка, — складывалось впечатление, что он просто тянет время, но тут я вспомнила про дохлые рожицы на презервативах.
— Вы только что оскорбили меня? — поинтересовалась я довольно грубо.
Засмеявшись от души, по-видимому, осознав, что меня так разозлило, он спокойно поднялся с места и встал рядом, положив ладони на мои предплечья.
— Простите, я не знаю, что тогда на меня нашло, у меня просто под рукой была ручка и…
— Это было пошло и не смешно, — совершенно серьёзно сказала я. — А вы могли проигнорировать наличие презервативов в моей сумочке и не ставить меня в неловкое положение.
— Прошу прощения, я не хотел ничего такого, просто мне показалось это забавным.
— А мне нет, но зато подруги мои посмеялись вдоволь, — не меняя гнева на милость, бросила я. — Надо мной потом весь день издевались.
Второй раз он не извинился, а просто усадил меня обратно в мягкое кресло, так и не позволив уйти, затем заказал крепкий кофе и, предложив перемирие, протянул руку, которую я отвергла, злобным взглядом сверля его графин с виски. Несмотря на все попытки убедить, что ничего ему от меня не нужно, необходимость моей компании ставила меня в тупик.
— Вам совсем скучно? — уже беззлобно, с едва уловимой иронией спросила я, заметив, как улыбка стёрлась с его лица.
— Немного, — нехотя признался он, ухмыльнувшись своему бокалу, где на донышке осталось ещё немного виски. — Что мне написать вашей сонсеним?
***
…У меня жутко слипались глаза, когда, просидев перед отъездом в машине ещё некоторое время, он всё же повёз меня к общежитию. Мы больше не пили, а ещё одна чашка кофе почему-то наоборот меня сморила, впрочем, такова особенность моего организма, кофе редко когда помогал мне пробуждаться.
Казалось, что были обсуждены все темы, несмотря на то, что я и в этот раз узнала о нём крупицы. На улице как-то быстро рассвело, отчего глаза щурились против моей воли. Юн Сон сменил очки на солнечные, по-видимому, так же подустав от длинной ночи. В одном я была уверена точно: занятия я пропущу, быть может, только первую половину, ведь вставать через три часа мне не улыбалось. Заехав прямо во двор общежития, въезд в который располагался чуть дальше лестницы, мы простояли там ещё около десяти минут, так как двери всё ещё были закрыты. Я чувствовала, что ещё немного, и я усну прямо на удобном сидении авто…
— Таку, отвали, — отмахнулась я, не поднимая век, и устроилась поудобнее, пытаясь нащупать подушку. — Ну что?
Но открыв глаза, я удивлённо проморгалась, увидев перед собой улыбающееся лицо Юн Сона, который осторожно призывал меня к пробуждению, касаясь плеча.
— Пардон, — выпалила я слово-паразит, которое и в Корее меня преследовало. — Я уснула? Прошу прощения…
— По утрам к вам лучше не подходить, — заключил он, когда я попыталась сфокусировать взгляд.
Возле стеклянных дверей уже стоял ачжощи с сигаретой, изредка косясь в нашу сторону. Состояние у меня было крайне плачевное, словно я пила беспробудно всю ночь, а вовсе не ограничилась парой порцией гавайев. В животе предательски урчало, несмотря на съеденный напоследок в баре чизкейк. В машине повисло неловкое молчание, пора было прощаться, но расставаться не хотелось.
— Я пойду, спасибо за вечер и… спокойной ночи? — нехотя выдавила я, открывая дверь машины и опуская неслушавшиеся ноги на асфальт, до которого они не дотянулись, так как бэха была слишком высокой.
— И вам спасибо, Анна, — ответил он, положив руки на руль. — Спокойного утра.
Я с отвращением взглянула на светлое небо, на котором, впрочем, ещё не объявилось солнце, а лишь где-то на горизонте освещало гору ореолом из лучей.
— Когда вы возвращаетесь в Сеул? — неожиданно спросила я, спрыгнув с сидения и закрыв дверь только наполовину.
— В четверг утром, — ответил он.
— Жаль, — бросила я устало, но вдруг вспомнила: — Мы с группой прибываем туда в пятницу, — недвусмысленно бросила я, но тут же поправилась: — Если вдруг…
— Вечером у вас никаких мероприятий? — неожиданно перебил он, но получил отрицательный кивок головой в ответ. — Я наберу вашей сонсеним.
Цикады противно и громко стрекотали в кустах, мешая сосредоточиться на поиске пропуска в клатче. Я постаралась выдавить из себя улыбку, когда Юн Сон, моргнув габаритами авто, выехал из дворика и исчез из виду…
— …Ты не охренела ли? — стоило мне зайти в комнату, сонным голосом спросила Даша и, по обыкновению повернувшись на бок, не открывая глаз, подперла скулу ладонью.
— Спи, давай, утром всё расскажу, — лениво ответила я, раздеваясь, попеременно сканируя взглядом заваленный барахлом стол в поисках зубной щётки и пасты. Внезапный всхрап справа заставил меня захихикать в кулак.
— Ань, я спрашиваю, было ли у вас?.. Давай, живо рассказывай, — не унималась Даша, превозмогая подступающий сон.
— Тише, девочки, — прозвучал голос Таку.
— Если ты хочешь сейчас, то пошли со мной в туалет, — полушёпотом попросила я, приложив палец к губам. — А это ещё что за тело? — удивлённо взглянула я на возвышающееся над моей кроватью чьё-то одеяло.
— Ксюшка у нас осталась, — пояснила Дашка, спускаясь с лестницы и беря рулон туалетной бумаги со стола.
С Ксюшей в обнимку я уже ночевала, посему её привычный труп в моей кровати не пугал, напротив, мне отчего-то было комфортно её соседство.
— Я полночи не спала, переживая за тебя, — устало проговорила Даша, когда, поставив дверь на подножку, мы вышли в коридор.
— Не переживай, мы с Юн Соном просто друзья.
— Он что, даже не приставал к тебе? — спросила Даша с недоумённым взглядом. — Он что, идиот?
— Сначала я охреневшая, потому что не ночевала в общаге, теперь идиот он, что не приставал ко мне, — усмехнулась я, но как-то горько. — Нет, Даш, я думаю, что у него в Пусане просто никого нет… Нам, конечно, немного трудно было найти общий язык, но пара коктейлей быстро решили эту проблему.
— Странно как-то; корейцы — такие корейцы, — отчего-то недоверчиво прокомментировала она, словно я чего-то утаиваю.
— Мне кажется, ему просто одиноко… Меня постоянно преследовало это чувство, — пояснила я. — Но мне приятно с ним общаться просто как с другом, да и корейские друзья мне не помешают. Завтра утром он уезжает в Сеул.
— Ты сказала ему, что мы там в пятницу будем?
— Конечно, но отчего-то мне думается, что у нас там не состоится встречи, — посетовала я. — Правда, он обещал набрать Ан сосненим сегодня вечером. Может, ему свой номер послать? — размышляла я, с непреодолимой ленью смывая косметику.
— Корейцы очень осторожные, — высказала вслух свои мысли подруга. — Что ты сама к нему чувствуешь?
— Не знаю, — ответила я честно. — Меня устраивает наше общение, но… Мне порой кажется, что что-то с ним не так. Человек полностью выпадает из реальности… А так… здорово быть просто друзьями.
Но Даша положила ладонь на моё предплечье и с внимательным, полупроснувшимся взглядом спросила:
— Звучит не очень убедительно, Ань. Но не буду лезть к тебе в душу…
Дашины слова причинили мне лишь беспокойство, и, засыпая, я пыталась понять свои чувства. Мне нравился Нам Юн, но он что-то совсем не шёл на контакт в последнее время, а Юн Сон, похоже, совсем не видел во мне женщину, чего, впрочем, и следовало ожидать, исходя из моего мерзкого непокладистого характера, который вечно всё портил.
Попросив Дашу разбудить меня к обеду, привалившись бочком к Ксюше, я незамедлительно уснула, даже не услышав, как девочки засобирались на завтрак и учёбу, хотя всегда отличалась чуткостью сна, но никогда не ворчала, как Таку. Растолкала меня Гюнай, потребовав повторного рассказа о прошедшей ночи, но получив лишь короткое: «Отвали, дай доспать… Я буду чичжы тонкасы на обед», я ещё десять минут докемарила, прежде чем, собравшись с силами, потащиться в столовую. Встретила меня гробовая тишина, только Женя хитро улыбался, а попробовав вставить комментарий про бурную ночь, был довольно грубо послан в зловонные места, обозван нехорошим словом, отчего быстро заткнулся. В отличие от Даши, которая не умела стоить из себя злюку и, пытаясь обижаться, только сильнее привлекала к себе внимание, у меня было не такое доброе сердце. Но, несмотря на это, злилась я недолго и непродуктивно, постоянно оправдывая окружающих в любом их действие, злой иронии, неправильном поступке или даже тупости.
На сей раз девочки оказали мне услугу, не издав ни звука о моем сегодняшнем свидании перед остальными. Личная жизнь в подобных аспектах оставалась личной, несмотря на то, что, в сущности, между мной и Юн Соном ничего не происходило. Даже Ксюша, не заставшая наши с Дашей и Гюнай разговоры, узнала обо всём последней и, примечательно, от меня. Поедая свой обед, я ненароком заметила, что Даша застыла с пустыми палочками у рта, самозабвенно слушая какой-то рассказ Иль Хэ. Толкнув её под столом, я лишь получила недоуменный взгляд:
— Что?
— Вернись на землю, — негромко попросила я, накладывая в рис кимчхи*.
Даша, глупо захихикав, вернулась к еде, а я, быстренько скинув грязную посуду в мойку, решила, что на занятия сегодня вообще не пойду, и, вернувшись в комнату, тут же завалилась обратно спать, проснувшись только к сборам на прогулку. Сонсеним предложила нам посетить какой-то парк, где мы и провели остаток дня…
Юн Сон так и не позвонил…
***
Каягы́м (кор. 가야금) — корейский многострунный щипковый музыкальный инструмент.
Ачжу мащиссоё* — 아주 맛있어요! — очень вкусно.
Ольма сурыль мащёя хэ? -얼마 술을 마셔야 해? — сколько вам нужно выпить?
Ному маныль кот катхаё — 너무 많을 것 같아요 — кажется, слишком много.
Чинча! — (кор.진짜) — правда!
Чимчжильбан –(кор. 찜질방) — национальная корейская сауна, где можно не только попариться, но и переночевать в специальной общей комнате отдыха.
Чичжи тонкасы — (кор.치즈돈까스) — свиной эскалоп с сыром в хрустящей панировке)
Кимчхи — (кор. 김치) — острая квашенная пекинская капуста — неотъемлемый атрибут корейской кухни.
========== Глава 5 ==========
- Испарилось моё счастье, - хмыкнула я, подперев щёку кулаком.
Только что перевалило за полночь, и мои надежды и ожидания превратились в тыкву…
Весь день с замиранием сердца я наблюдала за Ан сонсеним, а точнее, за всеми входящими вызовами её телефона, но обещанного звонка от Юн Сона так и не дождалась.
- Ну, может, в Сеуле всё-таки позвонит? – в очередной раз предположила Таку, которой я частенько любила сетовать на свои маленькие проблемы. – Не расстраивайся ты так сильно, сама говорила, что вы всего лишь друзья.
- Ты же знаешь, что на самом деле я не могу не переживать, - драматично вздохнула я, откинувшись на стуле. – Я, конечно же, ничего не жду от него, но мог бы хотя бы позвонить. А теперь я у разбитого корыта – ни Юн Сона, ни Нам Юна, вот и помру старой девой.
- Не преувеличивай, хотя я тебя понимаю. Когда находишься в другой стране, тебе кажется, что твоя жизнь протекает быстрее…
Она была права: везде, где бы я не находилась, курортные романы развивались с ошеломляющей быстротой. Уже на третий день знакомства, казалось, что я знала молодого человека не меньше месяца.
- Да, мы знакомы меньше недели, - подтвердила я, но не стала переживать меньше. – Для местных время течет размереннее. Им ведь невдомёк, что моё “бортовое время” сходит с ума от того, что осталось меньше трех недель пребывания в Корее, - кисло улыбнулась я.
Таку похлопала меня по плечу, всё прекрасно понимая. Она по-взрослому оценивала такие вещи, была спокойнее остальных, поэтому, частенько уставая от суматошности согруппников да и себя самой, я обращалась к ней за серьезным взглядом со стороны и более глубокой оценкой ситуаций. Наверное, в этом плане с ней было проще, потому что Таку было уже двадцать пять лет, тогда как Гюнай и Даше стукнуло всего по двадцать одному году, а Ксюше и того меньше. Несмотря на то, что я совсем не ощущала, да, что греха таить, и не вела себя на свои полные двадцать три года, творящееся внутри меня зачастую заставляло чувствовать себя старой мудрой бабулькой. Правда, зачастую моя мудрость всухую проигрывала неугомонному юношескому максимализму.
- Ну, вот видишь. Если ему будет необходима твоя компания, то он непременно с тобой свяжется.
- Боюсь, что ты только что развеяла все мои надежды, - ответила я с грустью, хоть так до конца и не призналась себе в симпатии к Юн Сону. Скорее, то была навязчивая идея, неспособность дотянуться до этого человека.
Чего и говорить, любовь, как таковую, я никогда не испытывала. Самые сильные чувства случились со мной в четырнадцать лет, когда я по молодости влюбилась во взрослого парня из дома напротив. Боюсь, что то был единственный раз, когда я плакала из-за мужчины. Именно поэтому самые продолжительные отношения в моей жизни длились не более трёх месяцев, остальные по две, максимум три недели. Молодые люди чаще всего надоедали мне излишним вниманием, тогда как я всегда стремилась к свободе и самостоятельности, и пока ещё не нашёлся мужчина, которому я могла и хотела бы посвятить большую часть своего свободного времени. Мне всегда проще было остаться дома перед монитором компьютера, нежели идти на свидание…
Пиканье кодового замка означало, что кто-то из своих вот-вот войдёт в комнату, посему все заупокойные разговоры о моём богатом и противоречивом внутреннем мире разом стихли.
- Вы не поверите! – Даша с ошарашенными глазами влетела в комнату, не глядя кинув кофр на стул. – Это просто одуреть!
- Даш, отдышись и начни спокойно, - предложила я, подпиливая ноготочки няшной пилочкой с наконечником в виде ушастенького животного, купленной в Этюд Хаусе.
- Мы с Ксюшей сейчас шли мимо «7 eleven» и знаете, кого видели? – с бешеным взглядом попробовала намекнуть она.
- Не иначе как Пэ Ён Чжуна с Ким Су Хёном под ручку, - засмеялась я, назвав наших с Гюнай любимых актёров.
- Там Вика с Сон Чжином были…