Когда Летти, собрав сумку, ушла, оставив пару вопросов без ответов, Дана и Ривка развалились на кроватях и, позабыв о том, что нужно готовиться к завтрашнему дню, пустились в обсуждения произошедших изменений в академии, а после сигнала об отбое отправились проверять казармы своих факультетов.
***
Ривка, приосанившись, вышагивала в мужской казарме, проверяя порядок и внешний вид курсантов. Складные столы, встроенные в стенки капсул были убраны, постели заправлены - ни единого лишнего предмета в поле видимости. Личные вещи - в шкафчиках, курсанты стояли перед капсулами, глядя перед собой. Аккуратность во всем - расчесанные волосы, гладко выбриты, в идеально сидящей по фигуре форме. Эти ребята выглядели армией красавчиков.
- Скотт, - обратилась Ривка к парню, вытянувшемуся по струнке от звука ее голоса. - Ваша кровать заправлена небрежно. Займитесь этим.
- Есть! - бодро сказал он, заставив ее вздрогнуть, и приступил к исправлению оплошности.
Ривка затылком ощущала на себе взгляды Медетту и Ларса и чувствовала себя неуютно. Она была рада, что их внешний вид и порядок в капсулах соответствовали требованиям и им не пришлось делать замечаний. За беспристрастными лицами скорее всего скрывалась озлобленность и ненависть к ней - недостойной звания старосты анкийке, найденной среди людей.
***
- Сет и Мара избивали студентов, а их отстранили всего лишь на неделю, - негромко возмутилась Ривка на завтраке, поглядывая на Медетту и Ларса за столом пилотов; притихшие, они не вступали ни с кем в разговоры и периодически поглядывали на стол старост.
- Ты много болтаешь, - заметил Джек; на его бледном лице отразилось осуждение.
- Если серьезно, то как неделя отдыха может компенсировать все то, что они сделали? - не унималась Ривка, размешивая сахар в кофе уже минуту или две словно зомби.
- Это наказание - не отдых, - сказала Летти с усмешкой, словно объясняя маленькому ребенку простые истины. - Ты понятия не имеешь, что ждет их дома. Их с позором сняли с должностей старост, думаешь, родителям будет приятно об этом узнать? Отец Сета сотрет его в порошок, я уверена, не обойдется без рукоприкладства. У Мары родители еще более строгие.
- Мисс Новак непременно доведет до их родителей все проступки, - добавила Дана. - Странно, конечно, что решили реорганизовать академию так внезапно.
Ривка и Летти переглянулись и синхронно посмотрели на преподавательский стол, но Александра там не было. Значит, у Летти тоже были какие-то подозрения, хотя вслух она говорила другое, называя все догадки Ривки беспочвенными.
- Такие проверки были и в других академиях, - внезапно сказал Айзак. - Мой троюродный брат работает в отделе образования в Бад-Тибира, в США также сместили ректора, в Перу была аналогичная проблема со старостами. Кажется, при проверке не было никаких нарушений только в Пусанской школе в Южной Корее.
Его слова полностью снимали все подозрения с Александра и доказывали, что это простое совпадение. Невзирая на строгость воспитания и наказания, которое должны будут понести Мара и Сет дома, Ривке было их вовсе не жаль. Жестокость порождает жестокость, может, именно из-за воспитания они выросли такими выродками? Летти и Джек мало от них отличались, разве что вели себя немного тише, но оставались такими же надменными и жестокими. Насколько было известно, для подобных им уже готовились теплые местечки в Бад-Тибира и на Лахму.
От пилотских столов донесся смех, кажется, Харука каким-то немыслимым способом опрокинула тарелку чего-то отдаленно напоминавшего кашу не только на одежду, но и на голову - комочки каши незатейливо вписались в прическу. Она была на диво неуклюжей, всегда все роняла, билась мизинцами ног о все препятствия на пути, падала на мокром полу в душе, но как пилот всегда была сосредоточена и не упускала ни одной детали, только за штурвалом ее рассеянность куда-то пропадала.
- Наоми - ходячая катастрофа, - Харди покачал головой и усмехнулся. - Нелепее создания еще не видел.
Джон Харди - староста Сиппура, харизматичный молодой человек с обаятельной улыбкой и густой шапкой волос, которые ему приходилось собирать в хвост, в разрез со своими словами мечтательно посмотрел на Харуку.
- Почему не пригласишь ее куда-нибудь на выходных? - Джек ткнул его локтем в плечо.
Джон непонимающе уставился на развеселившегося видом Харуки Джека.
- Да уж, я думала, у тебя сердечки из глаз посыпятся, - заметила Летти, хихикнув за прикрытой ладошкой.
Вот так, смеясь над чем-то и дружелюбно подтрунивая, оставшиеся старостами фараоны могли сойти за нормальных курсантов.
- Ривка, подойди сегодня к профессору Кириченко, он подготовил программу первых уроков, - сказала Летти.
***
В стеклянном “аквариуме” кабинета Александр были опущены жалюзи, Ривка постучала в дверь и после короткого “войдите” зашла, обнаружив сосредоточенного декана на софе с обыкновенной бумажной книгой в руках. Он нравился ей таким - спокойным, уравновешенным и начитанным мужчиной. Невзирая на почтенный возраст, уйму денег и интеллект, светящийся в глазах, он был каким-то приземленным, простым, и у Ривки, видевшей его в шлепанцах, спортивных штанах, чуть разношенной футболке и с пакетом из соседнего супермаркета, это вызывало смешанные чувства. Она не могла воспринимать его как старшего по званию, а считала, скорее, другом, и из памяти уже стерся эпизод из Эйлата, словно ничего и не было, однако почему-то сейчас, глядя на его губы, Ривке захотелось коснуться их. Сейчас на нем не было форменного пиджака, а только лишь водолазка в тон темно-синим брюкам. Его форма была похожа на пилотскую, какую носили КВС* в гражданской авиации, не хватало только фуражки, а Ривка всегда восхищенно смотрела на летный экипаж, у нее даже был недолгий, но очень страстный роман с пилотом из Люфтганзы, втайне от Алестера, конечно.
- Слышал от профессора Кириченко, что вы неплохо справляетесь с возложенными на вас обязанностями, - сказал Александр, захлопнув книгу и поднявшись с софы; прихватив пиджак с подлокотника, он подошел к вешалке и повесил его на плечики.
- Да, это не так страшно, как казалось раньше - быть старостой. И Джек с Летти вроде бы не такие плохие ребята. Крутая форма, - непроизвольно вырвалось у Ривки. - Курсантская, конечно, отстает.
- Не знаю как вы определяете степень крутизны, Ребекка, но ваша выглядит вполне ничего, - он усмехнулся, а она оценивающе посмотрела вниз на свои серые брюки из плотного материала, высокие сапоги с нашивками на голенищах и на рукава облегающей куртки. - Займемся делом? - Александр указал на стол с лэптопом, и Ривка приступила к описанной Летти работе - заполнению журналов и отчетностей по успеваемости курсантов Лахму - эта информация была конфиденциальной, и к ней имели доступ только декан и старосты, поэтому на вынос не давалась.
Александр вернулся на диван и стал листать книгу по кибернетике, что-то там помечая. Ривка пригляделась и поняла, что он зачеркивает целые предложения, периодически качая головой. Она вернулась к работе, желая побыстрее закончить.
- Ума не приложу какой идиот это писал, - пробубнил Александр, зачеркнув целую страницу, затем, почесав нос, он захлопнул книгу и просто бросил ее в мусорное ведро, до чертиков испугав сосредоточенную на работе Ривку. - Вас легко испугать, не очень хорошее качество для пилота.
Она посмотрела на него из-под своих густых бровей и сказала:
- Это не испуг, профессор, не люблю внезапности. Что это была за книжка такая? - она кивнула в сторону мусорки.
Он встал за ее спиной, глядя в открытый электронный журнал:
- Подарил один знакомый, сказал - толковая, а оказалась макулатурой. Вам еще долго?
Ривка оценила объем работы и ответила, что справится за полчаса, затем предложила Александру, если у него есть другие дела, оставить ее здесь в одиночестве до завершения, однако он вернулся на стоящую впритык к столу софу и, открыв на планшете блокнот, стал записывать какой-то алгоритм, от длины которого у Ривки едва не выпали глаза. Закончив свою работу раньше, она просто неотрывно следила за написанием программы, судя по всему, связанной с усовершенствованием платформы для планшетов. Она тихо наблюдала за тем, как глухо стучат по тачскрину пальцы Александра, и ощущала себя тупицей. Ривка окончила Сити и могла писать программы, но на фоне декана ей становилось стыдно за свои скромные способности и знания. Она переместилась на софу, не спросив его разрешения и, словно загипнотизированная, смотрела на его труды, практически разинув рот и уже едва ли соображая, что, наверное, придвинулась к Александру слишком близко.
- Вы закончили? - не отрываясь, сказал он.
- Угу, - протянула она, даже не открывая рта.
- Идите к себе, вам наверняка нужно подготовиться к завтрашним занятиям.
- Угу, - донеслось в ответ, но Ривка не сдвинулась с места.
Александр выключил планшет, отложил его и только тогда она пришла в себя и проморгалась.
- Курсант МакГрегор, - он засмеялся, - вы меня иногда пугаете, готов поспорить, что еще немного и вы бы отобрали у меня планшет.
- Прошу прощения, - она поднялась с софы и, взглянув на декана в последний раз перед уходом, пожелала спокойной ночи.
Александр еще секунд пять смотрел на дверь, за которую она вышла, затем, взяв пиджак с вешалки, пошел к лестницам, ведущим в профессорское жилое крыло, по пути встретив Ангелу Новак и пожелав ей спокойной ночи.
Он с интересом наблюдал за ее работой в академии, прекрасно зная, что Новак была не робкого десятка и, в отличии от Вернера, следила за дисциплиной в академии. Новые старосты справлялись прекрасно, посему было бы здорово всегда выбирать по способностям, а не по классовому признаку, как это делалось долгие столетия. Реформа образования просто необходима, учитывая, как изменился мир.
***
- Ты ни разу не позвонила, только написала однажды, - вдруг сказал Бен, прижимая Ривку к себе; после семейного ужина дома у семьи Бена они решили никуда не ходить, а просто завалились на диван с бутылкой вина, смотря сериал.
- Извини, была очень занята, - она и не подумала, что, став старостой, поневоле стала все меньше уделять времени Бену. - На меня кое-что свалили…
Бен гладил ее по волосам, он чувствовал, что что-то не так, но старался не замечать этого. Он видел, как она изменилась, что стала меньше улыбаться и все время уходить в глубокие раздумья. Он провел пальцем по ее плечу, очертя появившийся рельеф, изменения произошли и с ее и без того плоским животом - на нем были заметные кубики пресса.
- Не знаю, что ты с собой делаешь, но кажется, что ты все время занимаешься спортом.
Ривка посмотрела на него, сосредоточенно разглядывающего ее тело - из одежды на ней был только спортивный лиф и шорты - теперь стало действительно заметно, что она занимается каким-то профессиональным спортом: ежедневные зарядки, рукопашный бой, занятия на тренажерах и впрямь быстро привели ее в форму. Это было сложно скрыть, поэтому Ривка сказала:
- Так и есть, хочу выглядеть лучше. Хожу на муай тай, - она улыбнулась, потрепала его по волосам, чмокнув в кончик носа и поднялась, чтобы закрыть окно; из-за смены ветра в квартире стало холодно.
- Ты же приедешь в сочельник? Рождество все-таки, ты вроде бы его празднуешь, - сказал Бен, накинув на нее одеяло, чтобы согреть.
- Пока не знаю, раньше всяко я ездила к отцу на Рождество…
Ривка задумалась, она пропустила Хануку, но курсантам давались каникулы, захватывавшие католическое Рождество и Новый Год, вот только она пока не говорила об этом Бену…
***
- Ты чего такая притихшая весь день? - поинтересовалась Дана, пришедшая на собрание старост вместе с Ривкой на десять минут раньше.
Ривка посмотрела на нее и тяжело вздохнула:
- Мне кажется, я использую Бена, чтобы не потерять связь с внешним миром, - она закусила губу и посмотрела в воцап на присланную от него фотографию их обоих с утра пораньше на кухне; если бы Ривка не удалила инстаграм и страничку на фейсбуке, то непременно поставила бы такие хэштеги, как #мывместе #готовимзавтрак #селфи #котикготовиткискеомлет #мимими. - А теперь я чувствую себя еще более лживой тварью.
Дана присела рядышком и посмотрела на эту в действительности прикольную фотку двух смеющихся влюбленных.
- Хорошо смотритесь. У всех есть сомнения, и да, в твоем случае они должны быть еще сильнее, ведь он человек. Но ты любишь его, я же вижу.
- Вот в этом-то я как раз и не очень уверена, - Ривка увеличила его лицо на фотографии, пытаясь понять что же чувствует ее сердце. - Однако стоит мне только представить, что я разорву отношения, как сердце ноет от тоски по нему. Наши мамы мысленно уже отпраздновали нашу свадьбу. И это внушает ужас…
Дана погладила ее по плечу.
- Вы встречаетесь очень недолго.
- Мы признали, что мы встречаемся недавно, но наши отношения длятся уже более года, Дана. Мы друг друга хорошо знаем и понимаем.
- Но? - она сосредоточено посмотрела на подругу.
- Но теперь мне труднее с ним, учитывая, как много я от него скрываю. Все изменилось. Мне кажется, он несчастен со мной. Бен о многом умалчивает, но я вижу как ему больно, - поделилась Ривка своими переживаниями.
Дана вдруг погрустнела, словно переняла ее эмоции и вдруг поделилась:
- Я была влюблена в человека, когда училась в Гарварде. Было трудно принять то, что мы из разных миров. Мы начали встречаться, но когда родители об этом узнали, то перевели меня в другой университет в другой стране, и мы расстались, - она провела по планшету пальцем, чтобы проверить время; кажется, никто не торопился на собрание.
- И как ты справилась с чувствами?
- Они утихли со временем, ведь я знала, что ждет меня в будущем, - но по глазам Даны можно было сказать, что отголоски этих чувств остались. - Это было давно, на первом курсе, но такое впечатление, что только вчера. У тебя нет родителей, которые могут разорвать твои отношения, но я думаю, что это даже хуже, ведь они не знают, кто ты такая.
В кабинет для собраний в деканате вошел задумчивый Джек, с ним - Летти. Их головная боль была известна Ривке и Дане, ведь недавно вернулись Сет и Мара. Они обозлились на весь мир и в первый же вечер устроили разборки с посмевшими стравить пару саркастичных комментариев курсантами. И сейчас они бегали по зиккурату, буксируя за собой шины - любимое наказание для провинившихся курсантов. Ривка успела заметить на скуле Сета небольшой синяк, возможно - след домашнего наказания.
***
- Почему вы вызвались дежурить в сочельник, когда остальные разъехались по домам? - спросил Александр, присаживаясь на ужине за опустевший стол старост; стол преподавателей тоже пустовал и, вместо того чтобы составить компанию профессору Вагнеру, который любил заводить за столом нудные разговоры, он выбрал Ривку. - Мне казалось, что у вас есть с кем отпраздновать. Да и семья…
Она посмотрела на него как-то уж слишком печально, и на миг в ее глазах отразилось чувство вины, но не перед Александром, а перед Беном, ведь она действительно нашла повод не праздновать сегодняшний сочельник с ним, а остаться среди курсантов, улетающих из Израиля только в субботу.
- Просто никто больше не хотел оставаться. Старосты разъехались. По крайней мере я живу неподалёку, - на одном дыхании соврала она, но лукавство не скрылось от его глаз. - У меня есть бутылка хорошего виски, а после отбоя я официально буду находиться на каникулах, как и остальные.
- То есть, вы говорите своему декану, что собираетесь распивать спиртные напитки, что категорически запрещено в академии?
Она состроила “упс-фейс” и сказала:
- Иногда я забываю, что вы мой декан. Сделайте вид, что ничего не слышали, - попросила она, даже не извинившись, и вдруг заметила, что он выглядит как-то сонно и устало. - А почему вы здесь? Я, конечно, понимаю, что для анкийцев Рождество вряд ли что-то значит, но наверняка у вас есть семья, с которой можно хотя бы провести время, ведь это семейный праздник.
Лицо Александра приобрело серьезность и долю грусти.
- Моя семья… - он вздохнул. - У нас не очень хорошие отношения, и мы не собирались вместе уже очень давно. Я бы сказал, что они не хотят видеть меня также сильно, как и я их.
- Звучит так, будто вы сделали что-то плохое, и они отвернулись от вас, - заметила Ривка, но потом прикрыла рот ладонью, явно ляпнув лишнего. - Извините, не мое дело.
Александр улыбкой принял ее извинения и, положив подбородок на кулак, сказал:
- Да, есть многое, что я хочу забыть и за что мне бывает стыдно и по сей день.