- Вы не создаете впечатления плохого человека, простите, анкийца, - поправилась она и придвинула к себе чашку чая.
Курсанты, проходящие мимо, не придавали какого-то особого значения тому, что декан ужинает со своей старостой, лишь одна девушка с Сиппура, кажется, Лейла, с интересом наблюдала за ними, поглощая праздничный вишневый пирог, приготовленный специально для оставшихся в академии до завтра.
- Какое же впечатление я создаю?
Она задумалась, внимательно глядя в его чуть усталые карие глаза, сейчас излучающие интерес и вместе с тем будто смеющиеся над ней.
- Вы спокойный и внимательный к мелочам, возможно, и впрямь пацифист. Иногда мне кажется, что вы очень устали. Но может, спустя четыреста лет на Земле и я буду такой? - сквозь недолгую паузу Ривка чуть подалась вперед, шутливо изучая его. - Мне кажется, что вы добрый.
- Вау, - он засмеялся. - Добрым меня еще никто не называл.
- Я сказала что-то не то? - она оскорбленно приложила к груди ладонь. - Вы носились со мной, когда меня избили фараоны, спасли меня от дождя и холода в Тель-Авиве. Или это не проявление доброты?
- Тише, Ребекка, не так громко. Любой бы сделал то же самое, - не согласился он. - Кто бы из ваших знакомых смог пройти мимо, когда вы остались на улице под дождем? Или не помочь вам, видя ваши травмы?
Может быть, он был и прав, но Ривка все равно видела в нем нечто большее, кроме пресловутого “не мог пройти мимо”. Александр чуть раззадорился разговором и уже не выглядел таким сонным, как вначале. Ривка вдруг почувствовала неловкость, вспомнив, как проснулась в профессорской комнате, а он держал ее за руку.
- Вы покраснели, - заметил он и придвинул к себе пирог и чашку чая. - Я вас чем-то смутил?
- Я покраснела? - она удивилась и тронула свою щеку, будто каким-то образом это могло скрыть ее нелепый конфуз.
- Это какая-то нетипичная для вас реакция? - чуть насмехаясь, сказал Александр. - Кстати, пирог неплохой.
- Я обычно не краснею… - ее фраза прозвучала несколько глупо, а чуть туповатый обескураженный вид рассмешил декана еще больше, да так, что некоторые студенты с ближайшего стола заинтересовались ими. - Не смешно, - она придвинула пирог и вгрызлась в него, словно боялась, что Александр его отберет.
- Кстати, если завтра у вас не будет пассажиров, подбросите до Тель-Авива?
- Да, конечно. А почему у вас нет машины? - поинтересовалась Ривка, только сейчас найдя это странным.
- Я не собираюсь надолго оставаться в Израиле.
- А как же Нью-Бабили? Мне казалось, вы любите преподавать, это видно по тому, как вы умеете заинтересовывать курсантов.
Он откинулся на спинку и сложил руки на груди.
- Я никогда и нигде не задерживаюсь надолго, постоянно странствую. Единственное место, где я задержался больше чем на пять лет - Германия, но это, скорее, потому что я не мог найти ответственного человека, который управлял бы компанией вместо меня, - он пожал плечами. - Если я долго нахожусь в одном месте, это начинает угнетать. Есть всего лишь два места куда я, пожалуй, люблю возвращаться - это Израиль и Египет, не знаю почему, но меня тянет магнитом сюда и в Гизу. Наверное, интерес к истории.
- Должно быть, вы побывали во всех странах мира…
***
“С наступающим Рождеством, любимая, надеюсь, у тебя все в порядке”, - гласило сообщение от Бена.
Простая фраза, написанная на экране, была тревожной и какой-то безысходной, и Ривка всё больше окуналась в чувство вины, понимая, что совершила необдуманный поступок, впустив Бена в свою жизнь. Это была всего лишь попытка надышаться прежней жизнью. И хотя она, наверное, по-своему любила его, но не следовало идти на поводу у своих эмоций. Дана как назло улетела в Дублин, а Мин Чжи и Мин Чжун вместе с семьей - в Сеул. Остальных ей видеть особо не хотелось. Ривка достала из дорожной сумки виски, вытащила из тумбочки припрятанный пирог, который прихватила с ужина, коробку любимых шоколадных конфет и уселась на кровать сочинять поздравление Бену, хотя можно было просто позвонить. Но говорить ей не хотелось.
Она написала что-то про то, что скучает и желает ему и его семье всего наилучшего и нажала “отправить”, чувствуя себя крайне паршиво. Как могло случиться такое, что она хотела одновременно обнять его и оттолкнуть?
Вскрыв виски, она плеснула в пластмассовый стакан и включила планшет, решив посмотреть какую-нибудь рождественскую комедию перед сном, чтобы отвлечься. Наверное, пара глотков, и она уснет, ведь организм, привыкший к режиму, непременно потребует дозу сна, невзирая на то, что завтра она могла поспать чуть подольше.
Стук в дверь. Взгляд на часы - почти двенадцать. Что-то стряслось у курсантов? Ривка припрятала виски и стакан под кровать и стащив с салфетки пирог, подошла к двери, надеясь что никто не подрался. Но каково было ее удивление, когда за дверью обнаружился Александр.
- Отличный видок, - оценил он, глядя на нее в спальных шортах с нашивкой Нью-Бабили, белой майке, на голове - неопрятный пучок светлых волос, в руках - кусок пирога.
- Сейчас без десяти двенадцать, сэр. Я, конечно, понимаю, что на вас правила академии не распространяются, но у меня уже давно отбой… Что-то случилось?
Он обвел неторопливым взглядом пустоватую комнату и повел носом, точно голодный кот, почувствовав запах спиртного.
- Так виски вы все же вскрыли.
- Эм, нет, - как ни в чем не бывало соврала она.
- Ложь, - он сощурился, изучая ее реакцию, но Ривка была невозмутима.
- Сэр, так что стряслось?
- Ничего не стряслось, пропустим по стаканчику? - прямолинейно заявил он, а у Ривки непроизвольно поднялись брови, но она отошла в сторону, пропуская Александра в комнату, при этом гадая, чем же это чревато.
- Разве не подозрительно, что декан зашел в комнату курсантки? Камеры же заснимут.
- Хакнул, - сообщил он и повертел перед ней планшетом, на котором показывались изображения с камер жилого корпуса.
- Окей, - но Ривка все же проверила замок двери, еще раз дернув за ручку.
Затем она подошла к кровати, по дороге захватив кружку Даны и вручив Александру. Выудив из-под кровати бутылку, она без разговоров плеснула ему, не испытывая почему-то никакого удивления от его присутствия в комнате. Александр присел на койку Даны, молчаливо наблюдая за Ривкой. Она усмехнулась чему-то своему и включила фоном фильм, а сама подошла к зеркалу на двери, чтобы хотя бы волосы распустить. Протерев уголки глаз, она заправила волосы, находящиеся в легком беспорядке, за уши и вернулась к кровати. Александр зачем-то встал, и Ривка обнаружила, что его кружка уже пуста.
- Трубы горят? - она усмехнулась, взяла в руки бутылку и налила ему многим больше чем в прошлый раз. - Не спится или в Рождество все же захотелось компании?
- Очень много вопросов, курсант МакГрегор, - он на миг взглянул на содержимое кружки с котенком, которую обожала Дана. - Симпатичная кружка, в самый раз для виски. С Рождеством!
- С Рождеством, профессор! - Ривка улыбнулась, чокнулась с ним, выпила до дна и закусила на этот раз конфеткой. - Что вы делаете? - она слегка прибалдела, когда Александр коснулся пальцами ее щеки, сделав шаг навстречу. - Профессор?
Он откровенно гипнотизировал ее своим взглядом, и Ривка не понимала, почему не может сопротивляться. Может, виной была пусть и небольшая, но расслабляющая доза виски, но она вдруг ощутила как по спине бегут мурашки, и стало нестерпимо жарко от осознания, что она жаждет его настолько сильно, что вмиг ослабели ноги…
- Я - Александр, а не профессор, - прошептал он, зарывшись пальцами в ее волосы.
- Мы в академии, - чувствуя, что никакие возражения не спасут, сказала Ривка.
- Уже на каникулах.
- Вы мой декан.
- Еще аргументы?
Но она только покачала головой, не понимая смену его поведения. Он почти всегда казался равнодушным и профессионально отстраненным. Но что сейчас заставляло Александра вздрагивать от собственных к ней прикосновений? Как так мастерски и так долго он мог скрывать желание все это время? Химия между ними определенна была, и она вспыхнула с новой силой сейчас в этой маленькой комнате старост.
- Я не могу… - попыталась она отказаться от соблазна, но, чувствуя тепло его руки, прикоснулась к ней и прижала еще крепче, на миг закрыв глаза.
- Я хочу тебя и ничего не могу с собой поделать, - его глаза наполнились невероятной жаждой, в них бурлило первобытное желание обладать; он с шумом втянул носом воздух и провел большим пальцем по ее щеке.
Он стоял совсем близко, вторгался в личное пространство, тихо нашептывая какие-то бессмысленные слова, которые она благополучно пропускала мимо ушей. Он был настолько красив в приглушенном свете лампы, наполненный его запахом воздух едва доходил до ее легких, а сознание ускользало под властью его странных чар. То был настоящий гипноз, впервые в жизни Ривка совершенно не владела собой и готова была пойти за его взглядом, губами, тихим голосом хоть на край света. Она не помнила, не знала как он оказался так близко, что она даже не сразу ощутила тепло его тела. Он что-то сказал, наверное, какой-то комплимент, намеренно сокращая расстояние между их лицами, и для нее померкло все вокруг, когда аккуратно, едва ощутимо его губы коснулись ее губ… Всего на долю секунды она поверила, что все так и должно быть, что все правильно, что это логично, невообразимо желаемо… Но туман в глазах внезапно рассеялся, она отстранилась и с непониманием посмотрела на него, сбросив оцепенение. Он выглядел не менее обескураженным, словно не мог поверить, что ему отказали.
- Это как-то… не знаю, очень внезапно, - она пожала плечами, зачем-то оправдываясь, хотя это он пришел к ней в комнату посреди ночи и полез целоваться; прекратив мямлить, Ривка сделала голос тверже: - У меня есть Бен.
- Он человек, Ребекка, - будто не понимая её, сказал Александр и тяжело вздохнул.
- Для меня нет разницы кто он, - но она все еще ощущала натянутое чувство в груди, словно отказалась от чего-то очень важного, необходимого ей как воздух. - И потом, мы в академии, и вы действительно мой декан.
Он покачал головой в ответ.
- Через пару месяцев это не будет иметь никакого значения.
Ривка ощущала, как разрывается на части чувством сексуального голода, тянущим её к Александру. Она была напугана собственной реакцией и не могла устоять перед его чарами. Она колебалась всего секунду, прежде чем, подойдя к нему в плотную, предупредила:
- Завтра все будет по прежнему.
Он кивнул и легонько коснулся ее губ поцелуем, словно проверяя ее реакцию. Ривка задумалась над своими ощущениями, а затем подалась вперед и поцеловала его сама, ощутив сумасшедший восторг, словно раньше скрывала от себя это влечение. Она почувствовала его руки под майкой, и Александр осторожно потянул Ривку на себя, присев на кровать Даны. Встав над ним на коленях, она с каким-то невероятным остервенением стянула с него водолазку и провела ладонью по его груди, купаясь в желании Александра, в его сумасшедшем взгляде. Он стянул с нее майку и залюбовался прекрасным подтянутым телом, небольшой аккуратной грудью. Она и тогда была чудесна в постели, он прекрасно помнил ту несомненно жаркую ночь в Эйлате с ненасытной девушкой, прекрасно осознающей насколько она потрясающая, насколько чувственная, как волнительно выражение ее лица в неге наслаждения, как мелодичен шепот ее сбившегося дыхания. Александр в ту ночь упивался тем, как она запрокидывает голову, двигаясь на нем, как трепещут ее ресницы и подрагивают руки…
Он целовал Ривку, чувствуя, как поддается ласкам ее гибкое тело, как он сам стонет от наслаждения. Единственным минусом этой комнаты были маленькие кровати, и в какой-то момент он просто поднял ее на руки и отнес в душ - расслабленная горячими струями воды, она едва сдерживала крики, опасаясь, что кто нибудь услышит. Александр прислонил ее спиной к стене и поднял на руки, ускоряясь, а она царапала его плечи и запрокидывала голову - именно так, как он запомнил, именно так, как хотел увидеть вновь. Ручейки воды очерчивали ее грудь, устремляясь вниз. Он издавал гортанные низкие стоны, и это возбуждало ее еще больше.
Как такое могло произойти снова - Ривка не понимала. Но ей нравилось, как с его губ срывалось ее имя. Ребекка… Он был единственным мужчиной, кто так ее звал, и из его уст имя звучало музыкой. Почему здесь, среди красивейших людей, среди анкийцев Александр хотел именно её? Она не была самой умной и, уж тем более, как она считала, не самой красивой, но он целовал ее с такой страстью, вкладывая такие чувства, что впору было поверить, что он просто не может дарить такого наслаждения другим девушкам.
Они были совместимы в сексуальном плане на сто процентов, каждый угадывал малейшие желания партнера, и когда она застонала, задрожав всем телом, он почувствовал, что не в силах больше сдерживаться…
***
КВС - Командир воздушного судна, первый пилот в гражданской авиации
========== Глава 10 ==========
Она вдыхала его запах, лежа у него на груди, не понимая, что сейчас произошло. Если в прошлый раз алкоголь помешал адекватно оценить его любовные навыки, хотя в целом, Ривка была довольна, то сейчас… Было ощущение, что он вложил в этот секс всего себя и выпил всю ее без остатка. Разморенная усталостью и сексуальным похмельем, она не могла решиться попросить его уйти.
- Не знаю, сколько женщин было в твоей долгой жизни, но это был лучший секс в моей, - она подняла голову и посмотрела на него, лежащего на согнутой руке и внимательно глядящего на нее.
- А сейчас, подготовив почву комплиментом, ты скажешь, что мне пора идти, - он подарил ей расслабленную, чуть ленивую улыбку. - Ты ведь либо уходишь сама, либо выгоняешь своих мужчин, верно? - В ее глазах застыл знак вопроса, и Александр засмеялся: - Твоя пьяная подруга, когда мы засовывали ее в такси, посоветовала мне особо ни на что не рассчитывать, и предупредила, что утром ты сбежишь.
- Прекрасно, она выставила меня в чудесном свете, - Ривка закатила глаза и поднялась чуть выше, чтобы поравняться с Александром; она легла на подушку и ему пришлось повернуться набок, чтобы оба могли поместиться на небольшой кровати.
- Почему ты бежишь? - спросил он, глядя ей в глаза и мягко приобняв.
- Я не бегу, - она снова тронула его грудь, пытаясь понять, что же в нем такого особенного, что она и впрямь была не против, если бы он остался. - Я не искала отношений, у меня был парень в Англии до середины лета. Вот и вся причина.
- Ты всегда изменяешь своим парням?
- Зачем заводить такие разговоры? - она нахмурилась и попыталась отодвинуться, но он прижал ее крепче, не позволив сделать этого.
- Просто интересно. Любовь не позволяет изменять, просто потому что ты хочешь только одного человека на всем белом свете.
- Ты романтик, - она чувствовала неловкость от этого разговора и пыталась перевести его в другое русло. - Однако тебе и впрямь лучше уйти, потому что мне идти некуда, я бы еще поспала перед поездкой в Тель-Авив.
Александр вздохнул и поднялся, и пока он одевался, она думала над его словами. Может, нежная привязанность к Бену вовсе не является любовью, раз она так легко прыгнула в постель к другому мужчине?
Александр был прекрасно сложен: не перекачан, но жилист, с широкими плечами и рельефным животом. И Ривка поневоле любовалась его торсом. Он следил за собой и на фоне молодо выглядящих красавчиков курсантов определенно выигрывал, ведь в его мимических морщинах и умных глазах скрывался настоящий мужчина. Никакая молодость не могла выиграть у уверенности возраста и едва тронутых сединой в висках темных каштановых волос. Ткнув в планшет, он набрал какую-то команду, видимо заменяющую картинку с камер, и, перед тем как выйти, спросил:
- Во сколько планируешь выехать?
Она дотянулась до телефона и взглянула на часы.
- Ого, четыре, - неверяще произнесла она и бросила на Александра удивленный взгляд. - Полагаю, не раньше одиннадцати.
Александр кивнул и скрылся за дверью, даже не проверив обстановку. Ривка сладко потянулась и заулыбалась, все еще чувствуя запах его присутствия и дрожь от его прикосновений.