Сказка это или быль,
Дед купил автомобиль.
По деревне он проехал,
Всех курей передавил.
Из окна старуха смотрит,
Морду от людей воротит.
Богатырь к ним приходил,
Всё в деревне разрулил.
Выгнал лешего в болото,
Бабке с дедом, починил ворота.
Нацепил попову рясу,
И на прощанье выпил квасу.
Отгулов накопилось много, а сидеть на работе и ничего не делать - несусветная скукота. Вот и решил Вадим Шведов взять десять дней и съездить в родную деревню, где родился и вырос. Уже давно собирался, а всё никак не мог вырваться. Надо проведать могилу родителей, да и с друзьями повидаться не мешало бы. А то, уже лет десять не показывал туда носа. Как похоронил родителей, так и ни разу больше не был.
Написал заявление, Сергеев отпустил без разговоров, и отправился. А чего тянуть-то, может больше и не придётся съездить. Ведь работа у него не сахар, не в конторе штаны протирает.
Сутки на поезде пролетели незаметно, а вот три часа на автобусе показались ему вечностью. Деревенские дороги, это тебе не город. Да ещё ПАЗик, его ровесник, всю дорогу дребезжал и скрипел, гляди, развалится по запчастям, не соберёшь. Просто смех сквозь слёзы, а не транспорт. Но, с божьей помощью, добрался целым и невредимым. Хотя нервов себе потратил на год вперёд.
- Как я раньше здесь жил, непонятно! - матерился он про себя (чтобы не привлечь внимания пассажиров к своей персоне), подскакивал на ямах, когда в них попадал автобус. Но, мучениям, когда-нибудь да приходит конец.
Заколоченный родительский дом, как Вадим оставил его после похорон родителей, зарос бурьяном и покосился. Но всё равно, был ещё крепок.
- Неужели прошло десять лет, - стоя у калитки, поглядывал он на него. - А в памяти, словно это было только вчера.
- Молодой человек, - услышал он, чей-то старческий голос, окликнувший его, - вы кого-то ищите?
Повернувшись, он увидел невысокую, щупленькую старушку, которая прищурившись, поглядывала на него.
- Видно плохо видит? - подумал он. Но, хотел было только ответить, как старушка вновь заговорила:
- В этом доме хозяев нема, померли они, этак лет десять. А сынок ихний где-то в городе проживает. Вы, коль хату себе бачите, могу подсобить, я здесь усех знавши, - коверкая слова, сказала старушка.
- Спасибо бабушка, не надо.
- А какого рожна вы тогда здесь топчитесь и всё высматриваете. Ограбить, наверно хотите, так там ничёго нема путного, пустой дом, сиротливый.
- Нет, бабушка, не хочу. Это дом моих родителей. Я Вадим Шведов, ну это тот, который из города.
- Давненько видно здесь не бувал, - поближе подошла старушка к Вадиму, заглядывая ему в лицо.
- Десять лет, бабушка. Всё некогда было.
- Вам молодым усегда некогда буват, - буркнула она.
Вадим промолчал, зачем переубеждать старушку, себе дороже будет.
- Да, похож на батьку свово, одно лицо. Рядом поставь, нихто не различит. Вот теперича я тебя хлопец признала, - посмотрела она повнимательней в лицо Вадима, словно рублём одарила, развернулась и поковыляла своей дорогой.
Проводив старушку взглядом, Вадим открыл покосившуюся калитку и пробираясь сквозь заросли бурьяна, пошёл к дому.
Провозившись до ночи с уборкой в доме, Вадим согрел воды в старом электрическом чайнике (хорошо, хоть свет не обрезали, пока его не было) и, выпив чаю (немного продуктов он привёз с собой), завалился спать.
- Завтра надо скосить траву в огороде, а то, как партизан в джунглях, - вспомнил он свои боевые подвиги и не только боевые и улыбнулся. - А потом нужно сходить на кладбище.
Лежа на кровати с открытыми глазами, Вадим провалился в глубокий сон. Давно он так не занимался уборкой по дому, вот с непривычки и сморило. Но, не прошло и часа, как в доме, что-то загрохотало. Вскочив на ноги, он стал вглядываться в темноту, но ничего не увидел. Звук повторился вновь, но уже с другой стороны. Значит, ему это не показалось, а все эти шорохи были на самом деле.
- Что за ерунда здесь происходит? - медленно, чтобы в темноте ни на что не напороться и не грохнуться он пошёл к стене, где был в доме выключатель. Пошарив рукой и найдя его, Вадим щёлкнул, но света не было. - Вечером свет был, почему нет сейчас?
Так он стоял в одних трусах минут десять (так ему показалось), крутил головой, ничего не понимая, пока в дверь не постучали.
- Кто там? - во весь голос закричал он, но с места не сдвинулся. Нет, он не испугался, но мало ли что, лучше оставаться на месте. В потёмках Вадим вновь стал шарить по стене и, наткнувшись на выключатель, нажал на него. Щёлк, и свет, как по волшебству загорелся.
- Чертовщина какая-то, - пронеслось у него в голове.
С появлением света, звуки в доме прекратились, и наступила гробовая тишина.
Постояв ещё минут, пять и, прислушиваясь, Вадим натянул брюки и на цыпочках пошёл к двери, но в сенях, тоже никого не было.
- Видно домовой шалит или почудилось, - выходя на крыльцо, чтобы немного прийти в себя и подышать ночным воздухом, произнёс Вадим. - Утром надо сходить в магазин, купить молока и конфет, чтобы задобрить домового. А то, не даст никакого покоя.
Постояв на крыльце минут тридцать, поглядывая по сторонам и вспоминая, как в детстве играл здесь с отцом, он вернулся в дом и лёг. Свет выключать не стал, так при свете и заснул, провалившись в глубокий сон без сновидений.
Какой-то стук вновь разбудил Вадима. Вскочив, он хотел было послать домового на три буквы, как в дверь вновь постучали. Поняв, что это не шутки домового и не сон, он крикнул:
- Входите, дверь открыта. Схватив брюки, чтобы их надеть, он так и замер с ними в руках. В дверях стояла вчерашняя старушка и во все глаза разглядывала его.
- Одевайся, одевайся, сынок, - заговорила она, - не стесняйся. Я на своём веку и не такого навидалась. Меня уже ничем не удивить.
- А я и не стесняюсь, - стал натягивать он брюки, а сам искоса поглядывал на гостью.
- Ещё как стесняешься, милок, - пробурчала старушка и, не спросив разрешения, прошла к столу и присела на стул.
Одевшись, Вадим подошёл и присел напротив её.
- Вы что-то хотели? - стал всматриваться в лицо бабушки Вадим и старался её вспомнить. Но, как не старался, у него это не получалось.
- Не ломай голову, хлопец, - она словно прочитала его мысли. - Всё равно ты меня не признаешь.
- Откуда вы знаете, уважаемая, что я подумал?
- Здесь нечего думать, всё написано у тебя на лице, - уже не коверкая слова, как вчера, произнесла она.
- Всё-таки, зачем вы пришли? Не поздороваться же и поинтересоваться о моём здоровье.
- Может, я жениха себе ищу, - выждав паузу, произнесла старушка и заулыбалась. Вадим заметил, что у бабки, были белые и здоровые зубы, как у молодой девушки, ухаживающей за ними.
- Ни хрена себе, - подумал он, а вслух добавил, - не поздновато ли о женихах думать?
- Шучу я сынок, шучу. Мне пора уже о другом думать.
- То-то и оно, - отвернувшись от неё, Вадим глянул в окно.
Старушка улыбнулась, но промолчала. Поднявшись, Вадим пошёл и выключил в комнате свет. Ведь на улице был уже день. Постояв у стены, он вновь подошёл к столу и присел.
- Не мучайся, всё равно меня не вспомнишь. Я недавно сюда переехала, ты меня никогда не видел. А твоего отца я по молодости знала, вот и перепутала.
- А зачем я вам понадобился, что ни свет, ни заря вы пришли?
- Я пришла к тебе по делу. Но только не подумай, что бабка сбрендила под старость лет.
- Я ничего и не думаю.
- Так вот, - она замолчала на мгновение, а потом продолжила. - В этом доме есть старый сундук. Я это точно знаю. Ты тоже должен его помнить.
Вадим посмотрел на старушку, пожал плечами, но ничего не ответил.
- В нём лежит одна очень старая престарая тетрадка. Вот она-то мне и нужна.
- А откуда вы знаете, что она там лежит?
- Знаю, милок, знаю.
- Это наверно, она ночью здесь шарилась или кого-то попросила, - подумал Вадим, отворачивая от неё лицо, чтобы та не прочитала его мысли.
- Мне нужно, чтобы ты её нашёл и передал мне.
- Ну, если вы знали, нет, знаете, что она в доме, почему тогда вы её раньше не нашли и не забрали? А пришли только сейчас, когда приехал я. А если бы, я не приехал, тогда что?
- Много вопросов задаёшь, Вадим.
- Откуда вы знаете, как меня зовут? - выходя из себя, вновь поднялся Вадим.
- Не об этом сейчас речь, - строго сказала она. - Просто отдай мне тетрадь и больше тебя я не побеспокою.
- А если нет, тогда что?
- Просто не надо это всё доводить до абсурда. И всё будет "Тип-топ", как говорят у вас в городе.
- Я вижу у нас разговор перешёл в угрозы или я чего-то не понимаю, - произнёс Вадим, прислушиваясь к какому-то шуму, доносившемуся из сеней.
- Ты кого-то ждёшь? - всполошилась старушка и поднялась.
Шум повторился вновь и старуха, ничего не говоря, ринулась в дверь. Вадим, ещё ничего не успел подумать, как её и след простыл.
- Что это сейчас было? - направился к двери, чтобы проверить, кто там шумел. Но в сенях, никого не было. - Что за чертовщина здесь творится? Полночи что-то брякало, потом эта старая ведьма припёрлась и требовала какую-то тетрадь. А услышав шум, умчалась, как будто её здесь и не было. Всё, хорош с меня, надо завтракать и приниматься за дело. Вадим развернулся и зашёл обратно в дом. Но, странный визит старухи не давал ему покоя.
- Что за тетрадь требовала она у меня и зачем она ей нужна?
Перекусив на скорую руку, Вадим решил найти этот сундук и покопаться в нём. Проверив в доме, он его не обнаружил, в сенях сундука тоже не было. Придётся лезть на чердак, скорее всего он там.
Вход на чердак был с сеней, но там темно, а фонаря в доме он не видел. Пришлось подсвечивать телефоном, чтобы ненароком не свалиться и не переломать ноги. Но, попав на чердак, он заметил прикрытое шторой окно.
- Как я о нём забыл, - ругая себя, Вадим отдёрнул штору, и на чердаке стало светлей. Не на много, но все равно можно различить окружающие предметы.
Сундук он обнаружил быстро, но тот был закрыт на внутренний замок. Провозившись, минут десять, так и не открыв, он спустился обратно в дом и взял топор. Но только он решил подняться обратно, как услышал стук в дверь.
- Кого ещё там черти принесли, - подумал он.
- Хозяева, есть, кто дома? - раздался из-за двери, мужской хриплый голос.
- Входите, не заперто, - ставя в угол топор, чтобы не напугать гостя, произнёс Вадим.
Дверь тихонько открылась, и на пороге появился старик, ровесник старухи.
- Они сговорились, что ли, - подумал Вадим, а вслух сказал. - Чем обязан?
- Я так понимаю, вы хозяин дома, - не отвечая на заданный вопрос, прохрипел старик.
- В каком-то смысле да.
- Как это понимать? - уставился тот на Вадима.
- Я сын хозяев, а они умерли.
- Понятно, а я иду мимо, смотрю, кто-то в окне мелькает. Дай думаю, посмотрю. Дом стоит бесхозный, мало ли, что может, случится.
- А вам какая от этого радость? - стал выходить из себя Вадим от назойливости и любопытства деревенских жителей. - Не успел я приехать, а вы зачастили в гости.
- Не понял? - возмутился дед. - Кто-то ещё приходил до меня?
- Утром, ни свет, ни заря, приходила старушка божий одуванчик, а теперь вот вы. Не успел я глаза открыть, а она уже на пороге.
- Как звать-то? - уставился дед на Вадима.
- Кого? - не понял он вопроса, заданного дедом.
- Не меня же, а ту старушку.
- А я откуда знаю? Пришла, разбудила и давай с меня, какую-то тетрадь требовать. А я, ни сном, ни духом. Ещё и угрожать пыталась, мол, не отдам, хуже будет.
- А что за тетрадь? - словно ненароком, стал выпытывать дед.
- Не зная, я её никогда не видел и понятия не имею, где она.
Поговорив, о том, о сём, дед Иван (так звали гостя), покинул дом и, ворча что-то себе под нос, поплёлся восвояси.
- Зачем приходил дед, - Вадим так и не понял, а задавать вопрос напрямую не стал, неудобно было.
Закрывшись, чтоб его больше никто не беспокоил, Вадим поднялся на чердак и опять принялся за сундук. И только через час, ему посчастливилось отрыть крышку.
Затхлый запах, давно не открываемого сундука, шибанул ему в нос. Отложив топор в сторону, Вадим дал ему немного проветриться. А потом, погрузившись в его содержимое, стал вытаскивать и разбирать старые вещи, ища таинственную тетрадку. Провозившись с час, он наконец-то нашёл то, что искал. Отложив её в сторонку, он стал доставать остальные вещи. Но кроме этой тонкой тетради, в сундуке больше никаких бумаг не было.
- Значит это то, что я искал, - чихая от поднятой пыли и от затхлого запаха старых вещей, произнёс Вадим.
Забрав тетрадь (обратно вещи не стал складывать), спустился в дом и, усевшись за стол, возле окна, открыл первую страницу.
- Что это за хрень? - стал вглядываться он в каракули, нацарапанные красными чернилами, похожими на кровь. Некоторые буквы или закорючки (он так и не смог разобрать), расплылись, образовав тёмно-бурые пятна. Полистав тетрадь, он так в ней ничего и не понял, кроме одного рисунка в самом конце. Это была пентаграмма.
Убрав тетрадь в шкаф (как говорится с глаз долой), он решил прогуляться по родной деревне, подышать воздухом и повидать друзей.
***
Выйдя из дома, бабка Евдоха (как звали её в деревне, настоящего имени, никто не знал), отправилась к себе. Её небольшой, покосившийся домик, находился рядом с кладбищем. Раньше в нём жил сторож, который приглядывал за кладбищем и по мере своих сил прибирался на нём. Ни много, ни мало, ему уже было за 70. Семьи у него не было, вот он и жил там один, как говорится, бобылём. А после его внезапной и такой таинственной смерти (семь лет назад), в домик заселилась старушка, неизвестно откуда появившись в деревне. Дед Матвей (так звали сторожа), ещё поутру бегал бодрячком, а после обеда его нашли мёртвым в свежевырытой могиле. Странно всё это было. Но участковый решил, что дед случайно упал в могилу и от испуга его сердце остановилось. На лице у него была такая ужасная гримаса, что глядя на неё и самому становилось страшно. Вот после этого случая, примерно дня через три, в деревню пришла бабка Евдоха и поселилась в домике. Никто из жителей против не был, живи не жалко. Да и за кладбищем будет пригляд. Вот так и прижилась в деревне бабка. Ничего плохого не делала, никто за ней этого не замечал. Жила себе потихоньку, собирала травку, делала из неё снадобья и отвары, лечила помаленьку от хвори. То животину кому выходит, а то и человеку поможет встать на ноги. А кому и приворот сделает, был за ней такой грешок. Обращались к ней молодухи, чтобы приворожить суженого и обиженные друг на друга соседи. Случались в деревне и ссоры, и раздоры, ведь это жизнь, без этого не обойдёшься. Но, чтобы навести порчу, никто за это её не обвинял. Может и делала, но не пойманный за руку, как говорится - не вор. Народ болел, конечно, не без этого, но на Евдоху не думали.
Выйдя от Вадима, бабку словно подменили. Всё это время, пока жила в деревне, бабка ходила медленно, словно никуда не торопясь, а сейчас так припустила, и здоровому не догнать, не говоря о стариках. Неслась, как корабль в океане, никого не замечая. Только цветастый платок (который она никогда не снимала, наверно и спала в нём), развевался, словно флаг на мачте. Что случилось с бабкой Евдохой, никто не мог понять. Жители деревни оборачивались и смотрели, как она бежит. А та, не замечая их косые взгляды и перешептывания, неслась, перепрыгивая ямки на деревенской дороге, словно молодая девчонка, опаздывающая на свидание.