- Эй, бабка Евдоха, что случилось? - окликнули её мужики, толпившиеся возле магазина. - Пожар что ли? Но та пронеслась мимо, ничего не ответив.
- Первый раз вижу, чтобы на кладбище так быстро бежали, - съёрничал один из мужиков.
- Наверно, дружок из могилы поднялся, вот она и торопится на свидание, - подхватил другой и засмеялся, ощерив беззубый рот. Мужики, оценив его шутку, тоже заржали.
- Что ржёте, как лошади? - вышел из магазина здоровенный, под два метра мужик с тремя бутылками водки в руках.
- Да вот (сразу прекратив дурацкий смех, как по команде) смотрим, как бабка Евдоха на свиданку торопится. Видно очередной женишок из могилы поднялся и в гости к ней пожаловал.
- Дурьё, а ещё взрослые мужики называетесь, - рявкнул на них здоровенный мужик. - Всё, хорош зубоскалить, пошли, а то водка киснет.
Мужики подхватились и поспешили вслед за кузнецом. Еремей Силантьевич (так звали мужика, вышедшего из магазина с водкой), был деревенским кузнецом.
Бабка Евдоха, добежав до своей избушки, заскочила внутрь и заперлась на все засовы. Выглянув в небольшое окно, не идёт ли кто за ней, задёрнула штору. Усевшись за круглый стол (который стоял по старинке посередине комнаты), она запалила чёрную свечу (вытащенную из сундука) и стала что-то над ней шептать. Свеча, то разгоралась ярким синим пламенем, то притухала, шипя, как и сам голос, ворожившей над ней старухи.
***
Первым делом Вадим зашёл в магазин, купил бутылку водки и коробку шоколадных конфет (это жене), ну и кое-какую закуску, что можно было найти в деревенском магазине.
- Молодой человек, а вы к кому приехали? - поинтересовалась продавец, всматриваясь в лицо покупателя.
- Тетя Валя, вы, что меня не помните?
- Много вас тут шастает, всех и не упомнишь.
- Я Вадим Шведов, вы, что забыли меня?
- А я смотрю, знакомое лицо, а припомнить не могу, склероз, однако под старость разыгрался. Приехал в гости или насовсем.
- Нет, тётя Валя, повидаюсь с друзьями, поправлю могилу родителей и через неделю обратно. У меня там квартира и работа.
- Понятно. Совсем ты забыл свою деревню, давненько не приезжал.
- Всё не было времени, да и с работы не отпускали.
- Хорошая, хоть работа.
- Нормальная, тетя Валя, не жалуюсь, - продвигаясь к выходу, чтоб уйти, произнёс Вадим. Но, продавщице видно не с кем было поговорить, и она не хотела его отпускать.
- Женился?
- Нет, не нашёл ещё никого.
- Дружок-то твой недавно был, - произнесла тетя Валя. - Купил водки и убёг. Гуляет уже целую неделю и не работает, злыдень здоровенный.
- Тётя Валя, что за дружок-то? - уставился Вадим на неё.
- Да Еремей, больше-то некому.
- Как некому? - удивился Вадим, - а остальные где?
- А ты чё не знаешь? - вышла из-за прилавка она и подошла к Вадиму.
- Нет!
- Семён, как два года, уехал с семьёй в город. А Васька, вновь женился, взял бабёнку из Ивановки (это соседняя деревня в 10 километрах от них).
- Какой Васька?
- Савельев, какой ещё. Забыл что ли?
- А первая его жена, где? - слушая деревенские новости и ничего не понимая, спросил Вадим Шведов.
- Развелись они, и та укатила в город. А он, через год другую нашёл, с двумя ребятишками, мал-мала меньше и переехал к ней. А четвёртый ваш дружок помер недавно. Вот Еремей, как схоронил его, так и пьёт.
- Тёть Валя, да скажи же ты, кто умер?
- Олег Золотов, вот кто. А ты, что не знал? - округлила она глаза.
- Вот это новость, так новость, - подумал Вадим. А продавщице ответил:
- Нет, тётя Валя, я не знал. Вот хотел его повидать, а теперь даже и не знаю, что мне делать.
- А ты сходи к Еремею, он тебе покажет его могилку.
- Спасибо тетя Валя, так и сделаю, - попрощался Вадим и вышел.
Спустившись с крыльца, он, поглядывая по сторонам, стал вспоминать, где кто живёт (ведь прошло 10 лет, как он последний раз, был в деревне), медленно поплёлся в сторону дома Еремея. После смерти родителей (они умерли раньше, чем у Вадима), он остался жить в нём.
- Да, много времени прошло, и многое в его родной деревне изменилось, - шагая по улице, размышлял он. - Надо у него спросить, от чего Олег умер? Ведь он, был здоровым мужиком, никогда не курил, а выпивал только по праздникам и то немного.
Вот так, размышляя про себя, Вадим и подошёл к дому друга. Из открытых окон и двери, слышались громкие голоса. Бас Еремея он сразу признал, а вот остальные разобрать не мог.
- Ничего, сейчас посмотрим, с кем он пьёт, - постучался он в дверной косяк и, не дожидаясь ответа, переступил порог.
- Кого ещё лешие принесли? - не признал хозяин вошедшего гостя. - Тебе чего надо? Шёл бы ты мужик отсель по-доброму, а то не дай бог запнёшься и морду об кулак разобьёшь.
- А если отскочит сдача, Ерёма.
- Чего? - поднялся из-за стола здоровенный детина и, сжав кулаки, пошёл на гостя. Но, не дойдя пары шагов, остановился и уставился на вошедшего. Остальные трое приятелей и две великовозрастные девицы (глядя на их пьяные рожи и не поймёшь, сколько им лет), притихли, поглядывая на хозяина.
- Ну, чего замер, не признал что ли? - развёл руки в стороны гость.
- Вадим, ты? - выдавил из себя Еремей и полез обниматься со старым другом. Его собутыльники, видя такую картину, вновь оживились и загалдели.
- Наконец-то признал, - стал вырываться из железных тисков кузнеца Вадим, - а то сразу в морду.
- Проходи, проходи дружище. А вы, честная компания, быстро поднялись, - повернулся хозяин к собутыльникам, - ноги в руки и разбежались отсель. Ко мне друг приехал из города.
- Может, мы останемся? - пискнула одна из девиц.
- Я кому сказал, марш отсюда. Те поднялись, что-то бормоча себе под нос и удалились. Видно побаивались Еремея, всё-таки кузнец, мог и зашибить нечаянно, кулаки-то пудовые.
- Ты не стой столбом, проходи к столу, - прогудел он своим басом, отодвигая в сторонку бардак на столе.
Вадим достал из пакета бутылку водки, палку копчёной колбасы и ещё кое-какую мелочь из закуски.
- Давай выпьем за встречу, Ерёма.
- Давай, - уселся хозяин на стул. Тот бедный аж заскрипел от его веса.
Нарезав, колбасы и огурцов с помидорами, они чокнулись за встречу и выпили. Вадим закусил пластиком колбасы, а Еремей не стал, только занюхал кулаком. Налив по второй, они выпили вдогонку.
- Ну, рассказывай, Ерёма, что у вас тут нового? - ставя пустую стопку на стол, сказал Вадим.
- Много чего нового, всего и не расскажешь сразу.
- Начни с того, как умер Олег, - стал наливать третью стопку Вадим, посматривая на дружка.
Не дожидаясь, когда гость нальёт себе, хозяин схватил свою стопку и, опрокинув её себе в рот, заговорил.
***
Покинув дом Шведовых, дед Иван пошёл в сторону кладбища к бабке Евдохе. Он сразу понял, кто приходил перед ним в гости к Вадиму.
- Вот старая карга и тут опередила меня, - ворчал дед, топая по деревенской разбитой дороге. - Решила вперёд меня завладеть тетрадкой. Вот проныра так проныра, тихушница старая. Но ничего, посмотрим, кому из нас она достанется.
Подходя к дому ведьмы, колдун почувствовал ворожбу и остановился, как вкопанный, словно его пригвоздило к дороге. Дальше дорога к дому бабки была ему заказана. Потоптавшись на месте, дед Иван, плюнул три раза впереди себя на дорогу, развернулся и молча поплёлся обратно. Ведьмин заслон не пустил колдуна подойти к дому.
- Ладно, ладно, старая карга, я с тобой ещё поквитаюсь.
Старуха тоже почувствовала, приближение колдуна, но дорогу она плотно запечатала и тот не прошёл. И уже через минуту, она поняла, что он стал удаляться, но запечатку ослаблять не стала. Вдруг тот раздумает и вернётся, а ей не хотелось его видеть.
- Наверно, уже тоже в доме побывал? Чует, что хозяин приехал и решил попытать счастье. Ведь заговорённая тетрадь и ему тоже нужна. Но она пока в доме, - сама с собой разговаривала бабка Евдоха. - Я бы почувствовала её переход в чужие руки. Значит, опять будем пытаться ею завладеть. Ох, как нужна она ей, ох, как нужна. Но, есть одно но, так просто тетрадь не взять, не пойдёт она в чужие руки. Её только может передать хозяин из рук в руки и то по своей воле, а не по принуждению. Сгорит заговорённая тетрадь синим пламенем и сожжёт того кто её взял без разрешения. Значит надо уговорить хозяина, чтобы он её подарил. А дарёное, значит по доброй воле, не сожжёт.
Затушив догоревшую до половины свечу пальцами (дуть на свечу ни в коем случае нельзя, а то пропадёт вся ворожба), Евдоха убрала её со стола в шкаф, мало ли кто заявится и увидит.
- Ну вот, теперь можно и отдохнуть немножко и подумать, как выманить у хозяина дома тетрадь.
***
- Послушай Вадим, у нас в деревне начала творится какая-то чертовщина в последнее время, - сказал Еремей и замолчал. Вдруг вскочил и подбежал к открытой двери, выглядывая на улицу. Постояв с минуту и к чему-то прислушиваясь, он закрыл её и подошёл к окну, закрывая его тоже.
- Ерёма, ты чего испугался? - спросил Вадим вернувшегося к столу друга.
- Бережёного бог бережёт, - перекрестился тот и тихо присел.
- В бога стал верить? - глянул Вадим на него.
- Поживи здесь, не в то поверишь.
- Ладно, не отвлекайся, рассказывай дальше, что у вас тут творится?
- Я и говорю, чертовщина у нас в деревне завелась, - закрутил головой хозяин дома, не смотрит ли кто на него. Но в доме, кроме их двоих, никого не было. Вновь перекрестившись, он продолжил:
- Сперва, у нас в Анисовке появилась бабка Евдоха. Поначалу, ну лет так пять, всё было тихо и спокойно. Народ жил мирно и хорошо. А вот когда к нам в деревню, заявился дед Иван, это примерно года два, тут и началось. Еремей схватил со стола бутылку и налил себе в стопку, забыв про гостя, вылил себе в рот, как простую воду, а потом продолжил. Вадим с подозрением посмотрел на него, но говорить ничего не стал.
- Чего-то бабка Евдоха с дедом Иваном не поделили, вот тут-то и начали происходить странности. Народ, глядя на их вражду, стал шушукаться и посмеиваться. А те, кто пограмотней, стали их наставлять на путь истинный, мол, старые люди, а ведёте, как малые дети. После разговора с ними вскоре умерла учительница. Не подумай, что она была старухой. Учительница была молодой, года на три моложе нас с тобой.
- А, что говорят врачи? - поинтересовался Вадим, поглядывая на друга. - Какая была причина смерти.
- Никакой болезни не выявили, просто остановилась сердце и всё.
- Так не бывает?
- Ещё как бывает, - уставился взглядом Ерёма в Вадима, словно пытался его им просверлить. - Что-то учительница сказала деду Ивану, а тот плюнул ей под ноги, развернулся и что-то шепча, удалился. Учителка, после этого случая, слегла и через месяц умерла. А потом, ни с того, умер наш участковый. Тут я не знаю, врать не буду, что с ним случилось. Только через месяц тоже сгорел, худой стал, как тот кощей, но не бессмертный. Ночью уснул и не проснулся. Вот тебе и дела, как сажа бела.
- К врачам обращались? - перебил его Вадим. - Может в деревне, какая-то эпидемия или какой-то вирус завёлся.
- Сам ты вирус ходячий, - посмотрел хозяин. - Врачи ничего у них не нашли. Просто отказало сердце, а от чего, определить они не смогли.
- Странно всё это?
- Вот и я говорю, какая-то зараза завилась у нас в Анисовке. Ерёма перекрестился и продолжил:
- А неделю назад умер Олег. Ведь ты сам знаешь, он никогда не курил, а выпивал только по великим праздникам, да и то помаленьку.
- И по бабам не ходил, - продолжил Вадим.
- Ты не лыбься, ничего смешного здесь нет, - огрызнулся Ерёма.
- Продолжай, продолжай, я тебя внимательно слушаю, - сделал умное лицо гость.
- Вот и не перебивай, а то не буду рассказывать. Так вот, десять дней назад, Олег пришёл ко мне и рассказал, что он услышал странный разговор, между Евдохой и Иваном. Они спорили, переходя, то на крик, то на шёпот, о какой-то тетрадке. Что за тетрадь, они не говорили, но она находится, ты не поверишь, в твоем доме.
- Почему не поверю, - посмотрел Вадим на друга. - Они сегодня приходили ко мне и интересовались ей. Не вместе конечно, сперва баба припёрлась, ни свет, ни заря, а потом дед.
- Ну и чего дальше?
- Послал я их, куда подальше.
- А они чё?
- Ушли. А мне любопытно стало, что это за тетрадь такая. Полез на чердак, сперва, обшарив все в доме, и нашёл её.
- Кого нашёл? - уставился на Вадима Еремей.
- Никого, а что. Тетрадь нашёл. Глянул, а там, какие-то каракули. Полистал, полистал, да и спрятал.
- Правильно сделал, что спрятал, - сказал Ерёма и опять перекрестился.
- Ну и что Олег, ты не договорил?
- Заметили они его, когда он подслушивал и вот, неделю назад наш Олежка помер. За несколько дней сгорел. Хоронили его в зарытом гробу.
- А что так? - уставился на хозяина дома гость.
- Страшно было смотреть на него. Я раз глянул, полдня воротило и рвало. Всё тело было покрыто гнойными язвами.
- Да, странные творятся у вас дела, - поднялся Вадим и заходил по дому, меря его шагами.
- А я тебе чего говорю. Чертовщина у нас завелась в Анисовке, после появления бабки Евдохи и деда Ивана.
- А поговорить с ними не пробовали?
- Боятся их в деревне. Даже в их сторону не смотрят, когда те встречаются им на дороге. Вот так и живём. Трясёмся как мыши в своей норе, боимся нос высунуть наружу.
Допив бутылку и поговорив ещё, друзья разошлись. Вадим пошёл домой, а Ерёма к себе в кузницу.
- Одно дело надо закончить, - напоследок сказал кузнец. - Вечером буду дома, если надумаешь, приходи, поговорим.
- Будет время, зайду, - сказал Вадим. - Надо дома прибраться.
По дороге, Вадим зашел ещё раз в магазин и купил пару бутылок водки (сгодится на потом, мало ли что) и батон свежего хлеба. В деревне была своя пекарня, в район за ним не ездили.
- Ну что, нашёл дружка? - поинтересовалась продавщица.
- Нашёл, - расплатившись за покупку, ответил Вадим и вышел. Тетя Валя молча посмотрела ему в след, а когда он вышел, перекрестилась.
Дед Иван (его настоящего имени никто не знал), вернулся к себе в дом и, закрывшись на все запоры, спустился в подвал. Там у него была небольшая комната, оборудованная для колдовства.
Запалив чёрные свечи, расставленные по углам, на нарисованной на полу пентаграмме, он уселся в её середину и, закрыв глаза, стал читать заклинания на непонятном языке. Сперва звуки его голоса, выходили из него тихо, а потом всё громче и громче, пока в самом конце, не перешли на крик. Выкрикнув последние три непонятных слова, он замолчал на пару минут, прислушиваясь, как потрескивают свечи. А потом, всё повторил ещё четыре раза. Получилось по разу на каждый угол пентаграммы. После каждого заклинания он замолкал, а потом начинал вновь. После последних выкрикнутых слов, свечи вспыхнули синим пламенем, осветив на одно мгновение прибитый к стене перевёрнутый крест с распятием, и потухли все разом.
Колдун поднялся с колен и молча покинул потайную комнату.
***
Придя домой, Вадим налил себе полстакана водки, выпил, откусил от батона, зажевал.
- Нет, что-то здесь не так? - вслух он стал разговаривать сам с собой. - Эти странные смерти чем-то связаны между собой, а значит надо в этом разобраться и всё прояснить.
Вадим подошёл к шкафу и достал оттуда тетрадь, которую нашёл в старом сундуке. Усевшись за стол, он вновь открыл её. У него никак не выходили из головы слова, сказанные Еремеем, о споре деда Ивана с бабкой Евдохой. Видно эта тетрадь нужна была им обеим, раз они приходили к нему. Но что в ней написано, Вадим никак не мог разобрать.
Просидев пару часов, уткнувшись носом в тетрадь, Вадим решил, оставить это занятие на потом. Оставив её на столе (обратно в шкаф убирать не стал), он решил заняться приборкой на ограде.
- Надо скосить траву и поправить калитку, а то покосилась, еле открываешь, - выходя на ограду и направляясь в сторону сарая, где хранился инвентарь, размышлял он. - Да, прилично всё заросло. Надо почаще сюда наведываться, хотя-бы, раз в два года или вообще дом продать к едрене-фене.
Кое-как пробравшись через заросли, он попытался открыть дверь, но она не подавалась.