Темнеет. Шаг за шагом он продолжает свое шествие из угла в угол мрачной маленькой комнаты. Подходит к окну. Пусто. За окном стена такого же помещения, в котором, вероятнее всего, другой несчастный копирует его действия. Он садится на кровать и, обхватив голову руками, сверлит взглядом обувь. Тоже ничего интересного. Даже кусочка грязи не прилипло. Только неестественно чистые подошва и ткань, заковавшие в себя ступни.
Времени совсем не осталось. Либо приступать прямо сейчас, либо оставить все как есть, и упасть на койку, забывшись сном. Кому это нужно? Там, за дверью, люди заняты своими, гораздо более важными делами. Неужели есть хоть малейший шанс, что кому-нибудь будет дело до откровений человека в слишком чистых ботинках? И правда ни пылинки, стыд то какой… Может ему все это снится? Он смотрит на свое запястье. Совсем как реальное. Щипает. Неприятное ощущение пробегает по коже и замирает, оставляя за собой тупую, как поверхность наковальни, боль. Слишком мимолетную, чтобы считаться полноценной, но слишком навязчивую, чтобы забыть про нее.
Наверное, надо. Человек встает с лежанки, быстро пересекает комнату и садится за стол. Вот беда, даже стол слишком чистый. Все, если и представлялось, то совсем не так. Может быть это специально, чтобы было тяжелее собраться?
Не время. Он включает лампу, открывает тетрадь, берет старенькую шариковую ручку. А вот ручка радует. Пасты лишь половина стержня, да и та растеклась по пластиковому корпусу. Да, ручка настоящая, она из того, привычного ему, живого, грязного мира. Они учли не все. Невозможно предусмотреть все мелочи. Лишь бы хватило чернил.
Он наклоняется над листами, закрывает глаза. Глубокий вдох. Рука опускается к бумаге, и маленький шарик начинает свой бег, навсегда избавляя этот мир от еще одного неестественно чистого предмета.
Глава 1.
Еще одна глава позади, но останавливаться не хотелось совершенно. Слишком уж много интересных персонажей, событий и мыслей несет в себе литература.
Да уж, сейчас такого не пишут, одни рыцари да драконы. Когда это было? И было ли вообще? То ли дело – будущее! Фантастические романы о путешествиях к далеким звездам и новаторских изобретениях изощренных умов гениальных ученых – вот что действительно цепляет, тянет за все возможные и невозможные нити и заставляет унестись в полет воображение.
Моя коллекция – моя гордость. Ровно триста семьдесят четыре произведения аккуратно расставлены по полкам в алфавитном порядке. Научная фантастика, классика, вышедшая из-под пера авторов двадцатого и двадцать первого столетия. Они были творцами, они не боялись дать волю письму, не боялись оказаться предсказателями, подобно Жюлю Верну, объяснившими вещи непонятные современникам, но воплотившиеся в жизнь потомками. Ими можно гордиться, в той же степени, что и жалеть. Ни одна их теория не оправдалась, ни один сюжет не был разыгран. Не наступило восстание машин, глобальная катастрофа не уничтожила все живое, человек не отправился покорять границы вселенной, даже диктатура и узурпаторство, так любимые жанром антиутопии, не охватили планету железными тисками, а всеобщее просветление не наступило, как, в сущности, и не должно было. Мы не оправдали надежд, не совершили безумных открытий. Не изменилось совершенно ничего. Несколько ультрамодных гаджетов, чертовски правдоподобная виртуальная реальность, доступная лишь богатейшим слоям населения и шикарная мультиварка, способная приготовить практически все, начиная от картофельного супа, заканчивая неплохим кофе по-ирландски, естественно при наличии ингредиентов. Вот тебе и весь прогресс, вот и все буйство технологий.
Так кому же теперь нужны сказки о средних веках, если еще сто лет назад умнейшие люди говорили о том, что могло произойти сегодня? Невозможно не любить классическую футуристическую литературу, живя в том самом, загадочном для предков, и абсолютно ясным для нас будущем.
Буквально глотая книгу за книгой, впитывая в себя чужие мечты, наполняешься надеждой, что завтра выйдя из дома, ты попадешь в совершенно другой мир. Только вот жизнь гораздо прозаичнее.
Узнать финал повести хотелось смертно, но сон брал свое. Закрыв страницу, я пристроил книгу на ее законное место. Ряд ярких корешков разбавила черная полоска с золотыми буквами вдоль переплета. Я протер глаза, но это лишь усилило в них зудящее чувство усталости. Спать оставалось не более четырех часов. Пошарив по карманам халата, и поняв, что они пусты, я пошел на балкон. Если и там не окажется хотя бы одной сигареты – ночь можно считать испорченной.
Счастье. На столе, рядом с горшком с увядшей то ли от постоянного присутствия никотина в воздухе, то ли из-за недостатка полива геранью, лежала едва начатая пачка Винстона, с зажигалкой внутри. Теперь главное не зависнуть, выкуривая одну за одной, еще на пару часов. Один короткий всплеск пламени, и отсыревший табак недовольно зашипел, превращаясь в клубы дыма, проникающие в мою грудную клетку. Вокруг стояла такая тишина, что казалось, что если кто-нибудь в соседнем квартале, потревоженный кошмарным сном, перевернется в своей постели, то весь этот темный, освещаемый лишь желтыми мигающими фонарями город просто рухнет, словно карточный домик под порывами ветра. Сигарета вдруг резко, будто змея, укусила меня за палец. Я кинул ее в пепельницу и посмотрел на маленькое пятно ожога. Еще один. Ну, ничего, к утру заживет. Сколько ни говори себе, что с огнем в любых его проявлениях следует быть аккуратнее, соблазн полюбоваться на, в общем-то, ничем не примечательные окрестности, раз за разом перебарывает элементарную технику безопасности. Когда-нибудь, таким образом, начнется пожар… впрочем, тогда и буду себя корить, а сейчас пора ложиться.
Я погасил настольную лампу и, стянувши с себя старую, но слишком любимую, чтобы быть выброшенной футболку, залез под одеяло, уже нагретое жаром ее безупречного молодого тела. Она, конечно, проснется гораздо раньше меня и отправится готовить нам завтрак. Идиллия… Но, Господи, вбей ей в голову смастерить что-нибудь новенькое. Сосиски, мясо, салат, да что угодно, лишь бы не жевать вновь эту богомерзкую яичницу. Клянусь, лучше голодать неделями, чем хоть раз почувствовать ее вкус. Подогнув под ноги одеяло, я прижался спиной к спящей женщине, и последний раз бросил взгляд на будильник. Полпятого. Я закрыл глаза.
Вас когда-нибудь било током? Разряд в двести двадцать вольт, проходящий по всем телу, который заставляет содрогнуться каждую, даже самую маленькую мышцу, врывается в ваш ничего не подозревающий организм, на какое-то время нарушающий в нем все установленные природой ритмы. Он залетает в тебя без приглашения, творит все, что ему заблагорассудится и выходит, откидывая тебя от источника электричества с ужасной силой. Примерно так и поступают утренние вопли будильника с моим сном. Нет, я, конечно, мог бы пользоваться мягкими, приятными звонками, постепенно набирающими обороты, но если ложишься под утро, то единственное, что способно привести меня в чувство – всепоглощающая волна звука.
Я приподнялся на кровати и с силой хлопнут по утреннему крикуну. В нос ударил запах горелых яиц. Этот день начинался так же, как и предыдущий, так же как и все остальные. Значит, ничего и не произойдет, и это радует. Мысли о стабильности, в любых мелочах и в глобальных действиях, всегда успокаивает умы людей. Никому не хочется шагать навстречу неизвестности.
Из дверного проема показалась она. Сонная, растрепанная, с лопаткой в руке. Она улыбнулась и вновь скрылась на кухне. Если бы два года назад мне сказали, что она станет моей женой – я бы рассмеялся этому человеку в лицо. Сказать, что она красива – не сказать ничего. Даже сейчас, еще не успевшая прихорошиться, в моей старой рубашке, скорее походящей ей на большое в объеме, но очень короткое платье, она выглядела обворожительно.
Я встал с постели и, потянувшись, направился в ванную. Света одной, не слишком яркой лампочки хватало с трудом, но это быть может и к лучшему. Я поднял глаза на зеркало. Оттуда с неподдельным безразличием на меня смотрел мужчина примерно двадцати семи лет отроду. Давно не стриженные волосы закрывали верхнюю часть лица, а нижняя обросла неровной, клокастой щетиной. Я всегда выглядел старше своих лет. Даже не знаю, к добру ли это. Медленно, просыпаясь на ходу, я залез в утробу душевой кабины, и тугие горячие струи проточной воды обхватили мое тело.
Она сидела за столом и методично поглощала яичное месиво. Судя по выражению лица, данное блюдо приводило ее в гастрономический восторг. Я подошел к ней и, нагнувшись, поцеловал в шею. Главное ни в коем случае не подавать виду, что совершенно не хочу повторять ее подвиг. Опустившись за стол, я отломил вилкой небольшой кусочек завтрака и отправил его в рот. Один за одним, один за одним. Странно, человек, умеющий шикарно готовить сложнейшие вещи, превращающий в шедевры набор из кучи несвязных продуктов, не может справиться с простейшим завтраком.
– Тебе не нравится? – прищурившись, спросила она. Видимо, я не слишком хорошо скрываю эмоции.
– Нет, что ты. Все хорошо, просто я не голоден. Перекусил перед сном. – Я под шумок отставил от себя тарелку и потянулся за чашкой с долгожданным кофе. – Какие планы на сегодня?
– А то ты не знаешь. Мои-то одни и те же. Сейчас умоюсь да в универ. – ее что-то тревожило, пусть она и старалась это утаить. – Слушай, у нас заканчиваются продукты, стипендия только через неделю. Ты не собираешься искать работу? Я все понимаю, твои книги увлекают тебя гораздо сильнее, чем окружающий мир, но мы же должны питаться.
Она нарочно тихо поставила кружку на стол. Злится. Есть на что, спору нет. Последний работодатель разорвал наш с ним контракт около месяца назад, по причине хронических опозданий. В принципе мне бы действительно не мешало выбраться из дома, а там как пойдет. Я поднялся и подошел к ней и приобнял за плечи, встретив при этом легкий несерьезный, но показательный толчок.
Странная, но от этого еще более привлекательная женщина сидела на моей кухне. Густые, но не слишком пышные длинные слегка волнистые волосы нежно-каштанового цвета лежали на хрупких плечах покрытых татуировками. Никогда нельзя было предугадать, что у нее на самом деле на уме. В равной степени неприступная и ласковая, она отличалась от массы девушек ее возраста. Дикий, слегка вспыльчивый и непривычный местным жителям нрав, объяснялся ее корнями, как и странное имя – Василиса. Когда-то ее далекие предки приехали в Соединенное Королевство из далекой северной страны с загадочным названием Россия. Но вот цепкий ум, отличный вкус и порядочность во всем – этого, как мне кажется, не хватает всем двадцатитрех– летним барышням мира. Вася – другая. Она особенная. Она говорила, что ее именем звали когда-то персонажей народных сказок ее родины. И правда, идеальное имя для героини сказки. Сказки моей жизни.
– Я сегодня же отправлюсь искать. Обещаю.
Она улыбнулась, подалась ко мне и обняла в ответ. Одно я знаю о ней точно – она меня любит. Не смотря на то, что я безработный, так и не окончивший филологический факультет, не слишком одаренный любитель старых книг в пахнущих пылью бумажных обложках.
– Я верю в тебя. – она чмокнула меня в небритую щеку и встала со стула. – Ладно, я побегу. Сегодня семинар по международной этике первой парой, а ты же помнишь какой там препод. Опоздаешь на пять минут – всю душу вытрясет. Помой посуду, пожалуйста.
Василиса вышла из комнаты и скрылась в коридоре, а я направился на балкон к третьей моей любви всей жизни после жены и книг – табаку. Город вокруг совершенно поменялся по сравнению с его ночным призраком. Крики машин, яростное шипение производственных труб, гул огромной толпы текущей по улицам пестрой жидкостью. Теперь он больше напоминал не древний давно не посещаемый лес, а, скорее, высокотехнологичный, населенный двуногими существами муравейник. Одно осталось неизменным – небо. Совершенно неважно, какого цвета оно будет. Небо навечно останется воплощением природы в этом измученном людьми мире.
Где-то за спиной хлопнула входная дверь. Ушла. У нее сегодня трудный день, а у меня? Мне ведь действительно не мешало бы найти работу. Вот только кому в этой стране пригодится человек без высшего образования? Любая более-менее приличная должность мне явно не светит, а впахивая на стройке или раздавая бумажки на улицах, я вряд ли смогу прокормить нас обоих.
Я затушил окурок и вернулся в помещение. Подобрав возле постели мятые джинсы и достав из шкафа рубаху, я натянул кеды и вышел за дверь. Посуду мыть я, конечно же, не стал.
Улица встретила меня лоскутным волокном запахов и звуков. Я достал из кармана маленький плеер и прикрепил его на поясе, странно, но наушники не были спутаны. Тем лучше. Всегда предпочитал музыку беспорядочному шуму. Случайный выбор пал на малоизвестную классику прошлого столетия – Kosheen. Интересно, связано ли это с ночным погружением в чужие фантазии… вряд ли, конечно, но ведь человеку присуще видеть скрытые смыслы в совершенно несвязанных вещах. Я врезался в толпу, как корабль во льды. Куда идти? Что делать? Слишком риторические, даже философские вопросы. Одно известно точно: центр занятости для меня точно закрыт. Они просто не предложат новых вакансий, а все старые либо были уже мной опробованы, либо просто не подходили мне. Хотя, вернее сказать, это я им не подходил. Есть и альтернативный вариант. Я повернул на узкую старую улочку, дабы срезать пусть до центрального парка. После громкого, будто ожившего проспекта, она показалась мне слишком тихой. Такие места всегда меня радуют. Здесь до сих пор вывешивают белье на балконах, до сих пор общаются с соседями путем открытых окон напротив. Здесь уже все, включая меня и остальных прохожих, знают, где и с кем Эмма из сто двадцатой квартиры провела всю ночь, и что, вообще, она падшая женщина. Интересно, знает ли об этом сама Эмма… жаль, что такие вот проулки обычно не могут похвастаться свой длинной, и быстро пересекши проулок, я вновь оказался в лапах огромного железобетонного зверя – мегаполиса.
В самой его сердцевине, будто огромное зеленое пятно мха на стволе старого серого дерева, обосновался Центральный Парк. Чудом уцелевший, спасенный защитниками природы от застройки очередной когортой торговых центров, он занимал собой площадь около четырех квадратных километров и в самой середине более походил на лес. Вдоль более же цивильных дорожек рядами располагались киоски со всевозможной продукцией. Я прошел мимо нескольких и остановился возле небольшого стеллажа со скромной надписью «Пресса». Газеты и журналы – пожалуй, единственная на сегодняшний день печатная продукция, которую можно купить просто так. Моя коллекция старых книг – не в счет. Они переходили из рук в руки и чудом уцелели. В них попросту отпала необходимость. Все, что ты хочешь прочитать, ты можешь найти в интернете. Другое дело – пресса. Она легка к восприятию, она дешева и доступна, она расскажет тебе ,кто с кем спит и в какой позе. И самое главное: ты можешь потом это показать другим людям вживую. Они ведь поверят! Чай не ссылка на левый сайт, а физическое доказательство. А еще, в газетах можно найти сомнительную, грязную, но неплохо оплачиваемую работенку. Все то, что не предложит центр занятости. Все что мерзко, стыдно или не слишком законно. То, что мне нужно.
– Один «Вестник» пожалуйста, – обратился я к молодому парню сидящему за прилавком и потянулся рукой в карман.
Он нехотя поднялся и вытянув из стопки одну тонкую газетку, протянул ее мне:
– Четыре коина, пожалуйста.
Я вытянул из отсека кошелька карточку и приложил ее к маленькому терминальчику. «Платеж проведен успешно». Забрав покупку, я двинулся вглубь парка, где за рядами ларьков и аттракционов, в дикой его части возле заросшего тиной и лепестками кувшинок пруда, расположилась старенькая одинокая скамейка.