Серафима только тяжело вздохнула и решила не обращать на слова фельдшера внимание. То ли еще будет…
Глава 4
Серафима открыла глаза и посмотрела на высокий, светлый потолок. В голове гудело и тикало, а за окном светило яркое солнце и щебетали птички, плохое самочувствие не соответствовало хорошей погоде. Сима очень хотела спать, и это было ее главной мыслью, которая просто заволакивала ее сознание. Перед глазами возникло женское улыбчивое лицо, которое не дало ей опять погрузиться в сон.
– Здравствуйте, Серафима.
– Здравствуйте, – ответила она, ощущая свой голос, как что-то отдельное от нее самой.
– И как мы себя чувствуем? – поинтересовалась женщина.
– Хорошо…
– Не тяготят ли нас тяжелые и тревожные мысли?
– Мне хорошо, – не узнавала своего голоса Серафима, которая словно плыла по молочным рекам с кисельными берегами. И не чувствовала ни страха, ни тревоги, ничего…
– Можно поспать? – спросила Сима, зевая.
– Конечно, спите. Лучшее лечение – медикаментозный сон. Спишь себе и лечишься от всех тревог и невзгод! – приветливо улыбнулась женщина, и перед Симой мелькнул ее красный маникюр.
Она тонкими, длинными пальчиками прокрутила колесико на замке капельницы и ускорила подачу лекарства в прозрачную трубку, тянущуюся к вене Серафимы.
Сима смотрела на капельки, отрывающиеся, падающие в трубку, и видела огромный водопад, состоящий из тысяч таких капелек, каждая из которых освежала ее и несла заряд бодрости и позитива. Она нежилась под упругими, прохладными струями, подставляла лицо лучам теплого солнца. А где-то далеко, на берегу, стояла женщина с радужными крыльями, словно у стрекозы, и четким, хорошо поставленным голосом говорила:
– Вы абсолютно свободны и расслаблены… Вы плывете по волнам умиротворения, ощущая в своем животе теплый шар, который согревает и расслабляет все ваше тело… Снимается напряжение с рук и ног, уплывают тяжелые, негативные мысли, и всё прекрасно…
«Как же мне хорошо! – подумала Серафима, слушая голос женщины и поддаваясь ее воле. – Так бы всю жизнь. Словно в рай попала… за какие такие заслуги?»
И Серафима плыла себе и плыла… Но почему-то ее вдруг оторвало от общего потока светло-изумрудной воды и понесло куда-то в сторону. А там было холодно, неуютно и течение шло завихрениями, затягивающими омутами. Симе стало страшно, и она закрутила головой, всматриваясь в берега в поисках волшебной женщины-стрекозы, которая рассказывала о чудесах и спокойствии, чтобы пожаловаться ей на водовороты, что теплый шар в животе исчез, она начала мёрзнуть. Но Сима не видела ни берега, ни радужной феи, хлопающей мерцающими крыльями, она не видела ничего, кроме сгущающихся облаков и тяжелого низкого неба. Вокруг нее бурлила холодная вода, накрывающая ее с головой. Вода проникала внутрь, Сима начала захлебываться. А потом вода, наоборот, поднялась из недр ее организма, и Серафима…
Она открыла глаза и, перегнувшись через кровать, освободилась от содержимого желудка в судно, которое держала какая-то женщина.
Когда она отдышалась и подняла на женщину глаза, та сказала:
– Давай, давай, дорогая! Плохо тебе? Но ничего, вырвало и будет легче. Что, опять тошнит? – приговорила женщина, а Серафиму всё рвало и рвало, даже желудок заболел.
– Господи, как же плохо! Что со мной? – У Симы потемнело в глазах. – Я не могу дышать…
– Тихо-тихо! Ты, главное, не шуми. Нас не должны заметить, – трясла ее за плечо женщина, умоляюще смотря на Симу.
Серафима в очередной раз оторвалась от эмалированного судна и подняла на нее покрасневшие глаза.
– Кто вы?
– Меня зовут Ася, я медсестра.
– Да, я помню… Я в больницу попала, меня на «Скорой» привезли. Так хорошо было спать… Я совсем не выспалась, зачем вы меня разбудили? Я спать хочу, и мне сразу же плохо стало…
– Серафима, тебе надо уходить, – сказала медсестра. – Тебе не следует спать. Уходи.
– Уходить? Куда? – не поняла Сима.
– Домой, к друзьям, куда угодно. Уходи! Только подальше отсюда! – тряхнула ее за плечо Ася.
Она схватила Серафиму за руку и стащила с постели. И тут Сима явственно ощутила, что ее совсем не держат ноги. Они просто подгибались, а голова, наоборот, ощущалась как что-то тяжелое, налитое свинцом.
– Ноги не идут? Ослабли. Но ничего, идемте со мной, я буду поддерживать, я помогу. – Девушка была явно настроена на то, чтобы побыстрее выдворить ее из палаты.
Серафима грохнулась на четвереньки.
– Да я не могу идти, мне что, ползти, что ли?
– Ползи! Ползи за мной! – скомандовала Ася и твердо простучала каблуками мимо Серафимы.
– Да вы с ума сошли… – Она с трудом поползла следом, ее шатало и мутило. – Что у вас за отношение к пациентам? Почему я должна ползти? – не понимала Серафима. – Вы мне доставляете неприятности… вы хотя бы это понимаете?
Но Ася была неумолима. В коридоре она огляделась по сторонам, помогла Симе встать на ноги и затащила ее в какой-то кабинет.
– Сейчас дам вам выпить кое-что, и сразу станет лучше. Взбодритесь чуток, а то мы так далеко не уйдем…
– Да я не хочу ни есть, ни пить…
– Надо! Вам в себя прийти надо! – резко заявила медсестра.
Серафима огляделась. Судя по всему, они оказались в процедурном кабинете, сверкающем чистотой. В кабинете находились сейф, шкаф с лекарствами, стол, стул и кушетка. Серафима разместилась на белой кушетке. А вот за окном было совсем темно.
– Ночь, что ли? – удивилась Серафима.
– Час ночи, – подтвердила Ася.
– Зачем вы меня разбудили?
– Бежать вам надо, пока врачей нет, – серьезно посмотрела на нее медсестра, открывая сейф. – Специально ждала этого часа, самое безопасное время…
– Почему? Мне так хорошо… я лечусь здесь, между прочим!
– Вы спите уже пять дней, то есть суток, – ответила Ася.
– Сколько? – не поверила своим ушам Серафима, почему-то решившая, что она только что прилегла, а ей даже не дали выспаться.
– Прошло пять дней! – подтвердила Ася, открывая какие-то ампулы и сливая их в одну емкость. – Поэтому у вас и слабость в ногах. Мышцы застоялись. Не атрофировались, конечно, не успели еще, но застоялись. Ничего, сейчас вот этот коктейль выпьете, и вперед!
– Пять дней! – Серафима всё не могла поверить. – А как один час! Поразительно! Просто не верится…
– Конечно! Такие лекарства капают, что спишь и спишь… Так и спала бы еще месяц, пока твои родственники квартиру бы не продали, – сказала, оглянувшись, Ася.
– Как квартиру? Зачем?
Ася вздохнула и посмотрела на свою подопечную.
– Не соображаешь? Это нормально при таких-то препаратах. Ничего, вот выпейте залпом, и всё! – буквально влила в нее лекарство Ася.
Серафима вздрогнула и заставила себя проглотить препарат. Она подавила приступ тошноты, ее заинтересовала речь суетливой молодой медсестры.
– Ничего-ничего, сейчас лучше будет и в голове прояснится, – заверила медсестра.
– Вы мне можете объяснить, что происходит? – спросила Серафима, умоляюще глядя на Асю, ощущая тревогу.
– Конечно, объясню, придется объяснить. Это частная психотерапевтическая больница. Обычно, когда человеку становится плохо с головой, ему вызывают на дом «Скорую помощь». Приезжает специализированная «Скорая помощь» для душевнобольных. А близкие, родственники пострадавших, очень пугаются, что упекут в «желтый дом», и начинают совать деньги, чтобы отвезли куда получше, и обязательно вылечили, и чтобы без последствий. Почему-то народ думает, что если забирают в специализированную больницу, то человек нормальным уже не будет или вообще не выйдет. С этой «Скорой помощью» у нас есть договоренность, что если за больного платят, его везут не в государственную больницу, а сюда, к нам. А тут уже начинается простое выколачивание денег. Даже если с пациентом не всё так плохо, его погружают в сон или заторможенное полусонное состояние, превращают в «овощ». Это всегда производит впечатление на родственников, они отдают любые деньги, чтобы вывести близкого человека из этого состояния. Вот и вас показали родственнице в подобном состоянии. Она сказала, что возьмет вас к себе, а квартиру продаст и отдаст деньги на ваше лечение. Неплохой способ! Пользуются, что родственники больных не специалисты, ничего не понимают в психиатрии и очень боятся за родных, видя их в таком состоянии. Родственникам говорят, что если немедленно не провести курс на миллион-другой, то произойдут необратимые изменения в мозге пациента, и человек на всю жизнь останется «овощем». И вот слово «необратимые» действует на психику родных безотказно, и они готовы на любые дорогие лекарства, лишь бы их любимого и родного человека вернуть к жизни! Это же страшно! Вот этим и пользуются. И как только деньги за больного переводят, пациент снимается с транквилизаторов и «бодрячком» возвращается в семью. И никто никогда не посмеет упрекнуть врачей в чем-либо. Наоборот, благодарят! Да! Они спасли! Они помогли! Честь им и хвала! Они порекомендовали замечательное лекарство и спасли человека! Он был в жутком состоянии, и вот сейчас с нами, снова жив и здоров!
– Так это же преступление! – ахнула Серафима.
– Вы думаете? Комар носа не подточит! «Скорая» привезла по вызову. Жалобы были? Были! Врачи спасли? Спасли! Деньги вымогали? Не вымогали! Сами по доброй воле решили помочь родственнику не сойти с ума окончательно? Сами! А уж диагноз нужный поставить – это раз плюнуть! – вздохнула Ася.
– Это неэтично! Это не по совести! Это…
– Нечестно! – закончила за нее медсестра. – Вы как хотите это назовите, так и есть! И ведь, главное, вреда здоровью пациента наши паразиты-врачи тоже не наносят, он просто спит. И как только его выводят из-под действия лекарств, человек становится абсолютно таким же, как и был. Всем хорошо, а потом, не все квартиры продают… это я тоже загнула… иногда обходятся продажей авто или полным закрытием счета в банке, – отмахнулась Ася.
– Это ненормально! Это – криминал чистой воды! Разводилово! Это не лечение! – не унималась Серафима.
– Да правы вы, правы! Только сейчас должны думать о себе и о том, чтобы унести ноги отсюда, пока родственники не успели продать квартиру и лишиться всего недвижимого имущества.
– Меня трясет, – сообщила Серафима, стуча зубами.
– Это нормально! Я вам чистый адреналин дала, чтобы в себя прийти! Ноги уносить надо как можно скорее! А адреналин потрясет еще часок-другой, и всё. Вы не обращайте на это внимания! Вот, возьмите, накиньте на себя белый халат. – Ася сняла с вешалки халат.
– Постараюсь, – не очень уверенно ответила Серафима, напяливая на себя дрожащими руками халат и задавая самый правильный вопрос: – А почему вы мне всё это рассказали? Почему вы меня спасаете?
Ася усмехнулась.
– Да не вас я спасаю! Себя спасаю! Не смотрите так! Объяснять долго.
– Так есть время, – тряслась Сима.
– Нет у вас времени, нет! Уходить нужно! Всё потом! Сейчас я принесу вам одежду и выведу из больницы. Деньги есть?
– Нет, – честно ответила Серафима.
– Дам вам на частника. Отойдите подальше от клиники, поймайте машину, уедете побыстрее и забудете нас, как страшный сон, – Ася выглянула в коридор, шепнула Симе, чтобы она подождала ее здесь, и выскользнула из процедурной.
Серафима осталась одна и тут же услышала топот ног за стенкой и какие-то голоса. Один из них был мужской. Серафима и сама не поняла, как оказалась под койкой, прижавшись к стенке, к холодной кафельной плитке. Она сильно испугалась. Простыня, свешивающаяся с кушетки, закрывала ее примерно наполовину. В процедурную вошли две пары мужских ног и аккуратные женские ножки в медицинских светлых шлепках без задников. Мужские ноги шли напряженными, мелкими шажками, и вскоре стало понятно почему. Вошедшие с шумом водрузили что-то прямо на кушетку, под которую спряталась Серафима. Она вздрогнула, не на шутку испугавшись, увидев свесившуюся с койки руку от сваленного, как мешок с картошкой, тела человека. Рука была мужская и, судя по запястью и длинным полусогнутым пальцам, не старая.
– Зачем вы сюда его притащили? – спросила женщина, и по голосу Сима узнала Асю. Голос у нее дрожал.
«Вдруг это подстава? – подумала Серафима. – Меня обманули, привели в эту процедурную, вот принесли еще кого-то и сейчас поставят какой-нибудь эксперимент? У меня и правда произошло размягчение мозгов».
– Что вы делаете? Кто это? Зачем сюда? – волновалась Ася, и она знала, почему волнуется, знала это и Сима, боявшаяся дышать.
– Тише, не кричи! Ты что тут делаешь? Тебя не должно здесь быть, – ответили ей.
– Я спрашиваю, кто этот человек? – Ася, наверное, поняла, что Серафима спряталась, и также знала где, потому что другого места просто не имелось, но она ее не выдавала, и это было уже хорошо.
– Бомжа нам без документов подбросили, должны были взять, – ответил ей мужской голос.
– Чего вы его в процедурку принесли? – не унималась Ася.
– А вот это уже не твоего ума дело. Уходи и скажешь, что не видела нас ночью, тебе же спокойнее будет. Иди в ординаторскую, поспи и про всё забудь.
– Слушайте, вы! Мне указывать не надо! Вы всего лишь санитары, а я дежурная медсестра! Что случится на моем дежурстве – отвечать мне! – прикрикнула Ася.
– Отвечать не тебе, а дежурному врачу, а он нам указание дал! Иди с ним и поговори, он мозги тебе вправит!
– Я из своего кабинета никуда не пойду! – заартачилась девушка.
– Хочешь знать, что происходит? Станешь соучастницей! Дмитрий Валерьевич сказал, что никаких бомжей мы бесплатно лечить не будем. Но если его доставили, надо избавиться, – сказал один из мужиков.
– Как избавиться? – оторопела Ася. – Вы что надумали? Сами с ума сошли?
– Суицид, – засмеялся один из мужиков.
– Очень хорошая легенда. Мужик пришел в себя, понял, в каком дерьме оказался, да еще был пьяный, а у нас в больнице ему никто и не нальет, и не даст никаких лекарств. У парня началась ломка, он не выдержал и вскрыл себе вены. Как тебе? Правдоподобно? Наш Дмитрий Валерьевич считает, что идеально. Да и копать никто особо не будет. А мы тоже так считаем, он нам платит, он наш хозяин, он наливает медицинский спирт, и он прав, – сообщил Асе один из санитаров.
В небольшом помещении процедурного кабинета воцарилась тяжелая пауза, затем Ася прошептала:
– Вы с ума сошли? Вы хотите убить человека? Какой такой суицид?
– Да какого человека?! Посмотри на него! Это бомж! Нашла ценную личность! Дармоед-алкоголик!
– Бомж – тоже человек! Он еще молодой! Его будут искать! Это же бесчеловечно!
– Его подобрали на помойке! Там люди, нужные хоть кому-либо, не оказываются. Да Дмитрию Валерьевичу всё равно. Он не собирается лечить бесплатно всякую шваль! Покончил жизнь самоубийством, значит, покончил! Шабаш! Труп в пакет и уже официально на свалку! Туда ему и дорога! А ты не порти отношения с нами. И будь внимательна, Ася, я не сказал, что ты потеряешь работу, но Дмитрий Валерьевич из-за тебя своим благополучием рисковать не будет. Место у Дмитрия здесь очень прикормленное, и ты, детка, сейчас сильно рискуешь. Поэтому сделай вид, что ничего не знаешь, иди спать и забудь всё как страшный сон.
Ася переминалась с ноги на ногу.
– Ребята, голову включите! Одно дело – вы тут пациентов на транквилизаторах держите, пока выколачиваете из их родственников деньги. Но ведь совсем другое дело – пойти на убийство! Пусть, с ваших слов, и бомжа! Вы хотите убить человека! Это ненормально! Это статья! Остановитесь!
– Я устал от тебя, Ася, – вдруг каким-то изменившимся голосом сказал санитар. – Или ты с нами, или против нас.
– Я с вами, хотя мне это и противно, – ответила Ася, сдавшись, да оно и понятно, угроза от этих ребят исходила реальная.
Серафима не знала, что ей делать. Но мозги у нее уже заработали со страшной силой. Она не желала становиться свидетельницей убийства. Только еще не понимала, как она может вмешаться в этот процесс.
Санитар, по всей видимости, выступающий за главного, выдержал паузу и произнес:
– Ладно, с нами так с нами. Но лучше у Дмитрия Валерьевича уточнить, не нравишься ты мне. Вопрос доверять тебе или нет он решать должен, как наш босс.
– Чего уточнять?! Этот очнется у вас скоро! – истерично воскликнула Ася.
– Да ему по башке долбанули, а сейчас Саня сильное снотворное вколол, не очнется. Ну да ладно! Не пойдем сейчас к Диме, порежем вены, и пусть кровью истекает, – согласился санитар.
Затем звякнули какие-то инструменты, и все ноги скучковались у кушетки Серафимы.
– Боже мой, – выдохнула Ася.
Сима увидела, как на светлый кафель закапала алая кровь. Она зажала рот руками, боясь выдать себя.
– Ну, всё. Полчаса – и нет бомжика, – сообщил санитар веселым голосом.
– Давайте не будем здесь стоять, хотя бы это… – сказала Ася.
– Чего так?
– Смотри, как фонтанирует кровь! Еще на нас капнет. И как потом будешь объяснять ее происхождение? Стояли и смотрели, как человек истекает кровью? Да и плохо мне! Пожалуйста! – сказала Ася.
От слова «фонтанирует» Серафима чуть сознание не потеряла.