– И то верно говорит. Пусть истечет кровью, а потом мы вернемся, вызовем полицию, поднимем переполох и отдадим бомжа в морг, – согласился один из санитаров.
– Уйдем минут на десять! – сказала Ася. – Покурим на улице.
– Да он быстрее кончится, – буркнул санитар.
– Вернемся через десять! А то еще откачает кто-нибудь! Так надежнее будет, да и не хочу видеть конвульсии! – твердо стояла на своем Ася. – У меня бутылка водки есть! – привела она, по всей видимости, последний аргумент в свою пользу.
– Как скажешь! – рассмеялся санитар. – Вот что значит – медсестра! Так все рассудила! Зря Дмитрий Валерьевич тебя раньше не привлек! Я смотрю, ты ценная сотрудница. И голова работает. Ишь, как все объяснила и закрутила. Ладно, пойдем покурим! Эй, захвати пластиковые стаканы, снимем напряжение!
– Это-то я с удовольствием!
И три пары ног покинули процедурный кабинет.
Серафима осталась одна и поняла, что не имеет права потерять сознание из-за вида крови, потому что у нее осталось всего минут десять, чтобы унести ноги. Ася честно дала ей это понять, именно для нее она это повторила несколько раз и даже указала место, где они будут курить. На улице справа. Ведь не этому же несчастному все эти слова предназначались. Его судьба была решена, он истекал кровью. С ним было все ясно, просто человеку не повезло. Сима все-таки стала безмолвной свидетельницей самого настоящего убийства, хотела она этого или нет… Серафима понимала, что скоро вернутся санитары, они найдут ее и тоже убьют. Свидетельницу они не оставят, потому что убийство есть убийство, и такие отморозки это знают прекрасно. Мозги у нее стали работать с бешеной скоростью, то ли они включились от пережитого шока, то ли уже действовала термоядерная смесь, которую она выпила.
Серафима выбралась из укрытия и с ужасом уставилась на истекающего кровью мужчину. Первое, что ей бросилось в глаза, это то, что он высокий и плечистый. Бомж не был стар, хотя возраст определить оказалось трудно. Еще он был очень грязен и в таких лохмотьях, что просто диво. Человек, вероятно, ходил в этой одежде не один год, и запах стоял соответствующий. На полу было много крови, темной и густой, и она сочилась и сочилась из его устрашающих порезов на запястьях…
Вдруг в Серафиме произошел какой-то перелом: почему она не бросилась спасать свою жизнь в такой ужасной обстановке? Ведь Сима не только слышала угрозы, от которых любой нормальный человек мог бы испугаться, она уже видела реальное действие этих угроз. Она видела, на что способны эти люди, а она ведь не супермен. Такого самоощущения даже это лекарство ей дать не могло. Самое интересное, что и этот человек ей был абсолютно никто. Но почему-то именно в этот момент Сима ни о чем таком не подумала, может быть, таким образом на нее подействовал стресс.
Она кинулась спасать бомжа.
На видном месте в шкафу лежали бинты. Серафима судорожно начала разрывать их плохо поддающиеся обертки и наматывать ему бинты на руки абсолютно хаотично, непрофессионально. Просто мотала и мотала, словно провод на катушку. Плохо получалось, мужчина был как ватная кукла и не подавал признаков жизни. Серафима выглянула в коридор и столкнулась взглядом с …
Огромный мужик стоял у процедурной и тяжело смотрел на нее. Глаза его были пусты и безумны. От ужаса у Серафимы даже ноги подкосились. То, что это пациент, было понятно, то, что она его не знает, тоже являлось очевидным, потому что она не успела ни с кем познакомиться, так как все время находилась в медикаментозном сне. Но главное, что мужчина этот был явно ненормален. Серафиме стало очень страшно. Она почему-то моментально вспомнила огромного слабоумного доброго негра из потрясающего фильма «Полет над гнездом кукушки», и ей стало еще страшнее. Обстановка соответствовала, а вот становиться на место главного героя ей совсем не хотелось.
– Ой, – только и смогла она произнести.
– Боря пришел, – сказал мужчина, стеснительно улыбаясь и всё еще не фокусируя на ней взгляд.
Серафима вытерла проступивший на лбу пот, начиная понимать, что мужчина настроен не агрессивно, и, в конце концов, она тоже пациентка этой больницы, а не «душегуб-медичка», то есть она с этим пришельцем находится по одну сторону баррикад.
– Боря не спит, – радостно сообщил мужчина.
– Боря – это кто? – осторожно вступила в разговор с душевнобольным Серафима, и по мелькнувшему удивлению в доселе пустых глазах она поняла, что Боря – это он.
Мужчина радостно заулыбался и закивал.
– А ты Ася!
– Я не Ася, я Сима, – поправила она и тут заметила, что у нее руки в крови бомжа, а теперь еще, наверное, и лицо, раз она так старательно вытирала пот.
– А я хочу, чтобы ты была Ася, – простодушно сказал Боря, – иначе Боря не заснет, – прибегнул он к шантажу.
Серафима понимала, что драгоценное время тает, и она рискует с этим психом встретить и Асю, и санитаров-убийц, а те уже не будут разбираться кто Ася, а кто нет, и положат всех.
– Ася передала мне, чтобы я хлопнула мальчика по попке, если он не будет спать, – неожиданно выдала она Борису.
Такие вот потаенные фантазии в такой ответственный момент вырвались на свободу, она и сама испугалась.
Но, как ни странно, это подействовало. Взрослый мужчина закрыл голову руками.
– Не надо! Не надо! Я ничего плохого не делаю! Ася знает, что я всегда хожу за конфеткой! Ася добрая и хорошая, она всегда дает Боре конфетку, и Боря уходит. Иначе Боря не заснет.
– Какая-такая конфетка?
– Такая большая, круглая и сладкая!
Серафима окинула взглядом стеклянный шкаф с лекарствами и ей повезло. Может, и правда мозг работал с удвоенной силой в такой-то ситуации, да и адреналин действовал. Серафима сразу же увидела «аскорбинку» в форме больших конфет в обертке с оранжевыми полосочками.
– Ага! Вижу-вижу большие вкусные конфеты! – сказала она.
– Боря очень любит конфеты, – сладко причмокнул больной.
Почему-то он все время говорил о себе в третьем лице. Может, это было какое-то психическое расстройство, но Серафима не захотела вдаваться в подробности, да и не врач она. А вот соображать стала очень быстро.
– Я дам Боре очень много конфет, – заявила она.
– Правда?! Здо́рово!
– Конечно, здо́рово! Но только, если Боря поможет мне. Надо этого мужчину, – она махнула рукой в сторону бомжа, – вынести из больницы. Через запасный выход. Боря же знает все тайные входы и выходы, раз он приходит за конфетами? – уточнила Серафима.
– Боря такой… Боря всё знает! – ответил он.
Серафима поняла, что если ее выпрут из библиотеки из-за тупости в плане информационных технологий, то у нее всегда есть шанс устроиться социальным педагогом по работе с не совсем нормальными людьми. У нее это получалось просто, словно всю жизнь с ними общалась. По крайней мере, Боря повелся на раз-два-три.
– Бери и неси! – скомандовала Серафима, быстро набивая карманы витамином С.
Боря подхватил несчастного бомжа с такой легкостью, словно это была кукла.
– Боря пошел? – спросил он.
– Иди! Иди! – несказанно обрадовалась она, что душевнобольной даже не побрезговал запахом бомжа.
– А конфетки взяла?
– Взяла! Взяла! Всё взяла! Скорее бежим! – подбодрила его Серафима.
Боря пустился по коридору рысцой. Сима молила бога, чтобы их никто не заметил, но, похоже, ночью медперсонала было мало, и она знала, где находятся трое.
Борис резко свернул куда-то под лестницу, Серафима еле успела затормозить и нырнуть за ним. Обернувшись, чтобы бросить последний взгляд назад, нет ли погони, она с ужасом заметила кровавые капли, тянущиеся по коридору. Видно, бинты соскочили.
– Вот ведь черт!
Она стащила с себя белый халат, сняла майку и стала быстро-быстро подтирать кровавый след, сердце в груди у нее грохотало, как молот.
Голос Бори прервал это упоительное занятие:
– Боря устал ждать! Где конфеты? – потребовал он, улыбаясь.
– Ну-ка скорее бежим туда, под лестницу! – Сима натянула халат, засунула испачканную майку за какую-то дверь и взяла душевнобольного за руку. – Где бомж?
– Что такое «бомж?» – спросил Боря.
Сима мысленно сплюнула.
– Тот, кого ты нес, – пояснила она.
– Ушел, – беззаботно ответил Борис. Улыбка не сходила с его лица. – Давай, Ася, Боре конфету.
– Как ушел?! – рванула вперед Серафима.
Она испугалась, что псих мог с ним что-то сделать. Например, взять да и пристукнуть в поисках конфет. Серафима сбежала вниз по лестнице и уткнулась в железную дверь. Она подергала ее. Та была заперта. Сима оглянулась по сторонам, бомжа словно корова языком слизала.
– Господи, где же он? Что ты с ним сделал? – взяла она за грудки Борю.
– Боря конфет хочет! – напомнил тот, поглаживая свой живот, и от этого жеста Серафиме стало совсем нехорошо, словно у него в животе мог оказаться этот несчастный человек.
– Куда ты его дел?
– Здесь его нет! Я открыл дверь, и он туда пошел, – указал рукой на дверь Боря.
– Открыл? Мне открой тоже! – попросила Сима.
– Конфету… – надул губы Боря, проявляя напористость в просьбе.
– Сначала дверь, – не сдалась Серафима.
Боря нахмурился, потом пожал плечам и отодвинул тяжеленный засов. Он толкнул дверь:
– Вот…
Серафима вытащила из карманов всю аскорбинку, что у нее была, и отдала ему. Наверное, даже ребенок меньше радуется новой игрушке или «киндер-сюрпризу». Боря сразу же стал разворачивать обертки, приговаривая:
– Конфеточки, конфеточки мои! Так много! Боря вас так любит! Боря будет хорошим мальчиком… – приговаривал он, пуская слюни.
– Боря! – окликнула его Серафима, но ее зов остался без внимания.
Боря уже набил полный рот и самозабвенно жевал.
Тогда Сима применила другую тактику.
– Передай Боре…
– Что? – Борис повернулся к ней.
– Чтобы он за мной закрыл дверь.
– Это легко. А конфет больше нет? – спросил он.
– Нет. И еще Боря должен знать, что много конфет сразу есть нельзя! Лучше по одной каждый день.
– Каждую ночь, чтобы видеть фею во сне, фею сна…
– Или каждую ночь по одной! И фее это понравится тоже, – согласилась Серафима.
– Хорошо! – кивнул он, пряча в карман фантики.
– А теперь Боря должен идти в палату и ложиться в кроватку. Боря будет хорошим и послушным мальчиком?
Боря засопел:
– Будет…
Серафима вышла на улицу, а он сразу же закрыл за ней дверь и загремел засовом. Она выждала чуть-чуть и подергала дверь, та не поддавалась. Боря сдержал обещание. Оказывается, рисковать жизнью можно из-за бомжей, и даже договориться с психами тоже можно. Для Серафимы эта ночь стала ночью откровений. Очень странная и опасная ночь.
«Главное, чтобы Боря успел спрятаться и не сожрал всё сразу! А то еще аллергия у человека начнется или что похуже», – подумала она и оглянулась. От запасного выхода вела тропинка, уже слегка заросшая, потому что выходом мало пользовались. По ней Серафима и поспешила, заглядывая под каждый куст.
– Эй! Ты где?
«Неужели Боря неправду мне сказал? Куда он дел бомжа? У него было мало времени… А вдруг он отнес его в какую-нибудь палату? Тогда – всё… Мне назад уже не вернуться», – думала она.
Но примерно через сто метров она заметила шатающегося человека, который держался за дерево.
– Вот вы где! Слава богу! – подбежала Серафима, подставляя ему свое плечо. – Надо быстрее уходить! Как вы еще на ногах стоите! Так внезапно пришли в себя! Удивительно! Держитесь за меня. Нам нужно спешить. Вам необходима медицинская помощь! – тарахтела Сима скорее для того, чтобы успокоить саму себя.
Пока удача была на их стороне, но она жутко боялась погони, им следовало как можно скорее уносить ноги от убийц. Бомж был очень тяжелым и явно немногословным, он бубнил что-то, но Серафима совсем ничего не понимала.
– Спокойно! Спокойно! Просто идите! Вот так! Шаг за шагом! Только чуть-чуть быстрее. Вот молодец! Ничего! Вы крепкий! Всё получится! Сейчас вы очень слабы… такая кровопотеря…
Они вышли на шоссе. И тут Сима столкнулась с человеческим равнодушием. Редко проезжающие машины объезжали их стороной, просто шарахались от них. Состояние бомжа ухудшалось, Серафима отчаянно махала руками, но никто не останавливался. Да оно и понятно было. Ночь. Безлюдная дорога. Грязный человек, шатающийся, словно пьяный, с подозрительной дамочкой. Такую парочку точно никто не пустит в салон автомобиля. Даже из-за элементарных гигиенических соображений. Серафима уже отчаялась, когда рядом с ними остановилась патрульная машина и из нее вышел работник дорожно-постовой службы. Он присвистнул, сдвинув фуражку на макушку.
– Мы получили сигнал от мимо проезжающего водителя, что на дороге голосуют двое странных типов, – сказал он. – Ну и что у вас произошло?
– Спасите! Спасите! Нас хотят убить! – кинулась к ним Серафима и ухватилась руками за капот машины, словно боясь, что та сейчас уедет.
Полицейский только руками развел и пригласил их сесть в автомобиль.
Глава 5
Вот уж никогда не думала Серафима, что ей, обычной библиотекарше не первой молодости, придется давать показания в полиции. Ее дело вел следователь Колбасов Герман Геннадиевич, мужчина средних лет, вероятно, средней зарплаты и средней внешности. Всё в нем было среднее… Кроме характера. Вот характер у Германа Геннадиевича был просто прескверный, это Серафима поняла с первых минут общения.
– Серафима Игоревна Барская, библиотекарь, не замужем, детей нет, – зачитал он и поднял хмурый взгляд на Симу. – Так?
– Так, – нервно дернула она плечом, словно эти факты были самыми главными в ее биографии и имеющими отношение к ночному ужасу, который она пережила. Особенно «не замужем».
Она сидела в кабинете следователя в своем выходном платье, длинном, наглухо застегнутом, темно-серого цвета.
– Чего наряжаешься-то? – спросила ее дома Анна Григорьевна, когда Сима собиралась в полицию.
– Ну как же? Ни разу показания не давала. Надо же как-то прилично выглядеть, – ответила Серафима.
– В этом платье тебе лет шестьдесят! – покачала головой Анна Григорьевна.
– А я и не утверждаю, что оно меня молодит! Я говорю, что выгляжу в нем прилично.
– Это да! Этого не отнять! Такая девственница воинствующая, ненавидящая мужчин! Синий чулок или старая дева, что называется, выбирай любое, – согласилась Анна Григорьевна.
– Я не такая, – надулась Сима.
И вот сейчас она сидит на жестком, неудобном стуле, сложив руки на коленях, и смотрит в лицо неприветливому, хмурому человеку. Он ей очень не нравится, она ему, по всей видимости, тоже, но они вынуждены общаться. Такая работа была у него и в такую ситуацию попала она.
– Серафима Игоревна Барская, библиотекарь, – произнес он, скрещивая пальцы.
И тут Сима взорвалась:
– Слушайте! Перестаньте повторять, что я библиотекарша! Это преступление, что ли?
– Нет, – несколько смутился следователь. – Редкая профессия по нынешним временам.
– Меня задержали по этому поводу? Нет? Идет отлов библиотекарей? Нет? Так тогда давайте по существу. Я уже всё рассказала! У меня уже нервы не выдерживают, честное слово!
Следователь участливо заглянул ей в глаза.
– У вас случился нервный стресс, не так ли? Вас увезли в психиатрическую больницу?
Серафиме на мгновение показалось, что он улыбнулся.
Она взглянула ему в лицо – нет, он был спокоен и серьезен.
– Показалось, – вздохнула она.
– Что показалось? – уточнил Герман Геннадиевич.
– Что у вас человеческое лицо, вы даже умеете улыбаться, – ответила Сима.
– Я на службе, – отрезал следователь. – После вашего вмешательства теперь больницу закрывать придется и проверять каждого сотрудника, работы на несколько месяцев! Нам к нашим висякам еще не хватало проблем с психиатрической больницей.
– Вы меня в этом упрекаете? А вам лишь бы не работать? Пусть бы и дальше над людьми издевались, ставили эксперименты, грабили, убивали, так, что ли?
– Зачем вы злитесь? Виновные ответят за все свои злодеяния. Но ведь не все врачи и работники больницы замешаны в преступлениях. Многие вообще не в курсе, что происходило. Некоторые знали, но сами непосредственного участия не принимали, но они все равно ответят за сокрытие преступления. Степень вины каждого будет определяться индивидуально и в судебном порядке, – сказал Герман Геннадиевич. – Сегодня надо будет опознать санитаров, которые совершили преступление, когда вы прятались под кушеткой. Официальное опознание необходимо. Я знаю, что вы их не видели, сможете опознать по голосу? Несколько мужчин будут читать один и тот же отрывок из произведения, а вы будете внимательно слушать.