Словом, люди жили, выражаясь словами И. Бунина в повести «Деревня», «среди великой дикости и глубочайшего невежества» – страшного наследия прошлого.
В моей деревне, как и повсюду в сельской местности, из-за отсутствия газет, журналов и радио население полнилось слухами, подчас самыми нелепыми. В деревне появлялись всякого рода шарлатаны от искусства. Однажды в деревне объявился некий «артист» цирка. Клуб был переполнен до отказа. Выйдя на сцену, полупьяный «циркач» иллюстрировал разного рода «поразительные» фокусы. То он от горящей лучины «глотал» огонь, то вонзал нож себе в подмышку. Но верхом выступления горького пьяницы явился изуверский номер с самораспятием. Пригласив на сцену двух мужчин с молотками и гвоздями, он прислонился к стене спиной с распростертыми в сторону руками и накрыл голову полотенцем. По его команде два молотобойца одним сильным ударом молотков по гвоздям в ладони приковали к стене артиста-алкоголика. Через 2–3 минуты из окровавленной стены клещами вытащили гвозди, а герой сцены, еле стоя на ногах, вытирал полотенцем окровавленные руки. Мы все ахали и охали от чудовищно-дикого самораспятия горького пьяницы.
В данном контексте вспоминаются замечательные слова академика Д.С. Лихачева о том, что русские крестьяне в прошлом были необразованными, но культурными людьми. Даже в первые годы Советской власти среди них сохранилась высокая культура общения. При встречах они называли друг друга только по имени и отчеству, а женщин только по отчеству: Ивановна, Петровна, Сидоровна. При этом мужчины снимали головной убор и делали небольшой поклон. Кроме того, в моей деревне в указанное время не было ни одного пьяницы и вора. Первый «преступник» в деревне появился лишь в 1930 г. Молодой колхозник, отправляясь на колхозной лошади на базар, по пути нащипал у колхозного стога охапку сена и «за расхищение социалистической собственности» получил десять лет тюремного заключения.
С первых месяцев Советской власти было начато наступление на вековое зло – неграмотность населения. Решением ВЦИК «Об единой трудовой школе» создавалась общенародная единая школа (октябрь 1918 г.) в противоположность прежней сословной и классовой школе с привилегией для имущих. Сделать школу действительно массовой, доступной всем детям рабочих и крестьян – такую задачу ставила перед государством партия. Вместо многочисленных и разнообразных типов школ предусматривалось создание единой трудовой школы, которая делилась на две ступени: первая – для детей от 8 до 13 лет, вторая – для детей от 13 до 17 лет.
В декабре 1919 г. Совнарком принял Декрет о ликвидации неграмотности среди населения РСФСР. «В целях предоставления всему населению Республики возможности сознательного участия в политической жизни страны» Советское правительство обязало всех граждан в возрасте от 8 до 50 лет, не умеющих читать и писать, обучаться грамоте на родном или русском языке. Декрет предусматривал создание сети специальных учреждений ликбеза, а также использование для работы с неграмотными зданий всех существующих школ и культурно-просветительных организаций, любых подходящих помещений, включая церкви и частные дома. Для учебы неграмотным, занятым на предприятиях и в учреждениях, сокращали их рабочий день на 2 часа с сохранением заработной платы.
Первым крупным шагом Советской власти в реализации вышеназванных решений явилось введение всеобщего начального обучения. По всей стране, в городах и селах, все дети от 8 до 13 лет привлекались к обязательному обучению.
В 1917 г. начальная школа открылась в моей родной деревне. В 1927 г. школа состояла из четырех классов, в ней работали два учителя: второй и третий классы вела Маргарита Константиновна Петрова, добрая, умная пожилая женщина, уроки которой были похожи на волшебную сказку. Особенно увлекательно проходили уроки чтения. Отдельные отрывки рассказов зачитывались учениками, а иногда она довольно выразительно и быстро читала сама, демонстрируя пример совершенного литературного чтения.
Директор школы Рябов Григорий Петрович вел в те годы первый и четвертый классы. Видимо, здесь присутствовал рациональный расчет: «фундамент» грамотности учащихся должен закладывать учитель-профессионал, каким он в действительности являлся, и завершение образования в начальной школе также необходимо доверять высококвалифицированному учителю.
Какой бы урок ни проводил наш весьма уважаемый и почитаемый Григорий Петрович, мы всегда слушали его с величайшим вниманием и интересом. Талантом этого учителя мы просто восхищались. Каждый его урок для нас был новой ступенью к знаниям, новым шагом к постижению безбрежного мира знания и культуры.
К тому же наш учитель был справедливо строгим и взыскательным педагогом. Как-то, вызвав к доске непутевого ученика, прозванного нами «Ни “бе” – ни “ме”», Ивана Дрововозова, учитель показывает ему конус и спрашивает: «Что это за геометрическая фигура?» Взглянув на конус, как баран на новые ворота, ученик по слогам протянул: «За-тыч-ка». Разгневанный учитель даже стукнул основанием конуса по лбу такого нерадивого ученика. А за дерзкую подсказку Миша Бочкарев был поставлен в угол.
Особенно наш учитель был требователен к чистописанию – каллиграфии. Однажды, просматривая на ходу наши тетради, лежавшие на партах, он у большинства учеников вырвал из тетрадей «грязные страницы», а у некоторых – в клочья рвал тетради и бросал на пол. Мы сидели и дрожали от страха, как перед «божьим наказанием». Правда, взамен порванных тетрадей он тут же выдавал новые, предупреждал грешников: «Пора всем научиться писать чисто и красиво!» Насколько велик был авторитет учителя, можно показать на следующих примерах. Играя в футбол перед зданием школы, один из нас нес дежурство – он должен был смотреть за моментом выхода учителя из своего дома. «Григорий Петрович идет!» – громко оповещал дежурный, и мы все тотчас же прекращали игру, хотя дойти до школы учителю требовалось время. Оставляя дверь класса полуоткрытой, мы с затаенным дыханием прислушивались к твердым шагам учителя по ступенькам крыльца, а затем коридора. Вот он вошел в класс, поздоровался – и перед нами представал во всем величии и красе живой Бог. Он нас подкупал также своей внешностью: солидным ростом, новым костюмом, красивой прической.
Хорошо помню светлый образ учителя в предпраздничные дни. В канун 15-й годовщины Октябрьской революции он организовал своего рода торжественное собрание учащихся всей школы. Мы впервые узнали от своего учителя, что около 15 лет назад восставшие от тяжелой жизни рабочие и крестьяне прогнали неумного царя, толстопузых помещиков, жадных богачей и установили народную, Советскую власть. В том же 1917 г., поведал он, была открыта наша школа. Он назвал вождей революции и показал рукой на висящие на стене два портрета: Владимира Ильича Ленина и Алексея Ивановича Рыкова. А затем последовала «художественная часть», исполненная самим учителем. От него мы впервые узнали имена А.С. Пушкина и И.А. Крылова. Он выразительно прочитал стихотворение Пушкина «Кавказ», окончание которого о бьющемся о скалы Тереке прогремело мощно и убедительно:
Закончив декламацию, учитель потребовал: «Дома всем выучить наизусть стихотворение Пушкина». Так, знаменитый «Кавказ» запомнился нам на всю жизнь.
Но больше всего учитель покорил нас артистическим исполнением басни И. Крылова «Ворона и Лисица». «Вороне как-то бог послал кусочек сыру», – говорил учитель, словно сообщая нам важную новость. Когда ворона взгромоздилась на ель, чтобы позавтракать, на беду, подкралась хитрая лиса и начала безмерно восхвалять глупую ворону. Учитель слегка присел, уставился на потолок, словно любуясь сидящей на дереве вороной, и приторно-слащавым голосом прочитал:
И когда от льстивых похвал у вороны вскружилась голова, учитель встал в полный рост и громким голосом, с нажимом на «р», произнес: «Ворона кар-р-р-кнула во все воронье горло», а затем тихо, скороговоркой добавил: «Сыр выпал – с ним была плутовка такова». Нашему восторгу не было предела! Григорий Петрович предстал перед нами не только хорошим учителем, но и настоящим артистом театра или кино, с которым мы познакомились несколько лет спустя.
По-другому отмечалась в школе Пасха. В канун этого праздника Григорий Петрович преподнес нам невероятное сообщение: праздник этот, оказывается, «не наш, а церковный». А «церковный звон – для старух и ворон». Досталось и попам: «Попы и черти – одной шерсти». Но самый важный наказ учителя был категоричен: «В церковь не ходить и по-праздничному не наряжаться».
Наказ учителя – незыблемый закон. Он был для нас всем: строгим и добрым наставником, высшим и непререкаемым законодателем школьной жизни. Мы все безоговорочно и пунктуально исполняли его советы: в церковь никто из нас не пошел (благо, что она была расположена в соседнем селе) и по-праздничному не наряжался.
Когда в первый пасхальный день мать вынула из сундука праздничный наряд – красную рубаху, сшитую из ее фартука, и домотканые голубые штаны, я наотрез отказался облачаться в новое платье. «Григорий Петрович сказал нам, что этот праздник плохой, ненашенский», – пытался я «просветить» неграмотную мать. Доставая пироги из печи, она с горечью произнесла: «И чему это вас, чертей, учат в этой проклятой школе?!»
Начальная школа – первая важная ступень в многоступенчатой жизни человека. Опираясь на нее, люди делают новые шаги на путях большой, сложной, многообещающей жизни. И как бы ни складывалась судьба каждого из нас, мы твердо знаем, что начальная школа никогда не забудется. До гробовой доски сохранится добрая память о наших первых и мудрых наставниках-учителях.
21 января 1924 г. после продолжительной и тяжелой болезни на 54-м году жизни скончался Владимир Ильич Ленин – основатель Коммунистической партии и Советского государства, великий мыслитель и революционер. В правительственном сообщении о смерти Ленина говорилось: «Его больше нет среди нас, но его дело останется незабываемым. Выражающее волю трудящихся масс Советское правительство продолжает работу Владимира Ильича, идя дальше по намеченному им пути. Советская власть твердо стоит на своем посту, на страже завоеваний пролетарской революции».
В глубокий траур оделась страна. В продолжение пяти дней и ночей шли многочисленные делегации трудящихся в Колонный зал Дома Союзов проститься с великим вождем.
26 января 1924 г. внеочередной II Всероссийский съезд Советов объявил день смерти В.И.Ленина днем траура. Съезд постановил соорудить у Кремлевской стены Мавзолей для сохранения гроба с телом В.И. Ленина.
Кончина В.И. Ленина в подмосковных Горках стала огромным горем и потрясением для миллионов советских людей. Советская власть понесла невосполнимую потерю. Скорбная весть о смерти Ленина стремительно облетела всю нашу огромную страну, добравшись до самых глухих селений и деревень. Глубокую скорбь вызвала кончина Ленина у рабочих, крестьян, интеллигенции страны.
Потрясенный смертью вождя, С.Есенин посвятил ему стихи:
Тяжело переживала смерть основателя комсомола советская молодежь. На станции Средняя под Смоленском молодежная бригада строителей 22 января 1924 г. собралась в комсомольском клубе. На стене зала висел большой портрет В.И. Ленина, обвитый красными и черными лентами. На сцене появился секретарь райкома П. Богданов и сообщил о смерти Ленина. Все встали. Кто-то, не в силах сдержать рыдания, выбежал из зала. Все плакали. В зале сделалось темно. Освещенным оказался только портрет Ильича.
«Поклянемся, товарищи, что будем вечно верны заветам Владимира Ильича Ленина», – раздался голос П. Богданова.
«Клянемся!» – ответили комсомольцы.
23 января гроб с телом Владимира Ильича Ленина был перевезен из Горок в Москву и установлен в Колонном зале Дома союзов. Звучала траурная симфония. «В цветах Ильич в гробу. Здесь, на красной подушке его светлая голова. Она почти такая, как при жизни, только легкая желтизна лица, закрытые глаза и твердо сомкнутые уста говорили нам, что Ильич уснул навеки», – пишет один из участников траурных дней.
В течение четырех суток, днем и ночью, несмотря на трескучий мороз, сотни тысяч рабочих и крестьян, красноармейцев и служащих, делегации трудящихся со всех концов Советского Союза, взрослые и дети проходили через Колонный зал, чтобы отдать последний долг великому Ленину. Безгранична была скорбь народа. «Величавее этой картины не видел мир» – отмечала печать.
В Петрограде на Марсовом поле собрались все горожане, где увидели 53 пылающих костра – по числу лет Владимира Ильича. По просьбе петроградских рабочих Второй Всесоюзный съезд Советов принял решение о переименовании Петрограда в Ленинград.
Кончина В.И. Ленина потрясла и крестьянскую молодежь. В каждой деревне крестьяне, встречаясь с пропагандистами и агитаторами, просили «рассказать что-нибудь о Ленине». И всякий раз они задавали вопросы: «А кто будет избран после Ленина?», «А не отберут ли помещики свои имения и землю назад?» «Мы все умрем, но землю не отдадим» – вот единственный ответ деревни. Когда пришла весть, что главой правительства назначен А.И. Рыков, крестьяне были очень довольны: «Это свой, русский мужик, в обиду не даст». Клятвы верности молодежи заветам великого вождя раздавались повсюду – в городах и селах страны.
С глубокой скорбью трудящиеся СССР, всего мира прощались с Владимиром Ильичем – своим учителем, лучшим другом и защитником.
В январе 1924 г. во многих китайских городах и селах прошли митинги и собрания, посвященные памяти В.И. Ленина. I съезд Гоминьдана объявил траур и прервал свои заседания на три дня. На митинге в Кантоне лидер Гоминьдана Сунь Ятсен в своем выступлении отмечал, что за многие века мировой истории у многих вождей и ученых имели место расхождения между словом и делом: «Ты, Ленин, исключение. Ты не только говорил и учил, но претворил свое дело в действительность. Ты указал нам путь для совместной борьбы… Ты умер, небо не продлило твоей жизни, но в памяти угнетенных народов ты будешь веками, великий человек».
В рабочем предместье Парижа Сэн-Дени, перед зданием городской ратуши, почти рядом с помещением, где покоятся французские короли, на возвышении, покрытом красным сукном, красуется громадный портрет Ленина. Процессия перед портретом Ленина продолжалась около двух часов. Вся площадь перед зданием ратуши переполнена народом. За группой комсомольцев, несущих плакаты с надписями «Мы оплакиваем великого покойника», «Ленин был рулевым революции» и т. д., проходят все районы компартии Парижа и предместий, провинциальные организации, представители профсоюзов и т. д. «Многие из рабочих плачут. Некоторые женщины, проходя перед изображением Ленина, указывают на него своим детям, которые с трогательной наивностью посылают ему поцелуи». Было решено на площади поставить бюст Ленина, а одну из площадей Сен-Дени назвать именем Ленина.
Рабочие крупного американского города Чикаго в телеграмме на имя М.И. Калинина выразили свое «сочувствие СССР по поводу потери величайшего мирового вождя». Телеграмма заканчивалась призывом: «Сомкнем ряды с вами!».
Даже известный оппонент Ленина, один из лидеров германской социал-демократии Карл Каутский сказал о Владимире Ильиче: «Он был колоссальной фигурой, каких мало в мировой истории».
Английский философ Бертран Рассел о месте и роли Ленина в истории писал: «Государственные деятели масштаба Ленина появляются в мире не больше, чем раз в столетие, и вряд ли многие из нас доживут до того, чтобы видеть равного ему».