Я не стала отвечать на очевидную глупость и кивнула в сторону реки.
– Он тут утонул?
Вася помотал головой и поглядел на меня с сомнением, словно не желая сообщать подробности.
– Нет, не тут, – нехотя произнес он. – Не на речке. На болоте, за лесом, где старая усадьба стояла. За клюквой пошел, и его затянуло в трясину. Только одежду нашли и палку. Но я сейчас думаю, что не за ягодами Иван отправился, рано было для клюквы.
– А зачем? – спросила я. Вася не ответил, уставился на свои ноги и пробурчал что-то нечленораздельное. Сообразив, что ответа не дождаться, я отодвинула его в сторону и сквозь высокие стебли лопухов направилась к берегу.
– Ты куда? – спросил Вася испуганно. – На речку?
Я не удостоила его ответом. Тропинка бежала передо мной. Кто-то ходил тут совсем недавно, и я была уверена, что не Вася. Двигаясь, я почти не касалась лопухов, но сомнительно, что Ваське, мальчишке такого же роста, потребовалось бы больше места. А следы были свежими. Надломленная трава не успела пожухнуть. Васька шел следом за мной, продолжая сопеть, пока мы не уперлись в песчаный берег.
– Гляди, – прошептал испуганный Вася и ткнул дрожащим пальцем вниз. Я опустила глаза и увидела четкие отпечатки босых ног, выходящих из воды, прямо от заросшего камышом берега. Аккуратно обойдя следы, я опустилась перед ними на песок, вынула телефон и сделала несколько снимков, а затем измерила пальцами. Вася дрожал, но от любопытства уходить не желал.
– Точно зомби, – удовлетворенно произнес мой провожатый. – На болоте утоп, отсюда вылез.
– Может, купался кто-то? – возразила я.
Вася фыркнул.
– Здесь? – презрительно усмехнулся он. – Тут никто из местных не купается. Месяц назад сюда вынесло дохлую корову, она лежала недели две и вся раздулась. Да и берег плохой, камыш с осокой. Вон, где все купаются, там у нас пляж, – мальчик махнул рукой вдаль. – Там и лодки есть, и мостки, и нырять можно. Рыбачат там же. Нет, сюда местные не ходят. Корову и ту долго не замечали, а она воняла на всю округу.
Я не ответила, внимательно изучая следы. Мне показалось, что пятки были сильно вдавлены в песок. Разувшись, я наступила рядом, затем убрала ногу. След от моей босой ступни был едва заметен. Я подпрыгнула и с силой вдавила ногу в песок. Результат был чуть лучше, но не таким впечатляющим.
– Ты что делаешь? – спросил Вася.
Я загадочно улыбнулась, как это делала Злата, когда хотела понравиться парню, и, не ответив, стала рыскать по берегу, не обращая внимания на Васю. Спустя четверть часа мои поиски увенчались успехом. Поодаль, у самой кромки травы, я нашла еще одну цепочку следов, возвращающихся в воду. Но эти отпечатки не показались мне такими же глубокими. Отломив веточку, я тщательно измерила глубину вдавленных в песок следов в том и другом месте, не забывая фотографировать. Приглядевшись, я заметила, что на той цепочке следов, возвращавшихся к берегу, есть буроватое пятнышко на каждом левом отпечатке. Потрогав песок, я обнаружила, что песчинки окрашены чем-то темным, словно это грязь или…
Кровь?
На берегу больше не было ничего интересного. Я обулась и побежала обратно. Вася едва поспевал за мной, а потом вдруг охнул и остановился. Я обернулась.
Вася стоял, морщась и подпрыгивая, на одной ноге. Из подошвы второй кеды он вытаскивал загнутую острую жестянку.
– Понакидали тут, – недовольно заявил он. – Наверное, порезался.
– Снимай, – приказала я, – рану нужно обработать.
– У тебя есть чем? – скривился Вася.
Я покачала головой, сорвала лист подорожника и протянула ему.
– Пока так, а дома смажем йодом. Разувайся, посмотрим, что там.
Под носком у Васи обнаружилась не слишком чистая пятка, а царапина оказалась неглубокой, хотя жестянка проткнула подошву насквозь. Вася выдернул жестянку из кеды и хотел кинуть в сторону, но я отняла, решив, что она может пригодиться.
– Иди осторожнее, – попросила я и вновь направилась к лопухам, где был обнаружен труп, но на сей раз меня больше интересовала дорога. Шансов найти что-то полезное было мало, особенно после налета деревенских. Но примерно минут через десять я с удовлетворением увидела на пыльной земле фрагмент отпечатка босой ноги с бурым пятном слипшейся пыли.
– Ты как соседский Полкан, – недовольно пробурчал Вася.
Я снисходительно улыбнулась, хотя комплимент был сомнительным, и обернулась к библиотеке. Замо́к по-прежнему висел на двери. Недолго думая, я направилась к забору, прямо за собачьей будкой, решив, что не мешало бы изучить следы и там, но меня ждало разочарование. С кем бы ни беседовала Элеонора, они топтались на траве, которая не сохранила следов. Собака вышла из будки, поглядела на меня, затем на Ваську и не издала ни звука. Ее меланхоличность пробудила в моей голове нечто умное, но настолько неуловимое, что мысль выветрилась, не успев сформироваться. Я поглядела на собаку, надеясь, что мысль вернется, но в этот момент Вася обратился ко мне с вопросом и окончательно сбил с толку.
– У вас сегодня будут пироги?
Пироги? Как в такую минуту можно думать о пирогах? Я хотела сказать, что мучное вредно и портит фигуру, но затем внимательнее поглядела на Васю. Что-то в его несчастной физиономии показалось мне неуловимо знакомым, но я не могла понять что. Затем решила, что он голодный, и пожалела его. А еще я подумала, что Ваське так же одиноко, как и мне. И что, если я не дождусь от родственников подарка в виде собаки, вполне могу обойтись Васькой. Он вроде бы неплохой мальчишка, и невредный, в отличие от моих одноклассников, которые считали меня занудной всезнайкой.
– Не уверена, – призналась я. – Но, мне кажется, пироги остались со вчерашнего дня. Не могли же мы съесть целую гору. Если хочешь, давай проверим.
Вася хотел, и я коварно пригласила его на обед, решив, что лишний рот нам не повредит. На крайний случай я была готова пожертвовать порцией Златы: ей все равно нельзя много есть. Сама же я делиться едой не хотела, так как проголодалась после захватывающих поисков. Кроме того, я хотела выпытать у Васи как можно больше информации о покойнике и таинственном кладе, который он искал в кустах.
* * *
Если бабушка и была удивлена моим гостем, то вида не подала. Вася сконфуженно разглядывал половицы и независимо почесывал спину, делая вид, будто ему все равно, что на обед. Его ноздри раздувались, как у голодного пса.
– Я встретила Васю, – сообщила я. – Он проткнул ногу. Я решила привести его к нам и оказать первую помощь.
– О господи, – испугалась бабушка и, насильно усадив упирающегося Василия на диван, стащила с него кеду.
– Не та нога, – уточнила я. Бабушка покосилась на меня, стащила вторую кеду, подняла Васину ногу и внимательно оглядела пятку.
– По-моему, ничего страшного, – успокоила бабушка. Я решила, что немного паники нам не повредит, иначе Вася мог застесняться и убежать, а мне требовалось, чтобы он остался еще хотя бы на полчаса, чтобы я могла выведать все о кладе.
– Он наступил на ржавую железку, – объявила я. – Так что есть опасность получить столбняк. Его отвезут в больницу и сделают сорок уколов в живот, или мы обойдемся йодом?
– Не выдумывай, – строго сказала бабушка. – Сорок уколов делают при подозрении на бешенство, когда тебя собака кусает, или, например, дикая лисица. У нас зимой и в начале весны много лис выходит из леса к деревням, но сейчас лето, им и без того сытно. Думаю, мы промоем ногу в марганцовке и смажем зеленкой.
– А марганцовка щиплется? – испуганно спросил Вася.
– Ужасно, – ответила я. – Разъедает ногу до кости, как кровь пришельцев в фильме «Чужие».
Вася побледнел, но мужественно пошел за бабушкой. Я хмыкнула и направилась в свою комнату, но меня остановила разгневанная Злата. Сестра схватила меня за плечо, я ловко вывернулась и отбежала за стол, наблюдая за попытками Златы схватить меня.
– Значит, я – идиотка? – прошипела она. – Так?
– Я бы на твоем месте это не афишировала, – дипломатично ответила я. – И, во всяком случае, не орала на весь дом. Хотя мы давно в курсе твоих умственных способностей.
– Маленькая дрянь! – воскликнула Злата. – Зачем ты сказала Михаилу, что у меня топографический кретинизм? Он всю дорогу смотрел на меня, как на дуру, даже разговаривал медленнее и громче, будто я – иностранка. До сих пор уши болят.
Злата метнулась вправо, я – влево. Мы немного побегали вокруг стола с нулевым результатом. Попытка схватить меня провалилась, но в комнате было слишком мало места, чтобы свободно маневрировать. Рано или поздно она дотянется до меня своими костлявыми лапами. Я решила немного разрядить атмосферу.
– А чего ты хотела от неотесанной деревенщины? – спросила я миролюбиво. – Сама видишь, он слишком глуп, чтобы оценить городскую красавицу. У него с юмором еще хуже, чем у тебя.
Злата остановилась и задумалась, сморщив лоб.
– Да, с мозгами у него не очень, – согласилась она.
– Зато он красивый, – подлила я масла в огонь. – А тебе все равно не подходят умные парни, так что держись за Мишу.
– Почему это не подходят? – с подозрением осведомилась Злата, чуя подвох.
– Потому что через день-другой они поймут, что ты глупа как пробка и сами тебя бросят.
Я недооценила сестру и поняла это, когда она тигрицей прыгнула через стол, плюхнулась на него животом и схватила меня за плечо. Я рванулась, но тонкие пальцы Златы впились мне в кожу. Я заверещала как заяц.
– Что здесь происходит?
Дедушка стоял в дверях и строго смотрел на нас. За его плечом топорщились рыжие усищи участкового Пряникова, а у того из-за спины торчала вихрастая макушка Василия.
– Девочки, вы что – деретесь? – гневно спросил дедушка. – Если так, я попрошу Алексея Петровича прочесть вам лекцию о неблагополучных детях и том, куда они попадают, когда плохо себя ведут. Поверьте, страшнее этой лекции ничего нет. Дети перестают спать, кушать и не слезают с коленей родителей. Неужели нам нужны такие жертвы?
– Мы просто играли в догонялки, – пояснила я и вырвалась из цепких когтей сестры. – Злата меня догнала. Теперь мне водить.
– Угу, – мрачно прогудела Злата, напомнив мне сову из мультфильма, и испепелила меня взглядом. Ух, и достанется мне, когда взрослые выйдут!
– Для подвижных игр есть улица, а не моя гостиная, которую вы едва не разнесли, – строго сказал дедушка и внезапно поглядел вниз, на макушку соседа. – Василий, а ты что тут делаешь?
Вася потупился. Я вновь взяла инициативу в свои руки, пока он не сболтнул лишнего, но не преуспела.
– Вася порезал ногу, я привела его к нам для оказания первой помощи, а потом пригласила на обед.
– Где ты ногу порезал? – спросил Пряников. Я не успела послать Васе предостерегающий взгляд, он простодушно ответил:
– На пустыре у библиотеки, где зомби нашли. А потом мы пошли к реке, откуда он выполз.
Брови дедушки взлетели вверх. Я пожалела, что не могу стукнуть Васю.
– Мы? – переспросил он и поглядел на Васю. Тот ткнул в меня пальцем, дедушка поглядел на меня. – А ты что там делала?
– За хлебом ходила, – честно ответила я.
Я думала, что крыть нечем. Но, кажется, мне не поверили. Участковый и дедушка обменялись многозначительными взглядами, и мне это не понравилось. Я могла бы отвести от себя грозу, заявив, что Злата завела ухажера, тогда внимание взрослых переключилось бы на старшую сестру. Но я считала ябедничество недостойным.
– Идемте обедать, – провозгласила бабушка, появляясь в коридоре. – Дима со Светой уехали в город, а Сеня в сарае, тренируется. Варенька, ты не могла бы позвать брата?
Разумеется, я могла. Все лучше, чем быть в опасной близости от когтей сестры.
Сеня, мокрый от пота, поднимал пудовую гирю. В сарае, из которого дедушка сделал мастерскую, было немного спортивных снарядов: гиря, турник и штанга, сваренная из обрезков металлических труб. Выслушав мою просьбу прийти обедать, Сеня скупо кивнул, бросил гирю на пол и пошел в летний душ. Глядя в спину удаляющегося брата, я вспомнила речной берег и следы. Но думать было некогда, и я решила отложить размышления до вечера. На кону стоял более важный вопрос: как выведать у деда подробности смерти Ивана Фомичева?
К сожалению, за столом о покойнике никто не говорил. Сеня молча жевал и смотрел в телевизор, Злата изображала принцессу, поглощая еду крохотными птичьими порциями. Когда взрослые отвлекались, она больно щипала меня под столом. Я дергалась и мужественно терпела, а затем, нагрев ложку в супе, приложила к ее обнаженной ноге сестры. Злата взвизгнула. Все вздрогнули и поглядели на нее, даже я, при этом мои глаза излучали невинность.
– Боже, ты невыносима! – воскликнула Злата и повернулась к Пряникову, одарив его милой улыбкой: – Скажите, со скольких лет принимают в школы для трудных подростков? А то у меня есть одна кандидатура. Я бы прямо сейчас написала заявление.
– Хорошо тебе, – вздохнул Сеня. – Всего одна. У меня их две. Дядя Леша, а если надо в такую школу отправить двух сестер, есть ли гарантия, что они не вернутся?
– Тебе, конечно, проще, – не осталась в долгу Злата. – С тобой уже все ясно. В случае чего ты отправишься сразу в колонию для несовершеннолетних.
Взрослые и Васька оторопело глядели на нас. Сеня сжал губы и недобро покосился на Злату, та ответила ему таким же взглядом. Я улыбалась как ангел и спокойно ела суп.
– Что за разговоры за столом? – возмутилась бабушка. – Дети, вы в своем уме? Что на вас нашло? Немедленно прекратите! Толя, а ты куда смотришь?
– Я смотрю на то, что сегодня у нас будет трудовой десант, – спокойно ответил дед. – После обеда вы трое в наказание пойдете полоть картошку. Тяпки в сарае, перчатки там же.
– А я тут при чем? – осведомилась я. – Я и слова не сказала. За что меня наказывать?
– За то, что лазила, где не велено, – пояснил дедушка. – Я ведь ясно тебе сказал, чтобы не совалась на место преступления. Слышала, что случилось с любопытной Варварой? К тому же картошка сама себя не выполет и не окучит, а труд облагораживает, он из обезьяны сделал человека.
Я, конечно, слышала об этой теории, но в глубине души была с ней не согласна. Иначе как объяснить, что современные обезьяны не эволюционируют? Но у меня хватило ума держать эти мысли при себе. А вот кого-то за язык тянули.
– Ну, им для этого прополки будет мало, – хмыкнул Сеня. – Наши девочки могут и асфальт уложить, все равно останутся макаками.
Теперь переглянулись мы со Златой, многозначительно отвесив друг другу едва заметные кивки. Сеня должен пожалеть о своих словах.
– Могу вам на подмогу дать этого охламона, – сказал Пряников и кивнул подбородком в сторону Васьки. – Все полезнее, чем без дела на улице болтаться да глупости делать.
Вася вытаращил глаза и закашлялся. Я нахмурилась: почему участковый распоряжается судьбой Василия? Но вдруг до меня дошло: рыжие волосы, одинаковый разброс конопушек на курносых носах, зеленые кошачьи глаза… Слишком много общего для простого совпадения. Не нужно делать генетический тест, чтобы понять, кем эта пара приходилась друг другу.
– Леша, неудобно. Зачем? – вмешалась бабушка. – Мы и сами справимся.
– Анфиса Леонидовна, я понимаю, что справитесь, но мне спокойнее будет, – возразил Пряников. – Я на работе целый день, света белого не вижу. А тут и пригляд будет, и накормите его вовремя, а то он так и будет до вечера голодный бегать. С этим делом сейчас совсем нет времени…
Участковый замолчал, поймав предостерегающий взгляд деда. Васька покраснел и уткнулся в тарелку. Я же решила, что, если от трудотерапии не отвертеться, по крайней мере Васька будет под рукой, и можно его разговорить.
Я старалась есть как можно медленнее, надеясь, что приказ деда превратится в шутку. Злата и Сеня, отнюдь не мечтающие о работе на солнцепеке, последовали моему примеру. До конца обеда мы сидели как мышки, старательно изображая воспитанных, культурных детей на радость бабушке. Но, к сожалению, когда допили чай, дед дал нам четверть часа на отдых, после чего велел переодеться во все старое и выходить на улицу.