Том украдкой показал брату язык. Билл издал утробное урчание, словно желающий драки кот по весне.
– Будет вам киса, – мстительно сказал парень закрывшейся за Дэвидом двери и повернулся к концертному чемодану.
Уже накануне вылета в Германию выяснилось, что бессменный тур-менеджер на сей раз группу сопровождать не будет, херра Йоста не вовремя скрутил приступ аппендицита. Георг намертво прилип к телефону, поминутно справляясь о драгоценном здоровье Дэвида, Билл и Том пытались наладить коммуникацию с тур-менеджером по имени Дунья, дамой немолодой, но симпатичной и, на первый взгляд, по-женски уступчивой. Однако Дунья незаметно организовала парней так, что перелет сначала до Берлина, а затем до Москвы случился без стрессов, разборок и спешки, с заранее обговоренным планом перемещений.
Все страшное началось в столице России, прямо в здании международного аэропорта, где на огороженные перекрытия навалилась визжащая ультразвуком толпа, еле сдерживаемая людьми в форме. Не то, чтобы парни сильно отвыкли от подобного выражения любви, но никак не ожидали от северной страны во-первых, таких темпераментных людей, а во-вторых – такой жаркой погоды. На улице плавился асфальт. Солнце раскалило мегаполис до шокирующей отметки в сорок градусов по Цельсию. Билл стянул с головы меховой капюшон серой брендовой кофтенки и вслух пожалел, что не послушался совета умной женщины Наташи и остался в сапогах, да и камуфляжные штаны могли быть не такими плотными. Том парился в двух рубашках, осторожно почесывая едва заметные после долгих издевательств над природой усы. Георг испытывал дискомфорт лишь от длинных густых волос, которые грели шею и плечи. Один Густав наслаждался теплом – парень по привычке облачился в шорты и тонкую футболку и меланхолично курил в приоткрытое окно.
Столица России намертво стояла в пробках. Салон минивэна нагрелся, кондиционеры быстро сдались, парни злились и потели. Дунья и гример Натали Франц обмахивались самодельно сложенными из журналов веерами. Билл наскоро вытер лицо – сил терпеть макияж уже не оставалось. Том таращился на бесконечную очередь чадящих вонючими газами машин, нервно дергал ногами. Георг подробно рассказывал удачно прооперированному за океаном Дэвиду о перелете, о бурной встрече российскими фанатами, о природе и погоде, умалчивая о самом главном – они безбожно опаздывали. Дунья старательно сохраняла невозмутимое лицо, повторяла вслух планы на ближайшее время – заселиться в Ритц, посетить мит-энд-грит с выигравшими в каком-то конкурсе элиенс, раздать автографы, успеть на пресс-конференцию уже в помещении спорткомплекса, где организовывалось основное мероприятие, попасть на саундчек... Выбивались из графика они уже больше, чем на час, а просветов на дымном горизонте не намечалось.
В отдалении слышался шум бурлящей толпы, когда водитель, по просьбе Натали Франц, остановил машину. Гример шустро подсела к Биллу, наскоро поправила макияж.
- Очки на носы, – скомандовала всей команде. – Основную красоту будем наводить в помещении.
Парни выпали из минивэна около пафосного отеля, в жару и толпу, снова улыбались, раздавали автографы и отдергивали руки от самых жаждущих. Толпа волновалась, визжала, падала в обмороки, размахивала самодельными плакатами с криво выведенными сердечками и подозрительными фразами на английском и немецком.
В спешке Билл едва обратил внимание на роскошное убранство местного «Ритца». Профессиональная этика требовала максимально скомпенсировать ужасное опоздание. Пока Дунья разбиралась с регистрацией, Натали увела парней в помещение около конференц-зала.
- От нас воняет, как от табуна молодых жеребцов, – слегка очнувшись в прохладной комнате, заявил Билл и принюхался.
Георг пожал плечами – переодеваться и намываться было некогда. Натали сноровисто распахнула саквояж, протерла лица парней освежающим тоником, поколдовала с пудрой и тональником, быстро поправила Биллу смоки-айс, раздала бутылки минеральной воды и белые полотенца.
- Ничего страшного, – проговорила нараспев. – Оботритесь влажными полотенцами, вам станет легче, а девчонки после нескольких часов на жаре тоже не снегурочки.
Парни с благодарностями вняли совету – Натали Франц обладала поистине удивительной способностью находить оптимальный выход из любых стрессовых ситуаций. После нехитрой процедуры Билл почувствовал себя намного уверенней. Теперь он был готов отрабатывать сумасшедший гонорар.
- А зря… – вдруг тихо сказал брату на ухо Том, спихивая в пластиковый пакет полотенце. – Ты обалденно пахнешь – мужчиной и чем-то фруктовым… грушей что ли… Так бы всего и облизал…
Кровь бросилась в голову, но Билл лишь сердито посмотрел на широко ухмыляющегося близнеца. Времени на рассуждения о приличиях катастрофически не хватало.
По заранее оговоренному с начальником охраны плану, дождавшихся встречи с кумирами поклонников запускали небольшими группками, во избежание инцидентов. Началось все оптимистично – музыканты искренне улыбались в ответ на счастье в глазах, девушки дисциплинированно подавали плакаты для автографов и говорили только хорошее. Том мимоходом поинтересовался у изучавшего русский язык Густава, как будет звучать приветствие, и блистал произношением. Потом парни выстроились для фотосессии на фоне чудного темного шкафа. Билл привычно встал около Тома, взглянул в прищуренные глаза.
- Я тебя хочу, – вдруг отчетливо выдал близнец. – Прямо здесь и сейчас.
- Вы охуели совсем? – радостно улыбаясь публике, спросил подошедший Георг.
- Избавь меня от этого маньяка, у него похоже от жары сперма в мозг ударила, – очаровательно оскалился Билл.
Георг послушно втиснулся между близнецами, что вызвало тревожное шушуканье среди девушек.
В очередной партии фанатов неожиданно оказалось несколько парней, причем один – весьма удачный косплей. Билл понял это по одобрительному оценивающему взгляду Тома, которым он окинул высокого и старательно накрашенного молодого человека с ног до головы. Усилием воли Билл подавил вспышку раздражения и почти искренне посочувствовал парню, вынужденному разгуливать по жаре в макияже, шапке и не особенно удобной одежде.
А вскоре фронтмен обратил внимание на телохранителя Маркуса, который что-то обсуждал с местным менеджером и недовольно морщился. Мило попрощавшись с фанатами, парни подошли к дискутирующим мужчинам.
- Одна девушка из следующей группы потерялась. В отель зашла со всеми, а сейчас ее нет, – не дожидаясь вопроса, объяснил охранник.
Билл развернулся к Тому, схватил за руку. Лицо близнеца моментально посерело под темным калифорнийским загаром, над губой выступили мелкие капельки пота. В прошлом году при подобных обстоятельствах на Тома напала чокнутая элиен, отбившаяся от основной группы массовки. Том совсем не ожидал посторонних в туалете телестудии и не успел среагировать, девица сшибла парня с ног и чуть не задушила, остервенело потянув на себя многочисленные цепочки на шее.
- Мит закончен, – противным, не терпящим возражений голосом высказался Билл. – Мы уезжаем на саундчек.
Спорить с ним никто не стал.
- Пожрать бы… – с тоской провожая взглядом здание Макдональдса, выговорил Густав. Они почти подъехали к спорткомплексу.
- Перед пресс-конференцией предусмотрен фуршет, – обнадежила Дунья, заглянула в расписание мероприятий.
Билл не спросил, что русские имели в виду под словом «фуршет», занятый состоянием близнеца, который сначала медленно выходил из коматоза, а потом начал похотливо поглаживать братские ноги и блядски облизываться.
Оказалось, фуршет подразумевал минеральную воду, сок двух видов и несколько тарелок со странно порубленными фруктами.
- А где водка? – громко спросил Густав и тут же расположил к себе окружающих.
Билл посмотрел на стол, вздохнул и предложил совместить легкий перекус с пресс-конференцией. Они и так заставили людей долго ждать.
В относительно небольшое помещение набилось слишком много народа со съемочным оборудованием. Очень скоро стало невыносимо душно, не спасали даже распахнутые настежь окна. Билл обмахивался листком с напечатанными на цветном принтере его именем и фамилией и ощущал себя участником театра абсурда. Рядом Том смачно лопал виноград, причмокивая и обсасывая пальцы. Густав посмеивался чему-то своему, а может, угорал над ситуацией в целом. Люди из молодежных журналов, с радио и телепрограмм долго и красочно вопрошали что-то в микрофоны. Испуганная блондинка медленно переводила на английский оказывающиеся банальными вопросы о творчестве и личной жизни. Билл улыбался, торопливо озвучивал выученные давным-давно ответы, желая хоть как-то нагнать упущенное время. Переводчица вдумчиво отправлялась в обратный путь, пространно изъясняясь на незнакомом языке. У Билла появились подозрения, что девушка что-то дополнительно сочиняла от себя лично, и только свободная поза усевшейся у окна Натали Франц, которая понимала оба языка, немного успокаивала парня. Действо плавно близилось к завершению, когда наевшийся винограда Том вдруг взялся отвечать на вопрос о жизни в Калифорнии, упомянув спа-салоны и ночные клубы, в которые он часто ходит с другом Георгом.
- Друг Георг по общей легенде в Германии живет, – обаятельно улыбаясь журналистам, заметил басист в то время, как Билл просил девушку умолчать о Георге при переводе. Перепуганная блондинка кое-как закончила фразу, и Дунья облегченно объявила пресс-конференцию законченной – в помещение уже несколько раз обеспокоенно заглядывал русский менеджер с муз-тв, ждущий артистов на саундчек.
На огромной сцене «Олимпийского» Билл быстро задал рабочий темп, проверяя звук и отлаженность аппаратуры, лично для себя измеряя пространство шагами. Том поначалу пытался носиться за близнецом, но вскоре включился в процесс. К тому же, на репетиции присутствовали посторонние, да и Георг активно перетягивал внимание на себя. Изредка на горизонте появлялись звезды местной эстрады, вызывая у парней искреннее удивление. Особенно порадовал шумный высокий дядька в черных кудрях и бакенбардах, уважительно названный Наташей Франц «королем российской поп-сцены». Кажется, гримерша едва удержалась от желания взять у него автограф. Впрочем, «король» был настроен благодушно – с интересом посмотрел на мучающих гитары Тома и Георга, окинул неожиданно цепким взглядом Билла, усмехнулся, приглашающим жестом развел руки. Билл оскалился в ответ.
По дороге в «Ритц» команду известили, что пропавшая фанатка найдена. Тревога оказалась ложной, девушка просто задержалась у зеркала, стремясь предстать перед кумирами во всей красе, отстала от основной группы и заблудилась в многочисленных коридорах. Фанатку строго допросили и отпустили, донельзя расстроенную и напуганную.
- Не скажу никому ни слова и не дам ни одного автографа, пока меня не накормят, – объявил мгновенно повеселевший Том и сложил руки на груди, демонстрируя серьезность намерений. Притомившаяся от длинного жаркого дня Дунья обещала парням полноценный обед в ресторане шикарного отеля.
До выхода на красную дорожку престижной премии оставалось чуть больше трех часов.
Ресторан «Ритца» оправдал ожидания. Наевшийся деликатесов Том Каулитц весело перемигивался с Георгом, стрелял глазками в заинтересовавшихся его персоной девушек, кокетливо покусывал белыми зубами пирсинг в губе… и в то же время настойчиво поглаживал ногой под столом тонкую голень сидящего рядом близнеца. Билл мрачно пил сок и размышлял, как бы унять пыл брата до выступления. Времени на брачные игры совсем не оставалось.
- Почему у нас с Томом сьют на двоих? – мрачно поинтересовался Билл, когда вся компания загрузилась в пафосный лифт. Натали и Дунья переглянулись.
- Вы всегда берете такой номер, когда останавливаетесь в «Ритце», – пояснила Дунья. Том фыркнул.
- Неудивительно, что про нас болтают глупости, – постарался сделать серьезное лицо Билл. – Сьют с одной двуспальной кроватью говорит сам за себя.
- Я могу поспать на диване, если тебя смущает мое присутствие в постели, дорогой брат, – низким голосом выдал близнец, многозначительно сдвигая брови.
Густав и Георг захохотали – игривое настроение Тома в сочетании с обедом явно помогло им прийти в хорошее расположение духа.
Не отдавая себе отчета, Билл первым вломился в шикарный номер и трусливо сбежал от озабоченного братца в роскошную ванную комнату, всю в мраморе и позолоте. Том неистово заколотился в дверь и что-то заорал. Билл не слушал, запустив на всю мощь душ. Яростно намыливался, остервенело смывая липкую жару июня, старался не думать о Томе.
Впрочем, когда Билл наконец изволил отомкнуть засов и явиться в номер, облаченный лишь в полотенце на бедрах, близнец с отчужденной гримасой молча прошел мимо в нагретую ванную. В комнате хозяйничала гример Натали, сноровисто раскладывала перед большим зеркалом баночки и кисточки. Молодая женщина повернулась на тихие шаги, окинула Билла с ног до головы профессиональным взглядом, в котором не было ни капли сексуального интереса.
- Садись, красавчик, – показала на удобный стул. – «Начнем отделку щенка под капитана».*
- Ух ты ж! – восхитился сначала вышедший из душа Том, а потом и привалившие в номер близнецов Георг и Густав.
Блистательный Билл Каулитц небрежно провел пальцами по предплечьям, поднимая узкие рукава летнего пиджака. Сегодня фронтмен вырядился в черное; пиджак, рубашка, обтягивающие брюки с кожаными вставками от середины бедра поражали изысканным вкусом. Натали звонко щелкнула крышкой баночки, довольная видом звезды.
- Ты как будто в тех высоких сапогах, что нескромные девушки носят! – заметил Густав, поправляя очки.
Билл аккуратно поместился в кресло, закинул ногу на ногу и картинно вытащил сигарету из пачки.
- Хоффман требовал гламурную кису, – четко описал свой образ фронтмен и махнул охраннику.
Полуголый Том уселся на место брата перед зеркалом, привлекая к работе над собой гримершу.
Охранник Маркус подволок к креслу большую картонную коробку, в которой уместились прошедшие тщательную проверку подарки от элиенс – плюшевые игрушки, письма и поделки. Билл кивнул Натали, молча подтверждая раннюю договоренность – гримерша отдавала всех медведей, зайчат и прочих неопознанных игрушечных зверюшек в детские фонды. Выбрасывать подаренные с любовью сувениры ни у кого не поднималась рука. Прихлебывая витаминный зеленый чай с имбирем, Билл бегло просматривал вскрытые охраной письма. Любовные признания, благодарности за то, что своей музыкой помогли в трудную минуту, откровенно эротические тексты… даже порно-рассказ, видимо призванный шокировать адресата. Билл усмехнулся – самым неприятным лично для него оказалось подсунутое несколько лет назад безобидное на вид послание, из которого посыпалась ядовитая дрянь, моментально разъевшая чувствительную кожу пальцев. Билл несколько недель провел в бинтах, а охрана получила строжайший приказ проверять всю фанатскую корреспонденцию.
Напротив остановился Георг с нацеленной камерой айфона. Билл поднял голову от заинтересовавшего вопиющей наивностью письма с приложенным рисунком – криво нарисованной физиономией непонятно кого.
- Дэвид переживает за твой внешний вид, – виновато прокомментировал басист выходку.
Билл состроил недовольную гримасу и показал телефону, а заодно и продюсеру, отогнутый средний палец.
- Напиши Йосту, что мы сильно озабочены его самочувствием и не подведем! – воодушевленно присоединился к красочному жесту Том из-под руки Натали.
Проход по дорожке славы Билл не помнил. Было жарко и шумно, от улыбки болели челюсти, от неудобной обуви с высокими каблуками саднили ноги. Парни давали автографы, фотографировались поодиночке и вместе, отвечали на все те же вопросы. Том радостно ухмылялся в ответ на случайные взгляды Билла, словно замыслил веселую каверзу.
За двадцать минут до предполагаемого выхода на сцену фронтмен выгнал всех из предоставленной гримерной. Шумно обсуждая местных звезд эстрады, парни вывалились в холл, ничуть не обидевшись на друга – Билл и раньше частенько медитировал в одиночестве.
Закрыв дверь, Билл заметался по комнате, пытаясь привести себя в стабильное состояние – сегодня он впервые выходил на сцену со своим голосом, наотрез отказавшись от фонограммы. Сейчас ему уже не казалось оптимальным это мужественное решение, но отступать было некуда.
- Слишком напряжен, – вдруг услышал он сквозь собственные мысли и вздрогнул. Загорелые плечи внезапно покрылись гусиной кожей.
Напротив стоял Том, пристально оглядывая брата блестящим взглядом.
- Ты надо мной издеваешься. Просто нереально охуенен, – выговорил близнец и облизнулся.
Билл попятился. Сзади оказалась прислоненная к стене сложенная конструкция, напоминающая лестницу, и парню пришлось опереться на нее спиной. Теплые руки брата неожиданно сильно сжали голые предплечья и тут же отпустили.
- Невыносимо красив, – скользя темным взглядом по тщательно накрашенному лицу, по длинной шее в звенящих цепочках, по торсу, обтянутому черной майкой, вниз к знакомым леопардовым стретчам, медленно и будоражаще выговорил Том. И также медленно опустился на колени. Билл не успел сказать явно спятившему брату ни слова, когда цепкие руки дернули за ремень, вжикнули молнией, потянули вниз штаны хищной расцветки. Том восхищенно выдохнул: