- Конечно, помогу чем скажешь, - заверил Куолен. – Я поговорю с друзьями. Уверен, что кто-нибудь из них возьмется за это дело и разберется, что у вас творится.
- Спасибо, - Кристель села, потирая висок. – Меня это уже бесит и хочется посмотреть на ту сволочь, которая так подставила Марджи!
«А ты и так на него смотришь», - подумал Эрик. Интонации девчонки ему понравились: Кристель на взводе, растеряна, но доверяет ему и ждет помощи. А для закрепления эффекта нужно закончить то, чему в прошлый раз помешала Марджи…
- Я тебе верю, я на вашей стороне, - прошептал он, успокаивающе приобняв девушку и все настойчивее поглаживая ее плечи и спину, обтянутые тонкой водолазкой. Довольно скоро Кристель расслабилась и потянулась к нему навстречу. «Иногда даже Железной Орлице нужно крепкое плечо, чтобы склонить голову. А я тут как тут!» - Эрик ласкал девушку все настойчивее, стягивая с нее водолазку и лифчик… Все случилось прямо на диване в гостиной.
Когда Кристель ахнула и рванулась от боли, Куолен изумленно посмотрел на нее. «Ладно ее мужиковатая подруга. Но чтобы такая миловидная девушка в 30 с лишним лет оказалась девственницей?!.»
- Прости, я причинил тебе боль? – прошептал он на ухо Кристель. – Я не знал.
Вместо ответа она крепче прижалась к его массивному телу с грубоватыми белыми отметинами шрамов. Эрика снова охватило возбуждение, и он снова заключил девушку в объятия.
Потом они занимались любовью под душем, потом – в комнате Кристель, и никак не могли оторваться друг от друга. Только на рассвете Кристель уснула, свернувшись клубочком и разрумянившись, отчего похорошела еще больше.
Эрик вышел на балкон, закурил и с наслаждением потянулся. «Давно я уже не был ни у кого первым. Девочка – чудо. При своем холодном рассудке она потрясающая женщина и способна по-настоящему вскружить голову. Но об этом потом. Дело прежде всего!».
*
Марджи проснулась оттого, что Телмар встряхнул ее за плечо. Девушка неловко повернулась, и подушка из-под головы упала на пол.
- Чтоб тебя, Тел! – Марджи села, покачав сонной головой. – А если бы я спросонья начала отбиваться? Хорош бы ты был с разбитым носом.
- Не мог тебя добудиться, - Телмар, тоже сонный, взъерошенный, в одних трусах мало походил на красавца, играючи соблазняющего всех девчонок. – Что, опять Ирак снится? Ты стонала во сне так, что я испугался, думал, что тебе все еще нездоровится.
- Что, на всю квартиру было слышно? – Марджи села и потянулась за сигаретами. – Блин! Да, снова снилось, как мы катапультируемся из падающего самолета. Кабина уже горела, и мы боялись, что катапульта не сработает. А потом чуть не утонули, выпутываясь на середине реки из снаряжения… А перед этим боялись, что мотор откажет над городом и самолет перепашет центр Кербелы…
Телмар не раз слышал эту историю, но не перебивал Марджи. Он понимал, что есть моменты, когда человеку нужно выговориться, и хорошо, если рядом есть слушатель.
- Мне уже давно это не снилось, а теперь опять вернулось, - девушка погасила окурок в пепельнице. – Извини, разбудила тебя.
- Да ладно. На то и друзья, чтобы помогать в трудные минуты, - Телмар взъерошил ее короткие волосы, потрепал Марджи по спине. – Наверное, это после аварии на шоу…
- Не напоминай, - напряглась Марджи, - уволили, представляешь? Да еще грязью облили, не поверили ни единому слову. Ну, ладно… Я буду доказывать свою невиновность и сделаю для этого все!
- Если что, можешь на меня рассчитывать.
- Спасибо, Тел!
- Может, попробуешь снова уснуть? День был паршивым, тебе нужен отдых. Думаю, второй раз за ночь кошмар не привяжется. А я посижу рядом, пока ты не заснешь.
- Попытаюсь, - Марджи свернулась под одеялом. Телмар проводил взглядом ее ноги, красивые, стройные. Девушка обняла подушку и закрыла глаза.
Марджи научилась засыпать и просыпаться очень быстро. Уже через пару минут ее дыхание стало ровным и глубоким. Телмар осторожно поправил одеяло у нее на плечах и бесшумно вышел.
Сон у него пропал. Открыв форточку на кухне, парень закурил. «Да, хреново себя чувствуешь, когда «кидаешь» друга. Пусть она не знает, но я-то знаю все. И дернуло меня тогда по пьяни трепаться…»
Отогнав угрызения совести – «Зато обе получат такой гонорар, что и внукам хватит!» - Телмар все-таки вернулся в спальню и погасил свет.
*
Запарковав машину в гараже, Марджи задержалась, чтобы покурить перед предстоящим объяснением с Кристель. Конечно же, подруга выйдет из себя, когда узнает о ее решении. Надо морально приготовиться.
… За завтраком Телмар еще раз попытался выяснить, не передумала ли она вступить в неравный бой с командованием.
- Нет, Телмар, - отрезала Марджи, аккуратно отделив вилкой кусочек «глазуньи», - выиграю я дело, или нет, я не знаю, но безропотно подставлять голову под помои не буду. И хватит об этом, о-кей?
Телмар хорошо знал, какой непреклонной иногда бывает Мэй. И сейчас он видел, что ее не переубедишь.
- Ладно, - он включил кофеварку, - твое дело. Хоть это и безумие. Тебе кофе крепкий?
- С лимоном, без сахара.
Телмар проводил ее до бара, где Марджи оставила накануне машину, и на прощание девушка обернулась:
- Если понадобится, выступишь моим свидетелем на суде?
- Конечно! Чем я еще могу тебе помочь?
- Ты мне уже помогаешь морально!
*
Увидев спустившегося в гараж Эрика, Марджи удивилась: восемь утра, вроде рановато для визитов… Или он пришел еще накануне?
Мужчина подошел к блестящему черному «Мазерати» - такому же солидному и лощеному, как и он сам. Даже издалека видно было, что джинсы и замшевый пиджак Ливингстона куплены в дорогом магазине. По гаражу разошелся шлейф превосходного мужского парфюма. «Парень, сколько же ты зарабатываешь на своих кофейнях? Я примерно знаю, сколько стоит «Мазерати» и какие цены у «Гуччи» и «Босса». Владельцу нескольких кафе, даже в самом Вашингтоне, такие роскошества не по карману!».
Еще Марджи отметила его четкую походку, выправку и скорость движений. Это выдавало военного, спецназовца. «Отошел от дел и занялся бизнесом?».
Кристель пила кофе в гостиной. Поджав ноги, обтянутые голубыми джинсами, она уютно устроилась в кресле. В квартире царил идеальный порядок, но в воздухе еще витали ароматы того самого парфюма и запах дыма незнакомых сигарет; в пепельнице обнаружились два окурка «Житана». Кристель курила только «Кул»; Марджи – «Вирджинию».
- Ну и как прошел вечер? – спросила Кристель, увидев подругу.
- Нормально, только Телмар потерял много времени, пытаясь меня отговаривать.
- От чего?
- Я подала встречный иск о незаконном увольнении и неправильном ведении следствия.
Кристель отставила чашку и приподнялась, выгнув брови.
- Ты ведь уже знаешь, что я получила сапогом под зад, - Марджи села напротив. – Мне велели убираться немедленно, а по правилам, после приказа об увольнении я имею право отработать еще две недели. А этот м…к Мейерс дал мне только полчаса на то, чтобы забрать свои вещи и сдать оружие и офицерское удостоверение…
- После того, что ты учинила в его кабинете, немудрено, - возразила Кристель, - ты обвинила его в субъективном мышлении, половом шовинизме и сказала, что умные люди оценивают человека не по тому, что у него в штанах, а по другим качествам. Это же надо было додуматься! Насчет двух недель ты права, и я вчера сказала об этом Мейерсу, и тоже получила гвоздей ниже спины. Но как было не взорваться в ответ на твой спич? Извини, но ты сама напросилась.
- Все равно я вернусь на работу, - вскинула голову Марджи, - и отстою свое доброе имя. А если Мейерс такой обидчивый, пусть сам катится на пенсию!
Кристель только вздохнула:
- Ты с ума сошла. Знаешь, почему я вчера оставила поле боя за ним? Полковник был так взбешен, что за пререкания уволил бы и меня. А это лишило бы меня возможности выяснить, кто подстроил нам поломку самолета. Эрик высказал версию, что это мог сделать кто-нибудь из сослуживцев.
Марджи сердито отвернулась. Почему-то упоминание имени Эрика испортило ей настроение, но она быстро нашла этому объяснение: «Я взвинчена после аварии и увольнения, и выхожу из себя на ровном месте!».
- Ну вот и выясняй, - сказала она, - а я буду бороться. У тебя все?
- Значит, ты не передумаешь? – Кристель поудобнее подбила диванную подушку под спину.
- Да.
- Все-таки ты полный шиз.
- Медкомиссия два месяца назад показала обратное.
- Да уж. Вчера весь штаб слышал доказательства твоей адекватности.
- Пусть Мейерс сам проверится. Орал на меня так, что чуть из штанов не выскочил, будто на ежа сел.
Кристель невольно прыснула, вспомнив свой разговор с полковником. Да, со стороны именно так он и выглядел. Подавив смех, она покачала головой:
- Беркли, с тобой невозможно серьезно разговаривать.
- А ты пыталась?
- И как только у меня терпение не лопнет?
- На то ты и пилот. Кстати, внизу я встретила твоего приятеля…
По лицу Кристель Марджи поняла, что разговор о Ливингстоне будет ей приятен. Уж лучше слушать восторженные возгласы о распрекрасном Эрике, чем объяснять, почему она не передумает подавать иск… «Как я счастлива, мне еще ни один парень не задурил мозги!» - подумала Марджи.
*
Следующие три недели для Марджи прошли в неустанной борьбе. Она решительно настроилась доказывать свою невиновность и проявляла недюжинную настойчивость. Она дошла чуть ли не до Белого дома, но добилась доследования аварии на шоу. В воинскую часть прибыли представители Пентагона, дело было взято под контроль в столице. Настырная летчица привлекла внимание популярных СМИ. История девушки, уволенной из армии за оплошность, которая сошла бы с рук мужчине, вызвала бурю эмоций. В обсуждениях многие парни злорадствовали: «Женщина в армии должна служить только в штабе!», «Лучше бы детей рожала!», «Вот малахольная!», «Поперлась в армию потому, что ни одному мужику не нужна!». Другие же наоборот восхищались решительной девушкой, сравнивая ее с вольной птицей: «Да если таких выгонять, кто в армии останется?!». Женщины тоже разошлись во мнениях. Одни называли Марджи больной на голову и считали, что женщине на мужской работе не место. Другие, напротив, восхищались Беркли: «Молодец, человек 21 века, пусть покажет мужикам, кто сейчас сильный пол!».
Интересы Марджи представляли опытные армейские адвокаты Стэнтон и Феррис. Они буквально перевернули подразделение вверх дном, ища доказательства правоты своей клиентки, но порой у них создавалось ощущение, что им намеренно мешают добраться до цели.
Полковник МЕйерс был на грани инфаркта от бешенства: база превратилась в проходной двор. По территории постоянно сновали следователи, юристы, правозащитники и вездесущие журналисты с микрофонами, блокнотами и фотоаппаратами, прорывающиеся через любые преграды. У забора несколько раз собирались пикеты феминисток, требуя восстановить капитана Беркли на службе и ругая мужской шовинизм. Пару раз машина Мейерса попала в их окружение, и он наслушался о себе много «интересного».
Однажды ушлый телеведущий прорвался даже в кабинет полковника и обрушил на него лавину вопросов, которые задавал уже на бегу, спасаясь от расправы.
Кристель, которой приходилось едва ли не тяжелее всех, курила и материлась почти не переставая. С ней жаждали побеседовать все, кто был втянут в это дело.
- Ты специально заварила эту кашу?! – рявкнула она однажды с порога, придя домой после очередного «веселого» денька с участием адвокатов, феминисток и кипящего от бешенства полковника.
- Да, специально, - выглянула из кухни Марджи, отряхнув руки от муки. – А что я должна была, безропотно скушать все? За что меня уволили? За то, что я возразила Мейерсу и усомнилась в умственных способностях Ройстона? Эка невидаль! Нас после Афгана вообще «бешеными сучками» прозвали, и что нам – плакать?
Она повела носом и ахнула:
- Блин! Суп перекипает. Нет, кухня – это не мое.
- Но готовишь ты вкусно, - Кристель вошла следом. – Марджи, от твоей борьбы страдаю и я. С одной стороны меня теребят ребята из Пентагона и твои юристы, с другой – пресса, а с третьей – полковник.
- Он не в духе? – усмехнулась Марджи, снимая с огня тосканский томатный суп и поставив на его место спагетти по-милански. – Жаль, я упускаю такое зрелище.
- Не в духе? – саркастически покачала головой Кристель. – Он напоминает мне носорога, севшего на ежа!
Марджи от смеха даже выронила ложку, которой помешивала спагетти. От ее заливистого смеха Кристель тоже невольно улыбнулась.
- И кто ты после этого, Беркли, - сказала она, - устроила мне такую карусель ужасов и ржешь!
- Кони ржут, а я смеюсь, - парировала Марджи, потом уже серьезно сказала:
- Извини, Кристель. Я не хотела создавать тебе проблемы. Мне очень неприятно от того, что тебе сейчас так тяжело приходится. Но мы обе знаем, что меня подставили. И я хочу поднять шум, привлечь внимание общественности, тогда легче будет доказать, что я не саботажница и не раззява.
- Я вычисляю того, кто мог это устроить, - Кристель, у которой негодование уже сменилось пониманием и сочувствием, вкратце поведала Марджи о своих поисках. – Скорее всего, это кто-то из них, - она назвала имена пяти сослуживцев.
- Вот так, работаешь с человеком столько лет, и не знаешь, что из него вылезет, - Марджи отошла к окну, закурила. – Это не первое мое разочарование в людях. И, думаю, далеко не последнее.
Чтобы отвлечь Марджи от тяжелых мыслей, Кристель сменила тему.
- Ты решила заняться итальянской кухней? – спросила она, кивнув на плиту.
- Да, экспериментирую, - Марджи нарезала фрукты для панакотты. – А кстати, я уже забыла, когда в последний раз ела твои штрудели с клубникой, зато от быстрой пищи и обедов в столовке меня уже мутит. Раз уж я сейчас не у дел, поработаю немного шеф-поваром.
- Спасибо, - улыбнулась Кристель. – Я испеку штрудели на уик-энд. Ты права, надо практиковаться, а то совсем готовить разучусь.
- Ага, захочешь пожарить яичницу, и выпустишь яйцо не на сковородку, а себе на голову! – расхохоталась Марджи.
- Не себе, а тебе!.. Что-то ты сегодня развеселилась. Хорошие новости?
- Да, звонил Феррис. Вроде бы они что-то нашли. Теперь они посадят Ройстона в калошу. Ну, а что у тебя с Эриком?.. Если не секрет, конечно?
*
Отношения Кристель и Эрика стремительно развивались. Это было единственной отдушиной для задерганной неприятностями на работе девушки. Эрик был так внимателен, так хорошо понимал ее, умел найти нужные слова и очень быстро очаровал Кристель. Она была классным пилотом, сведущим в воинском деле, но совершенно неискушенная в любви. Ей казалось, что Ливингстон – это и есть тот мужчина, которого она ждала всю жизнь и не верилось, что еще пару месяцев назад они с Эриком не знали друг друга. Она понимала, что без его поддержки перенести все тяготы последних недель было бы еще труднее. В нужный момент его плечо всегда рядом. Еще, Эрик стал ее первым мужчиной, искушенным и ласковым любовником.
Рослый и кряжистый, с обильной проседью в редеющих волосах и темно-серыми глазами на крупном грубоватом лице, Эрик был похож на викинга из скандинавских саг, которыми Кристель зачитывалась в юности. Даже имя у него как у викинга. Эрик. Почти как Эйрик Рыжий.
Кристель казалось, что Эрик еще больше похож на викинга своим поведением. Острая интуиция и наблюдательность профессиональной военнослужащей помогала ей подметить детали, которые выдавали в Ливингстоне бывшего спецназовца или морского пехотинца.
Однажды Кристель увидела Эрика в городе на стоянке возле супермаркета. Он беседовал с высоким спортивным негром, смутно знакомым девушке. И только через некоторое время Кристель вспомнила, что видела этого темнокожего парня в одном из лагерей под Хасавъюртом в прошлом году, он работал там инструктором. Как его звали? Кевин, или Кенвей…
Затем Кристель вспомнила, как Марджи, рассказывая о друзьях Телмара, не раз ругала какого-то Кеннета, который обидно подшучивал над ней. «Черномазый козел, - возмущалась подруга, - делает вид, что всерьез меня не воспринимает!». «Точно. Не Кенвей и не Кевин, а Кеннет. Совпадение? Или один из товарищей Телмара действительно был в прошлом году в Чечне и знаком с Эриком? Что может быть общего у спецназовца и бизнесмена из Вашингтона?».