Я прочёл многие из них: и "Скребущийся во тьме", и "Острова Сальтес", и "Ведьмин род из Ни-Горла", и "Мать крыс", и мой любимый рассказ - "Мерзость в подвале".
Многие из них впервые были опубликованы в мрачных, специфических журналах, вроде "Морга", "Призрачных теней" и "Книги Червей", а позже были собраны в сборник "Возрождение Жутких Костей и другие ужасы". Эта книга в твёрдом переплёте вышла в свет, благодаря издательству "Дом ведьм" незадолго до того, как их главный редактор, Джейсон Борг, покончил жизнь самоубийством.
Что, естественно, только добавило известности издательству и их многочисленным произведениям. После этого происшествия коллекционеры и ценители ужасов со всего мира старались заполучить их издания.
Однако, несмотря на его редкие походы в мир тёмного фэнтези, Крофт был абсолютно серьезен в вопросах чародейства и волшебства; он был преданным студентом, и, как я подозревал, иногда занимался некой тёмной практикой (хотя он никогда бы не признался мне в этом, несмотря на моё принятие).
Да, иногда лучше не знать всего.
Да и не нужно мне знать всё. Я и так увяз в этом достаточно глубоко.
Сначала, когда только начал общаться с ним, я играл роль адвоката дьявола, доказывая, что его исследования были чистой воды фантазией: ничем, кроме мифов и суеверий, результатом устарелого мышления невежественных умов.
Но Крофт был искусным рассказчиком; он мог часами спорить со мной, утверждая, что так называемые "тёмные искусства" были, по существу, системой знаний и целой тайной наукой, утерянной в веках; что древние цивилизации были способны на то, о чём современная наука может только мечтать.
И в таких спорах всегда побеждал Крофт.
Несмотря на отсутствие высшего образования, Крофт был очень умён, обладал прекрасным ораторским искусством и удивительной памятью на исторические факты. А я, невзирая на докторскую степень по литературе и начитанность (по крайней мере, я так считал), едва ли мог тягаться с ним.
В общем, чего ходить вокруг да около? Скажу прямо: если бы Крофт жил в XVI или XVII веке, его бы уже давно судили и казнили за колдовство.
Думаете, я хочу сказать, что он был колдуном?
Если начистоту... Я и сам не уверен.
Скажу лишь, что он коллекционировал старинные запрещенные рукописи и книги, проводил большую часть времени в поисках забытых за века знаний и расшифровывал тексты, которые, по моему скромному мнению, лучше было бы оставить зашифрованными, как и хотели того сами авторы.
Он мог часами рассказывать мне о жизни и работе известных магов, ведьм и некромантов - Луи Гофриди и Симона Волхва, Георгия Сабелликуса и Мартинеса де Паскуалли, Мадлен Бавен и Роджера Болингброка - пока мне не начинало казаться, что я знаком с ними лично.
Его дом был сокровищницей запретных знаний, и мне не нравилось туда приходить. Я предпочитал встречаться с Крофтом в таверне или кафе, потому что в его доме постоянно витали удушливые, пугающие запахи.
Полагаю, дело было в старости - гниющая штукатурка, заплесневелая мебель и множество книг.
Бесчисленные тома, разваливающиеся в труху.
Их было так много, что воздух стал спёртым и даже неким образом желтоватым от пыли и кусочков распадающихся переплётов и истончающихся страниц.
В этом доме у меня всегда начинали слезиться глаза и першить в горле... Вряд ли с жизнью в подобном склепе можно оставаться здоровым.
Книги стояли не только на стеллажах; они занимали все столы и даже неопрятными кучами были свалены на полу.
Среди них можно было найти книги и на латинском, и на арабском, и немецком, и на греческом - невероятно древние манускрипты, исписанные криптограммами, шифрами, рунами и непонятными символами.
Чаще всего в стопках встречались Коттон Мэзер, Якоб Шпренгер и Джозеф Гленвилл, чьи многочисленные памфлеты и брошюры ярко описывали ужасы инквизиции и пытки ведьм.
Крофт обстоятельно приобретал всевозможные древние рукописи.
Здесь можно было найти очень интересные книги демонографов и охотников на ведьм - "Демонопоклонничество" Николя Реми, "О демониалитете и бестиалитете инкубов и суккубов" Синистрари, "Книга ведьм" Гуаццо, "Рассуждение о ведьмах" Анри Боге, "Разоблачение ведьмовства" Реджинальда Скотта - бок о бок со старыми гримуарами, к которым Крофт мне даже не позволял прикасаться.
Например, такие запрещённые, отвратительные книги, как "Книга Иода" и "Книга Эйбона", "Восстание Насекомых" и "Культ Червя", "Чёрная книга Алсофокуса" и "Святое Царство".
В общем, думаю, я дал вам полную картину того, кем является Альберт Крофт... Учёный, затворник и антиквар.
Человек, которые терпит кого-то, вроде меня, лишь из-за того, что я бываю ему полезен, и время от времени Крофту нужен собеседник.
Конечно, ничего из этого не помогает вам понять, почему мы раскопали могилу колдуна XVII века. Но к этому я сейчас вернусь.
Это касается того, что средневековые чёрные маги называли "Рука славы".
Возможно, вы уже видели эту мерзкую штуку по телевизору или на картинках. Но если нет, позвольте вас просветить, как в своё время был просвещён и я.
Рука славы - это отрезанная рука повешенного преступника. Предпочтительнее её удалять, пока тело ещё качается на виселице, но для еретиков и ведьм также подходит вариант эксгумации.
В последнем случае, по словам Крофта, рука будет обладать истинной мощью... для тех, кто верит в подобную чепуху.
В общем и целом, если верить Крофту, кисть традиционно обескровливают, высушивают при помощи савана и две недели маринуют в глиняном горшке в травах и специях, таких как корица и калиевая селитра.
После этого её костный каркас удаляется и заменяется мазями и воском.
Воск изготавливается из трупного жира, по возможности, того же покойника, которому принадлежала рука, либо не рождённого ребёнка. Существует предание, которое гласит, что в XVII веке беременных женщин часто убивали, чтобы добыть содержимое их чрева.
Мазь чаще всего изготавливалась из крови малой ушастой совы, жира белой курицы, желчи кошки и могильной земли.
Поэтому во время процесса изготовления рука нередко приобретала нездоровый зеленоватый оттенок.
В кончик каждого пальца вставляется фитиль из волос мертвеца и поджигается... И вот вы уже становитесь счастливым обладателем трупного подсвечника, о котором ваши предки могли только мечтать!
"Отвратительно", - скажете вы.
Полностью согласен. Но Крофт решил, что обязательно должен заполучить себе такой.
И где-то на страницах своих изъеденных червями фолиантов он нашёл, если можно так сказать, "рецепт" изготовления Руки Славы из кисти казнённого ведьмака.
Это и привело нас к Алардусу Вердену.
А его - к нам.
-4-
Той дождливой ночью мы вернулись в старый дом Крофта, насквозь пропитанные вонью могильной сырости, и открыли мешок с "добычей".
Даже в свете лампы эти кости казались... ненормальными.
Я сидел в кресле и вдыхал запах заплесневевших книг, пока Крофт отмывал пожелтевшие, деформированные кости и аккуратно склеивал их в единое целое.
Кисть получилась абсурдной и нелепой.
И не столько из-за того, что принадлежала мертвецу, а по большей части из-за своего внешнего вида.
Сами кости были узловатыми, с наростами, серого цвета; пястные кости оказались плоскими, заострёнными и со странными крохотными отверстиями, словно проделанными миниатюрной дрелью.
Пальцы составляли сантиметров пятнадцать-двадцать в длину; безымянный был длиннее среднего, а большой напоминал полую костную трубку.
И все пальцы были деформированы - согнуты и вывернуты под странными углами, которых в норме и быть не могло.
Я мог лишь предположить, что Алардус Верден страдал от какого-то заболевания костей.
- И что теперь? - спросил я у Крофта.
Он вскинул на меня глаза, словно только сейчас вспомнил о моём присутствии.
Его глаза были налиты кровью, а взгляд остекленел. У меня сложилось впечатление, что он был на гране истерики и сейчас либо захохочет, либо закричит.
- Как ты собираешься из этого сделать подсвечник?
Крофт ухмыльнулся и ответил, что у него уже припасены необходимые материалы: жир, специи, фитили и даже кусочки кожи, которыми он будет всё скреплять.
После этого я решил больше не задавать вопросов.
А, возможно, и стоило. И стоило отправиться в полицию и всё им рассказать. Но я не стал.
Я ушёл, пока Крофт листал фолиант в кожаном переплёте.
Но перед уходом у меня хватило мужества спросить:
- И что, во имя всего святого, ты собираешься делать с этой жутью?
Крофт улыбнулся в тусклом, жёлтом свете лампы.
- А ты действительно хочешь это знать?
-5-
Всё, я умываю руки.
Я сопровождал Альберта Крофта в стольких ночных прогулках, но ни разу не делал этого против своей воли.
Хочу, чтобы вы это понимали.
Если он каким-то образом и принудил меня к этому, то сделал это так тонко, что я поверил, что хотел этого сам, и что это было моей собственной идеей.
Я не пытаюсь оправдаться за то, что совершил в его компании - перетаскивал древние надгробия из кладбища для его личной коллекции; крал редкие погребальные скульптуры и урны из склепов, потому что Крофту был нужен находящийся в них пепел человека для каких-то опытов. Но теперь я готов со всей уверенностью заявить: с этим покончено. Всё зашло слишком далеко.
Никогда, клянусь вам, никогда прежде я не выкапывал гробы... Хотя, подозреваю, что для Крофта это было не впервой.
Наверно, вы можете обвинить меня в довольно избирательных моральных принципах, и я не стану с вами спорить.
Лишь скажу в свою защиту, что в могиле, которую мы раскопали, находился один скелет и ничего более.
Я бы никогда не стал тревожить останки того, кто был погребён недавно.
Да, похоже, я вновь начал оправдываться.
Впервые я встретил Крофта в пивной в Дармштадте около шести лет назад. Я тогда пытался прийти в себя после разрыва отношений с одной немкой, с которой был вместе ещё со времён своей службы в армии.
Всё кончилось плохо.
И вместо того, чтобы вернуться в Индиану, как и должен был, я остался в Германии.
В Штатах меня ничего не ждало, поэтому я устроился на отличную работу в винодельню в Бад-Дюркхайме.
Я почти десять лет отслужил в местной армии, и мне нравилась эта страна.
За шестнадцать лет вне дома, Америка стала мне казаться абсолютно чужой.
Вот я и остался.
Я остался, работал в местной винодельне и всё свободное время проводил в барах, напиваясь и тоскуя по своей ушедшей любви, и вляпываясь в неприятности.
Там меня Крофт и нашёл.
Он был американцем, как и я, моим ровесником, и мы быстро поладили.
Даже когда я узнал о его неприятном хобби, меня это не остановило.
Крофт стал моим другом.
Я был обычным солдатом в отставке вдалеке от дома с огромной дырой в сердце, и я понятия не имел, чем заниматься дальше.
Теперь мне кажется, что Крофт моментально всё понял и воспользовался этим.
Не важно.
Я ведь уже большой мальчик и мог в любое время сказать "нет". Но не стал.
Я был очарован Крофтом. Умный, утончённый, богатый.
Тот факт, что он хотел со мной общаться, тешил моё самолюбие.
Я был на дне.
А Крофт взял меня за руку и вытащил из этой канавы саморазрушения. Я хотел отплатить ему той же монетой. Но я не был глупым или наивным. Может, в глубине души Крофт и испытывал ко мне какие-то чувства, но суть в том, что я был ему нужен. Ему был нужен парень, которому нечего терять. Парень с мускулами и крепкими яйцами, но без грамма здравого смысла.
Такой, как я.
Но теперь с этим покончено. Я даже набросал кое-какой план, как уехать из Германии.
Мои родственники в Индиане все умерли, но в городе Хуксетт, штат Нью-Гэмпшир, жила моя сводная сестра, и я подумывал отправиться к ней...
Сорокалетний мужчина без перспектив в жизни.
Но я понимал, что должен это сделать.
Я должен сбежать от Крофта. Должен убраться из Германии.
Потому что с той самой ночи, когда мы разграбили могилу Алардуса Вердена, меня не покидало предчувствие чего-то жуткого, и я не мог от него избавиться.
У меня сдавали нервы.
Я понимал, что это чушь, но мне казалось, что если я не выберусь из страны, меня утащит за собой нечто мерзкое и огромное.
В общем, хватит вам слушать мою печальную историю.
Вам она не интересна.
Ведь вы хотите услышать об Альберте Крофте и руке колдуна XVII века. И об этом я вам дальше и расскажу.
-6-
Спустя две недели после нашего посещения кладбища в Старом Городе я решил нанести Крофту визит.
Как оказалось, это была чертовски плохая идея.
Потому что то, что лениво глодало мои нервы с тех пор, как мы вскрыли ту проклятую могилу, теперь начало жевать их всерьёз.
Сейчас объясню.
Я бы никогда не пришёл к Крофту без приглашения или без предупреждения.
Обычно он отправлялся в город и звонил мне оттуда, ведь телефона у него не было.
Стоило ему меня позвать, и я тотчас прибегал, взволнованный перспективой нового мрачного приключения.
Но на этот раз я решил заскочить без предупреждения.
Меня не покидало ощущение, что я должен зайти. И скорей всего, это стало моей самой крупной ошибкой.
Вюрцбург находился в двухстах километрах от Бад-Дюркхайма. Тем утром я вырулил на своём крошечном фиате на автобан, точно зная, куда направляюсь. Только вот не зная зачем.
Я осознавал, что не могу покинуть Германию, не предупредив Крофта.
Чувствовал, что должен это сделать.
Я несколько раз кругами проезжал мимо его высокого, закрытого ставнями дома, но так и не мог заставить себя остановиться.
Может, из-за нервов, а может из-за чего-то ещё, но при одной мысли о том, что мне придётся войти внутрь, у меня всё внутри сжималось.
Но пару кружек пива в городе - и вот у меня уже появились силы и мужество, чтобы закончить то, ради чего я приехал.
Солнце уже село; от реки тянуло холодным воздухом, а редкую растительность у дома Крофта затягивал туман.
Над головой светила полная, круглая луна, но свет её был не ярким, а тусклым и безжизненным, словно витающее над древним городом призрачное, восковое лицо.
Вюрцбуг... Город древностей и захороненных предметов, тёмных преданий и богохульных тайн, спрятанных в унылых садах.
Я постучал в покосившуюся дубовую дверь, и весь дом - от угрюмых, накренившихся шпилей и готических башен до обваливающейся кирпичной кладки и кровли - казалось, содрогнулся.
Возможно, у меня разыгралось воображение, но я был уверен, что этот высокий, загнивающий особняк на окраине Вюрцбурга заходил ходуном.
Он зашатался, вздрогнул и погрузился в тревожную тишину.
Он нависал надо мной, как выдернутый из чёрной, зловонной земли разложившийся чёрный скелет, излучающий злобу и ненависть.
Я постучал ещё раз.
Я слышал, как мой стук эхом отозвался в длинных узких коридорах, пронёсся по лестницам и умер во тьме запертых чердаков и пустых ниш.
Шорох шагов... Усталое шарканье ног старого человека, у которого едва хватает сил двигаться.
Лязг замков, цепочек и отодвигание ржавых запоров.
Дверь со скрипом приоткрылась сантиметров на пять.
- Кто стучит? Кто там? - спросил хриплый, надтреснутый голос сперва на немецком, а затем на английском. - Кто стучал в дверь?
Я даже не сразу ответил, потому что, если честно, не был уверен, что это Крофт.