- Тётя Таня, да как ходить? Она даже глаз открыть не может, от света сознание теряет, боль такая, - шептал Пётр.
- Я сейчас полечу. Уйду, она уснёт. Не пугайся. Так быть должно. Завтра утром опять приду. Ну а там посмотрим, как сама двигаться сможет, тогда уж и выписывайте.
Петро с недоверием смотрел на эту женщину. Соседка тёщи, столько лет в одном бараке через дощатую стенку живут. Елена как-то рассказывала, что за лечение ни какой платы не берёт, но редко кого лечить соглашается.
Татьяна тем временем отстранила Петра в сторону, приложила к голове Елены левую ладонь, правым кулачком легонько стукнула по ней, Пётр замер, какие удары? Она шевельнуть головой не может! А Татьяна, знай, прикладывала ладонь да постукивала. Елена лежала спокойно, Пётр неотрывно следил за её лицом. Потом Татьяна вновь подсунула свою ленточку, что-то снова мерила, встала, положила ей на лоб руку:
- Спи. Я завтра ещё приду. Отдыхай пока, - и кивнула Петру: - Проводи.
А к концу недели Анастасия, приподняв на подушках, кормила Елену куриным бульоном.
Из больницы уходили вместе. Только Петра выписали, а Елена оставила расписку, что от операции отказывается на свой страх и риск.
Глава 5 Юрка
В последние дни августа тысяча девятьсот пятьдесят девятого года в сибирском городе небо всё чаще хмурилось уже не летним дождём. На тополях ещё зелёная листва, без золотого окаймления, ещё вовсю цветут на клумбах астры, но по ночам в кухонную форточку всё чаще задувает холодный ветер.
Подросших ребятишек: Юрку и Танюшку собирали в школу. Купили школьную форму, портфели, тетрадки, пеналы, карандаши. Елена и Петро целыми днями работали, поэтому школьную форму для Танюшки покупала Петровна. Мария собирала Юрия. А вечерами Анастасия Петровна и Мария на кухне обсуждали, что купили, и что ещё необходимо приобрести для столь решительного шага. Анна купила в подарок крестнице набор цветных карандашей. Сама же ребятня пока плохо представляла, что её ждёт впереди и продолжала играть во дворе в прятки, прыгать в классики и перед сном с неохотой мыть уши. Но вот набор карандашей оказался таким красивым и необычным, что Танюшка хвасталась Юрке:
-Смотри, тут есть розовый карандаш! А белый, ты видел когда-нибудь белый карандаш?
Нет, белый карандаш Юрка не видел, в его наборе такого редкого карандаша не было. Но зато он мог похвастаться настоящим ремнём в настоящих брюках, а не на лямках с пуговицами.
- Смотри, вот так: раз, и застёгиваешь! Видела, видела какая пряжка? Со звездой! У папы такой же! Конечно папин больше, чем мой, но этот тоже совсем взрослый ремень! А фуражка, - Юрка примерил фуражку, нащупал кокарду над козырьком, - не то, что какая-нибудь панамка!
Но и ремень, и фуражка Татьяну почему-то мало интересовали, за окном на асфальте ждали нарисованные классики, и бита имелась красивая - жестяная баночка из-под монпансье, заполненная песком.
И вот оно: первое сентября тысяча девятьсот пятьдесят девятого года.
К этому времени прошло почти тринадцать лет с тех пор, как военный эвакогоспиталь номер девятьсот восемьдесят три освободил кирпичное четырёх этажное здание школы номер сорок семь по улице Песочной. В бывшей операционной давно расположилась учительская, а в палатах учебные классы. Вместо кроватей для раненых, парты для детей. Жизнь постепенно вошла в мирную колею.
Этот первый для Танюшки и Юрия осенний школьный день выдался тёплым, солнечным. Девчонки в белых фартуках, с огромными белыми бантами и букетами цветов, мальчишки в школьных форменных костюмах с блестящими пуговицами и фуражках с настоящими кокардами и тоже с букетами наперевес потекли ручейками к школе. Старшие шли одни, а первоклашек сопровождали родители и бабушки.
Татьяну с букетом гладиолусов, вела Петровна. Рядом шагал Юрка за руку с мамой и тоже нёс большой букет, стараясь держать его так, чтобы не загораживать блестящую пряжку на ремне.
И побежали школьные будни и праздники. Особенно красивый и всеми любимый - Новый год. В актовом зале школы установили ёлку под потолок, украсили игрушками, блестящим дождиком. И как тут вытерпеть, не подсмотреть в щелку приоткрытой двери? Заранее расписаны роли, выучены слова и стишки. Сшиты костюмы. А сшить костюм для выступления на школьной ёлке, разве это просто? Юрка арлекин. У него красивый комбинезон из двух разных половинок: одна из одного вышедшего из употребления маминого платья, другая из другого. Три огромные пуговицы из ваты обтянуты красным шелковым материалом. На голове колпак, разрисовывать который взялась Зина. Юрка, не отрываясь, следил за сестрой, выдавая важные с его точки зрения советы.
Татьяна - Снегурочка. У Татьяны-Снегурочки из-под короны, украшенной елочными бусами, спускаются на плечи две толстых, белых, шелковых косы. Шёлковые нити для этих кос подарили на заводе, что напротив дома. Там как раз какую-то выставку проводили. Белой аптечной ватой, будто мехом, отделана самодельная шубка из белого материала, сшиты даже белые сапожки и варежки. И роль Снегурочки у неё от зубов отскакивает:
- Я Снегурочка, Снегурка! Белолицая девчурка! Белых зайчиков пасу, А стемнеет, при луне я танцую в тишине...
Эта история случилась весной того же учебного года. К концу подходила последняя четверть. И тут такое. Татьяна получила двойку. В тетрадке, где красовались четвёрки и пятёрки, выглядела двойка просто ужасно.
-Тамара Ивановна, можно я останусь после уроков и всё перепишу, а вы снова оценку поставите? - Искала выход Татьяна.
- Хорошо. Но, перепишешь дома и завтра принесёшь.
А ещё Юрка, сидел на корточках в коридоре, домой-то им вместе идти. Вчера только его мама хвалила её и ставила Юрке в пример. А теперь что? И как тут быть? Оставалось только одно: как-то спрятаться от Юрки, а по дороге домой что-нибудь придумать. К выходу из школы шли старшеклассники. Спрятаться между ними мелкой первоклашке запросто. Всё, теперь бежать! Куда? Куда, куда, вон в тот скверик по дороге домой, там небольшой фонтан, а вокруг лавочки. Мысль пришла сама собой. Спрятать тетрадку с двойкой под лавочку. А дома сказать, что потеряла. Но оказалось это совсем не просто. Сначала тетрадка никак не находилась в портфеле. Потом Татьяна вспомнила, что новые тетрадки в классе все начинали одновременно и Тамаре Ивановне надо будет объяснять, почему у неё новая, хотя ещё должны быть странички в старой? И что сказать дома, какую получила оценку, пусть и в потерянной тетрадке? Наконец, чуть не плача, и почти сама веря, что теряет тетрадку, сунула её под лавку и кинулась бежать из сквера.
Юрка топтался у подъезда.
- И куда ты делась?
- Я тетрадку потерла... - От пережитого не в силах удержать слёзы, всхлипывала Татьяна.
- Где?
- В сквере, где фонтан... под лавкой! - Уже совсем горько плакала Татьяна.
Юрка забрал её портфель.
- Пошли, найдём. - И зашагал назад.
По дороге Юрка рассказывал, как он с отцом склеивает деревянную модель самолётика. И сколько там деталей, и что эта модель - настоящая!
- Она летать будет, как поправдишный самолёт!
Немного помятую и влажную тетрадь положили назад в портфель.
-Подумаешь, немножко попадет! И всего-то один разок. Пошли домой, а то есть хочется.
Школьные годы действительно чудесные, и быстро летят. Вот и окончен первый класс. Анастасию Петровну с Танюшкой на всё лето отправляют в Бийск, на родину Петра. Там живёт родной брат Анастасии - Иосиф Петрович с женой и двумя дочерями. У него свой дом на берегу реки Бии и огород со свежими овощами.
Мария с Юркой уезжали в Пензу, к бабушке. Там на берегу реки Суры бабушкин домик и тоже огород. Юрку увозили первым.
- Вот, на тебе машинку. Можешь пока играть. А когда я вернусь - вернёшь. Ладно? - И он передал Танюшке черную пластмассовую машинку. Грузовичок на крутящихся колёсах. Татьяне нравилось нагружать в неё какую-нибудь мелочь: фантики, камешки и будто куда-то перевозить. Но бабушка одергивала:
- В машинки мальчики играют, а девочки в куклы, или вон у тебя посуда кукольная есть.
Татьяна с бабушкой уехали несколько дней спустя. В секции стало тихо и скучно.
Также тихо подкралась осень. Загорелая и отдохнувшая домой вернулась Татьяна с бабушкой, которая уже соскучилась по своему домашнему хозяйству. Ведь, как известно в гостях хорошо, а дома лучше. Оказалось, что Юркина мама тоже уже приехала, и только Юрки не было видно. Татьяна тихонько приоткрыла дверь в комнату Давыдовых, заглянула внутрь. Юркин папа как всегда что-то читал за столом, Зина уткнулась в учебник, а Мишка клеил Юркин самолётик. И только Юрки она не увидела.
-Куда-то спрятался? - растеряно спросила, просунув голову в приоткрытую дверь. Но тётя Мария вместо того, чтобы пригласить её пройти в комнату, зачем-то обняла за плечи и повела на кухню.
- Понимаешь, Юра больше не приедет.
- Он остался у бабушки? - И только теперь заметила, как постарела красивая Юрина мама. В чёрных кудрявых волосах появились такие же серебринки, как у бабушки Петровны. И платье черное, и глаза чёрные, чёрные.
-Остался... навсегда. Понимаешь, он купался в речке Суре, а там рыбаки сети поставили. Запутался и... утонул.
Во второй класс Татьяна пошла одна. Но почему-то была уверена, что может ко второй, ну или к началу третей четверти Юрка обязательно приедет! И аккуратно хранила чёрную пластмассовую машинку, чтобы отдать, когда вернётся.
До весенних каникул оставались считанные дни. Танюшка достала из потайного места подаренную Юркой машинку. Развернула цветной лоскуток, в который тщательно её заворачивала, и вдруг заплакала горько, навзрыд.
- Танюшка, Татьяна, что с тобой? - Петровна склонилась над внучкой, свернувшейся клубком на полу. - Порезалась? Ударилась? Что с тобой?
- Вот! - Протянула бабушке пластмассовую игрушку.- У машинки кусочек отломился и куда-то делся. Как, как я теперь верну Юрке машинку? - плакала внучка.
Петровна взяла в руки игрушку, и почувствовала необъяснимый холодок за спиной. Потихоньку успокоила внучку, твёрдо решив не возвращать ей эту машинку.
А весной Давыдовым дали новую отдельную квартиру и они переехали, оставив Анастасии Петровне записку с адресом, чтобы если что, то знала, где они живут. Что "если что" никто не уточнял, но расставание получилось молчаливым и тягостным, будто не соседи, а родственники разъезжались.
В освободившуюся комнату въехала семья Кузьминых. Тезка Соловьёвой Анны Кузьмина Аннушка, с выбеленными перекисью кудряшками, голубоглазая, шустрая продавщица. Её муж Геннадий, крупный, черноволосый, но уже заметно начинающий лысеть мужчина. Их дочь Лидия, ровесница Татьяны и совсем ещё малыш Сашка, кареглазый толстячок. "Весь в папу", - смелась Аннушка, поглаживая мужа по объёмистому животу.
Поскольку Соловьёва Анна и Кузьмина Анна были тёзками, то как-то само собой получилось, что к весёлой, непосредственной Кузьминой Анне в секции обращались не иначе как Аннушка.
Глава 6 Перекрёстки судьбы
В этот день к Кузьминым приехали родственники из деревни. И даже не из деревни, а из геологоразведки, далеко из тайги. Но, странное дело, люди приехали совсем не таёжные. Голубоглазая, русоволосая женщина в модных туфлях на высоком каблуке, которые привезла с собой в чемодане - Евдокия Ивановна. Муж её высокий, крепкий черноглазый и черноволосый, одет в такой же костюм, как у Петра выходной - Константин Александрович. Такой и стоит дорого и достать не просто. С ними трое сыновей: видать погодки: старший Виктор, средний Михаил, и младший Александр. И, похоже, семейство ожидало ещё пополнение.
Аннушка суетилась на кухне, готовила угощение, попросив Петровну немного помочь. Обе женщины не заметили, как из шумной ватаги исчез один из сыновей Евдокии и внучка Петровны Татьяна.
- Отряд не заметил потери бойца, - гудел баритоном Геннадий, - куда им деться?
Заглянули в ванную, в туалет, обыскали кладовку - нет!
-Евдокия Ивановна, куда ж им тут деться? Значит, не услышали, как ушли гулять! Дети же! - успокаивала Аннушка свою гостью.
-М..да! Побег с охраняемой территории. Обувайся, Константин Александрович, пока Мишка с Танюшкой далеко со двора не умотали, найдём! - Геннадий сунул ноги в туфли.
- Это надо без спросу из дома уйти? Где теперь их искать? - Не дослушав Петровну, Геннадий и его приезжий родственник Константин Александрович, отправились на поиски. Но не успела дверь захлопнуться, как в неё снова постучали.
- Не охайте, не кричите, и всё обойдётся. Выходите тихонько, гляньте вниз по лестничному пролёту.
С внутренней стороны лестницы, перехватывая руками металлические прутья, по выступающим краям ступеней спускались белокурый мальчик и кудрявая девочка. Под ними зияла высота трёхэтажного лестничного пролёта сталинской постройки. Взрослые замерли, боясь окриком или просто резким звуком напугать детей. Первым спустился мальчишка, поднял голову, увидел взиравших сверху родственников, соседку, на вид строгую, но раз тут живёт, значит, всё знает:
- Анастасия Петровна, а зачем тут столько места пустого оставили? - как ни в чём небывало, спросил он, стоя на нижней ступеньке, подъездное эхо подхватило: вили, вили, вили...
- Так ведь обещали, что лиф тут будет... - гулко, на весь подъезд, объяснила Петровна, а про себя подумала: " Надо бы поругать сорванца, несмотря, что гости". Но вместо этого, облегчённо вздохнув, что всё обошлось, только и выговорила: