- Ага, жутко получилось.
Девушка начала поправлять волосы забавно при этом морщась. Видимо на ощупь оценивала ущерб который понесла прическа, и результаты ей не нравились. Вернулся Драмиррес, протянул ей деревянный ковш на короткой рукояти:
- Трою чуток оставь.
Та, кивнув, припала к краю, почти сразу скривилась:
- Да она испортилась! Не мог получше найти?!
- Получше?! Да это лучшая вода на корабле! Специально ради тебя старался!
- В луже на дороге и то на вкус приятнее.
- Чего ты все время кипятишься? Вроде пить можно, пока никого не пронесло. Другой все равно нет. Эти корабельщики экономят каждую монету, не стали делать магическую консервацию, вот и портится.
Пока девушка пила, Драмиррес раскрыл тонкую книгу из грубой желтой бумаги, пролистал несколько страниц, довольно осклабился, медленно и с выражением прочитал:
- Миллиндра Даймус, заявленный возраст семнадцать лет, северная харборка, рост пять гарвианских фунтов и три дюйма, худощавое телосложение, волосы светло-золотистые, глаза зеленые, в основании большого пальца на левой руке шрам в форме звезды. Незаконное проникновение, взлом, попытка кражи летающего питомца, сопротивление при задержании, нанесение телесных повреждений, попытка убийства. Да ты у нас крутая разбойница, а с виду такая милая когда не злишься.
- Ты милее, - оторвалась на миг от ковша.
- Трой, а ты за что тут?
- Я о себе ничего не знаю.
- Это как?
- Он не помнит ничего, - вновь оторвалась от воды Миллиндра. - Даже имя назвать не смог, читать с таблички пришлось. Но на табличке только имя и буква "С" под ним, ни слова о том за что его к нам.
- Серьезно ничего не помнишь?
- Честное слово.
- Сейчас по списку гляну. Трой... Трой... Ну где же ты... А! Вот, нашел! Тройлин Трой, процедура... Да твою же мать! Процедура стирания!
Девушка опустила ковш, понимающе переглянулась с Драмирресом. Но Трой ровным счетом ничего не понимал, поэтому потребовал просветить и его:
- Что это значит?
Драмиррес скривился, покачал головой:
- С тобой круто обошлись. Куда круче чем с другими. Тебя стерли.
- Стерли? Что это значит?
- Знаешь, как стирают карандашные записи на бумаге или лакированных дощечках?
- Знаю.
- Вот так и с тобой.
- Вообще-то я не бумажный.
- Я не про слова, а про твою память. Ее иногда удаляют у преступников. Только такое нечасто случается, первый раз вижу стертого.
- Мне стерли память?! Но за что?!
- Откуда нам знать? Тут полный трюм преступников, и за мелочи в ящики никогда не сажали. То есть - все хороши. Только ты натворил побольше других, надо очень постараться, чтобы стать стертым.
- Но в этой книге ничего не написано о моих преступлениях.
- Ты мог натворить такое, что в книгу побоялись вносить. Опасные знания церковники скрывают, они помешаны на секретности. От тебя только имя оставили, ведь Тройлин - не фамилия, это полное от Трой. То есть фамилии нет, даже ее скрыли. Никогда о таких случаях не слышал.
- Я тоже, - кивнула Миллиндра. - Трой, держи. Попей, может легче станет. Мне не стало, вода гадкая.
Трой к воде не придирался. Да, она не первой свежести, но терпимо, жажду можно заливать. Пока пил, Миллиндра накинулась на Драмирреса с новыми вопросами:
- Команды точно нет? Никого не осталось?
- Говорил же, что один вроде был,
- Однорукий?
- Да. Благодаря ему мы на палубе, а не задохнулись в своих ящиках.
- Сколько здесь человек?
- С десяток, я точно не считал. С вами точно десять будет.
- И все?! Всего лишь десять человек?!
- А что не так?
- Нас сотни были, и всего десять выбрались?!
- В начале списка указано, что в ящиках шестьсот два человека. Почти все, получается, там, - Драмиррес указал пальцем вниз.
- Как такое могло получиться?! Ты ведь раньше нас пришел в себя, ты должен хоть что-то знать!
- Чего накинулась?! Говорю же, я ничего не знаю. Никто не знает. Команда непонятно где, рассказывать некому.
- Команда покинула корабль, - уверенно заявил Трой.
- Думаешь, уплыли на другом корабле?!
- Вряд ли. Нет ни одной шлюпки, они ушли на них.
- Шлюпки?
- Это большие лодки, их держат на кораблях.
- Для стертого ты слишком много знаешь о море.
- Я думал, что про шлюпки знают все.
- А я даже слово такое не помню. Море видел, но в моих краях там только лодки и баркасы ходят, не было никаких шлюпок.
Трой, продолжая раздумывать над новостью об уничтоженной памяти, механически произнес:
- Журнал... нам нужен журнал.
- Что за журнал? - спросила Миллиндра.
- На корабле должен быть судовой журнал.
- А ведь да, я что-то такое где-то слышал, - кивнул Драмиррес. - Кто-то говорил, вот только не помню кто. Наверное, перед погрузкой, тогда много болтали.
- Там описывают все, что происходит на корабле, - продолжил Трой. - Это важный документ.
- Его могли забрать с собой, раз он важный, - предположила Миллиндра.
- Могли, - согласился Трой. - Но могли и оставить. Раз они нас забыли, почему бы и его не забыть?
- Журнал куда ценнее нас, - ухмыльнулся Драмиррес и добавил: - Но идея стоящая, надо поискать. Ты эту идею подал, сам и займись, я тут один справлюсь. А если Миллиндра развлекать будет, так готов до самого вечера просидеть.
Девушка покачала головой:
- Сам развлекайся, зачем такому шуту помощники. Я лучше пойду с Троем.
- Боишься, что он без тебя заблудится?
- Боюсь, что опять свалюсь в обморок, а ты начнешь трогать мои веснушки. И хорошо, если только веснушки. У тебя дурной взгляд, и руки грязные, так что трогай дверь, а не меня.
- Зря ты мне не доверяешь. Я ведь сказал, что не буду. Но вообще-то да, тебе лучше пройтись. Кто после заморозки не шевелится, тот дольше отходит. Может подобреешь хоть немножко.
- Где каюта капитана? - спросил Трой. - Журнал может быть там.
Драмиррес пожал плечами:
- Нам тут некогда было каюты искать. Закрывали трюм, народ выпускали. Сам поищи, корабль не такой уж большой. Только не выпусти пепельников, бежать от них здесь некуда, всех порвут.
- Что за пепельники?
- Это те твари, которые захватили трюм.
- Я уже понял. Откуда они взялись?
Драмиррес отмахнулся:
- Не хочу даже говорить. Миллиндра, объясни ему.
- Потом объясню, тут двух слов не хватит, - сказала девушка. - Трой, пойдем. Надо найти каюту капитана.
Глава 3
Пепельники
У ближайшей надстройки встретился давешний знакомец - Храннек. Он был не один, а в компании с высоким плечистым здоровяком лет девятнадцати. Светловолосый, лицо простецкое и его сильно портит непомерно разросшийся почти бесформенный нос.
Рыжий мальчишка обрадовано поприветствовал взмахом руки:
- Отлично, вы очнулись!
- Это Храннек, он нам дверь открыл, - представил его Трой. - Я Трой, а она Миллиндра.
- Это Айлеф, - мальчишка указал на здоровяка. - А кто остался у дверей? Их что, никто не охраняет?!
- Там Драмиррес.
- А вы куда?
- Хотим поискать судовой журнал, надо узнать, что здесь произошло. Случайно не знаешь где каюта капитана?
- Вроде бы на корме, там дверь самая красивая. Я ее открыл, люка в трюм за ней не было, только коридор. Подпер ее доской на всякий случай, там на полу лужа крови, мало ли что. И возле нее Айриция осталась, если что, должна позвать на помощь. Сама она дверь не удержит, слабачка.
Корма была приподнята над палубой. На верхнюю площадку вели две лестницы вдоль бортов, дверь располагалась между ними. Возле нее на бухте размочаленного пенькового каната сидела рослая девушка лет восемнадцати с пышными светлыми волосами и пухлым ртом столь крошечных размеров, что кроме как ротик такой не назовешь. Зато все остальное далеко не мелкое, у нее формы взрослой женщины. Даже с учетом высокого роста фигура выглядит тяжеловато, особенно внизу и потому Трой, сравнив Миллиндру с незнакомкой, счел первую куда более симпатичной. Не обращая внимания на приближающуюся парочку, блондинка при помощи простой щепки пыталась привести сбившуюся в колтун прическу в порядок.
Подойдя, Трой спросил:
- Ты Айриция?
Та, подняв голову, изучила его цепким взглядом синих глаз. Такое выражение не удивит, если встретишь его на лице сорокалетней много повидавшей женщины, но у восемнадцатилетней девушки оно выглядит чрезмерно взросло. Будто от старухи пересадили.
Бледно улыбнулась крошечным ротиком, в лице более ничего не дрогнуло:
- Да, я Айриция.
- Я Трой, а это Миллиндра. Мы ищем каюту капитана, не знаешь где она?
Пожатие плеч:
- Не знаю, но если все корабли одинаково устроены, она должна быть где-то за этой дверью. Там кают-компания обычно и каюты офицеров. Только ее закрыли, доской подперли. За дверью кровь на полу, никто не знает откуда она взялась. Там может оказаться еще один проход в трюм.
Трой покрутил багор, нахмурился. В случае схватки на палубе - не такое уж плохое оружие. Массивное, с железным крюком которым при удачном ударе можно нанести жестокую рану. Да и острие не такое уж безнадежное как сперва показалось, тоже способно бед наделать. Но если дойдет до схватки в стесненных условиях крохотных кают и коридоров, особо не помашешь. Ему надо что-нибудь покороче.
- У тебя есть оружие?
Айриция покачала головой:
- Что я могу сделать против пепельников? Незачем мне оружие.
- А не знаешь, где можно его взять?
- На камбузе много чего брали. Может там уже ничего не осталось. Хотя вон, под лестницей посмотри. Там маленькая дверца, а за ней ящички с какими-то инструментами, Драмиррес там нашел ломик для открывания ящиков.
Подсказка Айриции выручила, за дверцей оказалось что-то вроде плотницкой кладовки. Ничего особо смертоубийственного не нашлось, но сойдет и простой молоток, благо он немаленький и увесистый.
Пока Трой занимался поисками, Миллиндра уселась бок о бок с Айрицией. Хоть и старалась держаться бодро, но видно, что это ей дается тяжело, с самочувствием у нее огромные проблемы. Трой приходил в норму куда быстрее, хотя не сказать, что чувствует себя хорошо, но и не тянет присесть после нескольких шагов.
- Миллиндра, ты посиди тут, за дверь я пойду сам.
- Жить надоело?! А если там пепельники?!
- Не знаю, кто это, но не думаю, что ты сумеешь мне помочь. На ногах ведь еле-еле стоишь. Стерегите дверь, закройте ее за мной и не открывайте пока не скажу.
- А как мы тебя услышим? Море шумит, а дверь толстая.
- Я постучу три раза. Такое точно услышите.
За дверью и правда было грязновато. Не лужа крови, как пугали, но серьезные потеки, такие невозможно не заметить. Пролилась она уже давно, успела свернуться, но когда Трой провел по разводу бойком молотка, по полу протянулась рыхлая черта. Значит, не так уж много времени прошло, вряд ли больше суток, скорее даже меньше, еще не засохла.
Дверь за спиной закрылась, стало сумрачно, источником освещения служило единственное оконце в конце коридора. Две двери по левую сторону, одна по правую. С какой начинать?
Начал с левой, выбрав ближнюю. За ней оказалась небольших размеров каюта со скромной обстановкой: койка у стены, небольшой стол, плетеный стул, шкафчик в одном углу, сундук в другом. На полу раскиданы разные предметы гардероба, там же валяется шерстяное одеяло. Похоже, здесь кто-то собирался в большой спешке или даже его выволакивали насильно, а он отчаянно цеплялся за все что можно.
За второй дверью обнаружилась такая же каюта, разве что бардака в ней не наблюдалось, если не считать расправленные на койке брюки с ядовито-синими полосами на расширявшихся снизу штанинах. Им там явно не место, должны в шкафу висеть.
За правой дверью обстановка оказалась куда интереснее. Он даже слегка опешил, уж слишком разительное отличие от только что увиденного. Стены художественно оббиты недешевой тканью; с резного потолка свисает позолоченный светильник с обычными свечами, безо всякой магии; на стенах там и сям развешаны безвкусные гобелены; мебель разнообразнее и несравнимо роскошнее той грубой функциональности которая царила за дверьми по левой стороне коридора.
Должно быть - та самая кают-компания. И она же каюта капитана, на это намекает широкая кровать укрытая за наполовину задранной ширмой.
Здесь тоже была кровь. Большое пятно на лакированном паркете и несколько омерзительно выглядевших следов. Кто-то наступил в лужицу и оставлял их потом на всем протяжении своего маршрута. Присев, Трой поднял узкий обоюдоострый меч. Двойное перекрестье позолочено; рукоять набрана из кожаных кругляков, шершавая, удобная, так и просит ухватиться; клинок тонкий, отполирован до зеркального состояния, ни пятнышка ржавчины или грязи.
Без сожаления отбросил молоток - новое оружие куда эффективнее, с ним даже чувствуешь себя гораздо увереннее. А вот и ножны, валяются возле стены под клеткой которая свисает с потолка. Не пустая, на жердочке сидит нахохлившаяся разноцветная птица с массивным кривым клювом. Пока нагибался, она уставилась неприязненным взглядом и хрипло проверещала:
- Подонки!
- Сама такая, - без обиды ответил Трой, ошеломленный тем, что птица умеет разговаривать.
- Подонки! Подонки! Подонки! - затараторила она.
Похоже, словарный запас не блещет богатством. Просто повторяет бездумно одно и то же. Не разумная, как заподозрил поначалу.
На столе была расстелена огромная карта запачканная подозрительными пятнами. Поверх нее разбросаны инструменты для письма и разнообразные бумаги, как чистые, так и в разной степени исписанные. Взял один листок, морща лоб вслух прочитал первую строку:
- Грузовая ведомость по второму носовому трюму.
Птице сказанное не понравилось:
- Подонки! Подонки!
Написанный четким почерком текст воспринимался с трудом, будто Трой не особо дружил с грамотой. Странно, но ему казалось, что это вовсе не так, что он прекрасно умеет читать. Или то, что сотворили с его памятью, сказалось на некоторых навыках?
Как он уже понял, в ящики просто так не сажали. И он и все другие спасшиеся попали сюда за разные прегрешения. Вон, Миллиндра с виду чуть ли не милый ребенок, но список преступлений у нее внушительный. А вот у Троя ничего нет кроме имени и одного слова описания из которого ясно, что его память о себе полностью уничтожена по приговору неведомого суда.
Да что же такое он мог сотворить? Уму непостижимо, криминального груза за собой не чувствует, нет ни малейшей тяги к злодействам за которые тебе могут стереть без остатка всю прошлую жизнь.
Ничего похожего на судовой журнал не наблюдалось, но Трой заприметил шкафчик, где за решетчатой ажурной дверцей просматривались какие-то увесистые книги. К сожалению, они не имели никакого отношения к корабельным делам. И вообще оказались альбомами с цветными картинками скабрезного содержания. От некоторых даже отъявленный распутник может покраснеть, тот, кто любит подобные зрелища настолько, что выделяет под них несколько полок, явно ненормален.
Порицая чужие грехи бегло пролистал пару книг, делая паузы на некоторых приятных глазу изображениях. Лишь поймав себя на том, что при этом воровато поглядывает в сторону двери, устыдился и вернул нехорошую литературу на место.
В другом шкафу обнаружилась керамическая плошка с зерном. Птица, пристально наблюдая за перемещениями Троя, тут же начала к нему подлизываться:
- Свистать всех наверх! Фдуч хороший! Фдуч настоящий моряк! Фдуч гроза морей! Фдуч лучший друг моряка!
- Так тебя зовут Фдуч? - уточнил Трой.
- Фдуч хороший! Фдуч такой красавчик!
Нетрудно догадаться, что заставило его резко изменить настроение - блюдце, закрепленное в рамке на стенке клетки, было пустым, если не считать несъедобных ошметок от расклеванных зернышек. Раскрыл клетку, птица благосклонно проследила, как он насыпает корм и попыталась предательски клюнуть в тот момент когда начал вытаскивать руку. Пригрозил ей пальцем:
- Веди себя прилично!
- Подонки! Подонки! Подонки!
- Вот ведь неблагодарное создание! Я его кормлю, а он за это клюется и ругается!