Продолжение романа "Третий лишний".
Не по своей воле скромная сирота, воспитанница Преподобного пастора стала любовницей состоятельного человека.
После трагической смерти миссис Гриндл, ее муж и бывшая горничная живут вместе, но отныне одиночество, горечь и раскаяние - постоянные спутники Ханны. Она винит себя и Айзека, любит его и ненавидит.
Однажды осознав, что для мистера Гриндлп она всего лишь прихоть и каприз, не может решиться уйти, но волей случая, шаг приходится сделать. Вынужденное, под угрозой шантажа бегство приведет Ханну на окраину южного штата, где ей предстоит разобраться в себе и окружающих ее людях. РОМАН В ПРОЦЕССЕ НАПИСАНИЯ
Мисс Марвел кокетливо прикрыла руками уши, чтобы заглушить отвратительное визгливое скрежетание тормозящих колес паровоза. Справившись с собой, улыбнулась Алену, но неожиданный предупредительный гудок, раздавшийся где-то совсем рядом, оказался настолько резким и громким, что от испуга Лидия вздрогнула. Сильная тревога и так не отпускала ни на минуту, а мелкие случайные неприятности грозили окончательно лишить последнего самообладания и довести до истерии.
Заметив ее возбуждение и беспокойство, молодой человек снисходительно улыбнулся уголками губ, вскользь прошелся по ней глазами и заботливо подал руку. Его глубоко посаженные серые глаза, обрамленные темными ресницами, были такими обволакивающими, что сердце Лидии затрепетало. Как же она его так любила!
"И почему родители не замечают достоинств Алена? - недоумевала она. - Пусть он недостаточно состоятелен, но ведь папа тоже был небогат, однако родители мамы одобрили ее выбор!"
В благородстве и любви мистера Уилсона мисс Марвел не сомневалась. Долгая тайная переписка, наполненная заверениями в любви и преданности, окрыляла и предавала уверенности в его чувствах. Нежные, трепетные письма Алена были ничуть не хуже тех пламенных речей, которые произносили рыцари, благородные разбойники и мстители в женских романах. Лидия так грезила о большой, всепоглощающей, чистой любви, что как только появился кандидат на роль храброго Оливера, отдалась чувствам полностью и без остатка. И все в мистере Уилсоне было хорошо, разве только что он был небогат. Ее это не так сильно пугало, но вот родителей...
"Но ведь беден не тот, у кого мало что есть, а тот, кто многого желает! Если бы только они дали шанс Алену, я согласна была отказалась от дорогих нарядов..." - вспомнив, как готовясь к побегу, пришлось оставить самые красивые платья дома, чтобы не сеять подозрения, стало грустно. Лидия обожала внимание и наряды, однако не отчаивалась и надеялась, что после того, как они сообщат родным о венчании, родители сменят гнев на милость и помогут любимому супругу встать на ноги.
"Именно ваше упрямство заставило меня решиться на отчаянный шаг: сбежать из дома! И теперь мне приходится терпеть эту несносную выскочку!" - мисс Марвел злилась и ревновала Алена к Ханне, которая стояла в изящном синем прогулочном платье, опираясь на зонтик-парасоль. Когда смотрела на бывшую горничную, на ее миленьком лице появилось выражение высокомерия и раздражения.
"Выскочка!" - с праведным возмущением злилась Лидия, вспоминая Ханну испуганной, молчаливой служанкой, боявшейся сказать матушке слово против. А теперь горничная стояла напротив, разодетая по последней моде, и чувствовала себя ровней. Мисс Марвел неистовствовала, но приходилось терпеть.
"Право, неслучайно она мне встретилась. Не могла же я уехать с ним одна, без сопровождения. Что ни говори, но благовоспитанные леди из благородных семейств должны соблюдать приличия, но когда стану миссис Уилсон..." - от счастливой мысли Лидия улыбнулась, и Ален нежно сжал ее руку.
Тогда в Аллентауне она подошла к Ханне, чтобы намекнуть, что жителям Блумсберга будет небезынтересно узнать, от какого родственника той перепало наследство. Когда вернулся Ален со сладким рожком, Лидия с ядом рассказала, кто перед ним стоит... Узнав, что перед ним та самая служанка, передавшая их письма, ставшая содержанкой, Ален помрачнел и произнес:
- Мисс Норт, рад вас видеть и лично выразить благодарность за помощь, но теперь вынужден настоятельно просить вас не рушить наше счастье и поехать с мисс Марвел, чтобы сопроводить ее до алтаря, где мы должны обвенчать. В обмен предлагаю сохранить вашу тайну...
Лидия негодовала, но жених быстро объяснил, чем для них грозит отказ. Мисс Норт, по его мнению, вполне могла за вознаграждение поведать супругам Марвел, с кем сбежала их дочь. Родители, воспользовавшись законом, поспешили бы объявить их брак недействительным, поэтому следовало обязательно во чтобы то ни стало, уговорить Ханну поехать с ними, перетянув на свою сторону. Приведенные Аленом веские доводы образумили мисс Марвел, страстно желающую стать миссис Уилсон, и она вынуждена была согласиться.
Вспоминая о произошедшем, Ален злился. Все шло идеально по плану, однако он не учел одного: нрав невесты. И теперь из-за недалекой, зазнавшейся Лидии вынужден был находиться все время между ними, чтобы неприязнь мисс Марвел и мисс Норт не вылилась в явную ссору.
" Ч...рт, побери! Как же с ней трудно!" - Ален еле сдерживался, чтобы не высказать Лидии все, что думает. Одно дело вести с легкомысленной, романтичной юной леди переписку, а другое быть с ней рядом и вынужденно потакать всем ее капризам. Уже сейчас терпение было на пределе, но будущее зависело нее, потому он сдерживался. Также Алена успокаивало осознание, что Лидия ревновала.
Когда вошли в купе и расселись по местам, Ханна оказалась радом с Лидией. Почувствовав настроение мисс Марвел, Ханна наклонилась вперед и вкрадчиво тихо произнесла:
- Милая, Лидия, держи себя в руках и не забывай, мы оказались связанны одной веревкой, как бы тебе этого не хотелось.
- Не смей говорить со мной в подобном тоне. Я - леди, а ты...!
- Содержанка? - улыбнулась бывшая горничная. - Я хотя бы не лицемерю, а вот, сбежавшей из дома с мужчиной, называться скромной, воспитанной дочерью почтенных родителей - фальшь и притворство.
- Я не думала, что ты такая!
- Бесцеремонно вмешиваясь в чужую жизнь, ты не задумывалась о том, что это может не нравиться людям? Конечно, нет, ты же дочь Маргарет!
- Не смей называть мою мать по имени, ты всего лишь служанка и падшая женщина!
- Но ты едешь со мной! Весьма подходящая компания для юной леди!
- Замолчи! - зашипела Лидия, сжимая кулаки.
- Нет. Я молчала два года и вместо благодарностей вы лишили меня рекомендаций и оставили шрам на лбу. Не надейся, что я по-прежнему безмолвно буду сносить оскорбления. Хочешь или нет, но настало время взрослеть и учиться жизни.
- Не тебе учить меня жизни!
- Нужно было думать, когда попыталась меня шантажировать. К твоему сведению, шантаж - оружие, которым можно уколоть и себя.
Ханна еле сдержалась, чтобы не намекнуть, что суровым учителем для заносчивой мисс Марвел скоро станет любимый Ален, тщательно изображавший из себя романтичного юношу. Он мог обманывать Лидию - недалекую юную леди, однако она чувствовала, что мистер Уилсон не так прост, как хочет показаться, и была уверена, что стоит только мисс Марвел стать миссис Уилсон, ее ожидают чудные открытия о семейной жизни и нраве жениха.
Лидия была капризна, избалована и слишком любила любовные романы, чтобы внимательно присмотреться к жениху. Одно дело вести переписку и писать красивые лирические письма, а другое - сбежать от родителей, пересечь два штата и согласиться выйти замуж за скрытного, лицемерного обаятельного молодого человека.
"Вполне возможно, что Ален любит взбалмошную Лидию". - допускала Ханна, хотя видела она уже одного верного мужа, любящего супругу нежной, трогательной любовью... Вспомнив об Айзеке, тяжело вздохнула. Платье, перчатки, туфли, зонтик... - все напоминало о нем. Сердце сжалось от тоски. А взглянув на веселую, воздушную Лидию, кокетничавшую с Аленом, почувствовала себя совсем несчастной.
"А я никогда не была такой". - с грустью и легкой завистью подумала мисс Норт, считая себя немного замкнутой, недоверчивой, и обделенной той легкостью и беспечностью, свойственной хорошеньким юным леди, живущим беззаботной жизнью. Нрав у мисс Марвел был ничуть не лучше, чем у матери, только Ален не был похож на ее отца - подкаблучника.
"Долго ли мистер Уилсон выдержит капризы и придирки по поводу и без оных? Как поведет себя? Нет, будет очень интересно посмотреть, как у них все сложится". - Ханна улыбалась, хотя на душе было тревожно. Она не была злой или завистливой, потому не смотря на всю нелюбовь к Марвелам, иногда, в редкие минуты ей становилось жаль Лидию.
"Теперь мы связаны. Что будет, когда приедем? Понимает ли она, что ее ожидает?" - размышляла мисс Норт, думая о прошлом, настоящем, будущем, о том, как будет жить без Айзека и плакать ночами, как будет работать. От мысли, что снова придется стать прислугой и бегать по четырнадцать и более часов, опускались руки. Айзек баловал ее, заботился, пусть даже так странно.
Ханна больше изображая недовольство, чем испытывала злость на Лидию за вынужденный отъезд из Аллентауна, и скорее была рада, что решилась разорвать порочную связь, но безобразное поведение мисс Марвел ужасно раздражало. К тому же дорога изматывала. Им предстояло пересечь всего два штата, но и это было немало. Ныла поясница и плечи, затекали ноги. Кроме того, Лидия всем своим видом показывала, что бывшей горничной здесь не место.
"Наверно Ален назло любимой невесте купил мне билет в первый класс. Или чтобы я не сбежала". - решила она. - Интересно, на сколько хватит его терпения?"
Всю дорогу до Каролины, что ехали в вагоне пенсильванской железнодорожной компании, Ханна чувствовала, как мистер Уилсон избегает смотреть на нее, но не обманывалась и осторожности не теряла. Точно так же смотрел толстый Олаф, изображая безразличие, а когда Айзек уехал из города, подкараулил у дома и сделал весьма недвусмысленный намек. Она решилась уехать, чтобы начать новую жизнь, забыв о прошлом, но не была наивной и понимала, что "добрые благонравные самаритяне" не дадут забыть о прегрешениях, и каждый раз с удовольствием будут напоминать ей о прошлом.
В окне проплавали неприступные горы, окутанные бескрайними лесами. Багряные рябины и клены, золотые березы, величественные буки и гикори, зеленые сосны мелькали перед глазами, поражая насыщенностью и красотой благородных цветов. Обе спутницы приникли к стеклу и, не отрываясь, смотрели на величественную дикую красоту, не тронутую человеком.
- Боже мой, Ален, какая красота! - с придыханием и детским восторгом произнесла Лидия.
- Ты еще не видела Рóли! Не зря его называют "Дубовым городом". Только представь дубы-великаны. Ветер колышет ветки, и спелые желуди гулко шлепаются на землю. Стук стоит по всей дубраве! Правда, так бывает не всегда. Иногда случается неурожай, но в хороший год желуди устилают всю землю под дубами... - от воспоминаний о счастливом времени, проведенном в дубраве у Алена блестели глаза. Пожалуй, впервые за все время, он выглядел искренне счастливым, восхищенным романтиком.
- О, как жаль, что я этого не видела. - кокетливо надула губы Лидия.
- Мы обязательно посетим столицу. Уверен, тебе понравится!
Ханна чувствовала себя рядом с ними лишней и не знала, как себя вести. Прежней - боязливой, безгласной прислугой она уже не была и уважения к Лидии не испытывала. Как относиться к мистеру Уилсону еще не определилась, но была уверена, что он не так прост, как хочет казаться.
- Мистер Уилсон, расскажете о своем городе? - попросила мисс Норт, пытаясь разговорить его на отвлеченные темы.
- Увы, ничего особенного в Байборо нет. Обыкновенный городишко, как и множество других. Основан несколько лет назад, и не имеет такой долгой истории, как Блумсберг. - он с намеком посмотрел на невесту, напоминая об их первой встрече, когда она с удовольствием рассказывала о дне города. Умилив мисс Марвел свой сентиментальностью, продолжил: - Здание магистрата, церковь обычные и ничем не примечательные. Даже не знаю, что вам рассказать.
- О твоей ферме! - напомнила с улыбкой невеста. Наблюдая за ее счастливым лицом, Ханна догадалась, что дочь Маргарет, не видевшая раньше ничего, кроме магазинов и модисток, наверно не представляет, каково жить на ферме. Айзек называл Уилсонов не иначе как нищими плантаторами, с тоской вспоминающих о былом величие. Он рассказывал, что семья Алена разорена, и ему крайне необходимо жениться на состоятельной невесте, чтобы наладить дела и выплатить долги. Тем не менее Ханна отдавала должное выдержке и целеустремленности мистера Уилсона, который верно и упорно двигался к намеченной цели столько лет, терпеливо выжидая согласия Лидии на брак и побег. Айзек чувствовал его намерения. Да и как иначе, если он сам был когда-то в подобном положении. Воспоминания о мистере Гриндле навеяли тоску, ведь они больше не увидятся. Он женится, будет счастлив, а она будет помнить о нем всегда. Ханна вздохнула.
- Не нужно печалиться, мисс Норт. - улыбнулся Ален, пытливо заглядывая ей в глаза.
- Я не печалюсь, но с нетерпением жду окончания путешествия. По правде сказать, устала сидеть. - она тоже улыбнулась, стараясь скрыть растерянность и неуверенность в завтрашнем дне.
- Понимаю. В утешение скажу, что к вечеру прибудем на станцию, где нас встретит мой друг. Осталось совсем не много.
- А вот я не жалуюсь! - с гордостью произнесла Лидия. - Даже если бы пришлось ехать целых две недели, я бы не испугалась! - ей хотелось, как ребенку, чтобы ее похвалили.
- Милая, я всегда знал: ты терпелива, как ангел. - Ален снова улыбнулся, но Ханне почудилась на его губах легкая, скрытая усмешка.
- А чем занимается ваша семья, мистер Уилсон?
- На ферме Алена растет табак, иногда бобы, а хлопок больше не выращивают. - поспешила ответить ревнивая невеста, в грезах видевшая себя хозяйкой преуспевающей фермы. - Но тебя это не должно волновать.
- Нет ничего странного, любовь моя, в желании мисс Норт знать, куда она едет. Мне бы тоже было интересно знать, где предстоит жить. Когда приедем, мисс Норт сама все увидит. Место простое, но весьма живописное. Жители вежливы и воспитаны. Старые, добрые традиции гостеприимного юга. - мягко ответил мужчина. Потом склонил голову и поцеловал невесте руку. - Венчание состоится почти сразу же, после приезда, а потом вы, мэм, осмотритесь и, если понравится, останетесь. При вашем обаянии, вы легко найдете супруга и уже не покинете нас.
Ханну подмывало поинтересоваться, сколько рабочих на ферме, но хоть Ален и был весьма улыбчивым, по взгляду его холодных глаз поняла: лучше держать язык за зубами. Она отвернулась и старалась до конца дороги молчать.
За окном девственные леса сменились песчаными холмами, покрытыми сосновым бором. А еще позже появились бескрайние поля с редкими фигурами фермеров и рабочих, собирающих урожай. Уставшие люди, тоскливо суетились между грядок и при виде паровоза, поднимали лица от земли и с тоской и любопытством провожали вагоны первого класса.
Чем дальше продвигались с севера на юг, тем больше встречалось чернокожих. Если на западе штата они попадались не часто, то в прибрежных районах их было много, даже слишком много. Каждый третий, если не каждый второй, был освобожденным рабом.
- Ален, а почему их так много? - поразилась Лидия, никогда не видевшая столько темнокожих людей.
- Бывшие рабы. - брезгливо пояснил мужчина. - Раньше они работали и жили на плантациях Тайдуотера, а теперь совсем распоясались. Скупили фермы и что ни выборы, пытаются пролезть. Совсем забыли, обезьяны, свое место. Дикари желают управлять белыми, цивилизованными людьми! - произнес он с возмущением, и на исказившемся от ненависти лице проступили черты хищника. На короткое мгновение Ханна увидела перед собой опасного человека, который мог быть жестоким.
"Может после отмены рабства его семья разорилась, и теперь он ненавидит бывших рабов?" - подумала она, вспомнив статью в газете красочно описывающую "подвиги" тайных отрядов "красных рубашек" в Каролине. Запугивания, жестие избиения, доходило даже до убийств. Чем лучше узнавала мистера Уилсона, тем больше опасалась, понимая, что он суровый, расчетливый человек, умевший быть вкрадчивым и скрытным. Продолжить разговор и попытаться доказать, что бывшие рабы тоже созданны Богом по своему подобию, она не рискнула.