Г р о з д а н. Вот он, пройдоха, мошенник проклятый! Десять грошей с меня взял… стыдно сказать за что!
С т р а ж н и к. Эй ты! Знаешь, что за обман полагается?
Р а д о м и р. Как не знать, господин стражник! Только обмана-то и не было.
С т р а ж н и к. Как так не было?
Р а д о м и р (достает мешочек). Попробуй, господин стражник!
С т р а ж н и к. Ну ты эти штучки брось. Не стану я пробовать.
Р а д о м и р. Да ты не бойся. Вреда не будет, а ума прибавится.
С т р а ж н и к (осторожно взял в рот шарик). Вроде как на меду.
Р а д о м и р. Вот видишь, врет он, чего ему верить?
Г р о з д а н. Господин стражник, ты из моего мешочка попробуй!
С т р а ж н и к (пробует из его мешочка). Тьфу, гадость какая! Да ты и вправду обманщик! (Плюет.)
Р а д о м и р. Нет, я не обманщик. Ты же сам видишь: он от одного шарика поумнел, догадался что к чему.
С т р а ж н и к (смеется). Ладно, давай пять грошей, и чтобы твоего духа тут не было!
Р а д о м и р. За что же пять грошей?
С т р а ж н и к. За мою доброту, за то, что я тебя в яму не посадил.
Р а д о м и р. За доброту всего пять грошей? И впрямь дешево! (Дает стражнику деньги.)
С т р а ж н и к. А теперь убирайся быстро. И если еще раз увижу — не миновать тебе ямы!
Р а д о м и р. Прощай, Тодорка! Мы еще свидимся! (Уходит.)
Вслед за ним уходит с т р а ж н и к.
Г р о з д а н (раскрыв рот, восхищенно смотрит на Тодорку). Ух ты!
Т о д о р к а (не обращая на него внимания). Хоть и обманщик, а мне понравился.
М а т ь. Да… пройдоха, а совестливый.
Т о д о р к а. И красивый… (Заметила Гроздана.) А ты чего стоишь, рот раскрыл? Воробей влетит!
Г р о з д а н (закрыв рот, не отрываясь глядит на нее). Слушай, что я тебе скажу!
Т о д о р к а. Ну?
Г р о з д а н. Выходи за меня замуж!
Т о д о р к а смеется. Уходит с м а т е р ь ю.
(Грустно.) Ну вот… что ни скажешь — смеются. (Уходит.)
К у к е р ы под музыку вносят покосившийся забор и край заколоченной лачуги. Так же под музыку уходят. Это дом Радомира. Р а д о м и р стоит и растерянно смотрит на свой дом.
Входит С т о я н с котомкой за плечами.
С т о я н. Мирчо? Откуда ты взялся?
Р а д о м и р. Попутным ветром занесло. Здравствуй, Стоян!
С т о я н. Долго тебя не было. Где пропадал?
Р а д о м и р. По свету бродил. Всю нашу землю от края до края прошел.
С т о я н. Что хорошего видел?
Р а д о м и р. Видел, как бедняки от зари до зари спину ради куска хлеба гнут, а те, кто похитрей, верхом на них ездят, каждый день баранину едят…
С т о я н. Ну, для этого незачем далеко ходить… Это и у нас увидеть можно. А ты как с сумой ушел, так с сумой и вернулся. Не разбогател?..
Р а д о м и р. А зачем мне богатство? Я вольная птица. Не хочу, чтобы на мне верхом ездили, да и сам ни на ком ездить не желаю. На что мне богатство? Своим умом проживу.
С т о я н. То-то и вижу, что от ума у тебя шапка продралась.
Р а д о м и р. А скажи, Стойко, почему наш дом заколочен? Куда матушка с отцом подались? Не в город?
С т о я н (после паузы). Нет у тебя, Мирчо, ни отца ни матери… Унесла их болезнь. Да не только их, у нас в деревне в каждом доме покойники. А что за болезнь такая, никто не знает. Ходит человек, смеется, разговаривает, да вдруг упадет, весь черный делается, руки-ноги судорогой сводят… а через день и нет его.
Радомир ошеломленно смотрит на него, опускается на крыльцо, закрывает лицо руками.
Что поделаешь, Мирчо. И я один на свете остался.
Входит с т а р и к с мешком за плечами, с посохом в руках.
Дедушка Камен! Вернулся? А где же лекарь? Лекарь Вазили?
К а м е н. Не про нас тот лекарь, Стоян, не про нас…
С т о я н. Как же так, дедушка Камен?
К а м е н. А вот так… Он меня и на порог не пустил. Я ему кошель с грошами, что всей деревней собрали, сую, а он только смеется. Я, говорит, самого царя лечу да бояр. Они мне столько платят, что все ваше село половины не соберет, чтобы мне заплатить.
С т о я н. Эх, не старика надо было к нему посылать, а парней молодых, да не деньги ему предлагать, а добрым кинжалом пригрозить, силой его сюда привезти!
К а м е н. На твою силу другая есть, посильней. Вазили только кивнул стражникам — как ноги унес, не помню. (Заметил Радомира.) Это ты, что ли, Мирчо?
Р а д о м и р. Я, дедушка Камен.
К а м е н. Не в добрый час вернулся ты домой, парень…
С т о я н. Что же делать, дедушка Камен?
К а м е н. А что делать… Вы молодые, вам жить надо. Уходите отсюда, пока и до вас беда не добралась.
С т о я н. Верно… Я и пожитки свои собрал. Идем со мной, Мирчо!
Р а д о м и р. Куда?
С т о я н. В Плиску! В городе человек с головой запросто разбогатеть может. А есть деньги — и тужить нечего. За золото все купить можно: и палаты каменные, и одежду богатую, и здоровье. Я в городе богачом стану!
К а м е н. Как же ты, парень, богачом станешь?
С т о я н. И глупей меня богатели. А у меня на плечах не бурдюк козий.
К а м е н. Эх, Стоян, Стоян, чтобы разбогатеть, похитрее, чем ты, надо быть.
С т о я н. Ну, хитрости у меня хватит. А разбогатею, никакая болезнь мне не страшна будет. Сам Вазили по первому зову прибежит.
К а м е н. Это верно. Богатый золотом от болезни откупается. А что беднякам делать?
С т о я н. Разбогатею, беднякам деньги давать буду, чтобы и они могли лекаря позвать…
К а м е н (смеется). Это ты хорошо задумал… Только боюсь, не видать тебе богатства, Стоян. Боюсь, не видать…
С т о я н. Увидишь, дедушка Камен, я своего добьюсь! Идем со мной, Мирчо!
Радомир качает головой.
Ну тогда прощай! Прощай, дедушка Камен!
К а м е н. Удачи тебе, парень!
С т о я н уходит.
Эх, Мирчо, Мирчо, не довелось тебе с матушкой попрощаться. А уж так она по тебе тосковала… перед смертью все тебя звала.
Р а д о м и р. Для богачей есть лекари, а для бедняков нет. Почему?
К а м е н. Так уж мир устроен. Ничего не поделаешь.
Р а д о м и р. Зачем тогда беднякам родиться?
К а м е н. Так уж мир устроен. На свет родился — тебя не спросили. А родился — сам думай зачем. (Уходит.)
Медленно, в танце, появляются к у к е р ы.
С т а р ш и й к у к е р. Ну вот, Мирчо, теперь ты и впрямь вольная птица. Лети куда хочешь: никто тебя дома не ждет, никто по тебе не тоскует.
Р а д о м и р. Никто… Как же мне жить дальше? Кто даст совет?
С т а р ш и й к у к е р. А ты у матери спроси.
Р а д о м и р. У матери? Нету у меня матери…
С т а р ш и й к у к е р. Мать всегда с тобой. До самой твоей смерти. Спроси ее. Она ответит.
Кукеры тихо напевают мелодию колыбельной.
Р а д о м и р (тихо). Мама…
Кукеры расступаются. Медленно выходит м а т ь Р а д о м и р а. Это маленькая, еще не старая женщина в простой крестьянской одежде.
М а т ь. Вот ты и пришел, Мирчо…
Р а д о м и р. Пришел, матушка.
М а т ь. Поздно пришел, Мирчо.
Р а д о м и р. Прости меня, матушка.
М а т ь. Маленький был, радовались мы с отцом, глядя на тебя… Радомиром назвали. Хотели, чтобы ты людям радость приносил. Ах, Мирчо, Мирчо…
Р а д о м и р. Прости меня, матушка.
М а т ь. Из села в село ходишь, из города в город… Смеешься над людьми, над их простотой…
Р а д о м и р. Прости меня, матушка.
М а т ь. Я-то тебя прощу. Я твоя мать. Ты у людей прощение заслужи.
Р а д о м и р. Как мне заслужить их прощение? Научи!
М а т ь. Есть ли на свете человек, кому ты хоть раз добро сделал, над кем не надсмеялся? К которому твое сердце хоть раз потянулось?
Р а д о м и р (тихо). Есть такой человек, матушка.
М а т ь. Девочка, у которой мать ходить не может?
Р а д о м и р. Да. Ее зовут Тодоркой.
М а т ь. Сделай ее счастливой, Мирчо! Сделай так, чтобы ее мать на ноги встала.
Р а д о м и р. Да как же я могу это сделать?!
М а т ь. Сможешь, Мирчо. Знаю, что сможешь! А сделаешь одного человека счастливым, поймешь, какая это радость, захочешь и других сделать счастливыми. Помни! Тебя Радомиром зовут!
М а т ь исчезает за спинами кукеров. К у к е р ы уносят заборы и лачугу, вносят длинный деревянный стол, ставят скамейки. Теперь это корчма в городе Плиске. Посетителей нет. Один Г р о з д а н сидит за столом и что-то лениво жует. В стороне стоит С т о я н. Входит Р а д о м и р.
Р а д о м и р. Здорово, Стоян! Что ты у двери стоишь?
С т о я н. Пахнет хорошо… Жареной бараниной пахнет. Здорово, Мирчо!
Р а д о м и р. Баранина жарится для того, чтобы ее есть, а не нюхать.
С т о я н. Чтобы есть баранину, нужны деньги. А мне только и остается, что нюхать. Нанюхаешься, вроде и сыт.
Р а д о м и р (смеется). Вот оно что! Значит, не разбогател?
С т о я н. Какой там… Все с себя продал, вот только что на мне — и осталось. Третий день во рту маковой росинки не было.
Р а д о м и р (заметив Гроздана). Не отчаивайся, Стойчо. Я тебя сейчас накормлю.
С т о я н. У тебя есть деньги?
Р а д о м и р. Ни гроша. (Подходит к Гроздану, садится рядом.) Здравствуй, Гроздан!
Г р о з д а н. Ты?! А ну пошел отсюда, пока я стражников не позвал!
Р а д о м и р. Что это ты такой сердитый?
Г р о з д а н. Сердитый? Да тебя убить мало! Ты что со мной сделал? По улицам не пройти — мальчишки пальцем показывают, насмехаются… Ты меня посмешищем сделал!
Р а д о м и р. Виноват я перед тобой, признаюсь. Скажи, что я могу для тебя сделать?
Г р о з д а н. Ничего ты не можешь сделать. (Мрачно жует.) Никто мне помочь не может… Полюбил я одну… Говорю: выходи за меня! А она только смеется. Конечно… Был бы я не такой увалень, а стройный да высокий, как ты, к примеру, тогда другой разговор…
Р а д о м и р. А что за девчонка?
Г р о з д а н. Да здесь, в трактире, на побегушках! Я говорю: у меня отец богатый, не пожалеешь! Смеется… Не умею я говорить с женщинами. Если бы кто за меня с ней поговорил.
Р а д о м и р. Ну чего-чего, а девиц уговаривать я умею. Постараюсь для тебя. Только услуга за услугу: я ее уговорю, а ты меня с приятелем обедом накормишь.
Г р о з д а н. Уговоришь? И то сказать, ты кого хочешь уговоришь! Ладно, садитесь.
Р а д о м и р. Эй, Стоян! Садись за стол!
Стоян подходит, садится.
Г р о з д а н (хлопает в ладоши). Эй, Тодорка!
Входит Т о д о р к а, Гроздан дает ей деньги.
Тодорка, дорогая, принеси им вина и баранины!
Тодорка заметила Радомира, смутилась, чуть заметно кивнула и вышла.
Р а д о м и р (растерянно). Тодорка? Она?
Г р о з д а н. Она самая. Видал — какая? Красавица…
Р а д о м и р (тихо). Тодорка…
Входит Т о д о р к а, ставит на стол миски с бараниной, кружки с вином, хочет уйти. Радомир встает, идет за ней.
Погоди, Тодорка! Узнаешь?
Т о д о р к а. Мирчо…
Р а д о м и р. Я говорил, что встретимся. Как твоя матушка?
Т о д о р к а. Ах, Мирчо, все так же! Сидит целый день, шагу ступить не может. А ты все плутнями промышляешь?
Р а д о м и р. Нет, Тодорка. С этим покончено. Скажи, Вазили знает, как матушку твою вылечить?
Т о д о р к а. Говорил, что знает. Только не про нас это знание. Голодный медведь хоровод не водит.
Р а д о м и р. Скажи, Тодорка, если я вылечу твою матушку, пойдешь за меня замуж?
Т о д о р к а. Это как же ты ее вылечишь? (Смеется.) Как Гроздана — от глупости?
Р а д о м и р. Вылечу! Будет твоя матушка не то что ходить — плясать будет! Только не скоро. Надо мне прежде лекарскую науку одолеть.
Т о д о р к а. Да как же ты ее одолеешь? Кто тебя научит?
Р а д о м и р. Вазили меня и научит!
Т о д о р к а. Да он тебя и на порог не пустит!
Р а д о м и р (смеется). Плохо ты меня знаешь! Не только пустит, но еще всем своим премудростям научит, вылечу твою матушку!
Т о д о р к а. Вот когда вылечишь, тогда и поговорим. (Уходит.)
Радомир возвращается к столу, молча ест.
Г р о з д а н. Уговорил?
Р а д о м и р. Нет, Гроздан, не пойдет она за тебя.
Г р о з д а н. Не пойдет? Почему?
Р а д о м и р. Другого она любит.
Г р о з д а н. Другого? Кого?
Р а д о м и р. Меня она любит.
Г р о з д а н. Тебя?!
Р а д о м и р. Да, меня.
Г р о з д а н (вскочил). Ах ты обманщик проклятый! Опять меня провел! За что же я вас обедом кормил? А ну отдавай деньги!
Р а д о м и р. Я бы и отдал, да нет у меня ни гроша. Так что ты уж потерпи.
Г р о з д а н. Ах так? Ну хорошо! (Убегает.)
Р а д о м и р. Слушай, Стоян, говорят, Вазили слугу ищет, не слыхал?
С т о я н. Как же — слыхал. Помер у него слуга. Этот Вазили такой скряга, что даже собственного слугу даром лечить не стал. Бедняга и помер.
Р а д о м и р. А не пойти ли мне к Вазили в услужение?
С т о я н. Да у него слуга глухонемой был. Он и теперь такого подыскивает.
Р а д о м и р. Глухонемого? Зачем ему глухонемой?
С т о я н. А чтобы не мог его врачебные секреты выведать. У него и учеников нет. Не хочет, чтобы кто-нибудь с ним в искусстве врачевания сравнялся.
Р а д о м и р. Значит, ему нужен такой слуга, который ничего не слышит, а о том, что видит, рассказать никому не может. Хитер Вазили. Ну да на всякую хитрость есть другая, похитрее.
С т о я н. Не нашелся еще человек, который бы его перехитрил!
Р а д о м и р. Пошли, Стойчо, пока Гроздан со стражниками не явился. Мне сейчас некогда в яме сидеть.
Р а д о м и р и С т о я н уходят, Т о д о р к а убирает со стола. Появляются Г р о з д а н и с т р а ж н и ки.
С т р а ж н и ки. Ну, где они?
Г р о з д а н. Убежали… Ну ничего, я его найду! Он у меня еще поплатится за свои проделки!
Музыка. К у к е р ы уносят стол и скамейки. Теперь сцена пуста, это улица. Возвращаются к у к е р ы. Навстречу им идет В а з и л и. Это крепкий еще старик. Кукеры окружают его, не дают ему пройти.
К у к е р ы. Здравствуй, Вазили! Далеко направляешься?
В а з и л и. А вам какое дело? Прочь с дороги!
П е р в ы й к у к е р. Вазили, Вазили! Помоги мне! У меня спина не разгибается. Я тебе грош заплачу!
В а з и л и. Чтобы я тебя за грош лечил? Да я самого царя лечу! Вот этими руками царскую кровь отворял! Стану я свои руки об тебя поганить…
В т о р о й к у к е р. Вылечи меня, Вазили! Я воевода!