К у к е р ы превращают сцену в аптеку Вазили. Входят В а з и л и и Г р о з д а н.
В а з и л и. И ты утверждаешь, что хорошо знаешь моего слугу?
Г р о з д а н. Еще бы мне не знать человека, из-за которого я семь лет провел в подземелье. Он плут и обманщик!
В а з и л и. Он живет в моем доме достаточно долго. Нет такого человека, который бы семь лет притворялся глухонемым и ни разу не выдал себя, хотя бы случайно.
Г р о з д а н. А я говорю, что он такой же глухонемой, как я!
В а з и л и. Если ты не лжешь и Радомир проник в мой дом, чтобы выведать тайны врачевания, его участь решена. Если он притворился глухонемым, он станет и в самом деле глухим и немым! Больше того, я сделаю его слепым!
Г р о з д а н. Слепым?! Ты выколешь ему глаза?
В а з и л и (смеется). Зачем? В моих руках есть средство сделать это и без ножа. Но если ты лжешь…
Г р о з д а н. Ты сделаешь его глухонемым и слепым?
В а з и л и. Разве ты не этого хотел, когда пришел ко мне с доносом?
Г р о з д а н. Он принес мне много горя, и я хотел ему отомстить.
В а з и л и. Вот я и отомщу и за тебя и за себя.
Входит Р а д о м и р. Увидев Гроздана, смотрит на него, как будто видит впервые.
(Радомиру.) Ты знаешь этого человека?
Радомир смотрит на Вазили с недоумением.
Он не знает тебя. Или делает вид… Ну говори — это тот самый плут и негодяй, из-за которого тебя бросили в подземелье? Ну что ты молчишь?! Или ты тоже стал глухонемым?
Г р о з д а н (не сразу). Я не знаю этого человека, господин…
В а з и л и. Не знаешь?
Г р о з д а н. Я вижу его в первый раз… Это не тот, о котором я думал… Я… Я ошибся…
В а з и л и (подозрительно смотрит то на Гроздана, то на Радомира). Ошибся?
Г р о з д а н. Прости меня, господин!
В а з и л и. Простить? Ну нет! Получай то, что я тебе обещал. (Бьет его своей палкой.) Вот… вот… получай!
Радомир выхватывает у Вазили палку, что-то мычит.
Ты… Ты осмелился! Дурак! Этот негодяй сказал, что ты не глухонемой.
Радомир выталкивает Гроздана за дверь. Возвращает палку Вазили. Тот, схватив палку, бьет Радомира. Он покорно сносит побои. Вазили швыряет палку.
Ты покорно сносишь побои и вступаешься за незнакомого человека, который пришел донести на тебя… Нет, ты, конечно, глухонемой. И глуп к тому же. Не тебе провести меня.
Входит К о с т а.
К о с т а. Мир дому твоему, Вазили. Я только что из дворца. Тяжело заболела царевна. Вчера она гуляла в саду и уснула под персиковым деревом. Сегодня во время церемонии выбора жениха ей стало плохо. Царь требует, чтобы ты немедленно явился во дворец!
В а з и л и. Что с ней?
К о с т а. У нее мучительные головные боли, глаза мутные и больные. Каждое слово дается ей с трудом.
В а з и л и. Я иду. (Передает Радомиру ларец с инструментами и лекарствами.) Идем! (Уходят.)
И снова дворец. М а р и н а лежит на высоком ложе. Ц а р ь, Г е н р и х и К о с т а наблюдают за тем, как В а з и л и осматривает Марину. В стороне стоит Р а д о м и р. Вазили окончил осмотр, встал, задумчиво поглаживает бороду.
Ц а р ь. Ты молчишь, Вазили… Ты страшишься сказать мне правду?
В а з и л и. Не скрою, царь, болезнь твоей дочери внушает мне тревогу и опасения. В теле человека соседствуют четыре жидкости: кровь, слизь, желтая и черная желчь. Здоровье человека зависит от их гармонии. У царевны эта гармония нарушена. Опасное преобладание черной желчи угрожает ее жизни.
Г е н р и х. Но еще вчера она была совершенно здорова!
Ц а р ь. Что это за болезнь, Вазили?
В а з и л и. По всем признакам — черная лихорадка.
Ц а р ь. Вазили! Марина — единственная моя дочь. Я не пожалею золота в награду за ее излечение.
Г е н р и х. Ты будешь щедро награжден, лекарь! Спаси мою невесту, и я не уступлю в щедрости ее отцу!
В а з и л и. Я сделаю все, чтобы вылечить царевну. Но пусть меня оставят наедине с больной. Я должен решить, какое лечение следует избрать.
Ц а р ь. Мы оставим тебя одного, Вазили. Мы верим, что ты своим искусством спасешь мою дочь. (Уходит.)
Вслед за ц а р е м уходят в с е, кроме Радомира. Вазили подходит к Марине, проверяет ее пульс. Марина тихо стонет. Вазили отошел от нее, ходит по комнате. Радомир не отрываясь смотрит на Марину, на то, как она бессознательным движением дотрагивается до своего уха, как будто ей что-то там мешает.
В а з и л и. Смотри, смотри на нее… Не пройдет и двух дней, как ее не станет… Она обречена. Ее мог бы спасти только великий эликсир жизни… «Красный лев», дающий долголетие, возвращающий молодость, отторгающий от человека любую болезнь. Но ни за какие горы золота я не отдам никому даже каплю драгоценной тинктуры.
Радомир подходит к Вазили и касается рукой его плеча. Вазили брезгливо дернул плечом.
Ты сошел с ума?! Как ты смеешь прикасаться ко мне?!
Радомир показывает на Марину, потом на свое ухо и тычет в него растопыренными пальцами.
Что? Не понимаю! Ухо? А что значит эти растопыренные пальцы? Погоди, погоди… Клещ! Ты хочешь сказать — клещ?.. Она уснула в саду под деревом, и клещ проник в ее ушную раковину… Отсюда мучительные боли головы, признаки лихорадки… (Подходит к Марине, надавливает пальцем на ее ухо.)
Марина вскрикивает.
Ты прав, глухонемой. (Пристально смотрит на Радомира.) Но как ты догадался? Ну да, ты вырос в деревне, тебе приходилось наблюдать нечто подобное… Однако ты гораздо умнее, чем я думал.
Входит ц а р ь, за ним К о с т а и Г е н р и х.
Ц а р ь. Я не мог больше оставаться вдали от моей дочери, наедине со своей тревогой. Пришел ли ты к решению, как лечить мою дочь?
В а з и л и. Да, царь. Я нашел причину недуга и знаю, что следует делать. Но должен предупредить тебя: операция, которая ей предстоит, трудна и опасна. Царевна может лишиться слуха… Возможно — жизни.
Г е н р и х. Нет! (Бросается к постели Марины, опускается на колени, гладит ее руку.)
Ц а р ь. Ты сказал — жизни?
В а з и л и. Я не смею ничего скрывать от тебя, царь. Если не делать операции, жизненных сил царевны не хватит и на два дня. Решай, царь!
Ц а р ь. То, что ты говоришь, — ужасно! Неужели единственная возможность спасти Марину — это чудовищная операция?!
В а з и л и. Да, царь.
Ц а р ь. Что ты скажешь, Коста?
К о с т а. Если бы Марина была моя дочь, государь, я бы доверился искусству Вазили.
Ц а р ь. Он сказал, что не может ручаться за благополучный исход.
К о с т а. Но если не делать операции…
В а з и л и. Она проживет не больше двух дней.
Ц а р ь (решившись). Хорошо. Я доверюсь тебе, Вазили.
В а з и л и (кланяется). Благодарю тебя, царь, за доверие. Но если, несмотря на все мои старания, мне не удастся спасти царевну… Обещай, царь, что ты не обрушишь на мою голову свой гнев.
Ц а р ь. Обещаю тебе, Вазили.
В а з и л и. Царское слово в царской воле. Дай мне охранную грамоту.
Ц а р ь. Хорошо, ты получишь охранную грамоту.
Царь диктует, Коста пишет на свитке пергамента.
Царской своей волей повелеваю лекарю Вазили совершить все необходимое для исцеления моей дочери Марины. Если же все его старания не увенчаются успехом и операция, совершенная им, не приведет к спасению царевны, обещаю не подвергать его наказанию и не лишать его своего благоволения. Если же лекарю Вазили удастся исцелить мою дочь, пусть он просит у меня что пожелает, будь то золото или любая другая награда. Любое его желание будет исполнено.
Коста подает царю грамоту, тот подписывает и передает Вазили.
Вазили почтительно кланяется.
Царское слово крепче алмаза. Пусть сердце твое будет спокойно, а рука тверда и искусна. Спаси мою дочь!
В а з и л и. Благодарю тебя, царь, и повинуюсь.
Вазили готовится к операции. Ему подносят таз с водой. Он моет руки. Затем достает из ларца нож и делает царевне надрез возле уха. Марина вскрикивает и теряет сознание.
Смотри, царь! Вот причина болезни, этот клещ проник сюда, когда царевна уснула в саду, проник через ушное отверстие. Он крепко держится лапками и клешнями, и удалить его нелегко. Мужайся, царь! (Берет щипцы и наклоняется над царевной.)
Р а д о м и р (громко). Остановись, Вазили!
Вазили вздрогнул, обернулся, с изумлением смотрит на Радомира.
Остановись! Ты ее погубишь!
Все удивленно смотрят на Радомира.
Ц а р ь. Это твой слуга, Вазили? Разве он не глухонемой?
В а з и л и. Да, это мой слуга… Ты заговорил, глухонемой?
Р а д о м и р. Я заговорил, Вазили. Ты не сможешь удалить клеща щипцами, учитель. Он слишком крепко держится.
В а з и л и. Учитель? Ты называешь меня своим учителем?
Р а д о м и р. Да, ты мой учитель, Вазили. Помимо своей воли ты — мой учитель!
В а з и л и (сдерживая гнев). И ты, мой ученик, учишь меня — твоего учителя? Молчать!
Р а д о м и р. Прости, учитель… Но от этого зависит жизнь царевны.
Ц а р ь. Пусть он скажет, Вазили.
В а з и л и (неохотно). Говори!
Р а д о м и р. Раскали на огне иглу и проткни брюшко клеща. Тогда челюсть и лапки его ослабнут, и ты без труда удалишь его.
В а з и л и (после долгой паузы). Ты прав… мой ученик. Я сделаю, как ты говоришь. Зажги свечу.
Пока Радомир зажигает свечу, Вазили пристально смотрит на него.
(Тихо.) Ты притворялся семь лет и проник во все тайны врачевания. Ты перехитрил меня. Но сейчас ты вынес себе приговор.
Вазили берет иглу, раскаляет ее на огне, наклоняется над Мариной, извлекает клеща, поднимает руку с иглой, показывая, что операция закончена. Генрих бросается к Марине.
Г е н р и х. Она жива! Она дышит ровно, на лице появился румянец. Ты великий волшебник, Вазили!
Царь. Неужели ты спас мою дочь?!
Вазили смазывает надрез мазью, делает перевязку. Марина открывает глаза, улыбнулась.
Дочь моя! Ты вернул мне мое сокровище! Вазили! Нет границ моей благодарности! Я обещал выполнить любую твою просьбу. Проси! И клянусь, она будет выполнена немедленно!
В а з и л и (глядя на Радомира). Казни моего слугу!
Ц а р ь (изумленно). Что ты сказал?
В а з и л и. Казни моего слугу!
К о с т а. Ты требуешь, чтобы казнили твоего слугу?
Ц а р ь. Но разве он не помог тебе спасти мою дочь?
В а з и л и. Ты обещал выполнить любую мою просьбу.
Ц а р ь. Да. Но этого я не могу сделать! Я благодарен ему так же, как и тебе. Он заслуживает награды, а не казни.
В а з и л и. Царское слово тверже алмаза!
Ц а р ь. Нет! Проси что угодно, но не это!
В а з и л и. Царское слово тверже алмаза. У меня нет другой просьбы.
Р а д о м и р. Царь! Вазили не отступится — его ненависть ко мне не имеет границ. Он не успокоится, пока не погубит меня. Но пусть твои руки будут чисты. Пусть он сделает это сам. Пусть он приготовит самый смертоносный яд и даст его мне. Но если я останусь жив, то я приготовлю свой яд и дам его ему.
Ц а р ь. Какая странная просьба! Неужели ты надеешься спастись от яда, приготовленного самим Вазили?
Р а д о м и р. Тому, кто упал в море, не следует бояться дождя.
Ц а р ь. Мне жаль тебя. Ты мог бы стать хорошим лекарем. Но слово царя тверже алмаза. Пусть будет так, как ты сказал!
В а з и л и. Да будет так! (Открывает ларец, достает из него пузырек, выливает содержимое в чашу, протягивает ее Радомиру.) Пей… глухонемой! Ты слишком надеешься на то, что удалось выведать у меня тайком. Пей! И знай — у тебя еще есть время до вечера подумать о том, как прекрасна жизнь. К вечеру тебя не станет!
Радомир берет чашу, медленно, как бы дегустируя, пьет яд. Молча смотрят на него присутствующие. Вазили громко смеется. Кукеры убирают обстановку дворца, выходят на авансцену.
С т а р ш и й к у к е р (поет).
К у к е р ы.
С т а р ш и й к у к е р.
К у к е р ы.
К у к е р ы уходят. Входят Р а д о м и р и Т о д о р к а.
Р а д о м и р. У меня есть еще шесть часов… (Смеется.) Целая вечность! Но чтобы успеть принять противоядие — всего два часа. Если я не успею к этому времени принять териак…
Т о д о р к а. Мирчо… Мирчо! Ты должен жить, Мирчо!
Р а д о м и р. Я буду жить, если я смогу превзойти Вазили, одолеть его яд. Он во мне… Он притаился и ждет… Я могу его побороть. Но все необходимое для изготовления териака — в доме у Вазили, а туда мне хода нет. Если Стоян и эти славные ребята не принесут мне вовремя нужные мне травы и минералы…
Т о д о р к а. Нет, Мирчо, нет!.. Зачем ты согласился принять яд?
Р а д о м и р. Если бы я на это не пошел, то уже болтался на виселице. Но у меня есть одно дело. Позови сюда твою мать.
Т о д о р к а. Позвать? Но она же…
Р а д о м и р. Скажи ей, что мне грозит смерть. Я хочу проститься с ней.
Т о д о р к а. Что ты говоришь, Мирчо? Она не может, ты же знаешь!
Р а д о м и р. Она здорова! Я осматривал ее вчера. Она может ходить, но все еще боится и не верит. Позови ее! Слышишь?!
Т о д о р к а (растерянно). Мирчо… Мирчо…