— Это мы, — прошептал он ей на ухо и подтолкнул вперёд, за дом.
Лариса, не раздумывая, подчинилась. Сашка подхватил её под руку и медленно повёл, понимая, что она пока ещё ничего не видит, и на ходу соображал, в каком месте лучше перелезть через невысокую ограду. Нельзя было терять ни минуты: зрение у «морпехов» скоро восстановится. К ограде пробирались не обращая внимания: грядки — не грядки — не до того! Сашка увидел, что один из пролётов немного ниже и повёл туда Ларису. Он помог ей перебраться и перелез сам. Когда они переходили дорогу, он увидел, что Лариса движется намного увереннее, чем вначале; значит, она уже что-то видит. Это навело его на мысль, что и «морпехи» теперь тоже видят и могут их заметить. Тогда он решил, что нужно прямо сейчас углубиться в лес и уже по нему выходить на лесную дорогу. Едва они укрылись за деревьями, он стал забирать влево, ведя Ларису за собой, и вскоре они оба почувствовали под ногами твёрдое и относительно ровное покрытие.
Из всех, кто находился на улице, Виталька был единственным, кто не потерял зрения ни на секунду. Когда полыхнул прожектор, порадовав его своей мощностью, он увидел, как люди на крыльце инстинктивно заслонили глаза руками; успел он заметить и то, что Сашке удалось вытащить Ларису. Значит, дело было наполовину сделано, оставалось только незаметно уйти. С крыльца доносились возбуждённые, недоумённо-громкие голоса. Воспользовавшись этим, Виталий, не опасаясь, что услышат, резко дёрнул за шнур, и прожектор завалился в придорожную канаву. Понимая, что времени в обрез, он вырвал шнур и с контактов, выбросил его из будки и выскочил сам, не забыв вытащить фонарик. Сделал он это исключительно вовремя. «Морпехи» оказались расторопными ребятами: с крыльца лихорадочно и бестолково засверкали лучи фонарей. Виталька тут же шлёпнулся в траву и стал выжидать. Этих он не боялся, фонарями они светили, действуя чисто автоматически, а видеть вряд ли что могли, но на шум из дома выскочил третий, у которого со зрением было всё в порядке. К двум лучам добавился ещё один, но чувствовалось, что «морпехи» полностью сбиты с толку и сами не знают, чего они ищут.
Наконец, фонари погасли, возле дома состоялось короткое совещание, затем Виталька увидел, что один из них — наверное, тот же самый — вернулся в дом, а двое других, а с ними и «Ванюшка», быстрым шагом пошли по поселковой дороге.
Выждав для надёжности ещё пару минут, он осторожно поднялся и, пригибаясь, направился в сторону леса, из предосторожности не включая фонарь; нашёл знакомую тропку, а дальше уже побежал и скоро был возле домика.
По всей видимости, шум его шагов был услышан, так как на крыльцо выскочил Сашка, а за ним — Лариса, которая бросилась к Витальке и радостно принялась его целовать.
Глава 9. Заметая следы
Если вы считаете, что никому до вас нет дела, попробуйте пропустить парочку платежей за квартиру. Мёрфология нового времени.
Виталька чувствовал себя несколько сконфуженным и смущённо поглядывал на друга, но тот его успокоил.
— Меня она тоже целовала! — горделиво заявил он.
— Мальчишки, какие же вы молодцы! — говорила Лариса, и её глаза даже в темноте восхищённо сверкали. — Настоящие герои! Классно придумали! Это надо же — спецназовцев вокруг пальца обвели! Я вообще не понимала, что такое случилось, пока мне Саша не рассказал!
Это заставило Виталия вспомнить ещё об одной своей идее, и он забеспокоился.
— Надо до конца всё доделать, — сказал он. — Пока, надеюсь, они тоже ничего не понимают, но если найдут прожектор, сообразят и что это такое было, и что мы не могли далеко уйти. Лариса, ты оставайся здесь, а мы с Сашкой побежим туда и все следы ликвидируем.
— Нет, — твёрдо сказала девушка, — нельзя нам разделяться, если и попадёмся, то вместе.
— Быстро надо очень, — в нерешительности замялся Виталий, — эти сейчас шум поднимут, тут такая свора соберётся — не сунешься…
— А пусть Лариса мои кроссовки наденет, у меня размер маленький, — сказал Саша и тут же принялся разуваться. — Всё равно удобнее, чем в твоих туфельках, а я и босиком могу.
Лариса без колебаний приняла предложение. Свои туфельки она оставила на крыльце, попробовала пробежаться и рассмеялась: кроссовки, конечно, были ей велики и страшно хлюпали на ногах.
— Всё равно быстрее, чем в туфлях, — махнула она рукой, и ребята побежали обратно.
Когда до конца леса оставалось метров пятьдесят, Виталий подал знак, что нужно перейти на осторожный шаг. Обняв Ларису и Сашу, он притянул их к себе, так что все трое соприкоснулись головами.
— Здесь потихоньку надо, — прошептал он. — Тот, третий может решил нас снаружи поджидать. Давайте будем прятаться за деревьями.
Они сошли с дороги и стали красться по лесу, передвигаясь от дерева к дереву. У последних деревьев долго стояли, всматриваясь.
Уже было совсем темно. Тучи явно сулили дождь, если не грозу; понемногу уже накрапывало. Лариса заметно зябла, хотя и не жаловалась, и Сашка пожалел, что с ним нет его рокерской куртки: как бы сейчас она была кстати!
— Слышь, Виталь, нет здесь никого! — зашептал он. — Чего он — дурак что ли? И холодно, да и боится он — они ж так и не поняли, что это было!
— Спецназ — боится? Ну, ты сказанул! — прошептал в ответ Виталька, хотя и его подмывало быстрее покончить с этим делом.
И всё же, он уже почти решился, как вдруг вдалеке послышался шум мотора и засверкали фары: сюда ехали машины.
— Поздно! — в отчаянии сказал он, понимая, что если оставшийся в засаде морпех-спецназовец тоже услышал, то он обязательно выйдет из дома. — Ложись!
Они шлёпнулись в уже заметно мокрую траву, и Лариса невольно ойкнула, и её стало трясти. Виталька пожалел, что рубаха, которую ему дали хозяева дома, как и у Сашки, надевалась через голову, и её нельзя было накинуть на Ларису. И всё же он решительно стянул её с себя и сунул девушке.
— Надевай! — шепнул он тоном, не терпящим возражений.
Ларисе очень хотелось отказаться, возразить: «А как же ты?», но… она не смогла. Жалобно и благодарно улыбнувшись и вся дрожа, она принялась одеваться, Виталя ей помогал. Увидев это, Сашка, который лежал по другую сторону от Ларисы, перебрался к Витальке, лёг рядом с ним и крепко обнял друга. Тоже сделала и Лариса. Так они лежали в ожидании, когда подъедут машины, понимая, что уходить отсюда нет никакого смысла, потому что если военные обнаружат прожектор и начнут искать того, кто его установил, то, конечно же, найдут их и в домике.
Но волнения ребят оказались напрасными: те не пробыли здесь и пяти минут, очевидно, решив из-за темноты поиски и расследование отложить до завтра. Подъехали машины, и, действительно, тот, который находился в доме, вышел на шум их моторов. Между ним и одним из подъехавших состоялся короткий разговор, и Саша с Виталей, к большому своему изумлению, убедились, что теперь они и в самом деле понимают его смысл! Было это всё очень странно и непривычно: как только кто-то начитал говорить, перед глазами ребят возникали образы, отражающие предмет разговора. Они увидели себя и Ларису — крошечные плоские фигурки из кружочков и чёрточек, как нарисовал бы совсем уж маленький ребёнок, потом рядом появились ничуть не лучше исполненные фигурки взрослых в военной одежде, которые крепко схватили их за руки, но тут начал говорить остававшийся в доме «морпех», и их фигурки исчезли.
На этом военные закончили разговор и направились обратно к машинам. Они забрали с собой хозяев дома, наверняка для того, чтобы подробно обо всём допросить. Сразу же после этого машины развернулись и уехали.
— Сколько человек вышло из машин? — спросил Виталий, чтобы проверить свои наблюдения.
— Трое, — не колеблясь ответили Лариса и Саша.
— А село?
— Четверо, не считая хозяев.
— Ага, значит, в доме никого нет! Лариса, иди туда, хоть немного согреешься, и собери какой-нибудь еды и из одежды что-нибудь. А мы с Сашкой вернём на место прожектор и тоже подойдём. Давай!
Оттащив прожектор в сарай, ребята вошли в дом.
— Мальчишки, смотрите, вот наша сумка, там ещё есть консервы и хлеб, — встретила их Лариса. — Думаю, её-то надо обязательно забрать: нельзя им оставлять ничего нашего.
— Давненько я её не таскал, — пробормотал Сашка, берясь за ручки, — даже соскучился.
Виталька увидел лежавший возле порога пустой мешок и стал набивать в него одежду, которую успела разыскать Лариса, а заодно и все другие тряпки, которые попадались на глаза.
— Ну всё, уходим, — наконец сказал он.
— Ты хоть рубашку надень, — хохотнула девушка, — вот, смотри, почти такая же. Надевай!
Виталя быстро напялил на себя рубашку, а Лариса вернула Сашке его кроссовки, вместо которых надела какую-то обувь хозяев, лучше пришедшуюся ей по ноге, и они, осторожно выглянув сначала из-за дверей, отправились в обратный путь.
— Интересно, — вслух подумал Сашка, — а почему, когда эти начинают разговаривать, фигурки появляются какие-то примитивные?
— Точно, — подтвердил Виталий, — будто ребёнок рисовал!
— Нормальные фигуры, — удивилась Лариса, — объёмные и абсолютно на нас похожи! А-а, — догадалась она, — а вы, вообще-то, рисовать умеете?
— Да так, — пробормотали оба друга, и до них тоже дошло, что столь топорные образы создавал не кто иной, как они сами.
Подойдя к домику, они заметили то, на что раньше не обратили внимания: в конце лужайки чернело что-то, напоминавшее копну сена. Наверняка, это и была она.
— Класс! — оживился Виталька, — мы себе такую кровать сделаем!
Следовало торопиться, так как дождик начинал идти всё сильней. Мальчишки занесли в домик сумку и мешок и побежали за сеном, принесли две огромные охапки, бросили их на пол в дальней комнате, потом сбегали ещё. На сено постелили то тряпьё, которое захватили с собой, и решили сразу улечься спать, а поесть — это уже утром.
— Ну, и денёчек сегодня выдался, — заметил Сашка, поворачиваясь, чтобы лечь поудобнее.
Ответом ему было молчание. Только сейчас, когда уже не надо было куда-то идти, бежать или вообще что-то делать, случившееся навалилось на них полной своей тяжестью. Каждый думал о том, что сейчас происходит дома, что думают и делают родители, где их ищут… И есть ли у них хоть какой-нибудь шанс снова вернуться домой.
Погружённые в эти грустные и тревожные мысли, Сашка с Виталькой не сразу обратили внимание на какой-то новый, непонятный звук. Они обеспокоенно подняли головы и тут же поняли: это тихонько плачет Лариска. Надо было бы как-то попытаться её успокоить, но они не знали как, тем более, что и сами были близки к этому. Виталька вновь с раскаянием подумал, что если бы он не потащил Ларису в коридор… Но тут ему в голову пришло, что Сашка виноват не меньше: ведь это же он уговорил Ларису остаться и испытать прибор!
— Так что это ты, балбес, во всём виноват! — вслух продолжил он свою мысль, даже не подумав, что его фраза может показаться Сашке непонятной.
Но Сашка думал о том же самом и легко включился в разговор с нужного места.
— А если бы ты не потащил Лариску в коридор, то ничего бы и не было! В крайнем случае, мы бы сюда попали одни, без неё!
— А если бы ты не стал уговаривать включить прибор, то он бы не заработал, а не заработал — так и коридор бы никакой не появился, и я бы её никуда не потащил!
— Не надо ссориться, мальчишки, — тихо сказала Лариса, — чего уж теперь…
Они послушно замолчали и некоторое время лежали, слушая, как стучит по крыше не на шутку разошедшийся дождь и продолжает всхлипывать Лариса. Потом все трое заснули.
Глава 10. Ситуация понемногу проясняется
Всё можно наладить, если вертеть в руках достаточно долго. Второй Закон Вышковского.
Пробуждение было невесёлым. Втайне каждый из них надеялся проснуться дома, в своей кровати, и, увидев, что этого не произошло, они опять загрустили. Совершенно никчёмную и даже опасную в их положении хандру оборвал Виталька, решительно вскочив с постели. Возле двери он нашёл какую-то непонятную, но относительно чистую посудину и выставил на крыльцо, чтобы в неё набралась вода, так как дождь продолжал идти и был довольно сильным. Потом они все умылись и решили позавтракать.
— Это ты на неделю всего-то и взяла? — разочарованно спросил Сашка, увидев, что после завтрака у них осталось только три банки консервов.
— Мы ж не собирались питаться одними консервами! — рассмеялась девушка впервые со вчерашнего вечера. — Это же так — суп иногда сварить…
Поев, они решили, наконец, попробовать разобраться в том, что им стало известно.
— Лариса, — сказал Сашка, — о чём они говорили, эти морпехи, которых тот… Ванюшка привёл?
— Да, расскажи нам всё, — поддержал друга Виталий, — нас-то там не было… Ты, кстати, не думай, что мы просто так ушли, мы хотели разведать, куда, в случае чего, удрать можно. Видишь, домик вот нашли… И переживали очень: вдруг ты подумаешь, что мы тебе ничем помочь не сможем…
— Вот этого-то я как раз и не думала, — заявила Лариса, — наоборот, знала, что вы что-нибудь обязательно сделаете. Я, когда ещё ваш прибор увидела, сразу поняла, что вы — парни с фантазией! — при этих словах ребята почувствовали себя весьма польщёнными. — Ну, а там… В общем, пришли они и сразу стали все комнаты осматривать, у хозяев спрашивали: а где ещё двое? А те делали вид, что ничего не понимают, а про меня сказали: племянница приехала из… не знаю, как сказать… был образ какого-то жуткого места. Похоже на город, но только много развалин и грязно очень. Люди какие-то — как беженцы. Вот. А этот, — она улыбнулась, — Ванюшка, стал на них кричать и говорил, что ещё двоих видел: как раз, мол, у тех-то и были следы от… Вот тут опять непонятно. Он же явно имел в виду цветы, а был образ какого-то властного человека в красивой одежде, который отдавал всем приказания… И ещё мелькало там всякое — я ничего не поняла. Тогда они стали меня спрашивать, но я мотала головой — мол, не понимаю ничего. А вообще они вели себя со мной вежливо, сказали только, чтобы я собиралась и шла с ними.
— Подожди-ка, — прервал её Саша. — у меня мысль одна появилась… Только ты сначала скажи, как думаешь, почему, поев каких-то ягод, мы стали понимать, о чём рассуждают эти люди? При чём здесь ягоды?
— Ну… — неуверенно сказала девушка, — я думаю, причина в отличиях самой физической природы миров — нашего и этого. Понимаете, есть теория, что существуют параллельные миры с незначительными различиями — как, например, этот, — а есть совершенно чуждые по природе. То есть, там нет не только всего того, к чему мы привыкли: леса, моря, неба — вообще сама форма жизни другая. Но даже в таком, как этот, не может быть всё, как у нас. По-видимому, здесь органы чувств работают как-то по-другому. Возможно, сок этих ягод активизировал какие-то наши незадействованные до этого клетки мозга, и у нас появилась способность зрительно воспринимать речевую информацию. Я уверена, что мы видим именно её, а не мысли, потому что образы возникают только тогда, когда кто-то начинает говорить. Конечно, это только я так думаю, а как на самом деле…
Она пожала плечами.
— Вот, — оживился Саша, — примерно это я и подозревал! Смотрите, что получается. Заповедник. Огорожен и охраняется. Люди, которые живут — а может, содержатся — здесь и что-то ищут. Да нет, уже ясно: не что-то, а именно эти цветы. Заодно, может и ягоды — я их тоже нигде, кроме той поляны, не видал, а прошли мы немало. Теперь о том, что видела Лариса в разговоре. Очень похоже, что здесь идёт или война, или борьба за власть — вспомните город. Теперь вспомните властного мужчину, которому все подчиняются. А что, если эти цветы — если их пожевать или отвар из них попить, или ещё другие варианты — каким-то образом усиливают волю человека, и он может подчинять себе других? Вот они и ищут: кто найдёт — того и власть будет!
— По-моему, это фигня, — сказал внимательно слушавший его Виталий. — Ну, сколько мы шли-то? От силы, часа два. И ты хочешь сказать, что они никак не могут найти поляну, которая у них, практически, под самым носом? Такая-то прорва людей — домов ведь тридцать в посёлке!