На следующий день, на верхней палубе, происходит награждение пилотов. Награды вручает лично Командующий Гвардией Брандор Баррингтор. Не смотря на почтенный возраст, мужчина весьма импозантного вида, с прекрасной выправкой. Полагаю все нормативы он до сих пор успешно сдает на отлично.
— Скажу честно, сначала я не слишком верил в новую часть…
И голос у него приятный, громкий, поставленный, но не грубый.
— Но теперь признаю, был неправ. Вы все настоящие гвардейцы…
К сожалению, считать что нибудь особо полезное из его головы, не получается. Он не в курсе наших будущих летных планов. В основном, его мысли заняты тем, как гвардейский десант сейчас бьется на улицах вражеской столицы.
— Я на вас надеюсь!
Все, и наш резерв в том числе, получают знак воздушного боя на дирижабле, бронзовое облачко. Его собственно получит весь экипаж. Чем бы ты не занимался на борту, риск рухнуть с высоты одинаков у всех. Так что то, что ты участвовал в воздушном бою, отмечается. В будущем на облачке будет меняться цифра, сейчас там гордая единичка. Ашли с выжившими из ее группы, ожидаемо достаются бронзовые капли. Ну и все участники боя, живые и мертвые, плюс одно солдатское звание и бронзовый меч, — "Решающий Вклад". Вручается тем, кто своими действиями добился перелома в бою или справился с заведомо превосходящими силами противника. Их три, начиная всегда с бронзового, золотой за всю историю получили единицы. И даже бронзовый, как правило посмертная награда. Нас с Ашли в звании естественно не повышают, поскольку мы уже и так офицеры.
Вечером мы взлетаем и у нас снова офицерское собрание. Становится понятной причина, по которой сам генерал, полагаю весьма сейчас занятый, выбрался к нам на награждение. Начинается мировая свалка, Маразия и Геманди сцепились друг с другом. Пока правда, идут только столкновения пехотных частей на границе. Видимо каждое из этих государств, хочет обзавестись монопольным выходом к морю. Ну а с прекрасно знакомой мне по службе в спецназе Зембезией, собрался воевать внезапно образованный союз Бараха, Веренезии и Корминака. Причем Барах естественно обеспечивает в основном пехотные части, а Веренезия и Корминак воздушную поддержку. Официально это не объявлено, но совместный флот уже собирается. Остальные выжидают, к кому присоединится. Ну а Аригель, тоже пока неофициально, предложил Зембезии союз. И наш авианосец, в свою очередь, отправляется на соединение с их флотом.
Так что на нас ответственная миссия, постараться запугать тройственный союз, либо нанести в бою серьезный урон их силам. Поскольку наш собственный флот, ближайшее время будет занят подавление обороны столицы разулонцев. Да и после, ему потребуется серьезный ремонт. Капитан говорит прямым текстом:
— Любые идеи, любая поддержка, но мы должны показательно уложить не менее пары машин противника, если дело дойдет до боя.
И после паузы в полнейшей тишине.
— Я прекрасно понимаю, что наши планеры уже не секрет. Так что просто повторить атаку не получится.
Я начинаю задавать вопросы.
— Есть ли способы борьбы со сканированием?
— Есть, но боюсь противник, зная о нас, навяжет дневное сражение. А днем подавить наблюдение группы дирижаблей, практически невозможно.
Ситуация все лучше и лучше, может действительно плюнуть на все и сбежать? Нет, выход должен быть, просто я его не вижу. Так не бывает, чтобы идея исчерпала себя всего за один раз. И после этого напоминания, мне даже удается этот выход найти. Ведь от нас теперь ждут строго определенного поведения.
— Потребуется шифрованный канал с разработчиками планеров. Нужно будет с ними согласовать новую тактику.
— Будет, не вопрос. Думаю через пару часов их сумеют собрать.
— Вам придется нас полностью вести, все машины. Бортовой прицел будет бесполезен. Только расчеты БИЦ.
— Думаю то же не проблема. Сейчас отдам приказ подготовить места связистов на мостике.
Машины у нас новые, а пилотов всего четырнадцать. К нам перевели одного из бывших инструкторов с базы. Он решил, что работа пилотом на авианосце спокойней, чем тренировки новичков, постоянно норовящих себя угробить. В чем то я его даже понимаю. Наши группы теперь, по семь машин, не сажать же за штурвал, курсантов слетавших всего несколько раз. К счастью переговоры с разработчиками длятся недолго и мы получаем их разрешение и данные для расчетов. С обещанием провести в эту же ночь эксперименты и уточнить теорию. Потом я передаю данные местным баллистикам, для составления расчетных программ. На что зарабатываю комментарий, который я как предполагается не должен был услышать.
— Эти пилоты, вообще полные отморозки.
Утром приходят уточнения от конструкторов и испытателей планеров. Они на самом деле небольшие, но это не главное. Главное что идея опробована и сработала. Пусть и на очередном выводке лягушек из болота.
Мы встречаемся с флотом Зембезии, он достаточно впечатляющ, но увы в основном количественно. Новейших машин, вроде наших Сдерживателей у них шесть штук. И еще восемь машин предыдущего поколения. С меньшей дальностью стрельбы и только тремя орудиями по носу. На корме их у них по два, видимо чтобы не было соблазна удирать. Наше прибытие особого энтузиазма у союзников, теперь уже официальных, не вызывает. На совместном совещании высших офицеров, куда заодно пригласили меня и Ашли, зембезийцы весьма детально расписывают нашу тактику и способы ей противодействовать. И это на самом деле просто замечательно, я очень рад. Значит и противники больше не видят в наших планерах серьезной угрозы, а они сумеют их удивить, правда полагаю, теперь уже действительно в последний раз. И еще одна радостная новость, уже по возвращению на авианосец. Прицелы у нас будут работать, вместо четырнадцати связистов, четырнадцать каналов телеуправления из БИЦ. Пилоту будет достаточно лишь удерживать перекрестье в центре и следить за таймером сброса.
Может у тройственного союза, тоже уже официально объявленного, достаточно много времени ушло на согласование действий, может по какой то другой причине, но наши силы встречаются в воздухе только через пять дней. Это происходит у границ Зембезии и Бараха, над каким то очередным, ничего не значащим нейтральным образованием. Как наш капитан и предсказывал, это день и построение противников, сразу намекает на то что наш авианосец ожидает теплый прием. На высоте три километра, у противника два дирижабля из Корминака. Это второе и последнее государство, применившее в конструкции башни. Только башен на верхней палубе три и в каждой по четыре полноценных орудия. Погонных орудий нет вообще, машина может переносить огонь по кругу, не меняя курс и дифферент. Это кроме всего прочего, самые большие на сегодняшний день дирижабли в мире. Цена получилась соответствующей, но по факту, эти два гиганта полностью компенсируют наличие у нас шести новейших машин. Они и бронированы лучше и стрелять должны быстрее и точнее.
А на высоте четырех километров, строго над ними, шестнадцать машин разных типов, из всех трех государств. Парочка довольно старых из того же Корминака, аналоги старой серии в нашем группе. Шесть новых из Веренезии, немного послабее наших из современной серии. Еще шесть старичков из Барака, они уступают вообще всем, что есть сейчас в воздухе. И парочка относительно старых, снова из Верезии. Они примерно между нашими машинами старой и новой серии. Собственно расклад очевиден, супердредноуты бьют дредноуты. Пока у противника в строю эти монстры, победа для него гарантированна, пусть и ценой потери какой то части старой техники. Собственно ее и натащили для массовости и заодно, как выяснилось, для эффективного прикрытия очевидных целей авианосца. При нашей старой тактике, в пикирование нам нужно входить как раз под шквальным бортовым огнем турелей. Причем и на верхних палубах, я совершенно уверен, для нас заготовлено что то не слишком приятное.
Начало стандартное, наш Миротворец лезет вверх набирая максимальную высоту и сближается на расстояние достаточное для заброса. Союзники, после некоторых споров, согласились повторять нашу классическую тактику, так что то же сближаются, плотным развернутым строем. Только на этот раз не столь быстро, при нашем провале, который ими ожидается, они предпочитают остаться на расстоянии, на котором маневрирование позволяет достаточно эффективно уходить от вражеских залпов. Противники из верхнего эшелона, открывают стрельбу по нам, на пределе дальности. Но попасть по цели идущей с большим превышением сложно. Так что и при выпуске моей группы и группы Ашли, наш дирижабль успешно уклоняется от сердечников противника.
Мы не спеша выравниваем два строя и берем указанный курс. Теперь весь полет будет по сути идти вслепую, исключительно по указаниям авианосца. На этот раз мы нагло проходим на полутора километрах над строем сверху. Я в итоге оказался совершенно прав в своих пессимистических предположениях. С палуб старичков из Верезии, по нам открывают огонь самые настоящие пулеметы. По внешнему виду нечто похожее на всем известные максимы, не иначе как обчистили запасники своего политехнического музея. Всего их восемь штук, по паре у борта. Что самое смешное, они даже умудряются иногда попадать, но такую пулю наши корытца должны легко выдерживать. Ну а сквозь фанеру пули просто проходят образуя аккуратные дырочки. Я все равно приказываю маневрировать, вдруг случайное попадание повредит управление или механизм сброса. Сам сердечник им конечно не повредить, его защита достаточно прочна.
Мы в тылу линии противника и начинаем снижение к нашим целям, переходящее в пикирование. Проскакиваем строй, который не сумел защитить своих подопечных и снижаемся ниже трех километров. А теперь выход из пикирования, что с сердечником делается гораздо тяжелей, вся конструкция скрипит, под напором воздуха. Теперь сразу кабрирование, на той скорости которую мы набрали и сброс. Бомбометание с кабрирования, требующее точнейших расчетов, но зато выполняемое на безопасном расстоянии от цели. Стайки сердечников срываются к целям и мы снова уходим в пологое пикирование. Задача выполнена, а насколько хорошо, думаю нам сейчас расскажут.
— База идем домой!
— Тяните на территорию Замбезии. Мы все, прощайте.
На этот раз, количество стволов у противника, сыграло свою роль. Миротворец один, первый в истории этого мира авианосец, сначала поймал несколько снарядов на высоте, потом снижаясь получил еще несколько попаданий, которые в итоге лишили его хода. И последние секунды атаки, корректировал нас, превратившись в неподвижную мишень. На наших глазах, машину прошивает чуть ли не десяток сердечников, во все стороны отлетают здоровенные куски обшивки, на которой уже не осталось зашиты. На обнажившихся элементах конструкции, вспыхивают яркие облака пламени, отлично заметные даже в этот солнечный день. И груда металла, бывшая еще несколько секунд назад огромной боевой машиной начинает валится вниз. Видимо вообще ни одного целого плавательного отсека, после этого залпа не осталось.
Ну что же, на войне такое бывает. Смертники на хлипких планерах, остались живы все, а экипаж современного, надежно защищенного дирижабля погиб. Я не вижу спасательных крыльев, хотя расстояние приличное и кто то все же мог успеть выпрыгнуть. Зато я вижу, что сработали мы на отлично, оба мастодонта, потеряв ход идут к земле. Они явно перетяжеленные, так что вспоротая на каждом в нескольких местах верхняя палуба привела к фатальной потере грузоподъемности. А чем заняты союзники? Понять, куда они стреляют сложно, мы как раз проходим под ними, но явно огонь сосредоточенный. И вместо шестнадцати машин в верхнем эшелоне, у противника уже только тринадцать. Они видимо слишком увлеклись добиванием нашего беспомощного авианосца. Высота постепенно падает, мы явно не дотянем до границы, хотя это не так важно. У нас ведь есть полноценные крылья, так что просто остаток пути проделаем не в кабинах, а на открытом воздухе. Пожалуй пора.
— Красные готовность покинуть машины, сбросить скорость набрав высоту. Синий один?
— Подтверждаю. Синие набираем высоту и выпрыгиваем.
Казалось бы, чем дельтаплан, да к тому же с местным аналогом мотора, отличается от планера? А все же уже образовалась привычка к комфортной кабине, защищающей от ветра.
— Высоту не снижать до границы, нам не нужны разборки с местными.
— Синий один, подтверждаю!
Границу мы преодолеваем в полном комфорте, то что это именно граница становится понятным, по вылетевшей нам на перехват, парочке бойцов в замбезийской форме.
— Плавно снижаемся за ними!
— Подтверждаю!
Пограничники, убедившись что мы не собираемся убегать, просто показывают путь. Мы в итоге приземляемся во дворе части.
Четырнадцать гвардейцев в парадной форме, выглядят на фоне обычных местных служак совершенно чужеродно. Особенно после того как мы отстегнули и сложили наши летательные аппараты. Ну а что вы хотите? Именно гвардейская парадная форма, оказалась самой удобной в качестве летных комбинезонов. Она в обтяжку и при этом из прочной, слегка эластичной ткани. Готовый противоперегрузочный костюм. Ну а золотые пуговицы на способность переносить перегрузки не влияют. Тем более они на мундире сбоку, а не спереди. Вот такое вот, наследие глубокой старины. Хотя произошли эти куртки, скорее всего от доспехов, которые как раз сбоку и застегивались.
Арестовывать или разоружать, нас никто сгоряча не стал, а выслушав историю, просто попросили подождать. А через примерно час еще и покормили. Впрочем и общаться больше тоже никто не стал. А еще где то через час, приходит грузовик, напоминающий такие же из армии Аригель. Мы загружаемся в него и едем несколько часов. Лавки жестковаты, но это не слишком большое неудобство. Мы в итоге приезжаем в очередную военную часть, где нам выделяют пустую казарму, с настоятельной просьбой ее не покидать. В нее же нам приносят весьма неплохой ужин. Как командиры, мы с Ашли занимаемся моральной поддержкой людей, поскольку с осознанием гибели Миротворца, настроения становятся довольно мрачные. Да и положение у нас какое то неопределенное. С утра, вместо грузовика, нам предоставляют несколько комфортных легковых машин, с характерными деталями намекающими на бронирование. К обеду, снова военная часть, где нас кормят и мы продолжаем путь.
А к вечеру мы прибываем в столицу Замбезии, незатейливо называющуюся Замбезия. На этот раз ночуем в комфортной гостинице, то же характерной ведомственной принадлежности. Местный персонал при этом, настойчиво интересуется по поводу наших неотложных потребностей. Всяческие предметы гигиены и халаты предоставляются незамедлительно. А с утра нас ждут вычищенные и выглаженные вещи и даже свежезакупленное белье. Ну а к обеду, выясняется, что мы приглашены на награждение к местному Президенту. Здесь главой государства считается именно президент. Кроме нас и нескольких местных военных, присутствует и наш местный посол. В итоге каждый получает высший местный орден для иностранцев, — "За неоценимую помощь государству". Его статус, дает практически те же права, что и дипломатический иммунитет.
Заодно наконец выясняем и последние новости, после награждения, посол остается с нами. Как и следовало ожидать, воздушный бой в итоге закончился сокрушительным разгромом сил противника. Удалось удрать только семи побитым машинам. И то лишь потому, что они все стали удирать в рассыпную, уже после потери четвертого дирижабля из верхнего построения. На Миротворце, действительно никто не выжил, капитан, просто не успел отдать приказ покинуть машину. Прошившие корпус многочисленные сердечники практически не оставили выживших, уже в этот момент. Раненые и контуженные, погибли при ударе обломков о землю. Крыльями никто так и не успел или не смог воспользоваться. А нас планируют отправить обратно в нашу столицу, на следующий день, попутным транспортным дирижаблем.
Снова в бой
По возвращению в столицу, в гвардейских казармах нас ждет еще одна процедура награждения. На это раз, награды вручает не генерал, а полковник из штаба, ну впрочем вполне ожидаемо. Генералу есть сейчас чем заниматься и без нас. Мечи получают посмертно капитан авианосца и наш Логар Кирсмаг. У нас просто растет цифра на облачках. Хотя за предложенную идею атаки, я еще получаю бронзовую книжку. Выдающийся вклад в теорию военного дела. Награда тоже достаточно экзотическая, но как правило все же редко бывает посмертной. Заодно используя свои способности и объединяя полученную информации с тем, что добывает Ашли, за день удается установить более или менее точную картину положения на фронте.