- Надо спуститься туда?
Грей кивнул.
Майкл полез в рюкзак и вытащил бухту крепкой веревки. Отдав фонарь Грею, он крепко обвязал один из концов веревки вокруг своей талии. Затем, вернув фонарь, слегка размотал веревку и подал ее другу. Тот крепко вцепился в нее, и Майкл, светя себе фонарем, нащупал в глубине колодца первую ступеньку. Держать фонарь и спускаться по лестнице было неудобно, и Грей предложил на время спуска убрать фонарь, а под погончиком куртки закрепить осветительную трубку. Майкл так и поступил. Одну из трубок, предварительно активировав ее, он оставил рядом с Греем, а другую пристроил у себя на куртке.
- Осторожно, Майкл!
- Справлюсь, Грей. Стравливай потихоньку, - сказал Майкл, приноравливаясь руками к скользким перекладинам металлической лестницы. Шаг ступенек был не так уж и велик. Они шли часто, и Майкл стал медленно спускаться в темную утробу. Облако призрачного света и склонившаяся фигура Грея наверху стали постепенно отдаляться, и Майкл остался наедине с вогнутой стеной, покрытой капельками конденсата. Осветительная трубка на плече создавала вокруг юноши тесный пузырь света, на границе которого тьма образовывала плотный непроницаемый кокон. Снизу поднимался едва ощутимый ток теплого воздуха. Уже достаточно глубоко спустившись, Майкл с досадой подумал, что куртку можно было бы оставить и наверху. Температура воздуха возрастала, и юноша уже порядком взмок.
Майкл изредка подергивал веревку, и Грей исправно стравливал ее. Юноша уже стал побаиваться, что шахте не будет конца, когда почувствовал, что тесные стены расступились. Вскоре его нога вместо очередной ступеньки наткнулась на твердую плоскую поверхность. Он дернул пару раз веревку, давая знать Грею, что дно достигнуто, и стал отвязывать страховку от пояса. Конечно, можно было бы и крикнуть Грею погромче, что все в порядке, но Майклу почему-то не очень хотелось поднимать шум.
Здесь, внизу было жарковато. Майкл снял куртку и повязал ее вокруг талии, связав рукава спереди узлом. Вытащив из-за ремня брюк фонарь, он зажег его, а еще недогоревшую осветительную трубку оставил у места спуска. Она послужит ориентиром при возвращении. Луч фонаря испуганно заметался в просторном помещении, не достигая стен. Обернувшись, Майкл высветил часть стены, вдоль которой, как оказалось, он спускался последний десяток метров. Горловина округлой шахты терялась где-то вверху на высоком потолке. Луч выхватывал грубую шероховатую поверхность бетонированной стены и укрытый металлом пол, кое-где испачканный маслянистыми пятнами. Воздух пах машинной смазкой и озоном. Впереди темнела какая-то гора, и Майкл, не видя иных ориентиров, двинулся вдоль стены к ней. Это оказались всего лишь аккуратно сложенные пластиковые контейнеры. Майкл стал обходить их и тут впервые уловил запах горелой резины. Чем дальше он шел, тем сильнее становился этот запах, уже перебивая все остальные запахи, свойственные этому месту.
Он шел мимо огромных механизмов, разномастных ящиков, стеллажей и непонятных конструкций, не забывая светить фонариком себе под ноги, так как на полу царил настоящий беспорядок. Там были разбросаны детали и инструменты, рассыпаны гайки и мелкие детали, как будто кто-то второпях искал нечто нужное и никак не мог найти, и потому времени или желания уложить все обратно попросту не было. Запах усиливался, что подтверждало, что Майкл выбрал верное направление. Вонь стала просто невыносимой, а в один из моментов в темноте сверкнула искра электрического замыкания. Майкл поднял фонарь и стал рассматривать обожженную панель, из которой вился слабый дымок. Крышка, когда-то закрывавшая панель, теперь перекошенная от высокой температуры, валялась на полу, а внутренности контрольного щитка были перепутаны и сплавлены в немыслимый клубок. В разные стороны от панели по стене расходились толстенные кабели - каждый в обхвате толщиной с руку Майкла. Рядом с панелью громоздилась непонятная конструкция, напоминающая монаха, молящегося перед алтарем. Поблизости никого не было. Майкл ожидал увидеть на месте аварии ремонтников, но, увы, ничто не двигалось вокруг, а кроме треска искрящегося контакта, больше ничто не нарушало тишину.
- Эй... - позвал негромко Майкл. - Кто-нибудь здесь есть?
Никто не отозвался. Майкл еще раз внимательней рассмотрел выгоревшую панель. Самому отремонтировать поломку ему было не под силу, даже если бы он задался подобной целью. Оставался еще шанс отыскать ремонтником где-то в глубине этого огромного зала, но что-то подсказывало, что те сами должны были среагировать на аварию. И если их не было поблизости, значит, произошло нечто из ряда вон выходящее. Последний раз глянув на необычную конструкцию, склонившуюся над панелью, он шагнул мимо и тут же под его подошвой с оглушительным хлопком что-то лопнуло. От испуга юноша отскочил в сторону, наткнулся на коробку с деталями, опрокинул ее и в граде шайб, болтиков и гаечек грохнулся на пол, больно ударившись спиной о ящик. Мелкие детали осыпали его с ног до головы, упали за отворот рубашки, заполнили складки штанин и запутались в волосах.
- Осторожней, парень! - раздался совсем близко недовольный окрик.
Майкл, оторопев, застыл, позабыв о поцарапанной спине. Фонарь погас, выпав из его руки, и все вокруг погрузилось в темноту, если не считать продолжающегося искрения. Над юношей в темноте зажглась пара красных точек, и все тот же голос уже спокойно громыхнул:
- Что ты здесь делаешь? Тебе запрещено здесь находиться.
- Наверху все обесточено, и я хотел узнать... - начал было объяснять Майкл, но незнакомец прервал его, проворчав:
- Разве не ясно? Произошла авария! Центральная обесточена.
- Что с ремонтниками? Где они? Они что-нибудь делают?
- А я кто, по-твоему? - недовольно буркнул незнакомец и добавил: - Меня зовут Грог. Я и есть ремонтник. Вон твой фонарь, чуть левее.
Майкл зашарил по полу и наткнулся на ребристую ручку фонаря. Он пощелкал переключателем, но фонарь не загорелся. Юноша тряхнул прибор, но тот так и не заработал.
- Поднимайся к себе. Здесь ты ничем не поможешь, - продолжил Грог.
- Когда же все будет исправлено? - спросил Майкл.
- Может быть, никогда, - ответил ремонтник. - Полетел центральный распределительный узел. Сгорела масса редких деталей.
- Неужели их нельзя заменить новыми? - спросил Майкл, поднимаясь на ноги. - Так всегда делали раньше.
- Нет, - красные точки над Майклом отрицательно качнулись. - Слишком обширная поломка. Это была последняя уцелевшая дублирующая подсистема. Мы не можем воспроизвести ее в наших мастерских. Старая технология...
- И что же теперь? - не унимался Майкл. - Ведь все наверху застыло! Что-то же нужно делать!
- Извини, парень, но часовой механизм, даже самый точный и надежный, когда-нибудь ломается безвозвратно. - Грог замолк, а потом продолжил: - Есть один шанс, но он таит в себе большую опасность и почти нереализуем.
- О чем ты? - поинтересовался Майкл у замолкнувшего Грога.
- Можно попытаться отыскать помощь во внешнем мире, - проронил Грог, и тут же добавил, поясняя призрачность подобного шанса: - Хотя вряд ли там что-то уцелело.
- Во внешнем мире? - насторожился Майкл. - За пределами города? Но ведь там преисподняя. Там не живут. Там ничего нет, и ничего не было! Пустота. Кто там сможет нам помочь?
- Больше слушай Центральную и своего наставника, этого старпера Лора, - усмехнулся Грог, и красные точки превратились в щелочки. - Город ведь не в вакууме находится. Верно? Пораскинь мозгами сам. Что-то ведь должно быть за его стенами и потолками?
Майкл задумался, припоминая все оговорки Грея, странные фразы Лора, все те запретные двери и проходы, на которые юноша натыкался в разных частях города. Действительно, ведь они должны куда-то вести. Не в пустоту же, иначе, зачем их соорудили? Теперь слова Грога заставили Майкла осмыслить все это, как единое целое, которое внезапно представилось юноше таинственным знанием, ранее скрывавшимся в темноте безмолвия, но теперь показавшим краешек своей тайны, маня в запретные дали.
Грог как-то умудрялся различать в темноте выражение лица Майкла, так как удовлетворенно подытожил:
- Теперь-то ты понимаешь, что за пределами города что-то должно быть. Скажу тебе больше. Все мы - и ты в том числе, тем или иным образом попали в город оттуда. Но это долгая история.
- Тогда почему вы, ремонтники, не можете отправиться наружу? - спросил Майкл.
- Никто из нас не может этого сделать, - сокрушенно промолвил Грог. - Ни я, ни Грей, никто из тех, кого ты знаешь. Центральная не врет, когда говорит, что снаружи царит тот самый ад. Там нет жизни. Она была когда-то, но исчезла. Теперь там жесткое излучение, радиация и ядовитая пыль, витающая в воздухе. Мы сразу же погибнем, попав наружу.
- А я?
- Ты тоже, если на тебе не будет защитного костюма. Во многих отношениях ты более гибок, чем все остальные.
- А ты не знаешь, где можно раздобыть такой костюм?
Красные точки приблизились к Майклу вплотную и недобро сверкнули.
- Неужто ты собрался наружу, парень? Не дури. Теперь же ступай наверх. Я провожу тебя до шахты.
Майкл стряхнул наобум с себя застрявшие в одежде и волосах детали и пошел вслед за уплывающими огоньками глаз ремонтника. Вскоре показалась оставленная юношей осветительная трубка. Грог остановился на границе тусклого света, и Майкл так и не смог толком рассмотреть ремонтника. Когда Майкл, вновь обвязавшись канатом, ступил ногой на ступеньку, Грог посоветовал напоследок из темноты:
- Задай свои вопросы Грею. Он знает все, что тебя интересует.
- До встречи, Грог и спасибо... - Майкл кивнул и стал подниматься вверх. Веревка немного натянулась, и Майкл понял, что Грей уже знает, что юноша поднимается.
Грей ждал друга наверху все в той же позе, в какой его оставил Майкл.
- Что-то удалось выяснить? - спросил Грей.
- Я поговорил с ремонтником. С Грогом, - ответил Майкл.
- И что же? - выпытывал подробности Грей.
Вместо ответа Майкл сам задал вопрос, который весь подъем из шахты вертелся у него на языке.
- Грей, ты что-нибудь знаешь о внешнем мире?
Грей избегал смотреть на Майкла, делая вид, что поглощен сматыванием веревки на свой локоть.
- Это всего лишь сказки, которые по ночам травят неразумные техники, - наконец преувеличенно равнодушно ответил он.
Майкл нахмурился, начиная уже уставать от всех этих недомолвок и тайн.
- Не темни, Грей. Здесь нет Лора, и может статься так, что мы его больше и не увидим, если ты мне не расскажешь все, что знаешь! Грог сказал, что помощь можно получить только во внешнем мире. И кто-то должен отправиться туда, иначе здесь ничто уже больше не оживет.
Грей поник, опустив плечи.
- Хорошо, Майк, - вздохнул он. - Рано или поздно тебе все равно пришлось бы все рассказать. Это произошло немного раньше, чем следовало, но Грог прав - сейчас самое время.
Майкл не перебивал, внимательно слушая друга, а тот продолжил:
- Давным-давно все мы жили во внешнем мире. Он существовал тогда, когда тебя еще не было на свете. Да и этого города тогда еще не было. Жизнь во внешнем мире была прекрасна. Она не была похожа на жизнь здесь. К сожалению, чтобы понять разницу, надо было самому прожить той жизнью. Мои слова - лишь бледный образ истинной реальности. Ведь я тем более не мог жить той жизнью, а ты родился слишком поздно, чтобы застать ее. Но, тем не менее, поверь мне, та жизнь была прекрасна, пока... Пока не произошла война...
- Война? Впервые слышу такое слово. Что оно означает? - спросил Майк.
- Как бы тебе объяснить, - задумался Грей. - Понимаешь, это форма соперничества...
- Игра?
- Можно было бы сказать и так, если бы в результате войн не погибали живые существа. Победа в этой жестокой игре зачастую достигается лишь тогда, когда погибает много живых существ с одной или с другой противоборствующей стороны.
- Но это ужасно. Неужели так было?
- Да. Войны происходили с завидной регулярностью. Самая последняя война была и самой жестокой. Она затронула весь внешний мир, и он стал непригоден для жизни. Спаслись единицы. Они укрылись в таких же городах, как наш. Им оставалось только ждать, когда внешний мир вновь станет пригодным для жизни. С тех пор минуло много времени. Наш город все это время служил нам верой и правдой. Он стар. Очень. Подобные ему разбросаны по внешнему миру в разных местах. Именно их имел в виду Грог, когда говорил о возможной помощи. Такова вкратце история, Майк.
- Откуда ты все это знаешь, Грей? Я нигде не читал ничего подобного. Даже в хранилище Центральной я не натыкался на эти сведения!
- Центральная умеет скрывать то, что было бы вредно для тебя до поры до времени. Так должно быть. А я... Я твой друг с самого рождения. Я должен знать все, что хоть как-то послужит тебе в данный момент или в будущем. Для этих знаний наступил момент сейчас.
- Значит, Грог не врал, и в тех, других городах можно отыскать помощь?
- Теоретически да. Но чтобы достичь ближайшего города, нужно пройти через внешний мир и надеяться, что там, в том городе, кто-то еще обитает, и они окажут эту помощь. - Грей покачал головой и сокрушенно вздохнул. - Если ремонтник говорит, что это единственный шанс, значит, так оно и есть.
- И ты знаешь, как выйти во внешний мир?
- Да, знаю, - нерешительно ответил Грей.
- Грог упоминал про защитный костюм, который позволит мне выйти во внешний мир. Где он?
- Ты хочешь предпринять этот поход, Майк?
- Грог сказал, что я единственный, кто может это сделать.
- Он прав, - еще более расстроенным тоном подтвердил Грей. Он замолчал, а затем, подняв взгляд, как-то по-особенному посмотрел на Майкла. - Ты уже совсем взрослый. Когда-нибудь ты все равно должен был покинуть нас. Не ради помощи городу, не ради нас, а, прежде всего, ради себя самого. Я только надеялся, что это случится позднее...
- Не говори так, Грей. Я не могу оставить вас, - вспылил Майкл.
Грей развернулся и, не оборачиваясь, бросил через плечо застывшему юноше:
- Пойдем со мной в Центральную. Прежде чем ты отправишься в путь, тебе необходимо для начала кое-что узнать и запомнить.
До Центральной они добирались довольно долго. Майкл помнил этот просторный зал, как вместилище незабываемого оркестра из сияющих индикационных панелей, плоскостей мониторов и переливчатого света, который будто струился с одного причудливого пульта на другой, затем перекидывался радугой на разноцветные лампочки, шкалы и кнопки на стенах и подпирающих потолок стойках. Когда Майкл был еще маленьким, ему казалось, что эти панели и стойки возносятся ввысь причудливым замком, скрывая внутри королеву этой сказочной страны. Только прекрасное создание особенной возвышенной красоты могло иметь такой нежный женский голос. Так говорила Центральная. Чаще мягко и тепло, случалось - назидательно, иногда с доброй иронией и очень редко - строго и поучительно. Майкл любил бывать здесь и говорить с Центральной.
Сейчас в Центральной было совершенно темно. Все было безжизненно. Когда они ступили на порог через полуоткрытые створки дверей, их против обычного не поприветствовал голос хозяйки. Все молчало. Грей подошел к одной из стоек и в свете осветительной трубки откинул одну из панелей. Положив свою руку на нее, он кивнул Майклу на один из соседних мониторов. В глубине экрана появилось пятно, постепенно оно расплылось по всей поверхности экрана, заполняя его молочным светом, затем это свечение сформировалось в буквы, те выстроились рядком, появляясь из-за нижнего края экрана и исчезая за верхним. Изображение дернулось и сменилось мешаниной черно-белых пятен.
- Так выглядел кусочек внешнего мира до войны, - сказал Грей. Увидев, что Майклу не совсем понятен смысл изображения, он пояснил: - Это изображение поверхности внешнего мира с большой высоты. Это... - Грей указал пальцем на более светлые участки, - ...возвышенности, освещенные солнцем, а это... - он показал на темные пятна, - ...низины, погруженные в тень. Видишь... - Грей провел пальцем по изогнутой белесой линии между пятнышками возвышенностей, - ...это дорога, которая спускается с холма и теряется у подножия вот этого мозаичного пятна. Мозаика - это огромный город. Не такой, как наш. Город под открытым небом. Сейчас он наверняка мертв. Но дорога должна сохраниться. Мы находимся вот здесь... - Грей указал на подножие холма, откуда начиналась дорога. - А ближайший к нам подземный город находится в низине восточнее старого города. Туда можно попасть, если двигаться как раз по дороге. Этот путь займет пешком около двух суток. С собой придется взять минимум запасов. Только воду и жидкие концентраты, которые можно употреблять, не снимая защитный костюм при помощи специальной встроенной в него пищевой системы. Иначе, если хоть на долю секунды одеяние потеряет герметичность, то путешественника неминуемо ждет смерть.