Дверь захлопнулась, что послужило для меня зеленым светом, и я выпрыгнул из постели. Хоть мне было и срать на соседов-задротов, я все-таки старался действовать как можно тише. Во-первых, кому нужен лишний шум? Во-вторых, Чонгук весь вечер жаловался на головную боль, и я не хотел его будить.
В темноте я видел плохо и старался на ощупь отыскать нужные вещи. Любимая кожаная куртка, джинсы и футболка. В принципе, что еще нужно? Да и смысл наряжаться, если совсем скоро с меня все снимут нежные женские руки?
Последний штрих — одеколон, который свел с ума не одну красотку. Я знал, как девушки балдели от моего запаха, и пользовался одним и тем же парфюмом. Уже проверено на многочисленных опытах, что именно он служил верным афродизиаком.
— Эй, придурок, — когда я уже почти покинул комнату, Чонгук зашевелился под одеялом и кинул мне в руки что-то маленькое и шуршащее, — папой захотел стать раньше времени?
— Я успел бы вытащить, — покрутив между пальцами презерватив, я улыбнулся, — но все равно спасибо. До скорого. Если зайдет Джим, скажи, что я отошел отлить.
— Ага… — уже в полудреме ответил мой друг и снова провалился в глубокий сон.
Я тихо, но быстро шел по темному и пустому коридору, постоянно оглядываясь по сторонам. Если меня заметят, то настанет полный пиздец, но не потому, что директор опять будет драть глотку, а потому, что я потеряю возможность драть красотку Эмбер.
Покинув корпус, я спрятал руки в карманы куртки и стремительно зашагал через огромное футбольное поле в сторону главных ворот, через которые обычно пробирался на волю. В такие моменты я чувствовал себя несчастным заключенным, мотавшим приличный срок.
— Стоять, — громкий, но знакомый голос из темноты заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
Вздохнув, я остановился и повернулся на звук. Послышались размеренные шаги, и через пару секунд моему взору предстал Джон.
— А, это ты, Джонни?
— Думал, я забуду наш разговор? Ты стал слишком дерзким, Тэхен. Я не прощаю такое поведение…
Мне было абсолютно похуй на этого имбецила. Я стоял и совершенно спокойно смотрел на него. Если он так горит желанием подраться — вперед, только пусть не задерживает меня зря, ведь Эмбер ждет.
— Руки чешутся мне по морде заехать? — усмехнувшись, я размял шею и сделал шаг вперед, оказываясь еще ближе к Джону. — Ну давай, не тяни, а то у меня дела.
— С такими ублюдками, как ты, нужно поступать соответственно, — Джон щелкнул пальцами, и к нему сию секунду присоединились два верных дружка.
Я опешил. От удивления мои ноги словно вросли в землю. Нет, я знал, что Джон тот еще мудак, но чтобы звать своих псов на одиночную разборку… Даже я такого себе не позволял.
— Трое против одного? А тебе не кажется, что ты перебарщиваешь? — я сузил глаза, стараясь выглядеть смелым, но внутри мне стало как-то не по себе. — Зассал побороться со мной в одиночку?
— А мне похеру, Тэхен, — Джон злобно улыбнулся и развел руками. — Уже который год я мечтаю смешать тебя с дерьмом, унизить и поставить на колени. Ты как кость стоишь в моем горле. Пусть это нечестно, но мои парни помогут мне избавиться от прилипшего к моим ботинкам куску говна.
Ярость закипала во мне все больше и больше. Теперь мне было далеко не похуй. Эта скотина обязательно ответит за свои слова. Мысленно я пообещал себе, что на сегодняшней драке, которая вот-вот начнется, моя месть не остановится. Я превращу жизнь Джона в самый настоящий ад. Он еще пожалеет, что связался со мной.
— Знаешь, — я медленно снял с себя куртку, бросая ее на землю, — обычно я жалею таких людей, как ты, ведь больные не виноваты в том, что они родились с кривыми мозгами, верно? Но ты, Джон, исключение. Тебе бы помалкивать да подрачивать на дешевые журнальчики под одеялом, но ты с какого-то хера думаешь, что можешь выебываться и строить из себя крутого парня.
Я встал прямо напротив Джона и нагло улыбнулся ему в лицо. Как же мне хотелось порвать его на мелкие кусочки, растоптать, вырвать из него кишки и задушить его ими же, но я сдерживался и продолжал улыбаться.
— Ты жалкое чмо, Джонни. Ты неудачник, а еще… — я харкнул на землю и указал кивком головы на свой плевок. — Это тоже ты. Общество выплюнуло тебя.
— Сука! — зашипел Джон и кинулся на меня.
Больше сдерживаться я не мог. Как только этот мудак бросился в мою сторону, я тут же заехал ему кулаком по челюсти — раздался характерный хруст. Неужели сломал? Отлично! Поменьше вякать будет хоть на какое-то время.
Но недолго я радовался: его верные шестерки оживились и вдвоем повалили меня на землю. Я отбивался как мог, но жестокие удары с их стороны не позволяли мне обратно встать на ноги. Эти сволочи били ногами по почкам, ребрам и голове. Прикрывая лицо руками, я старался не обращать внимание на боль и пытался подняться хотя бы на колени, но все мои попытки прерывались.
В одну секунду я смог поймать удобный момент и резко вскочил на ноги. Стоять было крайне больно, и я чуть не упал обратно: все тело ныло и скручивало в тугой узел, кости дребезжали и грозились рассыпаться в порошок. Сплюнув сгусток крови, я двинулся вперед, желая нанести удар хоть кому-нибудь из долбаной шайки, но Джон схватил меня за воротник рубашки и дернул пару раз. Силы были на исходе.
— Что, думал, устоишь против нас? — козлина мерзко улыбался. — Не связывайся больше со мной, понял? Иначе будет еще хуже.
— Ты угрожаешь мне? — я улыбнулся в ответ и плюнул прямо ему в лицо. — Сука ты, Джон. Я тебя не боюсь.
Этот мудак усмехнулся, отпуская меня. Он захотел вытереть мокрый кровавый след с щеки, который я ему любезно подарил. Я воспользовался моментом: собрав всю волю в кулак и последние остатки сил, я ударил его ногой прямо по яйцам, и когда тот согнулся, хорошенько приложился локтем о его позвоночник. Его собачонки кинулись на меня, но я успел развернуться и вмазать по роже сначала одному, а затем и второму.
Я не знал, сколько бы еще продолжалась драка, но в будке охранника, стоящей возле ворот, зажегся свет. Нас могли поймать и наказать и за драку, и за попытку сбежать, и за нарушение режима, так что мы, как раненные солдаты, убежали в разные стороны с поля боя.
— Я тебя закопаю, ублюдок! — успел мне крикнуть Джон, убегая в сторону корпусов. — Слышишь?! Закопаю!
— Сдохни, говнюк… — прохрипел я, хромая и постанывая от боли.
Сейчас мне нельзя было сбегать: охранник все еще не выключил свет, и я видел его силуэт возле окошка — стоит, смотрит. Подстава какая… Да даже если бы мистер Адамс и не вышел, я все равно в таком состоянии не смог бы перелезть через забор.
Я кое-как доковылял до кустов и бухнулся на землю возле одного. Во рту стоял отвратный металлический привкус крови, сгустки которой я постоянно выплевывал. Итак, самое время посчитать потери: разбитая губа, бровь, ссадины на лице и по всему телу, превращенные в кашу внутренние органы и, кажется, сломанное ребро. Я старался успокоить себя и забить на свежие раны, но мне было больно даже просто дышать. Каждый вздох давался мне с трудом — легкие хрипели, а ребра готовы были треснуть от напора.
Жмурясь и проклиная все на свете, я схватился рукой за живот и попытался встать, но моментальная боль сковала мое покалеченное тело, и я рухнул обратно.
— Блять… — сдерживая стоны, я из последних сил надел на себя куртку и лег на спину.
Пусть даже на корточках, пусть даже с неимоверной болью, но я вылезу из этой чертовой школы и попаду в дом Эмбер.
Мне нужно было буквально минут пять-десять, чтобы оклематься и прийти в себя. Все-таки я мужик, а не чувствительная бабенка, которая визжит от царапин. Я молча лежал и восстанавливал рваное дыхание. Злость во мне не угасла даже под напором боли. Я мечтал уничтожить Джона, заставить его ползать передо мной на коленях и просить о пощаде. Я мечтал размазать его по асфальту. Я мечтал впечатать его в забор и до потуг избивать его, пока силы окончательно не исчезнут. Если раньше мне было плевать на существование этого микроба, то сейчас же я возненавидел его всем своим черствым сердцем.
— Помолись, Джонни, ведь будущее ждет тебя совсем не сладкое, — облизывая потрескавшиеся и соленые губы, я встал на ноги и поковылял к забору.
К тому времени свет в будке охранника уже был выключен, а значит, можно действовать. Привычными трюками, которые я проделывал чуть ли не каждую ночь, я кое-как забрался на дерево, стоящее возле забора, встал на толстую ветку и, балансируя, перепрыгнул на противоположную сторону. Падение оказалось неудачным, и я смачно шлепнулся на землю.
— Черт! Черт! Твою мать! — шипел я как раненый зверь и держался за ушибленный локоть, лежа на боку. — Блядство какое!
Похоже, Эмбер ждет ночь в компании разъяренного инвалида. Не самая приятная перспектива, но иного выхода у нее не было, ибо я, хромой и злой, направлялся к ее дому с одной целью — вытрахать из себя весь негатив.
Слава Богу, девушка жила совсем рядом со школой, так что мне не пришлось тратиться на такси или долго хромать до ее дома. Всю дорогу я изнывал от желания поскорее швырнуть Эмбер на постель и взять несчастную девушку так, что искры из глаз будут лететь. Мне срочно нужна была разрядка, поэтому я решил пойти именно к ней, а не вернуться обратно в свою комнату, что было бы, наверное, правильнее при моем-то состоянии.
Когда я настиг нужный дом, то позволил себе немного постоять возле двери. Я думал о том, примет ли она меня в таком состоянии? И захочет ли вообще раздвигать ноги перед покалеченным парнем в грязной, окровавленной одежде? Впрочем, думал я недолго, ибо мне было ровным счетом все равно: даже если она выставит меня, я пойду в первый попавшийся ночной клуб, нажрусь там до потери пульса и, если повезет, закадрю какую-нибудь пьяненькую девочку в короткой юбчонке.
— Тэхен?! Боже, что с тобой?! — Эмбер, которая открыла мне дверь, испуганно прикрыла ладошкой рот и уставилась на меня. — Тебя побили?!
— Эмбер… Я очень зол… — надвигаясь медленно на девушку, я не сводил с нее глаз и напряженно дышал. — Сейчас мне нужно только одно, и лучше тебе не сопротивляться. Ты же именно для этого позвала меня к себе, так ведь?
Эмбер пятилась назад, пока я шел на нее. В ее глазах читался явный ужас, она наверняка не рассчитывала, что я приду к ней именно в таком состоянии. Как любой девушке, ей хотелось хоть немного ласки и любви, но не сегодня — я намерен тупо трахнуть ее, грубо и грязно, и уползти восвояси. Она не виновата в случившимся, но она была единственной на данный момент, кто мог помочь мне снять напряжение.
— П-подожди… Дай я хотя бы раны тебе обработаю, — Эмбер дрогнула, когда спиной врезалась в стену возле лестницы, ведущей на второй этаж. Я же в два шага сократил расстояние между нами и тесно прижался к ее манящему телу, спрятанному от меня под невесомой тканью шелкового халата. — Тэхен… Мне страшно.
— Не бойся, детка, я же не монстр, — обхватив грязными руками ее прелестное личико, я склонил голову на бок и впился в ее губы крепким, напористым поцелуем.
Я не просто целовал ее: я кусался до боли, до маленьких ранок и сдавленного шипения; я тщательно исследовал языком ее рот, желая ворваться им чуть ли не в самое горло; я облизывал и сосал ее губы, слыша ее тихие всхлипы. Она действительно была напугана, но мне было похеру — я желал лишь одного.
Когда воздуха стало не хватать, я разорвал поцелуй и вгляделся в лицо напротив. На румяных щеках Эмбер блестели слезинки, которые я тут же слизал, и снова полез целоваться. Ее нежные ручонки ухватились за мою куртку и потянули жесткую ткань на себя. Я отцепил ее пальцы, чтобы снять с себя верхнюю одежду и швырнуть ее на пол. В следующую секунду мои сильные руки подхватили девушку под ягодицы и подняли над полом. Эмбер обхватила меня ногами.
— Тэхен, ты же не сделаешь мне больно? — с отчаянием в голосе спросила она, обвивая мою шею, пока я нес ее в сторону дивана. Конечно, я мечтал заняться сексом в ее постели, но диван был ближе, а терпеть более я уже не мог.
— Сделаю, — я не желал врать и посему признался сразу. Уложив девушку на мягкую поверхность, я навис над ней сверху и стянул с себя футболку через голову. — Прости меня, Эм, но я не могу иначе.
Я знал, что поступаю гадко. Я знал, что Эмбер любит меня и не оттолкнет. Я знал, что по-свински вот так пользоваться ее чувствами, но мне было похуй.
Схватившись рукой за пояс халата, я рывком дернул за него, и моему взору предстало доступное, идеальное женское тело. На Эмбер были только трусики, избавиться от которых не составило труда, и уже через мгновение они покоились на полу где-то рядом с моей кожанкой.
— Сними с меня штаны, — упираясь руками в диван, я ощущал невыносимую тесноту в области паха и жадно целовал шею девушки, которая покорно глотала слезы и расстегивала пуговицу и ширинку. — Живее, Эм.
Она приспустила мои штаны вместе с трусами, и я с облегчением выдохнул на ее влажную и покрасневшую от моих засосов шею. Мне захотелось немного поиграться с ней, прежде чем приступить к основным действиям. Скользнув рукой вниз, я властно сжал пальцами ее промежность, срывая с губ девушки громкий стон.
— Нравится? Да ты течешь как сучка… А еще говорила, что боишься, — насмешливо улыбаясь, я ввел в нее два пальца, начиная ими двигать в едином ритме. — Эмбер… Ты же любишь меня, да?
— Люблю… — всхлипнула девушка сквозь стоны удовольствия. — Только ты меня совсем не любишь, Тэхен.
— Ты права, — большим пальцем я надавил на ее клитор, — но мне с тобой хорошо. Этого вполне достаточно.
Пока я ласкал ее пальцами, мои губы и язык исследовали упругую грудь, а зубы прикусывали затвердевшие от возбуждения и страха соски. Эмбер извивалась подо мной, терзала руками то мои плечи и спину, то обивку дивана и мучительно кусала губы. Я знал, что ей уже не терпится, что она хочет ощутить меня в себе. Я и сам был уже на пределе, поэтому схватился за ее аппетитные бедра, приподняв их повыше, и жестко толкнулся в нее. Эмбер громко застонала, впившись острыми ногтями в мои руки, и забросила голову назад.
Я трахал ее как хотел. Врываясь наотмашь небрежными рывками в ее податливое и горячее тело, я упивался ее стонами, криками и слезами. Мне нравилось видеть ее в столь компрометирующем положении и знать, что ей не только больно, но еще и приятно. Я чувствовал себя самым последним ублюдком на свете, ведь я драл на этом диване девушку, которая меня любит, как грязную шлюху, но это как раз и приносило больше всего удовольствия. Я смотрел на ее слезы и улыбался, продолжая вдалбливаться в нее все мощнее и быстрее.
— Тэхен… Пожалуйста… Мне больно… — плакала она, пока я прижимал ее своим весом к дивану.
— Прости, малышка, но тебе придется потерпеть. Мне тоже больно, — шептал я ей на ухо, активно двигая бедрами. — Еще немного.
Спустя несколько сладчайших минут я рывком перевернул ее на живот, поставив на колени жертву моей незапланированной злости, прижал ее к своей груди и снова проник в жаркий плен узкого тела. На сей раз я не захотел двигаться резко: мои движения были плавными, но такими же быстрыми, как и минуту назад. Я старался вогнать свой стоящий колом член в Эмбер как можно глубже, заведомо понимая, как ей может быть больно. Я лапал и мял руками дрожащее тело, шлепал девушку по ягодицам до красных следов и душил ее вплоть до сдавленных хрипов.
Я хоть и эгоист, но мне хотелось, чтобы Эмбер получила вознаграждение за свои мучения. Когда оргазм начал приближаться, я опустил руку вниз, чтобы пальцами заставить девушку кончить вместе со мной. Круговыми движениями я ласкал ее клитор и горячо целовал за ушком и в шею.
— Ну же, давай, давай! — я зарычал, кусая ее в плечо, и мощными рывками стал доводить себя до кондиции. — Блять! Да, Эмбер!
Только сейчас я вспомнил, что так и не надел защиту, и успел вовремя покинуть тело девушки, чтобы излиться ей на ногу. Я не смог понять, кончила она или нет, но сил на продолжение банкета у меня не было. Мышцы болели так, что я просто упал на спину и закрыл глаза. Мне было и приятно, и хреново одновременно.