Глава 1
Мелкие капли дождя падали на потное лицо Черного Сэмми, когда тот тащил сумку с деньгами. Это был долговязый негр лет тридцати. Глядя на его широкие боксерские плечи, большие руки и ноги, не многие могли бы сказать, что сердце у него сейчас ушло в пятки. Он боязливо оглядывался по сторонам. Еще бы, Сэмми нес в старом пакете около шестидесяти тысяч долларов. И самое ужасное, весь район знал об этом.
Каждую пятницу, в одно и то же время, он проделывал этот путь, который занимал четыре часа. В течение этих четырех часов он собирал деньги с баров, газетных киосков и с огромного числа людей. Занимаясь этим, Сэмми всегда потел от страха: а вдруг какому-нибудь дураку взбредет в голову пристрелить его и ограбить?
Уже пятьсот двадцать пятниц подряд он проделывал этот путь, и все было в порядке. Но он никак не мог прогнать страх. Сэмми продолжал думать, что если что-то не случится в эту пятницу, то обязательно произойдет в следующую.
Даже после десяти лет работы Сэмми не верил в своего босса, Джо Массино. Он сомневался, что полумиллионный город можно держать в страхе и что никто, даже последний дурак, не осмелится украсть его сумку с деньгами. Однако Сэмми постоянно уверял себя, что глупо бояться, ведь рядом с ним всегда был Джонни Бианда, лучший стрелок банды Массино.
– Если что-то случится, Сэмми, – частенько говорил Джонни, – падай на сумку и предоставь все мне.
Эти слова должны были вселять спокойствие. Но они не успокаивали Сэмми. И мысль о том, что даже Джонни верит, будто что-то может случиться, вызывала у Сэмми спазмы в желудке.
И каждый раз он говорил себе, что иметь под боком Джонни все-таки лучше, чем шастать по округе в одиночку. Они с Джонни уже десять лет собирали деньги для Массино. Когда Сэмми было двадцать, он взялся за эту работу, потому что за нее хорошо платили. Кроме того, его нервы были тогда в куда лучшем состоянии. И, несмотря на страх, он гордился, что именно его выбрали для этой работы. Получалось, босс ему доверял. Ну, может, не совсем доверял, ведь Джонни был всегда рядом и следил, чтобы все было в порядке… Сэмми получал запечатанный конверт с деньгами, а Джонни – такой же конверт с запиской, в которой была указана сумма. Только в офисе Массино во время подсчета денег они узнавали, сколько собрали. В последние десять лет эта сумма постоянно возрастала. В прошлую пятницу Сэмми был просто ошеломлен, когда узнал цифру – шестьдесят три тысячи!
Конечно, несмотря на авторитет Массино и умение Джонни быстро стрелять, какой-нибудь дурак мог бы попытаться украсть эти деньги, думал Сэмми, продолжая нервно оглядываться по сторонам. Старая улица была полна людей, которые усмехались, глядя на Сэмми.
Здоровый черный индеец, почти такой же большой, как Сэмми, спустился по лестнице большого жилого дома.
– Не потеряй это, Сэмми, дружище. В этой маленькой старой сумке и мои деньги! – крикнул он.
Толпа захохотала, и Сэмми, начиная потеть больше обычного, зашагал быстрее. Им надо было заглянуть еще в одно место, перед тем как сесть в старый «форд» Джонни, где Сэмми мог наконец расслабиться.
Сопровождаемые насмешливыми взглядами людей, они зашли в игорный дом Солли Джекобса. Солли, крупный, с огромным животом человек, чье лицо напоминало подошедшее тесто, уже приготовил конверты.
– Эта неделя была неплохой, – сказал он Сэмми. – Но передайте мистеру Джо, что следующая неделя будет совсем лихой. Двадцать девятое февраля! Каждый паршивец в этом городе будет испытывать свою удачу. Скажите мистеру Джо, что вам понадобится грузовик, чтобы привезти деньги. Даже и не думайте, сами вы с этим не справитесь.
Сэмми, съежившись от страха, положил конверт в сумку.
– И, Джонни, – продолжал Солли, передавая Джонни его конверт, – на следующей неделе Сэмми стоит усилить охрану. Поговори об этом с мистером Джо.
Джонни что-то пробормотал. Он не был склонен болтать. Затем он развернулся и двинулся на улицу. Сэмми вышел вслед за ним.
Всего несколько ярдов – и вот наконец их «форд». Сэмми с облегчением сел на пассажирское место. Наручник на его широком запястье врезался в кожу. Это была еще одна вещь, которая его пугала, – быть прикованным к сумке! Он где-то читал о каком-то банковском служащем, которому отрубили руку топором, чтобы взять сумку. Остаться без руки!
Джонни сел за руль и стал искать ключ зажигания. Сэмми тревожно на него взглянул. Ему казалось, что Джонни что-то мучает. В последние две недели он был более молчалив, чем обычно. Да, Джонни явно терзает какая-то мысль. Это беспокоило Сэмми, потому что ему нравился этот невысокий крепкий человек, у которого были черные, с проседью волосы, глубоко посаженные карие глаза и всегда крепко сжатые губы.
Сэмми знал, что Джонни крепок, как тиковое дерево, и удар его кулака словно удар кувалды. Сэмми никогда не забудет, как однажды Джонни успокоил одного малого, пытавшегося затеять ссору. Они с Джонни пили пиво в баре, когда этот негодяй, в два раза крупнее Джонни, зашел в бар и замогильным голосом сказал, что он не собирался пить рядом с негром.
– Тогда пей где-нибудь еще, – сказал Джонни спокойно.
Это восхищало Сэмми – Джонни всегда сохранял спокойствие, он никогда не кричал.
Негодяй повернулся задом к вспотевшему от страха Сэмми, но Джонни встал между ними, так что удар достался ему. Сэмми показалось, что это был сильнейший удар, но Джонни даже не пошатнулся. Он немного подождал, затем нанес ответный удар и сломал негодяю челюсть. Сэмми почти не видел взмах кулака, Джонни был слишком быстр. Но он видел результат.
Да, Джонни был крепок, как тиковое дерево. Но он хорошо относился к Сэмми. Он был неразговорчив. За десять лет работы с ним Сэмми узнал о Джонни лишь то, что он уже двадцать лет работал стрелком у Массино, что ему около сорока двух лет, он не женат, не имеет друзей, живет в двухкомнатной квартире и что Массино его ценит.
Каждый раз, когда Сэмми что-то тревожило, когда у него были проблемы с женщинами или когда у его брата были неприятности, он всегда спрашивал совета у Джонни. И спокойный голос Джонни всегда заставлял Сэмми почувствовать себя лучше, даже если его проблемы от этого не решались.
Когда они только начинали работать вместе, Джонни был более разговорчив. Тогда он сказал то, что Сэмми никогда не забудет.
– Послушай, Сэмми, – сказал он. – Ты сможешь неплохо заработать на этом рэкете, но не давай себя одурачить. Откладывай по десять процентов от каждого недельного заработка. Понимаешь? От каждых заработанных десяти долларов откладывай один и не трогай его. Через несколько лет у тебя будет достаточно денег, чтобы выйти из этого бизнеса. Поверь мне, рано или поздно ты захочешь выйти из него, это так же верно, как то, что Бог создал яблоки.
Сэмми последовал этому совету. Он купил железный ящик, который держал под кроватью, и каждую неделю, после того как ему платили, клал в него десять процентов. Конечно, бывали времена, когда ему приходилось потрясти свой ящик. У его брата были неприятности, ему нужно было пять сотен долларов, чтобы не сесть в тюрьму. Потом деньги понадобились Кло на аборт. Но за десять лет сумма явно выросла, и в последний раз, проверяя ящик, ошеломленный Сэмми нашел там около трех тысяч долларов.
Ящик становился маловат для такого количества десятидолларовых банкнотов, и Сэмми подумывал, не купить ли новый. Совета Джонни он спрашивать не стал. Что-то беспокоило Джонни, и Сэмми не хотел ему надоедать. Он решил подождать. Джонни решит свои проблемы и тогда уже сможет дать хороший совет.
Они молча поехали к конторе Массино – большой комнате с темным столом, несколькими стульями и шкафом. Массино, когда работал, любил, чтобы не было ничего лишнего, однако у него был «роллс-ройс», дом, в котором было шестнадцать спален, в элитном районе города, яхта, кроме того, еще дом с десятью спальнями в Майами.
Когда Джонни и Сэмми вошли, он сидел за столом. У стены стоял Тони Капелло, один из телохранителей Массино – худой смуглый человек со змеиными глазками, почти так же хорошо стреляющий, как Джонни. На жестком стуле сидел Эрни Лассини и ковырял зубочисткой в зубах – тоже телохранитель Массино. Это был толстый, неуклюжий человек с безобразным шрамом на левой щеке – тоже неплохой стрелок.
Сэмми медленно подошел к столу и дрожащими руками поставил сумку перед Массино. Тот откинулся в кресле, усмехнувшись.
Массино было пятьдесят пять. Небольшого роста, плечи шириной с дверь, шеи почти не видно, жирное лицо со смятым носом, редкие усики и выцветшие серые глаза – все это пугало мужчин, но привлекало женщин. Массино был большим любителем женщин. Несмотря на большой вес, он все еще был довольно крепок и однажды даже сам вправил мозги одному типу из своей банды, после чего тот не был в состоянии работать в течение двух или даже трех месяцев.
– Без проблем, Сэмми? – спросил Массино, переведя взгляд на Джонни. Тот покачал головой. – Хорошо… Приведи Энди.
В этот момент Энди Лукас, бухгалтер Массино, сам вошел в кабинет.
Энди было лет шестьдесят пять, это был маленький, похожий на птичку человек с компьютером вместо мозгов. Пятнадцать лет назад он вышел из тюрьмы, отсидев за мошенничество, и Массино, оценив его ум, нанял его, чтобы тот контролировал его денежное королевство. Как и большинство решений, которые принимал Массино, оно было верным. Когда надо было платить налоги, делать вложения или придумывать способы зарабатывания денег, Энди цены не было.
Энди снял наручник со вспотевшей руки Сэмми. Затем он сел на стул перед Массино и начал проверять содержимое сумки. Массино жевал погасшую сигару и внимательно за ним наблюдал.
Сэмми и Джонни отошли и ждали в стороне. Энди насчитал шестьдесят пять тысяч долларов. Он положил деньги обратно в сумку, затем, кивнув Массино, отнес ее в свой кабинет и убрал в старомодный сейф.
– Вы, двое, – Массино указал на Джонни и Сэмми, – отдохните. Не понадобитесь мне до следующей пятницы. Вы знаете, какое это будет число? – Его тяжелые маленькие глазки остановились на Джонни.
– Двадцать девятое февраля.
Массино кивнул:
– Верно, двадцать девятое февраля. День дурака. Даю руку на отсечение, мы соберем около ста пятидесяти тысяч долларов.
– Солли тоже так сказал.
– Да уж. – Массино выбросил остаток сигары в мусорную корзину. – Так что… Эрни и Тони пойдут с вами. Вам понадобится машина. И не обращайте внимания на дорожное движение, я об этом позабочусь. В следующую пятницу полицейские будут смотреть в другую сторону, если вам вдруг придется нарушить правила стоянки. Сто пятьдесят тысяч – чертовски большая сумма, может быть, какой-нибудь дубоголовый вдруг решит их получить. – Он взглянул на Сэмми. – Но будь спокоен, парень, тебя защитят. И не потей так сильно.
Сэмми выдавил легкую улыбку.
– Я не беспокоюсь, босс, – соврал он. – Скажите, что делать, и я сделаю это.
С этими словами Сэмми и Джонни вышли под моросящий дождь.
– Давай, Сэмми, возьмем пива.
После сбора денег они всегда расслаблялись, вот и теперь отправились в бар Фредди. Мягкий полумрак бара встретил их, они сели на табуреты и заказали пиво.
Они пили молча, затем Сэмми заказал еще пива.
– Мистер Джонни… – Он немного помедлил, с тревогой глядя на жесткое, холодное лицо своего напарника. – Извините меня, вас что-то беспокоит? В последнее время вы какой-то тихий. Если я чем-то могу помочь… – Он начал потеть, думая, что не должен об этом говорить.
Джонни взглянул на него и улыбнулся. Джонни редко улыбался, и, когда это случалось, Сэмми радовался.
– Нет… Ничего такого. – Он пожал своими тяжелыми плечами. – Может быть, я старею. Но все равно спасибо, Сэмми. – Он достал пачку сигарет, протянул одну Сэмми и зажег ее. – Эта жизнь как в аду, правда? У нас в ней нет будущего. – Он выпустил дым через ноздри. – Что ты об этом думаешь, Сэмми?
Сэмми заерзал на своем табурете:
– Это хорошие деньги, мистер Джонни. Я боюсь, но деньги хорошие. Чем мне еще заняться?
Джонни снова взглянул на него, затем кивнул:
– Это верно… Что еще ты можешь делать? – Он помедлил, затем продолжил: – Ты откладывал?
Сэмми счастливо улыбнулся:
– Как вы мне сказали, мистер Джонни. Доллар с каждой десятки. И теперь у меня под кроватью три тысячи баксов. – Улыбка Сэмми пропала, он сделал паузу. – Я не знаю, что с ними делать.
Джонни вздохнул:
– Ты держишь все эти деньги у себя под кроватью?
– Что же еще мне с ними делать?
– Положи их в банк, болван.
– Я не люблю банки, мистер Джонни, – серьезно ответил Сэмми. – Они для белых. Уж лучше под кроватью. Я думаю, придется купить новый ящик.
Сэмми смотрел на Джонни, надеясь, что тот подскажет ему еще какой-нибудь ход, но тот только пожал плечами и допил свое пиво. Джонни не мог отвлекаться на глупые проблемы Сэмми. У Джонни было слишком много своих проблем.
– Отдыхай, – сказал он, встав с табурета. – Увидимся в следующую пятницу, Сэмми.
– Вы думаете, что-то случится? – боязливо спросил Сэмми, выходя вслед за Джонни под дождь.
Джонни заметил открытый страх в его больших черных глазах. Он улыбнулся:
– Все будет хорошо. С тобой ничего не случится, пока я, Эрни и Тони будем рядом. Расслабься, Сэмми… Ничего плохого не случится.
Сэмми смотрел, как Джонни отъезжает на своем «форде», затем развернулся и направился к себе домой. Он говорил себе, что до пятницы еще далеко. Сто пятьдесят тысяч! Так сказал босс. Могло ли быть столько денег в мире? Ничего не случится. Он мог поверить в это, только когда пятница закончится.
Джонни Бианда открыл дверь своей двухкомнатной квартиры. Он прошел в большую гостиную и, помедлив, осмотрелся. Уже восемь лет он жил здесь. Это было не много, но Джонни это не беспокоило. По крайней мере, квартира была удобная, хотя и старая. В гостиной было два продавленных кресла, небольшой диван, телевизор, стол, четыре прямых стула и выгоревший ковер. В спальне стояли двуспальная кровать и тумбочка. Из спальни вела дверь в ванную.
Джонни снял пиджак, развязал галстук, положил на стол свой пистолет 38-го калибра. Затем он взял стул и сел рядом с окном с грязными стеклами.
С улицы доносился шум. Шум никогда ему не надоедал. Джонни закурил сигарету и невидящим взором уставился на жилой дом, что был напротив.
Сэмми был прав. Джонни беспокоило нечто. Это нечто беспокоило Джонни уже восемнадцать месяцев. Все началось на его сороковом дне рождения. Он отпраздновал его вместе со своей подружкой, Мелани Карелли. Она заснула, а он все лежал в темноте и думал о своем прошлом и пытался представить себе свое будущее. Сорок лет жизни! Половина пути… Всегда предусмотрительный, он не попадал в переделки, у него не было рака легких, не было опасных ран. Сорок лет! Его жизнь уже наполовину закончена!
Он размышлял о годах, которые остались позади. Сначала он думал о своей матери, которая не умела ни читать, ни писать и которая рано умерла из-за того, что слишком много работала. А работала она для того, чтобы у него была крыша над головой. Его отец умел только читать и работал на фруктовой фабрике. Двое добрых, боявшихся Бога итальянских иммигрантов, которые его любили и надеялись, что у него будет хорошее будущее.
Перед самой смертью его мать сняла с себя и отдала ему серебряную медаль Святого Христофора на серебряной цепочке, которая принадлежала ее семье больше ста лет.
«Сейчас я не могу для тебя сделать ничего больше, Джонни, – сказала она. – Возьми ее. Никогда не снимай ее. Пока она на тебе, с тобой ничего не случится. Запомни это. Я носила ее всю свою жизнь, и ничего действительно ужасного со мной не произошло. Было тяжело, но не плохо».
Джонни был суеверен и стал носить эту медаль. Даже сейчас, сидя у окна, он просунул пальцы под рубашку, чтобы дотронуться до нее.