Он ощупью нашел дверцу автомобиля и выскочил из машины. Он не мог произнести ни слова, ему хотелось лишь одного: быть от нее как можно дальше. Он скрылся в темноте, тогда как она продолжала вопить.
Глава 2
4 июля. 15 часов 10 минут
Джек Эллинджер сидел за своим письменным столом; шляпа небрежно сдвинута на затылок, в уголке губ зажата сигарета. Он не очень спешил домой, хотя статья была закончена и ему, в сущности, нечего было больше делать. Он начал что-то писать, и в это время зазвонил внутренний телефон. Джек неохотно взял трубку.
– Ты попал вовремя, дружок, – сказал он, – еще пара минут – и сам черт не сыскал бы меня здесь.
В трубке прозвучал женский голос:
– Мистер Генри хочет вас видеть.
Джек сделал гримасу:
– Скажите ему, что я уже уехал домой.
– Мистер Генри приказал мне позвонить вам домой, если я не застану вас на работе…
– Что случилось? Какое-нибудь чудовищное происшествие или еще нечто подобное?..
– Будет лучше, если вы сами придете сюда. Мистер Генри, по-видимому, в очень дурном настроении.
И она положила трубку.
Поднимаясь к нему, Джек ломал голову, зачем его вызвали так срочно. И не находил отгадки. Правда, была одна историйка с записью служебных расходов, но не в обычаях Генри было придираться к таким мелочам. Возможно, его рассердило то, каким образом Джек ввел Мендетту в курс процесса Райсона? Но ведь патрон сам распорядился написать ту статью…
Он толкнул дверь с матовыми стеклами и вошел. Генри, высокий, дородный субъект, нервно шагал по своему кабинету с потухшей сигарой в зубах. Он поднял глаза и взглянул на Джека.
– Закрой за собой дверь! – пролаял он вместо приветствия. – Слава богу, ты наконец-то явился!
Джек молча уселся в кресло, небрежно перекинув ноги через подлокотник.
– Извините, патрон, но я пришел сразу же, как только она позвонила.
Генри продолжал ходить по кабинету, яростно жуя остатки потухшей сигары.
– Ты знаешь Джерри Гомслея? – внезапно остановившись, спросил он.
Джек неопределенно пожал плечами:
– Славный парень. Модный танцор у Грентома. Хороший тип.
– Ах так! – Генри приблизился к нему. – Хороший тип?! Без шуток? Так вот, этот тип может стоить нам с тобой работы!
– Как? – Джек был искренне удивлен. – Что случилось?
– Этот грязный малый прошлой ночью пытался изнасиловать миссис Польсон!
– Что?!
Джек, уже поднявшийся на ноги, вспомнил миссис Польсон и громко расхохотался. Обессиленный, он опять опустился в кресло и продолжал хохотать во все горло; Генри склонился над ним, с лицом, потемневшим от ярости.
– Заткнись, ирландская свинья! – заорал он. – Нашел чем забавляться! Заткнись, ты понял?
Джек вытер глаза.
– Извините, патрон, – сказал он, – но вы хотите, чтобы я всерьез принял эту историю? Это невероятно! Не говоря даже о том, что она годится Джерри в матери, она обрюзгшая и громадная, как настоящий слон.
Генри усмехнулся:
– Не хочешь ли ты, чтобы я передал это Польсону? Он форменным образом сидит у меня на шее. Господи боже ты мой, послушал бы ты его сам, он полон черной злобы!
– Да, но что кроется за всей этой историей? Вы, патрон, не хуже меня понимаете, что это вздор. В чем же дело? Чего он хочет от вас?
Генри потряс в воздухе сжатыми кулаками:
– Он хочет шкуру Гомслея. Он хочет закрыть клуб Грентома, он требует крови! Он готов убить…
Как раз в это мгновение зазвонил телефон, и Генри бросил на него подозрительный взгляд.
– Готов держать пари, что это опять Польсон, – проговорил он.
Даже со своего места Джек мог слышать рев, доносившийся из телефонной трубки. Генри подмигнул ему.
– Да, мистер… конечно, мистер… я все понимаю, мистер…
Джек был счастлив видеть, как крутится и потеет его шеф, и не смог отказать себе в довольной усмешке.
– Да, мистер… он здесь… я передаю ему трубку…
Джек в панике отрицательно замахал руками, но Генри уже сунул ему трубку.
Впервые Джек имел возможность говорить с самим хозяином газеты.
– Эллинджер у телефона, сэр… – начал он.
Он почувствовал, как возле его уха грохнул взрыв, и поспешно отвел трубку в сторону. Держа ее на приличном расстоянии, он мог наслаждаться рычанием Польсона.
– Эллинджер? Вы – тот тип, которому я плачу за криминальные репортажи?
– Именно так, сэр.
– Хорошо. Слушайте меня! – продолжал рычать Польсон.
Джек улыбнулся Генри. Затем, сжав губы, сделал несколько непристойных жестов.
– Да, сэр…
– Займитесь Грентомом, поняли? Добудьте мне сведения, которые сможете получить о нем. И займитесь этой грязной свиньей Гомслеем… И быстрее за работу, а трубку передайте Генри!
Джек с большим удовольствием выполнил приказание, сам же вновь уселся в кресло, обмахиваясь шляпой. Генри слушал несколько минут. У него был вид умирающего. Наконец он положил трубку на рычаг аппарата.
– Он помешался, – сочувственно проговорил Генри. – Он уже был у прокурора, поднял на ноги всю полицию, но они ничем не смогли ему помочь.
– У Грентома тоже все в порядке. В его кабаке нам нечего делать. – Джек задумчиво почесал голову. – И Польсону ничего не останется, как только подать на Гомслея в суд.
Генри обогнул письменный стол и подошел к креслу.
– Ради бога, ни слова о миссис Польсон. Никто не должен знать об этой истории. Польсон рассказал мне все только потому, что я отказался нападать на Гомслея, и даже тебе я не имел права ничего говорить.
Джек понимающе усмехнулся:
– В самом деле, если эта история станет известна, весь город будет насмехаться над Польсоном. Сам-то он, конечно, в нее не верит?
– Понятно, нет, – пожал плечами Генри. – Это его старуха затеяла весь этот шум, а Польсон боится ее как огня. Она хочет шкуру Гомслея, и я советую, причем в твоих же интересах, содрать с него эту шкуру.
– Я, – попытался защититься Джек, – все-таки газетный репортер. А здесь нужен частный детектив. Надо обратиться к Пинкертону, и он быстро посадит Гомслея в лужу, и наступят мир и умиротворение страстей.
Генри сердито глянул на него:
– Ты разве не слышал, что сказал Польсон? Вставай и занимайся делом! И не показывайся мне на глаза до тех пор, пока что-нибудь не раскопаешь!
– Говоря откровенно, патрон, эта история мне совершенно не нравится. У меня нет никаких шансов зацепить Гомслея, и, кроме того, я уже сказал: он неплохой парень.
Генри присел на краешек письменного стола.
– Предупреждаю тебя серьезно: ты обязан что-нибудь найти. Если старик не получит того, чего он хочет, мы с тобой оба не долго пробудем в этой газете. Я его хорошо знаю… И представляю себе, что он сделает в этом случае…
Джек был уже у двери.
– Но что, в конце концов, я должен найти? – возразил он с порога. – Гроб? Я не знаю о Гомслее ничего плохого. И кроме того…
– Мне противно тебе это говорить, – прервал его Генри, – но если ты ничего не найдешь, надо что-нибудь выдумать, обмануть шефа. Я слишком стар, чтобы искать другую работу.
Джек кивнул.
– Делать нечего, – проговорил он. – Я постараюсь, но не ради жены Польсона, вообразившей, что к ней вернулась вторая молодость. Пойду погляжу, что тут можно разнюхать. Если ничего не выйдет, подам в отставку – не умею фабриковать грязные истории по заказу.
– Может, ты и прав, – вздохнул Генри, – но, черт возьми, все же ищи хорошенько.
– Договорились! – И Джек закрыл за собой дверь.
Глава 3
4 июля. Полночь
На углу улицы ротозейничал флик, поигрывая своей дубинкой. Равена увидел его при выходе из переулка и потихоньку, незамеченный, отступил в тень, надеясь, что полицейский пройдет мимо. Напротив переулка, на другой стороне улицы, виднелся большой дом со множеством освещенных окон.
На шестом этаже этого дома располагалась квартира Тоотси Мендетты, из своей засады он хорошо видел ее окна. Он стоял у стены, наклонив голову вперед и слегка опустив широкие плечи. Он выглядел именно тем, кем был на самом деле – горьким и злобным воплощением разрушения.
Флик дошел до конца улицы, и Равене было видно, как тот равнодушно вглядывается в темноту, сняв форменную каскетку и вытирая пот со лба громадным белым платком. Естественно, ему и в голову не приходило, что в соседнем переулке Равена с нетерпением ждет его ухода. Наконец, снова надев каскетку, он двинулся к освещенному огнями кафе, где можно было спокойно опрокинуть стаканчик.
Равена подождал еще несколько мгновений, прежде чем двинуться дальше. Он шел осторожно, внимательно осматривая улицу. Не заметив ничего подозрительного, расправил плечи и смело вышел под свет уличных фонарей.
В своей квартире Мендетта наслаждался гаданием на картах. В его толстых губах была зажата сигара, на столе перед ним стояла початая бутылка виски и стакан. Тишину комнаты нарушало только шуршание карт. Мендетта любил думать об удаче. Он слышал, как Джейн открыла кран в ванной, и непроизвольно бросил взгляд на часы. Было около полуночи.
Внезапно зазвонил телефон.
Он наполовину приподнял из кресла свое большое тело и посмотрел на аппарат, сдвинув брови.
– Ты хочешь, чтобы я подошла? – крикнула из ванной Джейн.
Ничего не ответив, он встал из-за стола и тяжелыми шагами пересек комнату.
– Нет-нет, это, наверное, меня, – ответил он Джейн и взял трубку. – Кто у телефона?
– Тоотси? Это Грентом.
Мендетта нахмурился.
– Что случилось? – спросил он недовольным тоном. – Сейчас уже полночь.
– Согласен. Но случилась неожиданная неприятность. – Голос Грентома звучал взволнованно. – Этот Гомслей посадил нас в лужу.
– Что? – спросил Мендетта, присаживаясь на край столика, покачнувшегося под его тяжестью. – В какую лужу?
– Он приударил за женой Польсона и в течение нескольких недель получал от нее дорогие подарки.
– Но ведь для этого его и держали в клубе? – перебил Мендетта Грентома. – Он что, вас надул?
Грентом с горечью рассмеялся:
– Совсем нет. Старуха в него втюрилась, а Гомслей не сдал позиции. Вчера вечером она повезла его погулять, попробовала изнасиловать, но маленький негодяй сбежал.
Толстое лицо Мендетты слегка разгладилось.
– Ну и что из того? За это не арестовывают. Господи боже! Представляю себе эту старуху! От нее может стошнить любого!
– Но вы не догадаетесь, что она выкинула. Она пожаловалась Польсону, что это ее Гомслей пытался изнасиловать. Ну, что вы на это скажете?
– Она сумасшедшая! Надеюсь, Польсон не даст себя провести такими небылицами.
– Уже дал. Сейчас он бесится как ненормальный. Возможно, он в это и не верит, но она чертовски зла. А для Польсона этого достаточно. Она в состоянии свести его с ума. Без шуток, Тоотси, это очень серьезно. Он попробует прикрыть нас…
Мендетта усмехнулся:
– Пусть попробует! Какое нам до всего этого дело? У него нет ничего против нас и не будет!
– Вы не знаете Польсона, – возразил Грентом. – Он спустит на нас свою газетенку, но предварительно постарается все разнюхать…
Мендетта немного подумал.
– Пока я жив, этого не будет, – отозвался он. – Я сам скажу ему пару слов. Ему отдадут Гомслея, но пусть и он оставит нас в покое.
– Вы это скажете? – переспросил Грентом. – Но надо действовать как можно скорее, Тоотси.
– Предоставьте мне уладить все это самому, – заключил Мендетта, прежде чем положить трубку. – Я беру Польсона на себя.
Из ванной вышла Джейн. Она была чертовски хороша в своем шелковом пеньюаре. Может, рот у нее был немного великоват. А так – высокая, с широкими плечами, тонкой талией и округлыми бедрами – она впечатляла…
– Кто звонил? – спросила она.
Мендетта, склонясь над столом, собирал карты. У него пропало желание заниматься гаданием.
– Грентом, – ответил он, заботливо укладывая карты в футляр.
Он сделал несколько глотков виски.
– Чего он хотел? – поинтересовалась Джейн, бросив взгляд на часы. – Уже довольно поздно.
Мендетта согласно кивнул:
– Знаю. Иди ложись. Я скоро буду.
Она отвернулась, чтобы он не заметил ее враждебного взгляда.
– Что случилось? Какие-нибудь неприятности?
– Неприятности есть всегда. – Он погасил сигару. – И я живу для того, чтобы от них избавляться…
Он тяжело двинулся к ней и положил свою толстую лапу на ее бедро.
– Иди ложись. Я не задержусь.
– Тоотси, мне нужно знать, – повторила она настойчиво, – ничего не случилось в клубе?
Мендетта гневно посмотрел на нее.
– Совсем ничего, – уверил он, подталкивая женщину к дверям спальни. – В кровать! – И сильно ударил ее по бедрам…
Женщина пересекла спальню и посмотрела на улицу, расстилавшуюся внизу. Она ненавидела Мендетту всем существом. Ей понадобилось некоторое время, чтобы унять дрожь в коленях и обрести спокойствие. Если бы Мендетта в эту минуту мог видеть выражение ее лица, ему стало бы не по себе. Без всяких церемоний, со своей обычной манерой не обращать внимания на чувства, он приготовился к тому, что должно было произойти…
Равена спокойно перешел улицу и направился к дому Мендетты. Не слишком приближаясь к зданию, он начал обходить его вокруг, стараясь быть предельно осторожным. Неподалеку от входа в дом он заметил невысокого человека, одетого во все черное. Тот был так неподвижен, что Равена не заметил бы его, если бы не ярко освещенный подъезд. Свернув за угол, Равена обнаружил у второго входа еще одного человека, одетого, как и первый, во все черное.
Значит, войти в дом было не так просто, как ему казалось сначала. Кроме того, вполне вероятно, что Мендетта, помимо сторожей на улице, имел охранников еще и внутри дома. Повернув назад, Равена шел по улице, плотно сжав челюсти и прикусив тонкие губы. Он знал, что Мендетта не ускользнет от него и что это только вопрос времени…
Глава 4
5 июля. 1 час 40 минут
Джек пришел в клуб «22» минут за пятнадцать до его закрытия. Там много танцевали и крепко пили. Джек прошел прямо к бару. Бармен бросил на него короткий взгляд и надавил ногой кнопку звонка под стойкой. Для Джека у него нашлись профессиональная улыбка и стандартный вопрос, что тот будет пить. Джек заказал пиво. И в это время, весь в поту, в бар вошел Бенни Перминкер. Он сразу заказал двойное виски и сделал вид, что в восторге от встречи с Джеком.
– Доброе утро, – поздоровался он. – Ты что, пьешь пиво? Знаешь, это не очень подходит к такому заведению, как клуб «22»!
– Я должен это делать, – серьезно ответил Джек, пожимая руку Бенни. – Мы, журналисты, не похожи на остальных людей. А как твои машины? Идут дела?
Бенни сокрушенно покачал головой:
– Не очень. Слишком много конкурентов. Без шуток, старина, я ведь едва-едва свожу концы с концами, и это очень плохо.
Джек закусил губу. Все они едва-едва сводят концы с концами, но их почему-то всегда можно найти в таких кабаках, как клуб «22»! Выбрасывают за одну ночь недельный заработок! И Бенни не исключение.
– Недавно я встретил твоего босса, – снова заговорил Бенни. – Боже мой! Ты видел его таратайку? Ведь это развалина на четырех колесах! Ему уже давно следовало бы купить новую машину.
Джек пожал плечами:
– И Польсон постарел, и машина его тоже… Может, он бережет ее из-за сентиментальных воспоминаний?
– Глупости! Тебе стоит шепнуть ему одно словечко, я-то не могу к нему приблизиться. И тогда я продал бы ему новую машину.
Джек пообещал сделать все возможное.
– И еще меня интересует Мендетта. Я ведь теперь работаю и с грузовиками. Хочу убедить Грентома дать мне необходимые рекомендации; правда, он пока чем-то недоволен. Кажется, речь должна пойти о проценте с комиссионных…
– А Грентом разве знает Мендетту? – заинтересовался Джек.
– Конечно! Я думал, что это известно всем. Именно Мендетта финансирует клуб «22».
– Мендетта – подлец, – бросил Джек. – На твоем месте я бы еще подумал, стоит ли с ним связываться.
Бенни пожал плечами:
– Какое мне до всего этого дело? Мне лишь бы платили деньги за проданные автомобили…