– Может, ты и прав, – согласился Джек, допивая свой стакан.
В этот момент вошла какая-то блондинка, сопровождаемая высоким молодым человеком в черепаховых очках. На ней было красное, плотно облегающее тело платье, рельефно обрисовывающее ее маленькие упругие груди. Она великодушно позволила посетителям полюбоваться своими стройными ногами, непринужденно усевшись на высокий табурет возле бара.
Бенни принялся внимательно ее разглядывать. Разглядывать так пристально, что она с легким смешком поправила юбку.
– Что за красотка здесь сегодня, – со вздохом промолвил Бенни. – Ты часто заходишь сюда?
Джека блондинка совсем не интересовала.
– Согласен с тобой, – дипломатично ответил он Бенни. – Ничего красотка. А где твоя гиена? И главное, конечно, как она поживает?
Бенни был всецело погружен в созерцание блондинки.
– Сали? Она неплохо себя чувствует. Сейчас она у своих друзей. Я их плохо знаю и поэтому зашел сюда пропустить стаканчик. Точнее сказать, я намеревался провернуть тут одно дельце, но вот встретил тебя и совершенно забыл о нем… Будет лучше, если я им сейчас и займусь…
С этими словами он пожал Джеку руку и исчез.
Джек заказал еще пива. Пока он ожидал заказанное, появился Грентом. Он был высок и худощав, с серебристыми волосами. Две резкие морщины опускались от носа к уголкам рта, и все в нем казалось серым. Джек знал его только по фотографиям и, понятно, никогда с ним не разговаривал. Увидев Грентома, Джек повернулся к бармену и положил на стойку деньги.
Грентом приблизился к Джеку.
– Что вы хотите? – осведомился он неприязненно.
Джек внимательно посмотрел на него.
– Разве мы с вами знакомы? – иронически спросил он.
Грентом представился.
– Мы здесь не очень охотно принимаем журналистов, – заметил он. – Их у нас не любят.
Джек удивленно поднял брови.
– Это интересно, – протянул он. – Даже очень, я бы сказал, любопытно… Никаких журналистов, а? А еще кому запрещен вход в ваш клуб? Дайте мне ваш «черный список», и я держу пари, что найду в нем и фликов, которых вы тоже не очень уважаете…
Грентом выстукивал о стойку какую-то мелодию.
– Не сердитесь. – Голос Грентома звучал равнодушно. – Я просто хотел предупредить вас. На тот случай, если вы этого не знали.
– Это ваше личное мнение или позиция Мендетты?
Лицо Грентома посуровело.
– К чему хитрить, – спокойно сказал он. – Я просто предупреждаю вас, чтобы вы здесь больше не появлялись, вот и все.
Джек покачал головой:
– Вы слишком далеко заходите. Этот клуб – общественное заведение. И на вашем месте я бы не был столь категоричен. Маленькая заметка в моей газете может доставить вашему клубу много неприятностей.
– Конечно, – охотно согласился Грентом, – но ведь вас не принуждают не бывать здесь. Само собой разумеется, вы имеете такое же право приходить сюда, как и все остальные, только это не очень желательно.
– Не настаивайте, – произнес Джек, отворачиваясь, – не то вы все-таки заставите меня залаять.
Грентом посмотрел на бармена, потом на часы.
– Генри, пора закрывать, – сказал он и вышел из бара.
Джек допил свое пиво, приветливо помахал бармену, казалось не замечавшему его, и вышел в большой зал, откуда посетители тоже собирались уходить. Он заметил Клема Роджерса, саксофониста оркестра, укладывающего свой инструмент. Джек очень хорошо знал Роджерса.
Ничего не сказав ему, Джек повернулся и вышел из зала. Взяв в гардеробе шляпу, он вышел на улицу и минут десять поджидал Клема. Когда тот появился, Джек пошел следом и заговорил с ним только тогда, когда они очутились достаточно далеко от клуба «22» и вышли на оживленную даже в столь поздний час улицу. Роджерс, казалось, удивился, увидев появившегося рядом с ним Джека.
– Тебе не кажется, что нам следует пропустить по стаканчику?
Роджерс отрицательно покачал головой:
– Я предпочел бы пойти домой, я очень устал сегодня. Но после одного стаканчика ты, надеюсь, оставишь меня в покое?..
Первый подвернувшийся им бар находился в подвале. Чтобы войти в него, им пришлось спуститься вниз по ступенькам.
Там было почти пусто. Маленький толстый итальянец дремал за стойкой. Он поднял отяжелевшую ото сна голову и посмотрел на вошедших мутными глазами.
– Что будем пить? – спросил он.
– В такое время – только виски! – категорически ответил Джек и добавил, указывая на стол в дальнем конце зала: – Принесите нам бутылку туда…
Они устроились рядом за столом. Роджерс беспрестанно зевал и потирал глаза ладонями.
– Черт возьми, как я раскис сегодня, – пожаловался он. – Мне, конечно, надо найти другую работу, эта меня убивает.
– Я тебя долго не задержу. – Джек налил виски в стаканы. – Но ты поможешь мне, если это окажется в твоих силах?
– С удовольствием. А в чем дело?
– Мне нужно присмотреть за вашим клубом. У меня такое впечатление, что там обделываются нехорошие делишки. Я хотел бы это выяснить.
Сонные глаза Роджерса внезапно оживились.
– Не совсем понимаю, что ты хочешь этим сказать?
– Только то, что сказал. Сам-то ты что думаешь об этом клубе?
Роджерс полузакрыл глаза.
– Его кто-нибудь пытается прикрыть? – нарочито равнодушно поинтересовался он.
– Да, – после минутного раздумья подтвердил Джек. – Слушай, старик, ты меня знаешь, и я не хочу усложнять твою жизнь. Я понимаю, что тебе нужно думать о заработке, но если ты мне поможешь, то и я постараюсь, чтобы ты ничего не проиграл.
– И как?
– Ты согласился бы работать с Клифом Соннерсом? Если тебя это устроит, я мог бы помочь попасть в его оркестр.
Лицо Роджерса засияло.
– Серьезно?
Джек кивнул.
– Меня это очень устроит. Мне уже давно хочется играть в его оркестре.
– Хорошо. Окажи мне услугу, и остальное будет сделано. Расскажи мне все, что знаешь о том, что происходит в клубе «22».
– Ничего особенного. Клуб, как другие клубы. Понятно, что время от времени в нем случаются драки, но ничего значительного до сих пор не происходило…
Джек казался разочарованным.
– Да, тут нет ничего сенсационного, мне думалось, ты знаешь побольше…
– Совсем ничего, – ответил Роджерс, допивая виски.
– Подумай хорошенько, – настаивал Джек. – Хотя бы малость, которая привлекла твое внимание, возбудила твое любопытство.
Роджерс зевнул.
– Ничего, – повторил он, уставившись сонными глазами на бутылку виски. – Правда, был один пьянчужка, хотевший затеять драку и устроивший ужасную сцену месяца два тому назад, но что тут необычного…
Джек сделал нетерпеливый жест.
– Расскажи все-таки…
– И рассказывать нечего. Это был тип не очень хорошо одетый, внешне напоминавший служащего конторы. Он хотел видеть Грентома. Мне показалось странным встретить этого типа в таком клубе, как наш. Поскольку Грентом не спешил появляться, тот начал орать что-то о своей сестре и о том месте, где она находится, и еще о чем-то подобном… Но на него просто не обратили внимания. Потом поколотили и выбросили из клуба. Больше он не показывался.
– А его сестра?
– Я думаю, что она куда-то исчезла, и тип, вероятно, думал, что Грентом знает, где она обретается. Он к тому же был, по-видимому, пьян…
– Это было очень заметно?
– Теперь мне кажется, что нет, но это весьма возможно. Нужно быть действительно не в себе, чтобы орать в таком кабаке, как клуб «22»…
– Во всяком случае, это что-то странное… – вслух размышлял Джек. – Ты его хоть немного знаешь?
Роджерс в раздумье сдвинул брови.
– Я слышал его имя, но сейчас уже забыл.
– Подумай, вспомни. Я хотел бы найти этого парня.
Роджерс попытался сосредоточиться.
– Какое-то очень банальное имя. Джеральд Фостер, лодочник, по-моему, его хорошо знает. Он обедал в клубе в тот вечер, когда этот тип скандалил; он подошел к нему и сказал, что надо вести себя спокойнее. Ты мог бы обратиться к Фостеру.
Джек заверил Клема, что так и сделает.
– Больше не стану тебе докучать. Иди спать, но теперь будь настороже.
Роджерс поднялся.
– А то, что ты говорил насчет Соннерса, серьезно?
– Я увижусь с ним завтра утром, – пообещал Джек.
Они вышли из бара и расстались на трамвайной остановке. Роджерс пошел за своей машиной, оставленной в соседнем гараже, а Джек стал ждать трамвая. Он был доволен сегодняшним вечером. По крайней мере, он мог сказать Генри, что напал на след. Если им удастся неделю-другую занять этим Польсона, тот, возможно, в конце концов и успокоится. Из-за угла показался трамвай, и Джек подумал, что будет чертовски рад вернуться домой.
Глава 5
5 июля. 2 часа 15 минут
Равена не хотел спать. Он блуждал по темным улицам, охваченный горькой желчной злобой. Он шел по улице, как заведенный автомат. Ему хотелось сорвать свою ярость на любом беззащитном существе…
При воспоминании о Мендетте, комфортабельно устроившемся в хорошо охраняемом доме, он готов был лопнуть от ненависти. «Мендетту надо убрать!» – думал он. Если Мендетта исчезнет, организация попадет в его, Равены, руки. Это был его шанс. Тогда он добьется уважения. Тогда его станут бояться. Сначала будет трудно, но потом все образуется, все станет на свои места. Между этой страстно желаемой властью и этим уважением стояло только одно препятствие: Мендетта.
С Грентомом все было бы иначе. Он слишком держится за свое богатство, чтобы идти на риск, и Равена прекрасно сознавал, что стоит только ему попасть в клуб, как власть сама упадет к нему в руки. Но для этого опять-таки следовало освободиться от Мендетты.
Он свернул налево и сразу же окунулся в темноту. Мускулы его ног ныли, ему нужен был отдых. Но мозг по-прежнему был возбужден. Равена слишком переволновался сегодня, захваченный своими размышлениями, надеждами и расчетами.
Из темноты его кто-то окликнул. Звук этого голоса заставил его вздрогнуть. Он напрягся, прежде чем повернуть голову.
От ограды соседнего дома отделилась девушка и направилась к нему. Он различал пока только неясное пятно ее лица. Волнующие и вызывающие движения тела.
– Пойдем, дорогой? – позвала она мягким и нежным голосом.
Равена ее сразу возненавидел. Его первым неосознанным желанием было ударить ее в лицо кулаком, но он так устал, что ему не хватало для этого сил. И он, не откликнувшись, продолжал свой путь.
Через мгновение девушка догнала его снова.
– Пойдем же, – настойчиво повторила она. – Это недалеко, на углу. Проведи ночь со мной, дорогой…
Равена остановился вполоборота к ней. Он вдруг подумал, что это, скорее всего, одна из проституток банды Мендетты, тем более что она промышляла в его квартале. Им овладело непреодолимое желание убить ее. Теперь она подошла к нему вплотную и прикоснулась к его руке. Это прикосновение было для него невыносимо, и он грубо оттолкнул девушку.
– Что с тобой, милый? – обеспокоенно спросила она, невольно отступая назад.
Он окинул взглядом пустынную улицу. «Нет, не здесь. Лучше пойти к ней…» Его тонкие губы скривились в усмешке. Он подумал, что этот случай доставит Мендетте некоторые неприятности.
– Согласен, – сказал он. – Куда идти?
К ней тут же вернулось хорошее настроение.
– Боже мой! – сказала она и вздохнула облегченно. – Как я испугалась! Мне вдруг показалось, что ты – флик!
И они вместе пошли по улице. Она первая прервала молчание:
– Девушка должна сама себе зарабатывать на жизнь. А жизнь сейчас трудная и дорогая. Ты мне сделаешь хороший подарочек, правда?
Равена не ответил. Ее голос, ее духи, ее походка – все в ней действовало ему на нервы, тем более что она наверняка принадлежала Мендетте. Он не станет ей ничего говорить, пока она не окажется в его руках, откуда ей уже не вырваться. Он боялся выдать себя и потому молчал. Он чувствовал, что спутница внимательно его рассматривает, и несколько замедлил шаги.
– Где твой дом? – спросил он, беря ее под руку и заставляя идти быстрее.
– Вот тут, – ответила она слегка задыхающимся голосом. – Дай мне найти ключ…
Он стоял позади нее, пока она рылась в своей дешевой сумочке. При свете фонаря, находившегося как раз над ними, он наконец рассмотрел ее. Он видел ярко-рыжие волосы, большой алый рот, короткий нос и жесткие глаза, выдававшие в ней профессионалку. Ростом она была ему по плечо, и он мог видеть под обтягивающим тело платьем бутылочного цвета небольшую крепкую грудь.
– Шевелись же! – грубо приказал ей Равена.
– Сейчас, – ответила она. – Тебе так меня хочется, милый?
Идиотизм маленькой шлюхи! Ему хотелось лишь как можно скорее расквасить ей физиономию! Внезапно из-за угла показался полицейский. Равена сразу заметил флика, и горло его сжалось.
– Да шевелись ты! – повторил он нетерпеливо.
Тон Равены заставил ее вздрогнуть, и что-то в этой торопливости ее насторожило. Она безуспешно пыталась попасть ключом в замок. С грубым проклятием он выхватил у нее ключ и быстро открыл дверь. Затем взял ее за плечи и втолкнул в дом.
– Зажги свет! – приказал Равена.
Он слышал, как она ощупью искала выключатель, затем яркий свет залил коридор.
– Ну хорошо, пошли к тебе, – сказал он.
Теперь она колебалась:
– Я тебя не знаю. Мне в тебе что-то не нравится…
Сдвинув шляпу на затылок, он пристально глядел на нее.
Целую минуту они изучающе всматривались друг в друга.
– Ты всегда такая несговорчивая? – насмешливо осведомился он. – Веди же меня в свою комнату.
Она начала подниматься по лестнице. Он шел за ней следом, очень близко, и видел, как покачиваются ее бедра. Наконец на третьем этаже она остановилась и открыла дверь в квартиру. Они очутились в тесной передней, похожей на ящик. Равена захлопнул дверь, и она впустила его в спальню.
Он остановился посреди комнаты, внимательно прислушиваясь к малейшему звуку.
– Иди сюда, дорогой, – позвала она, – не стой там.
– Ты здесь одна?
– Конечно. Нам никто не помешает.
Но Равена все еще оставался неподвижным и продолжал прислушиваться.
– В чем дело? – нетерпеливо спросила она.
Он покусывал губу, внимательно поглядывая на девушку.
– Ты позволишь мне все здесь осмотреть?
И, не дожидаясь разрешения, открыл двери двух других комнат и с порога окинул их быстрым взглядом. Удостоверившись, что там пусто, Равена двинулся в переднюю, она последовала за ним. Лицо ее посуровело, а глаза сверкали.
– Что тебе надо? – Голос ее стал резким. – Твое место здесь, в спальне, а остальное тебя не касается.
Ему снова захотелось ударить ее, но он сдержался.
– Ладно, ладно, не сердись… – ответил он, возвращаясь в спальню.
Она последовала за ним, плотно прикрыв за собой дверь. На ее губы вернулась профессиональная улыбка, но глаза оставались мрачными и недоверчивыми.
– Ну, иди же сюда, милый, – позвала она его снова.
Равена снял шляпу и провел рукой по черным, коротко подстриженным волосам. Он сел в кресло и осмотрелся. Комната имела жалкий и неприбранный вид. На полу лежал кусок изрядно поношенного ковра, за шезлонгом валялось белье.
Она быстро расстегнула «молнию», сняла платье и осталась в розовых бюстгальтере и трусиках. Словно заправская манекенщица, она умело повернулась к нему, чтобы он смог получше ее рассмотреть.
– А мой подарок? – спросила она. Ее лицо осветила улыбка.
Равена вынул из кармана двадцатидолларовую купюру и протянул ей. Это было все его состояние. Девушка от удивления открыла рот. Такая суммища! Она схватила банкнот и поднесла его к глазам.
– Боже мой, ты чертовски щедр! Но ты получишь за свои деньги сполна, вот увидишь!
Она спрятала банкнот и быстро сняла с себя белье.
– Так ты идешь ко мне, милый?
– Не торопись, надень на себя что-нибудь. Поговорим немного.
Он видел, что она озадачена его поведением.
– Займемся делом, поговорим потом. У нас еще будет время…
– Нет…