Серж прислушался к умеренному гулу голосов за соседними столами, к звону кружек. Интересно, что сказал бы отец - увидев, как его домашний, "книжный" сын все увольнительные из "кабаков" не вылезает?
- Тебе лучше перейти к ним, - предложил Роджер.
Шарль Эрвэ с друзьями расположились за три стола от Криделя и Ревинтера.
- Либо мы пойдем туда вместе, либо - никто! - отчеканил бывший корнет. - Ты - мой друг, и им придется с этим смириться.
После смерти той старухи и отравленных цветов в Серже что-то надломилось. Анри скрыл подробности жуткой истории от всех, а что толку - по всей столице гудят зловещие слухи. О хоронивших осиротевшую мать солдатах, назавтра скончавшихся от отравления.
Когда... когда умирал сын старой смертницы, Кридель не смел открыть глаза и отчаянно мечтал оглохнуть. Но когда мать несчастного оседала на руки Тенмара, Серж зажмуриться не сумел. А когда алые цветы летели в лицо Анри - даже и не догадался.
Теперь кошмары снятся не только Роджеру. Закрывая глаза, Серж из ночи в ночь видел кошмарный рвано-багровый цветок, распускающий чудовищные лепестки на белой тунике той несчастной. И слышал проклятия - вперемешку с криками ее насмерть забиваемого сына.
И укол розы юноша тоже помнил. Не все цветы были отравлены? Или судьба, спасая Тенмара, заодно прикрыла и бесполезного бывшего корнета?
Что осталось от твоей жизни, Серж Кридель? От тебя прежнего? Того, кто сам оборвал собственную судьбу двумя выстрелами в своих...
Ушли беспросветное отчаяние и приступы бессильной злости. Осталась тупая, ноющая боль в душе.
- Ты не устал бороться за меня со всеми? - чуть улыбнулся Роджер.
- Я сам решаю, с кем мне дружить, - прозвучало без вызова. И хорошо.
Неужели научился не срываться по каждому поводу?
Анри как-то говорил, что раньше тоже был несдержан. Сейчас в это сложно поверить, но Серж ни разу не слышал, чтобы Тенмар врал.
- Господа, я вам не помешаю?
Откуда взялся этот невзрачно одетый горожанин неприметной внешности? Такого увидишь в толпе - и через миг забудешь. Если вообще обратишь внимание. Может, Роджер его появление и заметил, но для Криделя незнакомец словно вырос из-под стола.
- Разве мы знакомы? - Джерри чуть приподнял бровь.
Оказывается, он умеет говорить и так. Впрочем, наверное, сейчас копирует отца. О министре финансов Бертольде Ревинтере Серж еще в Эвитане наслушался.
- Не знакомы. Но я давно хотел свести знакомство с эвитанцами и взял на себя смелость подсесть к вам.
Господин и в самом деле нагло плюхнулся на третий стул. Который они за каким-то змеем не потребовали убрать.
- Пива, любезный, - небрежно распорядился "взявший на себя смелость". Бросив презрительный взгляд на спешащего к ним подавальщика.
Тот, развернувшись шагах в трех от стола, поспешно ретировался за заказом.
- Тогда вы ошиблись, - любезно улыбнулся Роджер. - Эвитанцы расположились вон в том уютном углу, за строенным столом. Вряд ли вам можем быть чем-то полезны я или мой друг. За сим позвольте...
- Я не ошибся, - зеркальная улыбка растянула тонкие губы. С каждым мигом нахал не нравился Сержу всё больше. - Если, конечно, Роджер Ревинтер, виконт Николс, не сидит за тем самым весьма уютным строенным столом. Но мне показалось, я не ошибся с фамильными чертами Ревинтеров. Ну так что?
- Ну хорошо, я действительно Роджер Ревинтер. Чем могу быть полезен?
Многозначительный взгляд квиринца тонко намекнул на весьма толстые обстоятельства.
- У меня нет тайн от моего друга. Говорите при нем или не говорите вовсе.
- Воля ваша, - господин замолк, дожидаясь вернувшегося подавальщика.
Торопливо водрузив на стол пиво, парень предпочел исчезнуть. И Серж его прекрасно понимает. Жаль, нельзя подхватить Джерри и убраться тоже.
Нужно было уговорить друга пересесть к остальным. И уговорить остальных наконец принять его в свой круг. Дать в морду Эверрату, в конце концов! Потому что если Кридель хоть частично прав с первым предчувствием - ни ему самому, ни Роджеру делать в обществе этого странного господина нечего.
- Итак, теперь, когда нам никто не мешает... - опять многозначительный взгляд.
Бывший корнет не отвел глаз. Это не с Тенмаром в гляделки играть. Уж чужих шавок Кридель отродясь не боялся и впредь не намерен!
Обойдешься, квиринец. Сержу не по себе, ему здесь очень не нравится. Но одного он Джерри в такой компании не оставит!
- ...с вами, Роджер Ревинтер, очень желает переговорить весьма важная персона. Из тех, кому не отказывают. Надеюсь, вы меня хорошо понимаете, господин виконт?
2
Не понять, кого к ним подослали, сложно. У отца таких - лес и маленькая роща. И что же вам нужно, господа? Бертольду Ревинтеру, что ли, в Эвитане угрожать? Ибо вряд ли "весьма важная персона" нуждается в деньгах.
Ты - вновь разменная монета, Роджер Ревинтер. Квирина, Эвитан... хоть вольный остров Элевтерис! Ты был и останешься сыном министра и одного из Регентов Эвитана. А значит - удобным заложником. Выгодным.
- Я правильно вас понял: ему точно нужен я? Не подполковник Анри Тенмар?
- Нам безразличны эвитанские воинские звания. В казарме гладиаторов все - рядовые. А нужны нам именно вы, Роджер Ревинтер.
Значит, сын и наследник Ральфа Тенмара, он же вожак мятежников, им без надобности. И значит - не деньги, а влияние. Срочно понадобился высокопоставленный шпион? Уровня Регента?
- И что же это за таинственный вельможа? Или меня почтил вниманием лично Его Императорское Величество?
Кстати, а чем змеи не шутят? Это в Эвитане до короля (особенно, такого, как Карл) попробуй доберись. Хотя сыну влиятельнейшего Ревинтера это и проще, чем другим.
А в Сантэе Его очередное Величество запросто беседует с первым попавшимся гладиатором...
- Нет. Но, поверьте, в Квирине несколько иные законы, нежели в Эвитане.
Кто бы сомневался?
- У нас знать имеет значительно больше влияния, чем в вашей стране.
Читай: меняет королей раз в месяц. И по странному совпадению как раз последний задержался на престоле аж на несколько "обычных" сроков.
- Отказаться я не могу - я правильно вас понял?
- Вы никогда не страдали отсутствием ума, Роджер Ревинтер.
Страдал. Много раз. И последний из них - пять минут назад. Когда потребовал говорить при Серже. Парня же из-за тебя убьют, дурак! Теперь хочешь, не хочешь - а к Тенмару на поклон беги сломя глупую голову. Может, хоть он что умное придумает?
- Серж, мне придется пойти с этим господином. А с тобой хотел поговорить Шарль, помнишь?
И это после того, как Кридель демонстративно выбрал дружбу именно Роджера!
- Конечно, - кивнул Серж.
Обиделся, конечно. Но раньше бы наорал, обозлился. А сейчас - почти спокоен и почти равнодушен. Внешне.
Прости, друг. Да, за тем столом - Конрад Эверрат. Но там же и Эрвэ, и Кевин Контэ...
Так и есть. Вот - ухмылка на довольной роже Эверрата, а вон и врач-мятежник открывает рот.
А Серж застыл столбом. Готов то ли кинуться на Конрада с кулаками (из-за тебя, Ревинтер, любуйся!), то ли просто - вон из таверны. Или сначала первое, затем - второе.
Не кинулся. Просто прошел к ним и сел на свободное место. Бедный парень! То драться приходится, защищая неудобного друга, то отравленные цветы летят в стоящего бок о бок Тенмара. Каким еще чудом не задело?
Пора! Роджер рывком поднялся на ноги:
- У меня условие.
- Какое? - тонкие брови собеседника поползли вверх. Словно узрел, к примеру, говорящую собаку.
Ну и пусть себе ползут.
Кстати - слишком тонкие. Выщипывает, что ли? Как дамы? Роджер бы и этому не удивился. Квирина! Тем более - Сантэя.
- Полная безопасность Сержа Криделя. Или я никуда не иду.
Вот и всё. Только что сам, своими руками, превратил друга в заложника. Но это - лучше, чем в покойника.
- Разумеется. Никто и не собирался вредить вашим друзьям, Роджер Ревинтер.
Знакомая улыбочка. Губы кривит оскал, глаза по-рыбьи холодны и равнодушны. Сколько раз Роджер такое видел? Алан Эдингем был исключением из папенькиных людей. Потому и стал другом. Хорошо, что его здесь нет. Жаль, что есть Серж.
Надо предупредить Тенмара, чтобы никуда его не выпускал.
Может, вам и безразличны воинские звания Эвитана, господа квиринцы. Но Анри Тенмар - не Роджер Ревинтер. Сын Тенмарского Дракона, к счастью, лучше, умнее и благороднее. Всех, кого сын Регента знал за свою не столь уж короткую жизнь.
Впрочем, нет - ума, конечно, больше у отца. Но и подлости, к сожалению, тоже.
Глава четвертая.
Эвитан, Лиар.
2993 год от прихода Творца, начало Месяца Рождения Весны.
1
Знобит. То ли от холода Месяца Рождения Весны, то ли от паршивых мыслей.
Пьянящая эйфория прошла, как не бывало. Зато гадостное ощущение собственной мерзости всё сильнее затягивает чавкающей болотной трясиной. И грязью. Вонючая жижа поднимается по груди к горлу, льется в рот, в ноздри... И топит, топит, топит...
Слаженные усилия трех солдат (вернее, карателей) оттолкнули лодку от "клюва" амалианского аббатства. В спину недобро щерится тускло-желтыми окнами монастырь. Добропорядочные монахини жгут дешевые свечи. Совесть у них тоже дешева.
Впрочем, у Роджера Ревинтера нет и такой. Ни совести, ни чести. Как и у всех, кто на одной стороне с ним.
От качки и мерного плеска весел мутит. И не верится, что именно он, Роджер, сейчас здесь. Плывет на этой лодке. Среди убийц и насильников. И сам теперь - такой же.
Песок заскрипел под днищем. Плоский нос лодки ткнулся в берег. К горлу подступила тошнота.
Роджер рванулся вон первым, стремясь поскорее покинуть негостеприимную деревянную скорлупу.
И полетел носом в воду, сбитый с ног последним толчком лодки. Кто-то, не удержавшись, хохотнул над горе-лейтенантом. Наверняка, за спиной опять будут злорадно поминать "папенькиного сынка с купленным патентом".
Ну и пошли они все к змеям!
Ревинтер-младший неловко поднялся на ноги. Ледяная вода щедро заструилась с одежды.
Он, не оглядываясь, побрел прочь. Не хочется видеть никого. Особенно - отца. Даже нестерпимее, чем пленных.
- Лейтенант! - тяжелая рука капитана Вердэна легла на плечо, заставляя обернуться. - Переоденьтесь!
- Идите в... к змеям! - Ругаться "лейтенант" не умел отродясь. Даже в пьяном виде и сухим, а не то что сейчас.
- Переоденьтесь, - на хмуром лице выслужившегося до капитанского звания простолюдина не дрогнул ни один мускул. - Ледяная вода вас угробит.
- Было бы здорово! - пробормотал Роджер.
- Ваш отец перестреляет всех, кто был рядом и позволил вам простудиться... лейтенант.
И этим всё сказано. Вердэну плевать на нервного Регентского отпрыска. Более того - он папенькиного сынка терпеть не может. Лейтенанта в девятнадцать, кому уже через пару лет светит капитанство. Тоже купленное. Тогда как сам Вердэн получил вожделенное (и куда более заслуженное) звание - лишь в тридцать пять.
Проклиная себя, отца, пленных, Вердэна и весь мир, Роджер поплелся вслед за капитаном. Слушая, как тот всё так же бесстрастно отдает приказы разбить палатки, развести костры. Вердэн - один из немногих, кто по дороге ничего не грабил лично для себя.
Для капитана всё вокруг - тоже мерзость. Но ему нужна карьера - и этим всё сказано. Подавленное восстание - это новое повышение. Старательный офицер Вердэн станет майором. Может, даже - подполковником. Как Тенмар.
И, возможно, как раз Анри Тенмара Вердэн не терпит меньше, чем Роджера Ревинтера. Не презирает, во всяком случае. Потому что Тенмар званий не покупал. Ни на свои деньги, ни на отцовы.
2
Сколько нужно пьяных офицеров, чтобы в большой палатке повис такой чад? Правильно - хватит и пяти.
Что ж тогда говорить, если их там десятка полтора?
- Выпей еще, Роджер! - Мален и трезвым-то невыносим. А уж сейчас - среди таких же...
Сапожник пьет в стельку, плотник - в доску, церковник - до положения риз. А до чего допиваются офицеры и солдатня? До мародерства?
Вино больше не берет, порошок - тоже. Роджер Ревинтер наконец протрезвел окончательно. И еще не застрелился лишь потому, что мучительно не желал умирать подобной мразью.
Поэтому. Или от слабости. Силы воли и характера ему забыли выделить при рождении. Жаль, что попутно обделили и честью.
Сколько в подлунном мире людей умирает в раннем детстве? Почему Роджер не оказался в их числе?
- Роджер, ты меня... ик!.. уважа...?
- Отвяжись, Мален! - младший Ревинтер почти с ненавистью сбросил его руку. Почти - потому что по-настоящему ненавидел только... нет, не Тенмара. Себя.
- Ему много пить нельзя! - хихикнул Канви. Награбил в Лиаре больше всех. Не считая министра финансов. - Ему еще сегодня к даме.
- Сочувствую! - закатил глаза Мален. - Видел я эту даму...
- Да пошли вы оба! - Роджер резко оттолкнул попытавшегося его удержать Канви. И почти выскочил из душной палатки на свежий воздух. Но не настолько быстро, чтобы не расслышать:
- Бросай ты эту даму... Она от тебя не уйдет! - хихикнул Канви. - Пошли лучше с нами. Там таких селяночек поймали, эх!..
- Ему нельзя! - пьяно фыркнул Мален. - Ему... ик!... папа не велит!
Оказавшись в лагере, Роджер немедленно пожалел об этом. В палатке "селяночек" хотя бы только обсуждали...
А вздумай он приказать прекратить бардак - просто украдут других. И позабавятся, не дотаскивая добычу до лагеря. А то и просто посмеются над причудами "папенькиного сыночка".
Куда убраться отсюда - пока еще, чего доброго, не позвали присоединиться?! И над отказом не захохотала еще и солдатня?
Куда пойти в этом паршивом лагере, паршивом Лиаре, а заодно и паршивой Лютене, где они будут через неделю?! В этом паршивом подлунном мире?
К отцу? Он - один в палатке, трезв как стекло, и у него точно нет никаких пленниц... И лучше уж тогда обратно к пьяным офицерам!
Роджер тоскливо оглядел лагерь, прикрикнул-таки на солдат. Выслушал, что "насчет баб нам полковник разрешил, идите к нему, а наше дело - маленькое". Можно и к полковнику - всё лучше, чем стоять столбом посреди лагеря. Только "разрешившего" всего часа два как выволакивали из общей палатки в его собственную. Мертвецки пьяного и нанюханного.
Роджер развернулся и пошел прочь. В единственное место, где его не станут поить, тащить кого-то насиловать или отдавать приказы вешать пленных.
3
Эйда прекратила плакать уже на второй день. Смирилась с присутствием Роджера. Так же, как с этой палаткой, разлукой с родными и дорогой в Лютену.
Девушка не плакала, не разговаривала и не смотрела на младшего Ревинтера. Впрочем, смотрела она во всей палатке лишь на одну вещь - стену. Всегда одну и ту же. И вряд ли видела даже ее.
Рядом с пленницей - тоскливо и уныло. Но она хоть молчит.
Его появления не заметили ни Эйда, ни прислуживающая ей лиарская крестьянка - из одного из ближайших к замку селений. Эту Роджеру удалось-таки отбить у солдат еще живой и не искалеченной. И приставить к Эйде под предлогом, что графине Таррент и невесте лейтенанта Ревинтера нужна прислуга. А ревинтеровские младшие офицеры на эту роль ну никак не подходят.
- Вы бы не кручинились так, барышня.
Служанка старше Эйды. Насколько? Была ли замужем? Если так - что сделали с ее мужем?
- Вам-то здесь не так уж и плохо. Я понимаю - благородное воспитание. Но у вас венец всё покроет, а вот простым девкам... И не молитесь вы столько! Не слышит нас Творец - иначе и вы, и я дома были бы сейчас. Вы с матушкой, я - с мужем моим...