(Стефани Плам – 8.5)
Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru
Аннотация
Пять дней до Рождества. Отнюдь не веселого Рождества для агента залогового правоприменения Стефани Плам. Еще бы. Елки у нее нет, подарки не купила. В магазинах народу набилось как сельдей в бочке. И во всей квартире не мигает ни одного цветного огонька. Зато на кухне появился незнамо откуда какой-то странный тип.
Глава 1
Мое имя – Стефани Плам. И в моей кухне в данный момент торчал странный парень. Появился он неизвестно откуда. Только что я попивала кофе и прикидывала, какие у меня на сегодня намечаются делишки. И в следующую минуту… бац! Вот он тут как тут.
Больше метра восьмидесяти, с волнистыми белокурыми волосами, собранными в хвост, глубоко посаженными карими глазами и телом атлета. Лет двадцати девяти, может, тридцати. Одет в джинсы, ботинки, замызганную белую теплую футболку, свободно болтающуюся поверх джинсов, и видавшую виды черную кожаную куртку на широких плечах. Он щеголял двухдневной щетиной и отнюдь не казался счастливым.
– М-да, не совершенство, – произнес он с явным отвращением, подбоченившись и глядя на меня.
Сердце мое подпрыгивало в груди. Я была в полнейшем недоумении. Не знала, что и думать, тем более сказать. Я не знала, кто он и как очутился на моей кухне. Он меня пугал. Однако еще больше будоражил. Будто бы ждешь вечеринку на день рождения, а она наступает на сутки раньше. Будто бы… черт, что вообще происходит?
– Как? – воскликнула я. – Что?
– Эй, лучше не спрашивайте, леди, – отвечал незнакомец. – Я сам в недоумении, как и вы.
– Как ты попал на мою кухню?
– Сладенькая, ты не поверишь, если расскажу. – Он двинулся к холодильнику, открыл дверцу и снабдил себя пивом. Вскрыл с хлопком банку, сделал большой глоток и вытер рот рукой. – Смотрела «Звездный путь»? Помнишь, как там народ телепортировали? Вот что-то типа того.
Ладно, итак, у меня тут торчит на кухне неряшливый парень, дует мое пиво, и я считаю, что он сбежал из психушки. Другая вероятность, которая может прийти мне в голову – у меня галлюцинации, и он просто плод моего воображения. Покуривала я как-то марихуанку в колледже помимо прочего. Однако не подумайте, что я травки-муравки обкурилась и у меня сдвиг на этой почве. Ну, были еще грибочки в пицце вчера вечером. Может, от этого?
К счастью, я работаю в залоговом правоприменении, и в некотором роде для меня обычное дело, когда из туалетов и из-под кроватей выскакивают страшные парни. Я бочком-бочком пересекла кухню, сунула руку в банку из-под печенья и вытащила «смит и вессон».
– Твою мать, – выругался непонятный тип, – ты что собираешься, застрелить меня, что ли? Типа это что-то изменит. – Он подошел поближе к пистолету и с омерзением покачал головой. – Лапочка, там же пуль нет.
– Одна, может, есть, – возразила я. – В патроннике.
– Ага, точно. – Он прикончил пиво и выкатился из кухни в гостиную. Там огляделся и двинулся в спальню.
– Эй, – завопила я. – Что это ты надумал?
Он даже не остановился.
– Значит так, – обратилась я к нему. – Я звоню в полицию.
– Дай передохнуть, – возмутился наглец. – У меня отвратный, паршивый денек. – Скинул ботинки и шлепнулся на мою кровать, оценивая комнату с лежачего положения. – Где тут телек?
– В гостиной.
– О черт, у тебя даже телика в спальне нет. Что за ерундовина?
Я осторожно пододвинулась ближе, протянула руку и ткнула в незнакомца пальцем.
– Угу, я настоящий, – подтвердил он. – Типа того. И все мое оборудование в рабочем состоянии. – Впервые он улыбнулся. Сшибающей с ног улыбкой. Ослепительно белые зубы, в глазах добрые смешинки, из-за которых от уголков расходились лучики. – На случай, если тебе интересно.
Улыбка чудесная, а новости паршивые. Я не знала, что значило «типа того» в смысле реальности. И не была уверена, что мне нравится идея, дескать, его «оборудование» работает. В общем и целом все это нисколечко не помогло унять пульс. Правда в том, что в принципе я очень даже трусливый и дерьмовый охотник за головами. Спокойно, хоть я не самая храбрая личность в мире, блефовать могу лучше всех, поэтому я закатила глаза.
– Остынь.
– Ничего, ты причапаешь, – заявил он. – Они всегда так делают.
– Они?
– Телки. Телки меня любят, – заверил он.
Хорошо, что у меня пистолет не заряжен, иначе точно бы пристрелила парня.
– У тебя имя есть?
– Дизель.
– Это имя или фамилия?
– Это и имя, и фамилия. А ты кто?
– Стефани Плам.
– Живешь тут одна?
– Нет.
– Ох и врешь, – сказал он. – Да у тебя на лбу написано «одиночка».
Я сузила глаза.
– Простите?
– Да уж, ты точно не сексуальная богиня, – уточнил он. – Прическа кошмарная. Спортивные штаны мешком. Не накрашена. Вшивая у тебя индивидуальность. Не то чтобы нет потенциала. Формы вполне нормальные. Какой у тебя, 34В? И рот хорош. Красивые пухлые губы. – Он послал мне еще одну улыбку. – От взгляда на эти губы всякие идеи бродят в голове.
Великолепно. Шизик, каким-то образом попавший в мою квартиру, грезит о моих губах. Образы сериальных маньяков-насильников и сцены убийств на сексуальной почве пронеслись в моей голове. Матушкины предупреждения отозвались в ушах. «Остерегайся незнакомцев. Не открывай дверь». «Да, но я не виновата», – возразила я. Дверь была закрыта. Как с этим быть?
Я взяла его башмаки, отнесла к выходу и выкинула на площадку.
– Твои боты в холле, – закричала я. – Если не подберешь, я высвистну их в мусоропровод.
Из лифта вышел мой сосед мистер Уолески с маленьким белым пакетиком из булочной.
– Нет, ты только посмотри, – обратился он ко мне. – Я начинаю день с какого-то пончика. Вот что Рождество со мной творит. Оно сводит с ума, и тогда мне позарез нужен пончик. Четыре дня до Рождества – и все магазины очистили, – заметил он. – Говорят, распродажа, но я-то знаю, что они цены задирают. На Рождество меня всегда обжуливают. Должен же быть какой-то закон. Кому-то следует вмешаться.
Мистер Уолески открыл квартиру, пошатываясь, вошел и захлопнул дверь. Замок, кликнув, встал на место, и я услышала, как заработал телевизор.
Дизель отодвинул меня в сторону, вышел в холл и забрал обувь.
– Знаешь, у тебя проблемы со смирением, – заявил он.
– Смирись с этим, – сказала я ему, захлопывая дверь перед его носом.
Засов отъехал назад, замок щелкнул, и Дизель открыл дверь, прошел к дивану, где и устроился, чтобы надеть ботинки.
Тут уж трудно сдержаться. На первый план выскочили изумление и сбитость с толку. Так и сойти с ума от испуга недолго.
– Как у тебя это получилось? – спросила я визгливым голосом, задохнувшись. – Как ты открыл дверь?
– Не знаю. Просто одна из штук, которые мы можем.
По рукам побежали мурашки.
– Сейчас я точно выйду из себя.
– Расслабься. Я тебе ничего не сделаю. Черт, полагаю, даже сделаю твою жизнь лучше. – При этом фыркнул, хохотнул и добавил: – Ага, точно.
Дыши глубже, Стефани. Не такой уж ужасный момент, чтобы схлопотать гипервентиляцию. Если я не избавлюсь от недостатка кислорода, бог знает, что может случиться. А что, если он из космоса и станет проводить анальные пробы, пока я буду в отключке? Меня охватила дрожь. Фу!
– Так, что у нас тут? – спросила я. – Привидение? Вампир? Инопланетянин?
Дизель откинулся на спинку дивана и врубил телек.
– Ты почти угадала.
Я пребывала в затруднении. Как избавиться от того, кто может открывать любые замки? Нельзя даже сдать его в полицию. И если я позвоню в полицию, то что скажу? У меня здесь в квартире какой-то не очень реальный парень?
– Предположим, я надену на тебя наручники и прикую к чему-нибудь, что тогда?
Он переключал каналы, поглощенный телевизором.
– Я сумею освободиться.
– Предположим, я в тебя выстрелю?
– Я разозлюсь. А лучше меня не злить, не советую.
– Но вдруг я тебя убью? Смогу ранить?
– Что это, викторина, игра в двадцать вопросов? Я тут ищу игру. Кстати, сколько времени? И где я?
– Ты в Трентоне, Нью-Джерси. Восемь утра. И ты не ответил на мой вопрос.
Он выключил телевизор.
– Мура какая. Трентон. Мне следовало догадаться. Восемь утра. Весь день впереди. Отлично. А ответ на твой вопрос – официальное «нет». Меня убить нелегко, но, полагаю, если ты напряжешь мозги, то что-нибудь изобретешь.
Я отправилась на кухню и позвонила соседке по площадке миссис Карватт.
– Я тут подумала, не могли бы вы заскочить на секунду, – предложила я. – Мне кое-что хочется вам показать. – И мигом позже я уже вводила миссис Карватт в гостиную. – Что вы видите? – спросила я ее. – На диване кто-нибудь есть?
– Мужчина на твоем диване, милочка, – сообщила миссис Карватт. – Большой такой, блондин, прическа «конский хвост». Правильно я говорю?
– Просто проверяла, – сказала я соседке. – Спасибо.
Миссис Карватт нас покинула, а Дизель остался.
– Она смогла тебя увидеть, – обратилась я к нему.
– Ну а то.
Он уже полчаса был в моей квартире и пока не открутил мне голову и не попытался сбить с ног. Хороший знак, правда? И снова раздался голос матушки: «Это еще ничего не значит. Не теряй бдительность. Может, он маньяк!». Проблема в том, что «маньячные» мысли сражались с инстинктивным чувством, что он нормальный парень. Нахальный, заносчивый, в общем, несносный, но не псих-преступник. Конечно, возможно, мои инстинкты подпали под влияние того, что он невероятно сексуально выглядел. И хорошо пах.
– Что ты тут делаешь? – Мое любопытство начало пересиливать панику.
Незваный гость встал, потянулся и поскреб живот.
– Как насчет того, что я долбаный Дух Рождества?
Я раскрыла рот. Долбаный Дух Рождества. Должно быть, я сплю. Наверно, и миссис Карватт во сне позвала. Долбаный Дух Рождества. Вот уж воистину обхохочешься.
– Тут такое дело, – обратилась я к нему. – У меня хватает своего Духа Рождества. Ты мне не нужен тут.
– Не мне решать, Грейси. Лично я терпеть не могу Рождество. И прямо сейчас предпочел бы сидеть под пальмой, но эй, я вот тут. Так что давай, смирись.
– Меня зовут не Грейси.
– Неважно. – Он огляделся. – Где елка? Тебе положено иметь дурацкую такую елку.
– У меня не было времени купить елку. Это все из-за того парня, которого мне нужно было найти. Сэнди Клоуса. Он разыскивался за ограбление и исчез до суда, поэтому нарушил залоговое соглашение.
– Ха! Отлично придумано. Просто победитель в конкурсе причин «Почему у меня нет елки». Дай угадаю, если я правильно понял. Ты охотник за головами.
– Да.
– Ты не похожа на охотника за головами.
– А как выглядит охотник за головами?
– Весь в черном, на бедре шестизарядная пушка, в зубах кинжал.
Я снова закатила глаза.
– И ты охотишься за Санта-Клаусом, потому что он сбежал.
– Не Санта-Клаус, – поправила я. – Сэнди Клоус. С-э-н-д-и К-л-о-ус.
– Сэнди Клоус. Вот дерьмо, как бы тебе понравилось иметь такое имечко? Что он слямзил, кошачий выводок?
И это говорит парень, названный в честь паровозного двигателя.
– Во-первых, у меня законная работа. Я работаю на «Залоговую контору Винсента Плама» в качестве агента залогового правоприменения. Во-вторых, Клоус не такое уж странное имя. Наверно, был Клаус, но исказили на острове Эллис (остров в Нью-Йорке, самый крупный путь приема эмигрантов в США – Прим.пер.). Часто такое случается. В-третьих, не знаю, почему я тебе все это объясняю. Наверно, споткнулась, упала и стукнулась башкой, сейчас лежу в реанимации, и мне все привиделось.
– Видишь, типичная проблема. Никто не верит больше в сказки. Никто не верит в чудеса. Так уж случилось, что я немного сверхъестественный. Почему ты не можешь просто принять этот факт и смириться? Спорим, ты и в Санта-Клауса не веришь. Может, у Сэнди Клоуса и не от Клауса с острова имя. Может, оно у него от Санта-Клауса измененное. Может, парень устал от всех этих игрушек, детишек и просто захотел спрятаться где-нибудь.
– Так ты считаешь, Санта-Клаус мог бы жить в Трентоне под вымышленным именем?
Дизель пожал плечами.
– Почему бы и нет? Санта прыткий парень. У него, видишь ли, есть темные стороны.
– Я вот этого не знала.
– Мало кто знает. Итак, если ты словишь этого парня, Клоуса, купишь елку?
– Наверно, нет. Я на мели. У меня нет денег на елку. Да и елочных украшений не водится.
– О черт, наткнулся на нытика. Нет времени, нет денег, нет елочных игрушек. Бла-бла-бла. Один треп.
– Эй, это моя жизнь. Если я не хочу елку, то имею право.
Вообще-то, я бы хотела рождественскую елку. Огромную, с яркими фонариками и ангелом на макушке. И гирлянду на двери. Красные подсвечники на столе в гостиной. Шкаф, забитый подарками в красивой упаковке для всей семьи. И рождественскую музыку на стерео. А еще фруктовый торт в холодильнике. Ведь всякий настоящий Плам хотел бы Рождество.
Хотелось бы проснуться утром и почувствовать счастье, проникнуться хорошим настроением, и миром на земле, и доброжелательностью к мужчинам. И чтобы «мой возлюбленный послал мне куропатку на грушевом дереве» (цитата из песни «Двенадцать дней Рождества» – Прим.пер.).
Ладно, знаете что? У меня ничего этого нет. Ни елки, ни гирлянды, ни подсвечников, ни подарков, ни жалкого тортика, ни чертовой куропатки.
Каждый год я гоняюсь за идеальным Рождеством, и каждый год оно вряд ли наступает. Мои праздники – всегда мешанина из наспех упакованных в последнюю минуту подарков, остатков торта в собачьем пакетике из дома родителей, а последние два года у меня даже елки нет. Похоже, мне просто не суждено достичь Рождества.
– Что значит – ты не хочешь елку? – спросил Дизель. – Елку хотят все. Если у тебя есть елка, Санта тебе всякую фигню принесет… типа бигуди или шлепанцев.
Вздох.
– Я признательна твоему экскурсу в тему Рождества, но сейчас тебе нужно уйти. Мне некогда. Мне придется ловить Клоуса, а потом я обещала матушке помочь печь печенье.
– Паршивый план. Печь печенье – это не по мне. У меня план получше. Как насчет того, чтобы найти Клоуса, а потом отправиться купить елку? А по дороге домой после покупки елки посмотрим, играют ли сегодня вечером «Титаны». Может, удастся захватить хоккейный матч.
– Как ты проведал о «Титанах»?
– Мне ведомо все.
Я снова закатила глаза и протиснулась мимо него. Я так часто закатывала глаза, что заболела голова.
– Ладно, я бывал прежде в Трентоне, – признался Дизель. – Прекрати закатывать глаза. А то что-нибудь оторвется.
Я собиралась принять душ, но теперь, когда у меня в гостиной сидит непонятный парень, об этом и речи не было.
– Я переоденусь и пойду на работу. Ты ведь не вломишься ко мне в спальню?
– А ты хочешь?
– Нет!
– Твоя потеря. – Он вернулся к дивану и телевизору. – Сообщи, если передумаешь.
Час спустя мы уже сидели в моей «хонде». Я и Сверхъестественный парень. Которого я не приглашала. Он просто открыл замок в дверце и сел в машину.
– Колись, я ведь уже начинаю тебе нравиться? – спросил он.
– Неправда, ты мне не нравишься. Однако по какой-то необъяснимой причине я еще не окончательно слетела с катушек.
– Потому что я обаяшка.
– Ты не обаятельный, ты придурок.
Он ослепил меня еще одной смертоносной улыбочкой.
– Ага, но обаятельный придурок.
Я вела машину, а Дизель сидел на переднем сиденье и листал дело Клоуса.
– Так, что у нас тут? Войдем к нему домой и выволочем его?
– Он живет с сестрой, Элейн Глук. Я заезжала к ним вчера, но сестра сказала, что он исчез. Думаю, она в курсе, где он. И я хочу вернуться туда сегодня и немного надавить на нее.
– Семьдесят пять лет, а этот парень вломился в «Скобяные товары Крейдера» в два ночи и стянул приводных инструментов на пять сотен и галлон желтой краски «Утренний рассвет», – читал Дизель. – Его засекла камера слежения. Что за идиот. Все знают, что нужно надевать лыжную маску, когда идешь на дело. Он что, не смотрит телевизор? Не ходит в кино? – Дизель вытащил из папки фото. – Держи. Этот парень?