Так что все больше учебных машин переводились на "винтовочные пушки" - мосинка или маузеровка крепились к орудийному стволу и выстрел производился из нее, хотя наводчик по-прежнему вращал рукоятки орудия, тем самым прицеливаясь и из винтовки, а заряжающему даже прибавилось работы - воткнуть в казенник учебный снаряд, сообщить о готовности, после выстрела из винтовки - открыть затвор орудия, вытащить учебных снаряд, перезарядить винтовку - приходилось повертеться. Да и наводчику прибавилось сложностей - баллистика полета снаряда и пули из винтовки - разные, поэтому ему приходилось вводить поправки в прицеливание. Зато тренировались делать это на лету. Как говорится - тяжело в учении, легко в бою. Хотя и про походы мы не забывали. Но основным были все-таки тренировки по ведению боя - на это дело выделили почти все трассирующие патроны, чтобы было видно, куда попадаешь.
Так эти ухари до чего додумались - "Раз стреляем винтовочными патронами, а танковая броня такие выстрелы держит ...". И начали они устраивать танковые бои. Учебные. Но патроны - боевые. И вертелись на полигонах - кто кого подловит. Моторесурса было жалко, но зря мы что-ли развивали ремонтные мощности ? Людей, если погибнут из-за недоученности, еще жальче. Так некоторые уже начинали навешивать броню на учебные "танки" - которые на основе мотоциклов - и пытаться воевать друг с другом понарошку на них. Правда, конструкция не всегда выдерживала новые нагрузки, да и проходимость на мотоциклетных колесах падала. Так вскоре я увидел на одном из полигонов учебную машинку на стальных колесах с широким ободом. Получалось что-то типа бронетранспортера ... хм ... интересно ...
В общем - все были при деле, причем немалом. Так еще я, в конце августа, не успев как следует наладить ремонт, уже гнал всех дальше, на следующие рубежи - тут сказывалось и немалое головокружение от успехов, и опасения, что меня выведут на чистую воду. Поэтому-то я и старался по максимуму обеспечить людей работой, чтобы было меньше возможности подумать - "а кто это вообще такой ?". Ну а если работа будет еще и полезной - так это совсем отлично - глядишь, и зачтется если что. Напомню, у нас проблемой была буксировка гаубиц МЛ-20, которых мы отжали обратно почти полтысячи штук. Для них-то и нужен был транспорт - на коняшках, конечно, тоже можно, но вот очень это медленно. А так - если удастся делать хотя бы пятьдесят тракторов в месяц - меня это устроит - скоро наступит слякоть, за ней - зима, так что если удастся накопить к весенним боям штук триста тракторов - будет просто отлично - с учетом уже имеющихся как раз обеспечим гаубичную артиллерию средствами буксировки. Благо конструкции известны, и надо их "всего-лишь" повторить. Конечно, во второй половине августа и первой половине сентября нашей основной производственной задачей было наладить массовый ремонт бронетехники, но и другие работы надо начинать - все-равно сразу все не появится - надо прикинуть, посчитать, распланировать - как раз месяц и уйдет. Минимум. Так что пусть думают.
Когда я озвучил эту идею, на меня, понятное дело, обрушился град вопросов. И первый:
- А откуда металл будем брать ? Наших доменных печей сейчас хватает только для бытовых нужд, да и металл там пока не очень ...
Но я был уже готов. Пусть идея и была святотатственной:
- Будем использовать вагоны. - а после того, как народ возмущенно отшумел, добил их. - И рельсы.
ГЛАВА 12.
И дальше выложил примерный расклад по металлу и его источникам, что были нам доступны вот почти что прямо сейчас. Так, по моим прикидкам, из рамы одного вагона получим рам для десятка тракторов. Те же теплушки имели длину рамы под семь метров, а более поздние грузовые - и все четырнадцать. Так еще могло быть и несколько балок. Так, четырехосная 60-тонная бортовая платформа Уралвагонзавода от сорок первого года выпуска имела четыре продольных и четыре поперечных двутавровых балки. Почти такими же были и четырехосные платформы конструкции тридцать второго года. А если их элементы еще и вдоль разрезать ... механики пока примеривались - как бы получше это сделать. То ли применить гидравлические ножовочные станки Минского завода "Коммунар", которые тот выпускал с тридцать четвертого, то ли бензорезами или другими сварочными аппаратами, то ли еще чем. Так что если разберем хотя бы сотню вагонов - получим рам на тысячу тракторов.
Да и в остальном чугунка была лакомым объектом для вандализма. Так, километр пути с рельсами Р50, то есть пятьдесят килограммов на метр, давал сразу сто тонн вполне приличного металла - например, 0,8% углерода, 0,4 кремния, 1% марганца - марки рельсовых сталей различались. Колесные тележки тоже вызывали нехорошие для них мысли - так, двухколесные были весом до четырех тонн, и сталь также была очень даже ничего - например, колеса делались из стали 0,6% углерода, 0,35 кремния, 0,7 марганца, 0,1 ванадия. Встречались и 0,4 углерода, 0,5 кремния, 1% марганца, 0,1 ванадия. Оси - 0,4 углерода, 0,5 кремния, 0,3 хрома, 0,08 молибдена, 0,05 ванадия, 0,3 меди.
- А последняя - по сути, пружинная сталь, так ?
- Да и остальные ... кремний-то есть ...
- Не, там же еще никель, хром ...
- Необязательно.
- А в торсионах от троек ?
- Это которые Е и дальше ?
- Да.
- Ну да - еще никель, хром. Ну - углерода 0,7, а не 0,4, кремния на одну десятую поменьше, ванадий и молибден - когда как.
- А можно переплавить ? А то у нас уже скопилось шесть троек вообще без торсионов.
- Изменить состав стали ? Да мы и этим составом можем попробовать ... тут ведь основная проблема в термообработке, шлифовке, поверхностной закалке ...
- Продумайте этот момент, ладно ? Торсионы нам не помешают, а материала можем добыть несколько тонн - осей вокруг полно.
- Хорошо. Через неделю устроит ?
- Да, вполне. Далее. Смотрите - при отходе из-под Кобрина мы сняли рельсы - причем оба пути - с участка Кобрин - Береза и Кобин-Дрогичин ...
- И я был против ! Это диверсия !!! Я обязательно доложу о Вашем самоуправстве ! - наш главный железнодорожник очень переживал за свое разрушенное хозяйство.
- Да-да, докладывайте ...
- И о нарушении работы депо !
- Хорошо ...
- И вообще - Вы ведь обещали, что рельсы пойдут на строительство оборонительных сооружений, а сейчас получается, что их вообще переплавят. И где мы потом найдем рельсы на пути ?!?
- Семен Григорьевич. Ну мы ведь неоднократно это обсуждали. - вот толковый мужик, но слишком уж ершистый. - Обстановка изменилась - на оборону мы стали выделывать бетонные блоки, да и шпалы ваши пригодились - так что ...
- Я этого так не оставлю ! Когда Красная Армия перейдет в наступление - чем мы будем перевозить для нее грузы ? А ?!? Если железнодорожное полотно разобрано на десятки километров ! И восстановить его будет не из чего !!
- Ну, ветка Барановичи-Белосток, если и ее задействовать для выплавки металла, все-равно останется с одним путем - его и переложим на место снятых путей. - не буду же я тут говорить, что наступление будет только через три года - не поймут, все ждут общего наступления уже вот-вот - немца-то остановили на Днепре, то есть совсем недалеко.
- А...п...
- Да еще и двухпутную - рельсов хватит. - добил я его. И сверху еще добавил - К тому же я ведь не предлагаю снимать с участка Береза-Барановичи-Столбцы, так как по нему-то и пойдут на Брест грузы для наступающей Красной Армии. А ведь это сто шестьдесят километров той же двухпутки - еще полтора раза по столько же, то есть еще шестьдесят тысяч тонн. И с Полесья - Дрогичин-Пинск-Лунинец-Микашевичи - тоже ничего не снимаем, а это еще сто пятьдесят километров - тоже, считай, шестьдесят тысяч тонн. Так-то, если все это снять, то с учетом кобринских участков получим сто сорок тысяч тонн. На круг. Не считая остальных участков, о которых я скажу далее.
- Н-ну ...
- А Вы докладывайте, докладывайте, а мы потом с теми кому Вы докладывали вместе и посмеемся. Вот только будет ли до смеха Вам ... ? - и многозначительно так на него глянул. Ладно, пока я ему подкинул мысль, которая успокоит его болеющую за дело душу, а заодно и дал толстый намек, что лучше бы ему лишний раз не скандалить, а заниматься делом. А сам продолжил:
- Итак, эти две ветки - длиной по пятьдесят километров каждая. Двухпутные - то есть всего восемь ниток рельсов длиной по пятьдесят километров - всего - четыреста километров рельса Р50, то есть четыреста тысяч метров - это двадцать миллионов килограммов стали. Или двадцать тысяч тонн. Или две с половиной тысячи кубометров стали - это параллелепипед со сторонами десять метров и высотой двадцать пять метров - восемь этажей сплошного металла. Представили громадину ?
Народ загудел. Так-то рельсы лежали себе тонкими нитками и глаза не мозолили. А так - "собранные" в кучу ... мы как раз проводили совещание в помещении площадью пятьдесят квадратных метров и высотой потолка три метра. Получается, это два таких помещения по основанию и восемь этажей высотой. Я и сам впечатлился, проверил свои расчеты и впечатлился снова. И у меня были еще более убойные цифры, которые я и продолжил высыпать на своих соратников:
- Только эти две ветки дадут нам три миллиона бронебойных снарядов калибром 76,2 миллиметра. Или три с половиной миллиона осколочно-фугасных снарядов. Сейчас не рассматриваю вопрос порохов и взрывчатки, только по стали. Но работы в этом направлении ведутся. Далее. Этот же объем даст нам восемьдесят тысяч квадратных метров брони средней твердости толщиной тридцать миллиметров. Опять же - пока не рассматриваю вопрос с прокатом листа. С учетом, что на одну самоходку, чтобы защитить лобовую проекцию, потребуется два листа площадью пять квадратных метров - получается, что мы можем получить восемь тысяч самоходок. Ну, столько нам не надо - две тысячи сделаем - и то хорошо. Так что если остальные три четверти этой стали отдать на снаряды - получим два с половиной миллиона снарядов - по тысяче двести выстрелов на каждую самоходку - беру поровну бронебойных и осколочных.
- Так мы всех немцев перебьем ! Считай, по снаряду на одного-двух фрицев получается.
- Конечно перебьем ! Но для этого нужна сталь ! И взять быстро и много, кроме как разобрав пути - пока неоткуда, наши собственные производства быстро столько стали не дадут. Поэтому надо разбирать и остальные пути. А именно. Если снять одну колею с участка Барановичи-Слоним - а это шестьдесят километров - получим еще шесть тысяч тонн металла. А это семьсот пятьдесят кубометров. Сняли еще ветку Слоним-Волковыск - сорок километров - еще четыре тысячи тонн металла. Пятьсот кубометров. Вот вам еще десять тысяч тонн стали. Ну или тысяча двести пятьдесят кубометров - половина от рассчитанного ранее - то есть еще тысяча самоходок и боекомплект по тысяче двести выстрелов. А еще есть участок Волковыск-Белосток - восемьдесят километров, часть ветки Белосток-Гродно - еще двадцать. То есть это уже всего на круг получается сорок тысяч тонн стали, пять тысяч кубометров - это здание двадцать на двадцать и высотой двенадцать метров - четыре этажа - сплошного металла. Конечно, тупо наращивать однотипные самоходки мы не будем - у нас ведь есть стволы зениток - что наших, что немецких. Поэтому часть металла надо пустить на прокат листов толщиной пять сантиметров - два таких листа с бетонным промежутком, да еще с наклоном, должны выдержать немецкую зенитку с километра. Пару сотен таких самоходок - и мы сможем выбивать немца на дистанциях в километр-полтора - нет у них пока танков, способных выдержать эти снаряды - ведь наша зенитка на километре пробивает броню толщиной десять сантиметров - пусть и вертикально поставленную, но у немцев и так вся броня вертикальная, и таких толщин просто нет.
- Так что же - мы сможем тут сидеть и в ус не дуть ?
- Сидеть мы не сможем, надо будет немца разбить, но чтобы это сделать - надо создавать бронетехнику. И сталь для нее надо брать из рельсов. Поэтому и выношу данный вопрос на обсуждение. Итак - принципиальных возражений нет ? - я снова посмотрел на нашего железнодорожника, но тот сидел, и даже почти не насупившись, разве что буркнул что-то типа "Под Вашу ответственность". - Конечно под мою ...
- А вот с этими пятисантиметровыми листами ... ходовая не выдержит ... да и проката выйдет поменьше - потери на угар, обрезки ...
- Ну ... пусть меньше - это все-равно перекрывает наши потребности в несколько раз. И если сделать еще один-два, ну три прокатных стана, по образцу тех, что стоят на металлургическом - мы сможем переработать этот объем за пару-тройку месяцев.
- А дальше ?
- Вы сначала это освойте ! Дальше ... дальше нам ведь доступны и другие ветки, с которых мы можем снять как минимум еще четыре раза по столько же. А если снимать и второй путь - получаем еще под сорок тысяч тонн качественной стали. Ну и ранее упоминавшиеся мною двухпутки, проходящие через Барановичи и Пинск - еще сто двадцать тысяч тонн. То есть на круг - дохрена. Пока не будем, но просто как заметка на будущее.
- А рабочих откуда взять ? Участки-то до Кобрина снимали всем миром ...
- У нас ведь есть народ из личного состава воинских железнодорожных частей, да и их техника почти вся тут осталась - они ведь уже работали по кобринскому направлению. Ну и, понятное дело - железнодорожники из гражданских. Это - костяк профессионалов. А им в подмогу ... мы ведь освободили несколько лагерей, куда собирали местных жителей призывного возраста ... ? В Слуцке, помнится, вообще под десять тысяч, да и в остальных городах еще три раза по столько же, если не четыре ... вот их пока и привлечем.
- А где мы все это будем расплавлять и перерабатывать ?
Вопросы были закономерными, и я был к ним готов - заранее нагрузил нужных людей.
ГЛАВА 13.
- Про расплавление нам сейчас расскажет наш главный топливовед Николай Кузьмич. Николай Кузьмич, прошу.
- По топливу, значить, для металлургического, значить, производства, у нас следующие обстоятельства ... - Кузьмич откашлялся, отпил воды, и продолжил вещать, а я перескажу его речь своими словами, без особенностей его произношения и построения оборотов речи - там отдельная ржака.
Литейного кокса - около двадцати тонн - это тот же доменный, только куски крупнее, а содержание серы - меньше. При удельном весе в полтонны на кубометр - это сорок кубов. И больше его поступлений не будет. Хотя нам, как я понял, не особо и надо - мы начинали выделывать древесный уголь и торфяной кокс. Причем торфяной кокс по характеристикам был почти что сравним с каменноугольным - по теплотворной способности - до 7200 и до 7000 ккал на килограмм - он даже превосходил каменноугольный - прежде всего за счет меньшего количества золы - в угольном ее было минимум девять процентов, в торфяном - тоже девять, но максимум, в среднем - пять. Летучих веществ было больше - около десяти, по сравнению с одним процентом в каменноугольном.
Для выделки кокса сейчас строятся три печи Пинча - под полное коксование - там температуры уже высокие, и надо все выкладывать шамотным кирпичом, иначе стены быстро придут в негодность.
Да, видел я эти печурки - прямоугольная шахта сечением под два метра и высотой свыше девяти метров - их как правило строили попарно, чтобы снизить потери тепла в окружающую среду и повысить эффективность топлива. Ну и сбоку - один или два рекуператора. Торф загружается сверху, спускаясь вниз, сначала подсушивается, затем проходит зону швелевания - то есть полукоксования - при температуре 500-600 градусов и внизу уже полукокс омывается газом-теплоносителем - тот охлаждает полукокс до 100-150 градусов - при такой температуре он уже не воспламеняется. Горючий газ подается в зону швелевания, а получается он в результате полукоксования из того же торфа - то есть процесс почти что замкнутый - только при запуске часть торфа сгорает без превращения в полукокс, чтобы нагреть и начать коксование вышележащих слоев. При влажности торфа тридцать процентов печь перерабатывет 50 тонн торфа в сутки, а при влажности 20-25 процентов - 60-70 тонн - чем суше материал, тем меньше энергии затрачивается на его просушку.