А дома еще и Маркиз не кормленный.
Орлова решительно захлопнула крышку сундука и, встав, направилась к двери.
Стоявший у самого входа коловертыш наблюдал за пленницей, склонив голову набок.
-А ты, царевна, куды?
Хороший вопрос. Если бы Маша еще на него ответ знала.
-Туды, - хмыкнула женщина, судорожно подыскивая чуть менее обтекаемый ответ.
Странно, но Васеньку устроило и такое сообщение:
-А, ну туды - эт конечно... Эт важно... - Диковинное создание сдвинулось в сторону, освобождая проход.
Кажется, охранять, сторожить и не пущать он действительно не собирался.
Осталось только надеяться, что пропавший - или заместившийся Васенькой - охранник был единственным в этой полосе препятствий. Ну, и еще что дверь не на замке.
Маша осторожно взялась за круглую ручку, потянула...
Заперто все-таки.
Что и требовалось доказать. Все-таки пленница...
-Толкнуть попробуй, царевна, - посоветовал тонкий голосок из-за спины.
Будто от этого что-то изменится...
Как не странно, но советчик оказался прав. Дверь открылась от легкого прикосновения...
Маша на несколько мгновений замерла, собралась с духом и, набросив на плечо ремешок сумочки - мало ли, зачем пригодиться может - решительно шагнула вперед.
***
Ждать пришлось долго. Солнце уже начало тонуть в бездне Пучай-реки, когда от прикоснувшейся к серому камню костлявой ладони наконец полилось розоватое свечение. Оно рвалось вверх, вытягивалось стрелой, наливаясь алым цветом.
Постепенно отблески обретали очертания птичьего тела. Пока прозрачного, не обретшего плоть и кровь, но ведь все происходящее всегда лишь вопрос времени, а тот, кто ждал на этой стороне реки посланника, умел терпеть.
Казалось, багровые отблески тонувшего в пучине светила давали жизнь создаваемой магией птице. Присмотрись - и увидишь, как со стороны серых волн тянутся алые нити, оплетая призрачную фигуру, творя колдовское создание.
Солнце потонуло в водах Пучай-реки уже до середины, когда ожидающий решил, что он сделал уже все необходимое. Окутанный саваном силуэт резко отдернул ладонь от земли, по прозрачно-алой фигурке прошла дрожь, и в тот же миг в разные стороны брызнули призрачные осколки, давая жизнь настоящему созданию - в кругу сидела, заинтересованно крутя головой небольшая сова.
Ожидающих хрипло хохотнул, протянул длинный узловатый палец и легонько коснулся головы своего создания:
-Ты идеальна...
Сова широко распахнула круглые глаза и потянулась за ладонью, как собака, прося новой порции ласки.
Новый смешок:
-Не сейчас, моя родная. Выполнишь свою часть обязательств и получишь добавки... А пока - подожди до заката... Осталось совсем немного...
***
Больше всего Маша боялась, что ее сейчас остановят. Выглянут из-за украшенной изразцами печи, выскочат из-за угла... А то и вовсе, вспомнят, что должно быть что-то магическое - и тогда, например, какая-нибудь жар-птица, на стене нарисованная, оживет, зашевелится, клюнет...
Впрочем, опасениям сбыться было не суждено, пленница никого по дороге так и не повстречала - то ли Машу никто не охранял, понадеявшись на то, что сама она из комнаты не выйдет, то ли ее попросту поселили в самой заброшенной части замка. Хотя нет, в русских народных сказках не замки были - дворцы. Или не дворцы? О, точно! Хоромы.
Надо сказать, какой бы заброшенной эта самая часть хором не была (если ее действительно забросили), посмотреть тут было на что: стены оббитые разноцветными ситцами, печи украшенные зелеными изразцами, разноцветные слюдяные окошки, мягкие ковры, в ворсе которых нога утопала почти до щиколотки...
-Долго мы еще идти будем?! - вдруг прогнусавил тоскливый голосок за спиной.
Маша вздрогнула от неожиданности и оглянулась: за ее спиной сидел, обхватив тонкими ручками коленки уже знакомый коловертыш.
-Ты что здесь делаешь?!
-За тобой пошел, царевна.
-Следишь, что ли?
-Больно надобно, - обидчиво надул губки Вася. - Я просто ж твой коловертыш, вот и...
-Что значит "мой"?!
-Ну... твой.
Маша напряглась:
-Я же не ведьма.
Она прекрасно помнила слова диковинного создания о том, кому эти существа должны помогать.
Васенька насмешливо зафыркал:
-Так разве коловертыши только ведьмам помогают?! Мы достаток домой приносим...
-Как домовые что ли?
Существо принялось ковырять пол носком сапога:
-Ну... Навроде того...
Чего-то он явственно не договаривал, это точно. Но Маша не придумала ничего лучше, как отмахнуться от грызущего душу червячка сомнений и направиться дальше.
Анфилады комнаты в конце концов привели ее к лестнице, которая в свою очередь, вывела на первый этаж. Тут можно было, конечно, и по нему пройтись, чтоб знать в итоге, что где находится и куда, в случае чего, бежать, но, Орловой сейчас уже все сильнее хотелось есть... А значит, стоило все-таки найти кухню.
Из комнаты на первом этаже, в которую попала Маша, вело две двери - одна поменьше, вторая - побольше, с двумя створками. Пленница направилась ко второй. Толкнула створку, изукрашенную резными жар-птицами...
И замерла, потрясенно оглядываясь по сторонам.
За всеми треволнениями, похищениями, свадьбами Маша как-то совершенно забыла, что изначально она возвращалась с работы в семь часов вечера - а стало быть день уже клонился к закату. В комнатах, за мутными слюдяными окошками было не разобрать, светло на улице или темно, а сейчас, в полыхании заходящего солнца, Навь вдруг обрела плоть и кровь, стала настолько реальной, что каждое здание, каждый терем - все они казались столь подлинными, что Орловой вдруг показалось, что это она сама выдуманная, сказочная...
Маша стояла на ступеньках одного из многочисленных теремов, казалось бы хаотично раскиданных по огромному двору. Одно- и двухэтажные постройки, по большей части были построены из камня, но кое-где попадались и деревянные здания. Впрочем, независимо от того, из чего были построены хоромы, все они были расписаны птицами, цветами.
-Хохлома какая-то, - потрясенно выдохнула Маша.
-Не хохлома, а борецкая роспись, - обиженно пискнули рядом с ее ногой.
Впрочем, кощеевой невесте было не до того, чтоб разбираться в стилях. Сейчас стоило все-таки где-нибудь поужинать... А дальше уже действовать по обстоятельствам...
То есть сперва стоило определиться, где среди множества этих построек находилась кухня. Уж там-то хотя бы кусок хлеба можно найти...
И вообще! Ее тут местный царь в жены позвал! Должны покормить нормально! Ну и что, что его Кощеем зовут, не человек он что ли... И опять же - Маша замуж пойти согласилась (пусть и сдуру, но это уже отдельная тема для разговора), а значит, смысла ее держать впроголодь нет никакого!
Вот если бы она отказывалась - тогда да, тогда конечно. Мол, не пойдешь замуж - в темнице с голоду помрешь! Или как там в сказке все эти злодеи кричат?..
А сейчас-то чего издеваться?
В любом случае, вспоминать всяческие предания старины глубокой Маше совершенно не хотелось. Молодая женщина оглянулась по сторонам, высматривая, к кому можно обратиться за помощью. А уж то, что спрашивать надо - не было никакого сомнения. Васенька вон, неизвестно сколько на двери в виде придверного монстра просидел и невесть с чего перекинуться решил... ему-то в любом случае, откуда знать, что здесь как расположено, где кухня, а где какая-нибудь конюшня... правильно, неоткуда. А значит надо было найти кого-нибудь более осведомленного.
Впрочем, если люди (ну, или нелюди) вокруг и были, перед закатом во двор они выходить явственно не собирались: видно, своими делами были заняты...
Наконец, Маша разглядела сидящую прямо на земле, около стены одной из многочисленных построек, человеческую фигуру. Не придумав ничего лучше, пленница отправилась к незнакомцу.
Остановилась в нескольких шагах и осторожно окликнула:
-Здрасте. А вы...
Незнакомец медленно поднял голову и хрипло просипел:
-Тебе чего надо, девка?
Мужчина. Лет сорока на вид. В простеньком коричневом кафтане, темных брюках, черных сапогах. Рядом, на земле, шапка, упавшая со смолянисто-черных волос. Лицо пересекал глубокий, застаревший шрам, ослепивший незнакомца на один глаз и потянувший вниз уголок рта.
-Почему сразу "девка", - обиделась Маша. - Я не... Так. Стоп. Что у вас с голосом?
-Чего?! - говорить ему удавалось явно с трудом.
-С голосом у вас что, говорю. Хрипите сильно.
-Да уж второй день...
Пощупать гланды Маша потянулась совершенно автоматически. Правда, дотронуться до горла ей не дали: перехватили запястье раньше, чем женщина успела хоть слово сказать.
-Ты чего руки распускаешь, девка?!
-Да folia Trifolii же! - возмутилась Маша. - Почему сразу "девка"?! Других слов не знаете?! Я, между прочим, помочь хотела!
Мужчина дернул уголком рта:
-Помочь! - с каждым мигом ему становилось все труднее говорить, и голос все чаще срывался на шипение: - Видел я таких помощников...
Дожидаться, чем закончится столь прочувствованная речь не было никакого смысла: Маша принялась рыться в сумочке. Как назло, косметичка со скоропомощными копеечными лекарствами, которую педиатр все время таскала с собой, под руку никак не попадалась - то ли выпала где-то по дороге, то ли Орлова просто забыла ее вчера дома, когда меняла сумку.
Женщина закусила губу, пытаясь вспомнить народные средства, способные заменить нормальные лекарства. Был ли такой курс в институте - Маша бы не рассказала даже под угрозой расстрела. Нет, по истории медицины точно что-то было, а вот именно углубленное изучение всяческих там травок на память не приходило совершенно.
Да и вообще. Даже если сейчас резко вспомнить про какие-нибудь бабкины средства - здесь ведь наверняка есть собственный врач, который, небось, такими же дедовскими методами и лечит. И вот тогда Маша со своими с трудом припомненными лекциями вряд ли будет "продвинутей" местного Гиппократа.
-Врач ваш где? - сухо поинтересовалась женщина. Наткнулась на хмурый взгляд и поправилась: - Лекарь местный? Почему не лечит?
А может, тутошние пациенты попросту не доверяют врачам, считая их банальными коновалами?
-Выехал пару дней назад, - хмуро откликнулся собеседник: - в Китеж у царя попросился.
Про Китеж Маша тоже что-то смутно помнила. Название когда-то где-то мелькало, но что с ним было связано - черт его знает. Впрочем, сейчас было не до того, чтоб изучать местные топонимы - следовало как можно скорее помочь пациенту. И для начала хотя бы прекратить мучить его расспросами - он же едва разговаривать может, хрипит, бедный.
Правда, умных мыслей в голову все равно не приходило: ну, здесь же наверняка нет никаких нормальных лекарств! Где в русской народной сказке, в которую Машу случайно занесло, найдешь хотя бы банальные мираместил и гексорал?
Хотя стоп. К слову о банальных. Есть ведь средства, которые сейчас уже практически не применяется. ну, от кашля например, тот же термопсис, которым еще даже саму Машу в детстве от кашля лечили. А раз так, можно попытаться припомнить что-то, что применялось дома...
Молоко. Горячее и с содой. Мама поила в детстве.
А от боли в горле - можно полоскать солью, содой и марганцем.
Если, конечно, в этой Нави марганцовка существует.
Но, по крайней мере, большую часть компонентов можно найти на кухне.
Осталось только обнаружить кухню. Тем более, что и самой Маше туда надо. Хотя бы для того, чтоб с голоду не умереть - а то, тот же Васенька даже по ступенькам за ней не пошел, не говоря уже о том, чтоб к этому, безголосому подойти.
Маша протянула руку, медленно, один за другим разжала узловатые пальцы мужчины, перехватившие ее запястье и мрачно поинтересовалась:
-Кухня здесь где?
Незнакомец вновь дернул уголком рта, и просипел:
-Пошли, покажу, девка, - на лице просто-таки крупными буквами было написано: мол, экскурсоводом работать не нанимался, но раз собеседница попалась такая неугомонная, то может стоит ее завести куда надо, да и позабыть там?
-Культура из вас, вижу, так и прет! - не удержалась от колкости Орлова.
Одноглазый медленно встал на ноги. Невысокий, коренастый, гиперстенического телосложения. Мужчина зябко передернул плечами - еще бы, при таком отвратном ларингите на земле-то сидеть! - наклонился, поднял шапку и, не удостоив Машу ответом, направился к одному из многочисленных зданий.
С точки зрения "полонянки" выбирал новый знакомец почти наугад. Таких одноэтажных строений вокруг вполне хватало, разницы между ними особой не было, но Орлова решила не спорить - в конце концов, местному жителю лучше знать.
Мужчина толкнул потемневшую от времени дверь, и наружу ударила волна горячего пара, потянуло вкусными запахами, послышались голоса... Одноглазый чуть склонил голову, шагнул через порог. Маша поспешила за ним.
В первый миг она даже рассмотреть толком ничего не смогла: некоторое время ушло на то, чтоб проморгаться... И лишь через несколько минут женщина разобрала, что же она видит: по кухарне сновали, бодро обмениваясь советами и командами, невысокие, самое большее по пояс Маше, человечки. В белых колпаках, фартуках, с кудрявыми волосами, щедро присыпанными мукой, они напоминали то ли пушистые облака, то ли овечек, невесть как забредших на кухню:
-Тесто! Митроха, за тестом следи!
-Три фазана! Девятко, ты принес фазанов?!
-Цветана, ты обещала заняться сбиванием масла!..
Маша даже посчитать не могла, сколько поваров сновало по кухне. То ей казалось, что из всего человек пять, не больше, то, чудилось, что перед нею бегают с полсотни кашеваров...
Человечки умудрялись быть везде и всюду: помешивать суп в громко булькающем котле, ощипывать птицу, сбивать масло, месить тесто, крутить в очаге вертел с цельной тушей, рубить яблоки для начинки в пирог, дробить на мелкие кусочки огромную сахарную голову...
У Маши от этой кутерьмы все перед глазами поплыло, и женщина, чтоб не упасть, схватилась за дверной косяк.
Одноглазый, похоже, был более привычен к подобному спектаклю. Мужчина шумно втянул крючковатым носом воздух и сипло выдохнул:
-Ни пользы от голбечников, ни выгоды. Только и знают, что кутерьму устраивать, а как до дела дойдет - одна сутолка.
На кухне словно стоп-кадр включили: все человечки в миг замерли в тех позах, в которых из застала эта короткая фраза. Даже варево в котелке, вздувшееся очередным пузырем, так и застыло, не решившись булькнуть. Облако муки, взметнувшееся по самый потолок и вовсе застыло в воздухе.
И в наступившей тишине чуть слышно звякнул тонкий голосок:
-Ты, свет-Одихмантьевич, нас не забижай. Польза с нас всегда есть. Не мы, так кто царский двор кормить - поить поутру будет?
Одноглазый мотнул головой в сторону замершей на пороге Орловой:
-Девку лучше накормите. Отощала так, что мослы торчат! - и не дожидаясь возмущенного Машиного ответа, шагнул мимо нее на улицу.
Применить собственные медицинские познания не удалось...
Оставалась надежда лишь на то, что после ужина - если ее сейчас все-таки покормят,- удастся выпросить кружку горячего молока и немного соды: все-таки, что не говори, а полечить этого "свет-Одихмантьевича" (что за идиотское имя!) надо было. Пусть даже и такими несовременными методами. Даже если вдруг выяснится, что у него не ларингит, а мужчина попросту сорвал несколько дней назад голос - теплое питье лишним не будет.
Стоило одноглазому уйти, как поварята тут же вернулись к привычным хлопотам. Лишь один, до этого момента бережно сметавший со стола в мешок ставшую ненужной муку, отложил в сторону небольшой ковшик и шагнул к Маше:
-Проголодалась, небось?
Орлова с трудом выдавила:
-Ага.
Поваренок - кругленький, розовощекий, с многочисленными эфелидами - веснушками, рассыпавшимися по вздернутому носу - потянул ее за руку от входа: