Всё темнее на небе, и всё больший мандраж дёргает руки и ноги. А ещё полковник этот напоминает, что от успеха операции зависит не только судьба Лэри, но и его. Как будто его, полковника, судьба — самое важное в мире!
После сумерек Лэри ушёл подальше. И шёл до тех пор, пока не решил, что вокруг достаточно темно и чисто.
— Веточка! Я готов!
— Подожди, — долетел тихий голос. — Я не готова!
Так что он ещё полчаса ждал, пока драконочка приготовится. Появление её огромного тела в темноте любой человек встретил бы непроизвольным восклицанием. Воскликнул и Лэри, только восторженно. Залез на шею, вцепился...
— Полетели!
Земля рывком прыгнула вниз и скоро крепость стала как на ладони. А потом её вдруг окутал коричневатый туман.
— Смотри, — в полный голос начала объяснять драконочка. — Я тебя высажу у ворот. Там сейчас будет всего два или три человека. Они могут и не смотреть на ворота. Открывай их — и вперёд.
— Э, нет! Так не пойдёт! Что значит "могут и не смотреть"? А если будут смотреть?
— Я смотрела, они на ворота почти не глядят.
— Ветка! Ты, конечно, колдунья хоть куда, но это — армейская операция! Так не делается! Они нас не слышат?
— Нет. Мы между мирами, нас нигде нет.
— А ты только меня можешь сюда перетащить?
— Ой, я всю вашу армию не осилю. Даже за несколько заездов. Да и нежелательно мне показываться здесь..
— А ещё парочку сможешь? Лапами?
— Лэри, что ты задумал?
— Тут под стенами стоят ещё четверо. Если ты сможешь перекинуть их внутрь пока я буду возле двери — то всё получится.
— А как?
— Ну, не знаю! Ты можешь их позвать, как меня?
— Могу.
— Вот я так и думал. Позови, скажи, чтобы встали как тебе удобно будет. Подхватишь — и сюда. Давай, я пошёл!
Покинув уютную и такую надёжную шею, Лэри вдруг обнаружил, что ноги-то — дрожат! При всём к ним уважении — это они зря. Что бы ни пришлось им пережить — а сейчас не время. Так, успокоились. А что делать-то? Просто открыть дверь? А как это можно сделать практически в крепости, которая готова к осаде? Кроме того, что двери не заперты на ключ, а заложены тяжеленными брусками, так тут же везде караулы! И то, что Веточка высматривала момент, когда никого не будет рядом — так это женский взгляд на проблему! Ну, пока будет открывать и даже сразу после — набегут, прибьют и опять закроют. Что делать-то? Надо хоть стронуться с места, пока не увидели...
Стоило ему отойти, как сзади захлопали крылья — и всё опять стихло.
— Вы тут? — спросил Лэри тихо.
— Тут, — ответили два голоса.
— Тогда пошли.
Наличие за спиной хоть кого-то сразу же добавило уверенности. Но что делать-то?
Так и добрался он до караульной с двумя сопровождающими... Без единой мысли в голове. Уже входя в караулку он снова услышал звук хлопающих крыльев...
— Вечер добрый, господа, — спокойно сказал Лэри обернувшимся. — Позвольте представиться. Я — Лэри де Гривз. Комендант этой крепости.
— А куда делся Спенсер? — недоумённо спросил молодой солдатик, не старше самого Лэри.
— Боюсь, что сейчас бывший комендант удивляется гораздо больше вас, господа. Ибо крепость пала, и вы — последние, кто об этом узнали. Приношу вам свои извинения.
Растерянность солдат была неподдельной. Тем более, что за Лэри зашли ещё двое.
— Попрошу сдать оружие, господа. Как победитель, гарантирую вам приличное обращение и положенные военнопленным права.
Они растерянно переглянулись. Да уж, новость о том, что крепость взята, а они всё прохлопали — не из лучших.
— Итак, господа? Вы сдаёте оружие, или собираетесь быть последними защитниками крепости? Мы готовы скрестить с вами оружие, если желаете. Вас устроим мы, или вы предпочтёте иных противников?
И обратился к одному из своих:
— Кликни там кого-нибудь ещё.
Солдат поклонился и вышел.
— Ой... — сказал молоденький солдат и первым вытащил меч. Повертел его и положил на стол. Командир патруля взглянул на него с явным неодобрением... Но в комнату вошли ещё трое и он подчинился судьбе и обстоятельствам.
— Благодарю, господа. Посидите, пожалуйста, немного здесь. Сейчас вас выведут к остальным пленным. Благодарю вас. Ты, забери оружие...
Когда они вышли, солдаты молча, но очень эмоционально ткнули его в плечи и бока. Действительно, так сыграть... Они же не знали, что у Лэри перед глазами недавно был достойный образец для подражания!
Так что открытие ворот было хоть и шумным, но безопасным. А когда перед воротами помахали факелом, то сбегающие со стен стражники уже были невеликим препятствием. Так что битвы, как таковой, не было. А полковника, который приказал выкурить запершихся в помещениях защитников, Лэри остановил самым грубым образом.
— Отмените приказ. Этого делать не нужно.
— Сотник, вы что, считаете, что лучше меня знаете, что надо, а что не надо?
— Именно так, полковник. Это — моя операция. И я обещал этим людям, что они получат все причитающиеся военнопленным права и условия. И умерщвление недовольных или несогласных к таковым не относится. Они выйдут рано или поздно, так зачем сейчас-то геройствовать?
И полковник не посмел спорить с сотником. Потому что тот был прав. Потому что вокруг него стояли солдаты, которые вошли в крепость благодаря ему. И вопреки мнению полковника. Поэтому ему оставалось только скрипеть зубами.
Каково же было удивление генерала, который вернулся прямиком в крепость, гостеприимно распахнувшую двери. Победители и побеждённые достаточно мирно сосуществовали в её стенах. Лэри вызывали к прибывшему начальству.
— Почему-то я совершенно не удивлён, — сказал генерал самопровозглашённому коменданту. — Вот именно Лэри де Гривз обязан был взять эту крепость. Я почему-то именно так и думал.
— Я воплотил ваши мысли в жизнь, господин генерал.
— Похвально. Более чем похвально!
— А что это болтают о каких-то крылатых и когтистых демонах? — невинно поинтересовался Фриди.
Генерал хрюкнул и уткнулся взглядом в стол. Потом поднял искрящиеся смехом глаза. Он прекрасно знал, о каких демонах болтают, но ему было интересно, как выкрутится нахальный сотник?
— А пусть болтают, — отмахнулся тот. — Какая разница, кто мне помогал, если результат превосходит любые ожидания.
— Разница есть, — намекнул штабист. — Ведь об этом будут спрашивать выше.
— А не пора ли тебе познакомить нас с этим... демоном? — пришёл на помощь Мортагенетти.
— Нет, господин генерал. К сожалению, сей демон покинул наш мир. Насколько надолго — не могу сказать. Но... Но моего ангела-хранителя больше нет. Я лишился... поддержки.
— Ага! — вдруг оживился штабист. — Значит, она всё-таки была?
— Но всё хорошее кончается, не так ли? — не стал заострять внимание генерал. — И что бы это ни было — оно прошло. Ну, что ж... Раз уж вы назвались комендантом крепости, Лэри, так тому и быть. Я подтверждаю ваше звание и ваши права. Разумеется, сотнику такое не по чину... Стало быть, чин вам придётся повысить. Тем более, что лично Его Величество пожелал встретиться с вами. Потому что задание, которое вам поручалось, имело совершенно иные цели, отличные от государственных. И тот, кто это задание давал был вовремя вычислен и схвачен. Более всего Его Величество потрясло не то, что вы умудрились добраться до принца, которого вроде бы надёжно и качественно спрятали, а то, что вы при этом не стали его "спасать". Не смотря на прямой приказ. Обычно нарушение приказа карается по всей строгости, в данном же случае вас ждёт немала награда. Кстати, рекомендую сразу её продумать, чтобы не хлопать глазками, если король вдруг спросит вас, Лэри, а чего вы хотите? Так что после посещения столицы и общения с Его Величеством, который и пожалует вам новый чин, вы приступаете к обеспечению прядка и обороноспособности вверенной вам крепости. Ну, желаю успехов вам, граф.
И генерал Мортагенетти пожал ему руку.
Неумолимое и равнодушное время летит над миром, излечивая безнадёжно больных. Кого-то — временно, кого-то — навсегда. И тридцать долгих лет пролетело день за днём. Закончилась гринейская война, и полковник Лэри де Гривз милостью короля получил во владение земли Дрэгисского леса, недалеко от Хассийских гор. Хозяйствовать для молодого полковника оказалось новым и необычным делом, и он с затаённой тоской вспоминал своих учителей, которые неоднократно заставляли его осваивать новые, ненужные, казалось бы, вещи. Прошли годы, и оказалось, что они были правы. Война если и не кончилась, то перешла в стадию переговоров и накопления ресурсов с обоих сторон. И сейчас бывшие вояки разбежались по своим домам, у кого они были.
А у кого не было...
Поэтому барон де Гривз охотно взял в своё новообретённое баронство ближайших соратников. Некоторые из них, кстати, происходили из той самой захваченной крепости. Северяне оказались в сложной ситуации, сдав крепость врагу они как бы стали автоматически предателями. А когда выяснилось, что Лэри всех обманул, выдав желаемое за действительность — то отношение к нему поначалу было совсем нехорошим. Правда, он в это время в крепости отсутствовал, удостоившись аудиенции у самого короля. А когда вернулся — то его методика взятия укреплений уже стала анекдотом. Так что отношение к нему сменилось на уважительное, как к человеку, умеющему сделать желаемое действительным. А, поскольку к захваченным врагам молодой комендант относился очень и очень достойно, то как-то так само собой получилось, что стали они ему служить верой и правдой. Не чужому королю, а конкретно вот Лэри де Гривзу. И после войны с охотой отправились с ним.
А потом молодой барон познакомился с девушкой... Которая через некоторое время стала его женой. Как это часто случается у людей, у них родился сын. Но, как это иногда бывает, молодая баронесса умерла вскоре после родов. А тут достался мужику младенец. Что делать с младенцем воину? Нанять кормилицу — не проблема. А дальше-то? Вот и разрывался Лэри между любовью к сыну и полным бессилием перед этим орущим комочком... Сначала — орущим, потом — лезущим куда попало, а потом радостно встречающим вернувшегося барона:
— Папа! Папа приехал!
А уезжать приходилось. Баронство досталось неспокойное, в окрестных лесах и горах водилось множество всякого, что для простого селянина представляло смертельную опасность. А даже если и нет — то люди любят опасность преувеличивать. Так что приходилось дружине барона выезжать то туда, то сюда. И вообще, хозяйство — оно догляд любит. Вот в один из таких выездов попалась навстречу этой чисто мужской компании девушка в простом наряде и с вызывающе рыжими волосами. Простая селянка, которых сто из ста. Только наглая не в меру — как шла навстречу всадникам, так и шла, не подумав уступить конным дорогу.
Но вдруг барон остановил всех, пристально вглядываясь в незнакомку. Потом спрыгнул с коня и бросился к ней.
— Веточка! Ты ли это?
— Здравствуй, Лэри. Это я. Ты не забыл меня?
— Ну, что ты! Послушай... — он обернулся на соратников, часть из которых понимающе отводила взгляд. — Послушай...
— Нет, это ты послушай. Сейчас езжай, куда вы там направлялись. А если захочешь меня увидеть — я тебя опять услышу. Освободишься — зови!
Даже не слишком внимательному наблюдателю было бы заметно, как изменился, подтянулся, и даже чуть помолодел барон от встречи с этой простушкой. Но кто будет спрашивать сиятельного барона о делах давно прошедших дней?
Вот об этом они сейчас и говорили. Без всякой охраны бродил сейчас барон по Дрэгисскому лесу, полному таинственной нежити, и в охране от которой и состоял его воинский долг. Потому что лучшая охрана сейчас шла рядом с ним.
— Потом я получил этот лес в своё полное распоряжение. Представляешь, здесь я хозяин! Какой я, к демонам, хозяин? Вот тебя лесные твари слушались беспрекословно, я помню.
— Они не твари, Лэри.
— Это не важно. Ты меня прости, я же на них как человек смотрю. И воюю с ними. Это плохо?
— Нет, это не плохо. Это твоя жизнь. Рассказывай дальше.
— А дальше... Дальше я женился, Веточка. Я женился, и у меня сын.
— О! Я тебя поздравляю!
— К сожалению, с его матерью я тебя познакомить не смогу.
— Лэри, ты что? Я что, по-твоему, зверюга какая-то? Разумеется, твоя личная жизнь — это твоё дело! А оставлять потомство — это святая обязанность любого мужчины. И я даже в мыслях не собиралась покушаться на твою жизнь! И то, что ты меня по-прежнему помнишь и можешь со мной общаться — это только чудо, мною не заслуженное. Так что если ты вдруг испытываешь стыд передо мной — то брось! Ты же не спрашиваешь меня, как я провела эти годы и с кем?
— Ну... Это же твоё дело...
— Вот именно! А это — твоё. Так что я могу только порадоваться за тебя и не чувствовать себя наглой и подлой стервой, которая лезет в чужое гнездо.
— Веточка! Зачем ты так говоришь?
Она остановилась и положила ладони ему на грудь.
— Потому что я всё ещё хочу тебя, Лэри.
Она повзрослела. Теперь у неё было тело женщины, а не маленькой девочки, вполне оформившееся, но груди оставались небольшими, а кожа по-прежнему была гладкой, как атлас. Так что Лэри мог воскресить в памяти ощущения от тех встреч, казалось — незабываемых, а на самом деле уже потускневших. Ах, время, время! В те годы юный граф был готов лезть из кожи, чтобы его подруга получила положенное ей удовольствие. Даже, помнится, тратил уйму денег на проституток, чтобы постигнуть нелёгкую науку общения с женским телом. Сейчас же девушка в его руках отзывалась, как хорошо обученная лошадь. Малейшее движение пальца, губ или иных частей тела вызывали то сладострастный стон, то непроизвольный вздох, то дрожь. Увы... Увы, это всё было слишком знакомо. Нет, барону было хорошо в объятиях рыжеволосой женщины, но это было всего лишь повторение уже давно испытанного, причём много-много раз. Как он мечтал об этом тогда! А получил только сейчас. Поэтому оставалось только делать привычные движения, добиваясь ожидаемого результата... Барон Лэри платил по старым счетам, даря то, что не смог отдать тридцать лет назад, и хотя в том не было его вины — сейчас он старался изо всех сил.
И был вознаграждён взглядом, счастливым до невозможности. Поцелуями, столь же искренними, сколь и горячими. И объятиями, слишком крепкими для женщины.
Их любовь пылала, подобно костру из хвороста, столь памятному обоим. Жарко, ярко... Но любовь должна заканчиваться чем-то большим, а Лэри был слишком хорошо осведомлён о несбыточности подобного финала. Поэтому однажды он протянул рыжеволосой девушке коробочку. Простую, обшитую бархатом. Где лежали два колечка, не слишком изящно сплетённых из волоса.
— Что это?
— Веточка... Выходи за меня замуж. А?
— Но, Лэри! Я не могу! Ты же женат!
Барон скорбно сжал пальцы.
— Она умерла. Она умерла давно. Когда родился Тэрик. Я... Я всё никак не собрался тебе сказать.
Ветика погладила его руку.
— Лэри... Ты не очень расстроишься, если я скажу тебе "нет"? Всё-таки ты — человек, а я — драклан. Ведь это ничего не изменит между нами, правда? Даже... Даже больше того! Если.... Если ты правда сделал мне предложение... То...
— Что, Веточка?
— У нас могут быть дети.
Лэри не мог понять, обрадовала его эта новость или нет?
— А ты... Хочешь?
— А ты думал?! Конечно, хочу! Но...
— Но что? Веточка, не томи, говори же!
— Не знаю, любишь ли...
— Тьфу ты! А то ты не видишь! Ну, что я должен сделать? Принести в жертву собственного сына?
— А если бы я сказала "да"?
— Я бы отказался. Я люблю тебя, но и его я тоже люблю.
— Прости меня, дуру. Такими вещами не шутят. Нет, от тебя требуется другая жертва.
— Ну, что, что?
— Просто... Просто скажи, я не противна тебе в своём настоящем облике?
— Веточка! Ты не противна мне никак и нигде!