— Это еще что? — воскликнул Маркхэм. — Это более, чем подозрительно. Особенно, если сопоставить это с тем, что мы слышали от мисс Уезерби.
— Пожалуй. — Вэнс был довольно равнодушен. — Это действует на ваш юридический ум, но с моей любительской точки зрения требуется больше, о, много больше! — Вэнс встал и остановился в раздумье. — Я признаю, что малая толика дружеского общения с мистером Круном была бы весьма пользительна. — Он повернулся к Хису. — Пошлите-ка мне его сюда сержант, и будьте с ним милы, не раздражайте его, прежде всего вежливость! И не надо его предостерегать.
Хис кивнул и направился к двери.
— Понимаю вас, — мистер Вэнс.
— Сержант, — окликнул его Вэнс. — Можете еще спросить мальчика из лифта и узнать, есть ли кто-нибудь в этом доме, к кому Крун имеет обыкновение заходить. Если так, произведите в этом направлении конфиденциальное расследование.
Хис удалился по лестнице. Через минуту в комнату вошел Крун с видом человека, которому все происходящее весьма надоело.
— Я полагаю, что мне предстоит несколько каверзных вопросов, — заметил он, бросая презрительный взгляд на Маркхэма и Сниткина и враждебно остановив его на Вэнсе. — Должен ли я проделывать эту «третью степень» стоя или сидя?
— Как вам будет угодно, ответил Вэнс.
Крун, оглядевшись вокруг себя, уселся на край широкого дивана. Манеры этого человека явно раздражали Маркхэма, который наклонился и спросил со скрытым бешенством.
— Есть ли у вас какие-нибудь настоятельные причины отказывать нам в содействии при раскрытии этого преступления?
Крун поднял брови и покрутил навощенные кончики своих усов.
— Абсолютно никакой, — ответил он спокойно и гордо. — Я, может быть, буду в состоянии сообщить вам, кто застрелил Вуди.
— Это очень интересно, — сказал Вэнс. — Но мы лучше это узнаем сами. Это будет гораздо спортивнее. И всегда есть возможность, что наши собственные изыскания окажутся более точными, чем догадки других.
Крун лукаво пожал плечами и ничего не сказал.
— Когда вы ушли от компании сегодня днем, мистер Крун, — продолжал Вэнс, — вы по собственной инициативе сообщили нам, что идете на какое-то юридическое совещание к тетушке, старой деве. Я знаю, что мы уже об этом говорили, и я вас спрашиваю заново — возражаете ли вы против того, чтобы сообщить нам имя и адрес вашей тетки и содержание тех документов, которые вы должны были подписать так срочно, что ушли от розыгрыша Ривермонтского Большого приза после того, как поставили пятьсот долларов?
— Конечно, я буду возражать, — хладнокровно ответил Крун. — Я полагал, что вы расследуете убийство, и я вас уверяю, что моя тетка не имеет к нему никакого отношения. Я не понимаю, почему вы можете интересоваться моими семейными делами.
— Жизнь полна неожиданностей, не правда ли? — сказал Вэнс. — Никогда не знаешь, где кончаются семейные дела и начинается убийство.
Крун невесело засмеялся, но разом остановился.
— В данном случае, — заметил он, — я имею счастье сообщить вам, что семейные дела и убийство не имеют ничего общего друг с другом.
Маркхэм резко обернулся.
— Это мы можем решать, — буркнул он. — Ответите ли вы на вопрос мистера Вэнса?
Крун покачал головой:
— Нет, я считаю этот вопрос излишним, несущественным и пустым.
— Да, да, — сказал Вэнс, улыбаясь. — Может быть, это и так, знаете. Оставим это, Маркхэм. Резюмируем положение. Имя и адрес тетушки — старой девы — неизвестны. Содержание этих документов — неизвестно. Причины для умолчания со стороны этого джентльмена также неизвестны.
Маркхэм сердито пробормотал несколько слов и продолжал курить свою сигару. Вэнс продолжал:
— Скажите, мистер Крун. Будете вы считать это несущественным и тому подобное, если я спрошу вас, каким путем вы вышли из квартиры Гарденов. Как вы туда вернулись?
Круну это показалось очень забавным.
— Я буду считать это несущественным, — сказал он, — но есть только один естественный путь, которым я мог прийти и уйти, я взял такси и проехал к тетке туда и обратно.
Вэнс глядел на потолок и курил.
— Предположим, — сказал он, — что мальчик из лифта стал бы отрицать, что он спускал и поднимал вас после того, как сегодня вы появились в этом доме. Что бы вы на это сказали?
Крун насторожился.
— Я сказал бы, что он потерял память или лжет.
— Да, конечно, естественный ответ, конечно. — Глаза Вэнса медленно уставились на человека, сидящего на диване. — У вас будет случай это сказать на свидетельском месте.
Глаза Круна прищурились, и лицо его покраснело. Раньше, чем он заговорил, Вэнс продолжал:
— И вы будете иметь случай официально сообщить имя и адрес вашей тетки или отказаться это сделать. Дело в том, что вам может оказаться весьма необходимым доказать свое алиби.
Крун откинулся на диване с высокомерной улыбкой.
— Вы весьма забавны, — сказал он. — Что дальше? Если вы мне зададите хоть один разумный вопрос, я постараюсь вам ответить. Я гражданин этих штатов, всегда готовый по мере своих сил помогать властям в деле правосудия, — и тому подобное, — в его тоне чувствовался скрытый яд.
— Мы посмотрим, как обстоит дело, — Вэнс подавил улыбку. — Вы вышли из квартиры без четверти четыре. Спустились на лифте, взяли такси, проехали к вашей тетке, чтобы проделать какие-то операции с документами, вернулись на такси, поднялись на лифте наверх. Отсутствовали вы немного более получаса. Во время вашего отсутствии Свифт был застрелен. Это верно?
— Да, — коротко ответил Крун.
— Но как же вы объясните тот факт, что когда я встретил вас в коридоре по вашему возвращению, то вы каким-то чудесным образом знали все подробности смерти Свифта?
— Мы уже об этом говорили. Я ничего о нем не знал. Вы сказали мне, что Свифт умер, и я предположил остальное.
— Да, конечно. Верное предположение — не преступление. Но это чертовски странное совпадение. Особенно в сопоставлении с другими фактами — вроде того, как угадать пять выигрывающих лошадей подряд.
— Я слушаю вас с большим интересом, — сказал Крун, — почему вы все ходите кругом да около?
— Это ценное замечание, — Вэнс раздавил папиросу, выпрямился на стуле, наклонился вперед и поставил локти на колени. — Я веду к следующему: кто-то определенно обвинил вас в том, что вы убили Свифта.
Крун вздрогнул, лицо его побледнело; через несколько мгновений он деланно хрипло засмеялся.
— Кто же это, могу я вас спросить, обвинил меня?
— Мисс Мэдж Уезерби.
Рот Крупа злобно искривился.
— С нее станется! И она, вероятно сказала вам, что это преступление из страсти, вызванное неудержимой ревностью?
— Именно так, — сказал Вэнс. — Вы, по-видимому, к ней приставали и угрожали ей, а она все время была безумие влюблена в мистера Свифта. Потом, когда вам стало совершенно невтерпеж, вы устранили соперника. К слову сказать, у нее есть недурная теория, которая соответствует известным нам фактам и которую ваш собственный отказ отвечать на мои вопросы сильно укрепляет.
— Ну, черт меня побери! — Крун медленно поднялся на ноги и глубоко засунул руки в карманы. — Я вижу, к чему вы клоните. Почему вы не сказали мне этого сразу?
— Ожидал более полных сведений, — сказал Вэнс. — Вы еще не сделали своей ставки, но теперь, когда я сообщил вам об этом, не будете ли вы добры назвать нам имя и адрес вашей тетушки и указать содержание документов, которые вам пришлось подписывать?
— Что? Все это проклятый вздор! — закричал Крун. — Мне не нужно никакого алиби. Когда придет время…
В эту минуту в дверях показался Хис и, прямо пройдя к Вэнсу, передал ему листок, вырванный из записной книжки, на котором было написано несколько строчек.
Вэнс быстро пробежал эту записку, тогда как Крун смотрел на него со злобой и раздражением. Потом он сложил записку и сунул ее в карман?..
— Когда придет время, — прошептал он. — Да, конечно, — он лениво поднял глаза: — Вы говорите, когда придет время? Время теперь пришло, мистер Крун.
Тот выпрямился, но ничего не сказал. Я видел, что он весь насторожился.
— Известна ли вам, — начал Вэнс, — некая дама по имени Стелла Фрюмон? У нее недурная маленькая квартирка в семнадцатом этаже этого здания, всего на два этажа ниже нас. Она говорит, что вы были у нее в гостях около четырех. Ушли от нее в 4 ч. 15. Это объясняет почему вы не воспользовались лифтом. А также ваше нежелание сообщить имя и адрес. Ушли от нее в 4 ч. 15. Это может объяснить и кое-что другое. Готовы ли вы пересмотреть свою версию?
Крун, казалось, быстро размышлял. Он нервно ходил взад и вперед по кабинету.
— Загадочное и интересное положение, — сказал Вэнс. — Джентльмен покидает эту квартиру, скажем, без двадцати четыре. Ему нужно подписать какие-то документы. Он не садится в лифт и появляется в квартире на два этажа ниже через несколько минут, он там вообще часто бывает. Остается до четверти пятого, потом уходит, опять появляется в этой квартире в половине пятого. За это время Свифту пускают нулю в голову — неизвестно точно в котором часу. Джентльмен, по-видимому, осведомлен о различных подробностях этого несчастья. Отказывается сообщить что-либо относительно своего времяпровождения. Одна дама обвиняет его в убийстве и показывает, как он мог его совершить. А также любезным образом сообщает мотив. Пятнадцать минут из времени отсутствия джентльмена, от четверти пятого до половины пятого остаются необъясненными.
Вэнс затянулся папиросой.
— Поразительный подбор фактов, — продолжал он. — Сопоставьте их. Математически говоря, это дает сумму… что же, мистер Крун, есть у вас какие-нибудь замечания?
— Нет! — буркнул он, — к черту вашу математику! И вы, господа, вешаете людей на основании таких данных!? Так вот, слушайте. Верьте или нет. Я имел сношения со Стеллой Фрюмон в прошлом году. Она не что иное, как эксплуататорша и шантажистка. Об этом узнала мисс Уезерби. Ревностью отличается она, а не я. И она интересовалась Свифтом не больше, чем я сам. Как бы то ни было, я запутался со Стеллой Фрюмон. Дошло до огласки, и мне пришлось платить ей. Конечно, чтобы избежать скандала для моей семьи. Иначе я бы выбросил ее в окошко и счел бы, что это, как для бойскаута, доброе дело на данный день. Как бы то ни было, мы обратились к своим адвокатам, и достигнуто было соглашение. Она, в конце концов, назвала крупную цифру и согласилась считать это окончательным требованием. При данных обстоятельствах у меня не было выбора. Сегодня в четыре часа был назначен срок для завершения этой сделки. Мой адвокат и ее адвокат сошлись в ее квартире. Засвидетельствованный чек и бумаги были готовы. Я спустился вниз незадолго до четырех, чтобы закончить с этой неприятной историей. Я покончил с ней и ушел. Я прошел на два этажа ниже в ее квартиру и в 4.15, когда дело было кончено, я сказал этой даме, что она может убираться к черту, и пошел вверх по лестнице.
Крун глубоко вздохнул и продолжал:
— Я был в бешенстве и в то же время чувствовал облегчение. Шел, не зная, куда иду. Когда я открыл дверь, которая, как я думал, вела в коридор квартиры Гардена, я увидел, что оказался на террасе на крыше. Очевидно, этот факт вам тоже покажется подозрительным — что я поднялся на три этажа вместо двух, после всего, что я проделал.
— Нет, о нет. — Вэнс покатал головой. — Это вполне естественно. Гора свалилась с плеч и тому подобное. Три этажа показались как два. Лошади лучше 6егут, если с них снять груз. Вполне понятно, но, пожалуйста, продолжайте.
— Может быть, вы это думаете, может быть и нет, — сказал Крун. — Во всяком случае, это правда. Когда я увидел, где я нахожусь, я подумал, что проще всего пройти в сад и спуститься по лестнице. Это было самым естественным.
— Так вы знали про калитку, ведущую в сад?
— Я давно уже это знал. Всякий, кто сюда ходит, это знает. Летом по ночам Флойд оставляет калитку открытой, и мы гуляем взад и вперед по террасе. А что неладного в том, что я знал про эту калитку?
— Ничего, это вполне естественно. Итак, вы открыли калитку и вошли в сад?
— Да.
— И это было между четвертью пятого и двадцатью минутами пятого?
— Я не следил за собой по часам, но думаю, что было около того… Когда я вошел в сад, я увидел, что Свифт сидит в своем кресле. Его поза мне показалась странной, но я не обратил на это внимания, пока не подошел к нему и не попробовал с ним заговорить. Тут я увидел револьвер на полу к рану на его виске. Это меня порядком встряхнуло, могу вам сказать, и я бросился бежать вниз по лестнице, чтобы забить тревогу. Но я сообразил, что это будет для меня плохо выглядеть: я был один на крыше с мертвецом.
— А, так. И вы предпочли искать безопасности? Не могу сказать, чтобы я вас вполне осуждал, если ваши хронологические данные правильны. Итак, я полагаю, вы снова прошли на главную лестницу и спустились по парадному ходу к квартире Гарденов?
— Это именно то, что я сделал, — решительно заявил Крун.
— Кстати, за то короткое время, когда вы были на крыше или после того, как вы вернулись на лестницу, не слыхали вы выстрела?
Крун с явным удивлением посмотрел на Вэнса.
— Выстрел? Я говорю вам, что он был уже мертв, когда я его видел.
— Тем не менее, — сказал Вэнс, — выстрел был. Не тот, который убил его, а тот, который вызвал нас на крышу. Было два выстрела, знаете, хотя, по-видимому, никто не слышал первого.
Крун на минуту задумался.
— Клянусь небом! Я действительно что-то слышал, раз вы об этом упоминаете. Я над этим не задумывался, так как Вуди был уже мертв. Но как раз, когда я входил на главную лестницу, снаружи раздался какой-то звук вроде взрыва. Я подумал, что это лопнула шина на улице, и не уделил этому особого внимания.
Вэнс кивнул. Лоб его задумчиво нахмурился.
— Это очень интересно. Хотел бы я знать… Но продолжайте ваш рассказ. Вы говорите, что вы с крыши сейчас же спустились вниз. Но прошло, по крайней мере, десять минут между тем временем, пока вы покинули сад, и тем, когда я вас встретил у парадной двери в квартиру. Где и как вы провели эти десять минут?
— Я оставался на площадке лестницы и выкурил пару папирос. Я старался взять себя в руки. После всего, что я проделал, — а тут еще оказалось, что застрелился Вуди, — я был в адском душевном состоянии.
Хис быстро встал, засунув руку в карман пиджака, и угрожающе выпятил челюсть по направлению к Круну.
— Какой сорт папирос вы курите? — рявкнул он.
Крун удивленно посмотрел на сержанта и ответил:
— Я курю турецкие с золотыми кончиками. А в чем дело?
Хис вынул руку из кармана и поглядел на что-то лежавшее на его ладони.
— Правильно, — пробормотал он и потом обратился к Вэнсу. — Окурки у меня, я подобрал их на площадке, когда поднимался из квартиры той дамы. Подумал, что они могут иметь какое-нибудь отношение к делу.
— Славно, славно, — иронически заметил Крун. — Итак, полиция действительно нечто нашла! Что вам еще угодно? — обратился он к Вэнсу.
— В данный момент ничего, благодарю вас, — ответил Вэнс с преувеличенной любезностью. — Вы очень хорошо провели этот день, мистер Крун. Вы нам больше не понадобитесь. Сержант, дайте инструкции Хеннесси насчет того, что мистер Крун может покинуть квартиру.
Крун, не говоря ни слова, направился к двери.
— Да, скажите, — остановил его Вэнс, когда он уже был на пороге. — Есть ли у вас на самом деле тетушка — старая дева?
Крун поглядел на него через плечо с ехидной улыбкой.
— Нет, слава Богу! — и он с шумом захлопнул за собой дверь.
ГЛАВА 10
Ставка в 10000 долларов
(14 апреля, 6 ч. 15 м. дня)
— Хорошая история! — заметил Маркхэм, после ухода Круна.
— Да, да, хорошая. Но он рассказал ее неохотно. — Вэнс казался встревоженным.
— Вы этому верите?
— Дорогой мой, Маркхэм, я не решаюсь ни за, ни против, не могу сказать, что верю или не верю. Я ищу фактов, но их пока нет. Всюду драма, но ничего вещественного. История Круна, по крайней мере, последовательна. Это одна из причин, почему я смотрю на нее скептически. Всегда не доверяю последовательности. Слишком легко ее создать, а Крун чрезвычайно хитер.