Бюрократия - и административная, и полицейская, и налоговая и в целом - государственно-чиновничья - как и само эксплуататорское государство - не только аппарат управления государством, но и аппарат принуждения, подавления, эксплуатации и ограбления народа.
В силу своего назначения этот аппарат не может не быть изолированным, отчужденным от народа и не стоящим над ним. И само собой, не наделенным особыми полномочиями и большими привилегиями.
Подобное положение надсмотрщика над народом, не только пособника, но и орудия его эксплуатации и ограбления неизбежно формирует особую психологию этого слоя людей, называемого бюрократами. Но, видимо, наиболее важная их характеристика: в эксплуататорском, преступном в своей сущности государстве каждый чиновник, поскольку он слуга государства - неизбежно преступник.
Исполняя волю эксплуататорского государства, каждый чиновник - Вор по определению. Но будучи в сущности своей насквозь пропитанным воровским духом и воровской средой, он Вор уже не только по определению, но, как правило - еще и по своему внутреннему содержанию. И потому не какие-то жалкие рубли и тысячи, и не только у народа крадет, но и свое собственное, родное ему и по плоти, и по духу государство на миллионы и миллиарды страстно и мастерски денно и нощно обворовывает. Воровство и коррупция в капиталистическом государстве - не просто социальная болезнь. Она болезнь самой сутью капиталистического общества порожденная. Стало быть, болезнь врожденная. Болезнь атрибутивная, хроническая. Болезнь неизлечимая, в первую очередь бюрократии присущая.
Наиболее характерные, в том числе и Марксом отмеченные черты Бюрократии: бездушие, - то, что совместно с другими, родственными подлости признаками, роднит ее со всеми социальными болезнями, формализм, высокомерие, чванство, крючкотворство, бюрократический произвол, карьеризм, конформизм и т.п.
Нередко, особенно в сфере обслуживания, ЖКХ - высокомерие, пренебрежение и презрение к людям. Зачастую - ожесточенность, озлобленность против них. Удивляешься, когда они успевают так резко преобразиться? На студенческой скамье вполне приличные. Попадая в чиновническую среду - с цепи срываются, на людей бросаются. Словно без отрыва от производства в специализированном собачьем питомнике на людей натаскиваются. Скорее всего, хамством и наглостью свое воровство покрывают.
Если Вебер рассматривал Бюрократию в чисто позитивном ключе, как такое явление, без которого ни одно государство и дня прожить не может, то в послевеберовский период, исследуя бюрократию с более реалистических позиций, такие видные, с мировым именем социологи, как Т.Парсонс, А.Гоулднер, Р.Мертон и Р.Майкелсон, не называя деформации государственного управления социальными болезнями, стали использовать понятие дисфункции как атрибута бюрократии.
Однако в последующем отдельные авторы, не ограничиваясь характеристикой отдельных дисфункций, стали исследовать болезни, неотъемлемо присущие, согласно их убеждению, бюрократии как государственному институту. К примеру, английский писатель, драматург и журналист Сирил Н. Паркинсон в своей всемирно известной работе "Законы Паркинсона", изданной в том числе и в Москве в 1989 г. исследует болезнь бюрократии, называя ее своим именем: "Болезнь Паркинсона". Эта болезнь, согласно автору, в конечном счете вводит государственные организации и учреждения в "коматозное состояние". Определенный интерес в этой связи представляет и замечание В.Муравьева, автора Предисловия к его книге: ""Олигархия", - собственно, значит просто-напросто слабоумие... Но иноязычный термин здесь как-то уместнее, как-то научнее. ... "административная олигархия" грозит... самой настоящей шизофренией, а то и паранойей", [25. С.8] - пишет он.
Однако, если С. Паркинсон исследует лишь отдельные болезни, присущие бюрократии, то А.Оболенский считает, что неизлечимой болезнью поражена вся оборотная сторона Бюрократии. Он убежден, что такие крайне негативные дисфункции бюрократии, как претензия на обладание государственной властью, отстаивание своих особых социально-групповых интересов, отчуждение от народа и т.п. - не суть бюрократии, а следствие ее перерождения и даже "вырождения", именуемого им "бюрократизмом". "В отличие от бюрократического способа организации управления, бюрократизм, - пишет Оболенский В.А. - болезнь, причем болезнь общемировая, распространенная в большей или меньшей степени в тех или иных формациях практически во всех странах". [29. С.98]
"Горький парадокс состоит в том, - продолжает А.Оболенский, - что именно в силу распространенности, которую получило это явление в нашей действительности, его исследование применительно к отечественной реальности стало фактическим табу для нескольких поколений наших ученых. В результате мы сегодня не располагаем даже серьезным анамнезом заболевания, а между тем оно приобрело весьма запущенную форму, и его развитие уже серьезно подорвало общественное здоровье. Если мы не сумеем принять эффективных мер по излечению нашего социального организма от бюрократизма, то, как говорят медики, за исход трудно поручиться. Но чтобы лечение было успешным, болезнь, - справедливо пишет он, - нужно прежде всего понять, познать".[29. С.97]
А.В.Оболенский, противопоставляя бюрократизм бюрократии в принципе неправ. Бюрократии незачем утруждаться -
в бюрократизм перерождаться. Эта болезнь для бюрократии -
не производная, а сущностная, утробная. Но в том, что это именно "болезнь, подрывающая общественное здоровье" - грешно
было бы мне с А.В.Оболенским не согласиться. Хотя он и не
называет эту болезнь социальной и даже среди государственных деформаций исследует лишь ее одну, не имея ни малейшего представления о социальной медицине, но само признание не Бюрократии, но хотя бы бюрократизма в качестве общественной
болезни - факт, безусловно, значимый и положительный. "Исход" же, о котором А.В.Оболенский ведет речь - как следствие игнорирования исследования и лечения конкретной социальной болезни - бюрократии, наряду, разумеется, с другими причинами, увы, известен и чрезвычайно поучителен. Поскольку Бюрократия - одна из основных причин гибели нашего социалистического государства - он трагичен.
Понятие Бюрократии впервые ввел в науку французский экономист Винсент де Гурнэ еще в 1745 году для обозначения исполнительной власти. Коль скоро Бюрократия - атрибут исполнительной власти, без которой немыслимо ни одно государство, возможность для возникновения бюрократии существует в любой классовой социальной системе. Вместе с тем ни бюрократию, ни бюрократизм ни в коем случае нельзя считать врожденным, тяжелым и хроническим недугом органов управления, который свойственен любому обществу, невзирая на различия в социально-политическом устройстве, как это делают многие авторы. Иное дело, что для эксплуататорских государств Бюрократия сущностна, необходима и естественна, для других, - государств социалистического типа - она хотя и возможна, но крайне и даже смертельно опасна. Потому-то В.И.Ленин и считал одной из важнейших задач социалистического государства предотвращение бюрократического стиля руководства.
В отличие от эксплуататорских государств, Бюрократия как аппарат управления обществом для социалистического государства - явление совершенно чуждое, противоречащее самой его сущности. И потому, утверждал В.И.Ленин, "освобождение угнетенного класса невозможно... без уничтожения того аппарата государственной власти, который господствующим классом создан и в котором это "отчуждение" воплощено". [18. C.8] Отсюда одной из основных задач по созданию демократического аппарата власти он считал изгнание из государственного аппарата "...всех следов излишеств, которых в нем осталось так много от царской России от ее бюрократическо-капиталистического аппарата". [19. C.405] Верно, утверждал он: "Об уничтожении чиновничества сразу, повсюду, до конца не может быть речи. Это - утопия. Но разбить сразу чиновничью машину и тотчас же начать строить новую, позволяющую постепенно сводить на-нет всякое чиновничество, это не утопия..." [18. С.48]
В принципе, ни бюрократия, ни даже бюрократизм для
капиталистического государства болезнью не являются. Это для
марксизма бюрократия - болезнь и очевидное зло. Для
капиталистического же государства она - вполне естественное его состояние, без которого оно и впрямь и "дня прожить не может".
Другое дело - государство социалистическое. Для него бюрократия - не просто болезнь, а болезнь смертельно опасная даже при всем том, что классики марксизма выработали вполне действенные средства борьбы с ней: "1) не только выборность, но и сменяемость в любое время; 2) плата не выше платы рабочего; 3) переход немедленный к тому, чтобы все исполняли функции контроля и надзора, чтобы все на время становились "бюрократами" и чтобы поэтому никто не мог стать "бюрократом"". [18. C.109] Наряду с этим - привлечение масс к управлению общественной жизнью, всестороннее развитие внутрипартийной, государственной и хозяйственной демократии при реализации принципа демократического централизма, развитие критики и самокритики, создание органов народного и партийного контроля и др. При этом принципиально то, что эти средства действенны лишь в условиях строжайшей Диктатуры пролетариата.
Макаренко В.П. в своей работе "Бюрократия и сталинизм" пишет: "В 20-е г.г. сменяемость Советов была минимальной, в 30-е резко возросла. Внешне все выглядело очень демократично: съезды Советов регулярно обновлялись на одну треть, а цифры сменяемости более полусотни лет использовались в пропаганде для доказательства демократичности советской системы. Но за счет кого? За счет рабочих от станка и крестьян от
плуга. Члены ЦИК, партийные функционеры, наркомы, члены коллегий оставались постоянно в составах Советов. Произошло разделение власти и управления. Возникла социальная группа номенклатурных работников - партийно-государственной бюрократии". [20. с.7] Однако это заключение Макаренко В.П. представляется нам недостаточно обоснованным. Руководителей партии большевиков, наркомов, членов ЦИК менять как перчатки - дело негожее. К тому же относить их к партийно-государственной бюрократии при наличии весьма действенных в их отношении мер партийного, государственного и народного контроля в условиях строжайшей Диктатуры пролетариата в первые годы Советской власти вряд правомерно. Другое дело - вторая половина 30-х г.г.
Истоки Бюрократии - в значительном усилении в условиях дальнейшего развития социалистической демократии в СССР после принятия сталинской Конституции - административно - командного компонента в управлении страной, объективно обусловленного необходимостью ускоренной подготовки к жесточайшей в истории человечества Отечественной Войне.
При этом существенно то, что само по себе усиление административно-командного компонента в управлении страной в условиях строжайшей Диктатуры пролетариата, руководящей роли коммунистической партии и Сталина как ее Генерального секретаря - еще далеко не бюрократия. Равно как и НЭП - далеко не капитализм. И.Сталин с чрезвычайным неприятием относился к бюрократии, отлично сознавая ее пагубность для партии и социалистического государства. "Стоит большевикам оторваться от масс и потерять связь с ними, стоит им покрыться бюрократической ржавчиной, чтобы они лишились всякой силы и превратились в пустышку", - говорил он в своей речи на Пленуме ЦК ВКП(б) в 1937 г.
Однако одержанная в немалой степени благодаря этому усилению административно-командного компонента величайшая Победа советского народа обернулась для него жесточайшим поражением. Сокрушительное же поражение в этой войне Германии привело ее к победе.
Одновременно со свержением фашизма административно-командная система управления в ФРГ была ликвидирована. Путь
для развития личной инициативы и предпринимательства, пусть на ограниченной основе частной собственности и буржуазной
демократии - но был расчищен и открыт. Что же касается нашей
страны, то полностью сохраненные в послевоенное время компоненты административно-командной структуры управления, жестко контролируемые коммунистической партией и ее Генеральным секретарем, безусловно, способствовали скорейшему восстановлению порушенной экономики. Но после смерти И.В.Сталина, с приходом к власти Н.Хрущева, человека подлого, злобного и бездушного, для Генерального секретаря партии явно недостаточно умного - "не по Сеньке шапка", говорят в этом случае в народе - эта структура превратилась в совершенно неподконтрольную народу, властвующую над ним, сковавшую его инициативу когорту Бюрократии.
Н.Хрущев - не Враг в традиционном смысле этого слова. Но с учетом очевидной недалекости, возведенной в ранг его должности, в сочетании с подлостью - он явный Подлец и ситуативный Дурак. Стало быть, для социализма в своей должности - явный враг. Патологическая ненависть к Великому вождю, не пожелавшему помиловать сына Хрущева - Леонида, сдавшегося врагу и выдавшего фашистам военные секреты, застелила его сознание и совесть.
Гнусный по своему существу доклад Н.Хрущева на 20 Съезде КПСС взорвал дотоле незыблемую веру в признанного всеми коммунистического Вождя народов и тем самым пробил огромную брешь в преданности трудящихся Идеалам коммунизма, в которую мгновенно устремилось подлючье всего империалистического мира.
Обусловленный этим докладом раскол в социалистическом лагере - конфронтация с СССР Китая и Албании, принципиально несогласных с хрущевской критикой И.Сталина, и последующие контрреволюционные выступления в Венгрии и Чехословакии - стали прелюдией последующего развала СССР.
Подлая и злобная с опорой на Бюрократию месть Хрущева И.Сталину объективно обернулась грандиозной местью одного мерзавца - первой в мире социалистической Державе, всему социалистическому лагерю и его народам.
И как здесь вновь не вспомнить предостережение Платона в его "Государстве" - при подборе Правителей непременно: "наблюдать, кто проявляет благородство, а кто - подлость". И упаси Бог! привлекать "в качестве... правителей - людей, хромающих на одну ногу и подлых". [31. с.348]
В свете этого предостережения и бесчисленных подтверждений в человеческой истории его справедливости становится очевидным, насколько важно именно с целью ограждения от подлецов познать их природу и сущность, исследовать Подлость как опаснейшую социальную болезнь и гнать поганой метлой выявленных подлецов со всех государственных и партийных должностей. При этом одновременно заметая их в Паноптикум Подлецов.
Верно, З.Т.Тажуризина, рецензируя мою статью на эту тему, считает, что это, равно как и все остальное, рассматриваемое мною в качестве социальных болезней (Подлость, Злобность и т.п.) не имеет никакого отношения к марксизму. Но должно быть эта ее позиция кому-то, но только не марксистам, чрезвычайно надобна.
Изъятие Хрущевым из Программы КПСС важнейшего для марксизма и стержневого для социализма принципа Диктатуры пролетариата под предлогом построения общенародного государства неизбежно привело к окончательному отстранению от власти рабочего класса и к ее узурпации морально ущербной Бюрократией, безоговорочно поддержавшей своего подлого Лидера. К тому же оградившего ее от Г.М.Маленкова, намеревавшегося лишить бюрократию всех ее непомерных привилегий.
Сравнительно доброкачественная опухоль переродилась в концерагенную, раковую, совершенно инородную организму социалистического государства.
Когда страной правит не народ, а "слуги народа", как лицемерно именовали себя советские бюрократы, начинается "смердяковщина", тяготеющая больше к "французу", чем к Руси и русскому народу.
Эта поразившая социалистическое общество поистине раковая болезнь совершенно несоизмерима с "болезнью Паркинсона", по сравнению с которой последняя предстает скорее саркастической, чем диагностической, где бездарная, но неудержимо рвущаяся к власти личность, дорвавшись до нее, устраняет способных чиновников и плодит более чем она сама бездарных, пока в той или иной организации или учреждении не останется ни грана разума, в результате чего они впадают в коматозное состояние.