У моря, у порта
Живёт одна девчонка, -
Там моряков до чёрта
Из дальних разных стран,
Загадочных стран.
И все они едва ли
Девчонку эту знали, -
Одни не замечали:
Мол, не было печали, -
Ну а другим, кто пьян,
Скорее бы - стакан.
Подруга, блондинка,
Та, что живёт у рынка:
Как день - так вечеринка, -
Веселье там и смех,
Веселье и смех.
А тихая девчонка,
Хоть петь умела звонко,
К подруге не ходила -
Ей не до песен было, -
Веселье и успех
В почёте не у всех;
Манеры, поклоны,
Мегеры и матроны,
Красавчики пижоны -
До них ей далеко,
До них далеко.
Ей не до поцелуев -
Ведь надо бить буржуев!
И надо бить, заметьте,
На всем на белом свете -
И будет всем легко,
И будет всем легко!
1967
x x x
Передо мной любой факир - ну просто карлик,
Я их держу за самых мелких фраеров, -
Возьмите мне один билет до Монте-Карло -
Я потревожу ихних шулеров!
Не соблазнят меня ни ихние красотки,
А на рулетку - только б мне взглянуть, -
Их банкомёты мине вылижут подмётки,
А я на поезд - и в обратный путь.
Играть я буду и на красных и на чёрных,
И Монте-Карло я облажу все углы, -
Останутся у них в домах игорных
Одни хвалёные зелёные столы.
Я привезу с собою массу впечатлений:
Попью коктейли, послушаю джаз-банд, -
Я привезу с собою кучу ихних денег -
И всю валюту сдам в советский банк.
Я говорю про всё про это без ухарства -
Шутить мне некогда: мне «вышка» на носу, -
Но пользу нашему родному государству
Наверняка я этим принесу!
1964
Гром прогремел
Гром прогремел - золяция идёт,
Губернский розыск рассылает телеграммы,
Что вся Одесса переполнута з ворами,
И что настал критический момент -
И заедает тёмный элемент.
Не тот расклад - начальники грустят, -
Во всех притонам пьют не вины, а отравы,
Во всём у городе - убийства и облавы, -
Они приказ дают - идти ва-банк
И применить запасный вариант!
Вот мент идёт - идёт в обход,
Губернский розыск рассылает телеграммы,
Что вся Одесса переполнута з ворами
И что настал критический момент -
И заедает тёмный элемент.
А им в ответ дают такой совет:
Имейте каплю уваженья к этой драме,
Четыре сбоку - ваших нет в Одессе-маме!
Пусть мент идёт, идёт себе в обход, -
Расклад не тот - и нумер не пройдёт!
1967
x x x
До нашей эры соблюдалось чувство меры,
Потом бандитов называли – «флибустьеры», -
Потом названье звучное «пират»
Забыли, - бить их
И словом оскорбить их
Всякий рад.
Бандит же ближних возлюбил, - души не чает,
И если чтой-то им карман отягощает -
Он подойдёт к им как интеллигент,
Улыбку выжмет -
И облегчает ближних
За момент.
А если ближние начнут сопротивляться,
Излишне нервничать и сильно волноваться, -
Тогда бандит поступит как бандит:
Он стрельнет трижды -
И вмиг приводит ближних
В трупный вид.
А им за это - ни чинов, ни послаблений, -
Доходит даже до взаимных оскорблений, -
Едва бандит выходит за порог,
Как сразу: «Стойте!
Невинного не стройте!
Под замок!»
На теле общества есть много паразитов,
Но почемуй-то все стесняются бандитов, -
И с возмущеньем хочется сказать:
«Поверьте, - Боже,
Бандитов надо тоже
Понимать!»
1967
Песня Бродского
Как все, мы веселы бываем и угрюмы,
Но если надо выбирать и выбор труден -
Мы выбираем деревянные костюмы, -
Люди! Люди!
Нам будут долго предлагать не прогадать:
«Ах, - скажут, - что вы! Вы ещё не жили!
Вам надо только-только начинать!..» -
Ну, а потом предложат: или - или.
Или пляжи, вернисажи, или даже
Пароходы, в них наполненные трюмы,
Экипажи, скачки, рауты, вояжи -
Или просто деревянные костюмы.
И будут веселы они или угрюмы,
И будут в роли злых шутов и добрых судей, -
Но нам предложат деревянные костюмы, -
Люди! Люди!
Нам могут даже предложить и закурить:
«Ах, - вспомнят, - вы ведь долго не курили!
Да вы ещё не начинали жить!..» -
Ну а потом предложат: или - или.
Дым папиросы навевает что-то, -
Одна затяжка - веселее думы.
Курить охота! Как курить охота!
Но надо выбрать деревянные костюмы.
И будут вежливы и ласковы настолько -
Предложат жизнь счастливую на блюде, -
Но мы откажемся - и бьют они жестоко, -
Люди! Люди! Люди!
1967
ОПАСНЫЕ ГАСТРОЛИ 1969
В этом фильме я играл роль актёра Бенгальского, который помогает переправлять нелегальную литературу для нашей партии из-за границы в Россию.
Фильм вызвал много и критики и похвал. Много в этой критике справедливого в том, что касается художественных достоинств: вероятно, многовато мы показали всяких танцев и так далее, а многое – нет. Это первая картина в таком жанре и о ней нельзя говорить как, скажем, о какой-то эпопее о революции – это развлекательное кино на материале 1907 года. Я всё равно тепло отношусь к этой картине, вижу сам много недостатков – но смотреть интересно! А если о необыкновенно интересных вещах – о подпольной борьбе, о гражданской войне – говорится скучно, то ведь само дело проигрывает от этого. Мне кажется, что обязательно должны быть музыкальные фильмы на такую серьёзную тему. (1970 – 1971)
Куплеты Бенгальского
Дамы, господа! Других не вижу здесь.
Блеск, изыск и общество - прелестно!
Сотвори господь хоть пятьдесят Одесс -
Всё равно в Одессе будет тесно.
Говорят, что здесь бывала
Королева из Непала
И какой-то крупный лорд из Эдинбурга,
И отсюда много ближе
До Берлина и Парижа,
Чем из даже самого Санкт-Петербурга.
Вот приехал в город меценат и крез -
Весь в деньгах, с задатками повесы.
Если был он с гонором, так будет - без,
Шаг ступив по улицам Одессы.
Из подробностей пикантных -
Две: мужчин столь элегантных
В целом свете вряд ли встретить бы смогли вы.
Ну а женщины Одессы -
Все скромны, все - поэтессы,
Все умны, а в крайнем случае - красивы.
Грузчики в порту, которым равных нет,
Отдыхают с баснями Крылова.
Если вы чуть-чуть художник и поэт -
Вас поймут в Одессе с полуслова.
Нет прохода здесь, клянусь вам,
От любителей искусства,
И об этом много раз писали в прессе.
Если в Англии и в Штатах
Недостаток в меценатах -
Пусть приедут, позаимствуют в Одессе.
Дамы, господа! Я восхищён и смят.
Мадам, месье! Я счастлив, что таиться!
Леди, джентльмены! Я готов стократ
Умереть и снова здесь родиться.
Всё в Одессе - море, песни,
Порт, бульвар и много лестниц,
Крабы, устрицы, акации, мезон шанте, -
Да, наш город процветает,
Но в Одессе не хватает
Самой малости – театра-варьете!
1968
Цыганская песня
Камнем грусть весит на мне, в омут меня тянет, -
Отчего любое слово больно нынче ранит?
Просто где-то рядом встали табором цыгане
И тревожат душу вечерами.
И, как струны, поют тополя.
Ля-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля-ля!
И звенит, как гитара, земля.
Ля-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля-ля!
Утоплю тоску в реке, украду хоть ночь я, -
Там в степи костры горят и пламя меня манит.
Душу и рубаху - эх! - растерзаю в клочья, -
Только пособите мне, цыгане!
Я сегодня пропьюсь до рубля!
Ля-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля-ля!
Пусть поёт мне цыганка, шаля.
Ля-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля-ля!
Всё уснувшее во мне - струны вновь разбудят,
Всё поросшее быльём - да расцветёт цветами!
Люди добрые простят, а злые - пусть осудят, -
Я, цыгане, жить останусь с вами!
Ты меня не дождёшься, петля!
Ля-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля-ля!
Лейся, песня, как дождь на поля!
Ля-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля-ля!
1968
Баллада о цветах, деревьях и миллионерах
В томленье одиноком
В тени - не на виду -
Под неусыпным оком
Цвела она в саду.
Маман - всегда с друзьями,
Папа от них сбежал,
Зато Каштан ветвями
От взглядов укрывал.
Высоко ль или низко
Каштан над головой, -
Но Роза-гимназистка
Увидела - его.
Нарцисс - цветок воспетый,
Отец его - магнат,
И многих Роз до этой
Вдыхал он аромат.
Он вовсе был не хамом -
Изысканных манер.
Мама его - гран-дама,
Папа - миллионер.
Он в детстве был опрыскан -
Не запах, а дурман, -
И Роза-гимназистка
Вступила с ним в роман.
И вот, исчадье ада,
Нарцисс тот, ловелас,
«Иди ко мне из сада!» -
Сказал ей как-то раз.
Когда ещё так пелось?!
И Роза, в чём была,
Сказала: «Ах!» - зарделась -
И вещи собрала.
И всеми лепестками
Вмиг завладел нахал.
Маман была с друзьями,
Каштан уже опал.
Искала Роза счастья
И не видала, как
Сох от любви и страсти
Почти что зрелый Мак.
Но думала едва ли,
Как душен пошлый цвет, -
Все лепестки опали -
И Розы больше нет.
И в чёрном цвете Мака
Был траурный покой.
Каштан ужасно плакал,
Когда расцвёл весной.
1968
Романс
Было так - я любил и страдал.
Было так - я о ней лишь мечтал.
Я её видел тайно во сне
Амазонкой на белом коне.
Что мне была вся мудрость скучных книг,
Когда к следам её губами мог припасть я!
Что с вами было, королева грёз моих?
Что с вами стало, моё призрачное счастье?
Наши души купались в весне,
Плыли головы наши в огне.
И печаль, с ней и боль - далеки,
И казалось - не будет тоски.
Ну а теперь - хоть саван ей готовь, -
Смеюсь сквозь слёзы я и плачу без причины.
Вам вечным холодом и льдом сковало кровь
От страха жить и от предчувствия кончины.
Понял я - больше песен не петь,
Понял я - больше снов не смотреть.
Дни тянулись с ней нитями лжи,
С нею были одни миражи.
Я жгу остатки праздничных одежд,
Я струны рву, освобождаясь от дурмана, -
Мне не служить рабом у призрачных надежд,
Не поклоняться больше идолам обмана!
1968
ВОЙНА ПОД КРЫШАМИ 1967 (1971)
СЫНОВЬЯ УХОДЯТ В БОЙ 1969 (1971)
Я очень хорошо знаю Белоруссию: я много снимался у режиссёра Виктора Турова, который показал мне её, как, я думаю, никто никогда, наверно бы, не смог. Я с ним был во многих местах. Вы не поверите, что несколько вещей из фильма «Сыновья уходят в бой» были написаны за одну ночь. Просто от впечатлений. Мы жили в партизанском лагере – такая была деревня в лесу,- и несколько песен появилось буквально за одну ночь. Как выплеснулись. Бывает – как будто перекипело и начало выплёскиваться. Так у меня было со многими вещами, написанными для его картин.
Я вообще многим обязан Белорусской киностудии и особенно Виктору Турову, который во времена, когда к авторской песне было отношение, скажем, совсем плёвое, впервые рискнул вставить в свою картину много-много моих вещей. (1971 – 1979)
Аисты
Небо этого дня -
ясное,
Но теперь в нём - броня
лязгает.
А по нашей земле -
гул стоит,
И деревья в смоле -
грустно им.
Дым и пепел встают
как кресты,
Гнёзд по крышам не вьют
аисты.
Колос - в цвет янтаря, -
успеем ли?
Нет! Выходит, мы зря
сеяли.
Что там, цветом в янтарь,
светится?
Это в поле пожар
мечется.
Разбрелись все от бед
в стороны...
Певчих птиц больше нет -
вороны!
И деревья в пыли
к осени.
Те, что песни могли, -
бросили.
И любовь не для нас, -
верно ведь,
Что нужнее сейчас
ненависть?
Дым и пепел встают
как кресты,
Гнезд по крышам не вьют
аисты.
Лес шумит, как всегда,
кронами,
А земля и вода -
стонами.
Но нельзя без чудес -
аукает
Довоенными лес
звуками.
Побрели все от бед
на восток,
Певчих птиц больше нет,
нет аистов.
Воздух звуки хранит
разные,
Но теперь в нём - гремит,
лязгает.
Даже цокот копыт -
топотом,
Если кто закричит -
шёпотом.
Побрели все от бед
на восток, -
И над крышами нет
аистов...
1967
x x x
У нас вчера с позавчера
шла спокойная игра -
Козырей в колоде каждому хватало,
И сходились мы на том,
что оставшись при своём,
Расходились, а потом - давай сначала!
Но вот явились к нам они - сказали: «Здрасьте!».
Мы их не ждали, а они уже пришли...
А в колоде как-никак - четыре масти, -
Они давай хватать тузы и короли!
И пошла у нас с утра
неудачная игра,-
Не мешайте и не хлопайте дверями!
И шерстят они нас в пух -