- Вредительство эти штаты - вот и все! - не выдержал Буденный. - В старой армии один унтер-сверхсрочник приходился на полсотни рыл кадровых - и, то, этого ни х.ра не хватало! По уму, надо вдвое или втрое больше!
- Эх, Семен Михайлович, по-хорошему, нам бы стоило попытаться перенять нынешнюю германскую систему - в пределах возможного, конечно - вздохнул Тухачевский. - Будь у нас сейчас полсотни дивизий, имеющих половину той выучки, которая есть у нынешней германской пехоты и кавалерии, насчет итогов возможной войны голова бы болела не у нас, а у Пилсудского с Фердинандом I (румынский король умер 20.07.1927 года - В.Т.). А, скорее всего, все лимитрофы сидели бы, как мыши под веником, боясь чихнуть без разрешения из Москвы.
- Вот только это невозможно.
- Конечно - одобрительно кивнул Сталин - у нас на это нет денег.
- Деньги, в принципе, есть - не согласился Тухачевский. - Содержание каждой территориальной дивизии обходится в 2,5 млн. рублей с 'копейками', на два процента дороже содержания кадровой дивизии.
- То есть, от территориальных дивизий толку никакого - а обходятся они даже дороже кадровых? - голос Сталина был ровным, но, в глаза ему в этот момент лучше было не смотреть - там бушевала штормовым океаном ледяная ярость, чего и следовало ожидать при известии, что больше четверти военного бюджета СССР, 175 миллионов рублей, оторванных от нищего народного хозяйства, вышвыриваются на ветер.
- Да - просто ответил Тухачевский.
- Семен, это правда? - столь же спокойно спросил Вождь.
Буденный молча кивнул.
Сталин перевел взгляд на Ворошилова - Климент Ефремович был храбрым человеком, что многократно подтверждал в течение своей жизни, но, под взглядом старого товарища он побледнел до белизны первого снега. В комнате висело гробовое молчание.
- Должен заметить, что вины никого из присутствующих в таком положении вещей нет - нарушил молчание Михаил Николаевич. - Строго говоря, тут вообще нет конкретного виновника.
- В самом деле? - как ни странно, но Сталин сумел удержать эмоции под полным контролем - вопрос прозвучал совершенно буднично.
- Военную реформу проводили в соответствии с теорией марксизма-ленинизма - а, и Энгельс, и Ленин придерживались теории 'вооруженного народа' - пояснил Тухачевский. - В 'Апрельских тезисах' Ильич вообще выдвинул идею полной замены регулярной армии всеобщим вооружением народа (соответствует РеИ - В.Т.). К сожалению, теория не вполне соответствует практике.
- Я понял - сказал Сталин, который действительно все понял - к этому времени, почти десять лет занимаясь реальным управлением государством и превращением большевистской партии из дискуссионного клуба теоретиков в систему управления огромной страны, он успел не только понять, насколько коммунистическая теория отличается от реалий России, но и понять полнейшую бесполезность для государственного строительства тех, кого он сам позднее назовет 'коммунистическими начетчиками'.
Вячеслав Владимирович мысленно поздравил себя - объяснение существенных изменений в Тухачевском, логичное, весьма убедительное для Сталина, с учетом его характера, было почти принято. Ключевой чертой характера Сталина - руководителя государства была абсолютная ответственность за судьбу страны. Иосиф Джугашвили не был мягким и добрым человеком, он, начиная с определенного момента, почти не жалел людей - но, он был безжалостен и жесток во имя спасения России, в то время находившейся на краю гибели. Поэтому он мог понять изменения в начальнике Штаба РККА, если они объяснялись тем, что в определенный момент, поняв, что Советская Россия балансирует на краю пропасти, осознал свою ответственность за судьбу Родины - и, начал делать то, что было в его силах.
- Михаил Николаевич, как ты думаешь, а подправить теорию никак нельзя? - хмуро спросил командарм.
- Съедят живьем, Семен Михайлович, при первой же попытке это сделать - в голосе Тухачевского прозвучала усталая обреченность. - Кто мы такие по сравнению с Энгельсом и Лениным?
- Кроме того, Вы не забывайте, территориальные дивизии являются одной из 'любимых игрушек' ОГПУ - это ведь они обожают идею, что, если бывшие царские офицеры попробуют поднять мятеж, опираясь на кадровые части, то, этот мятеж можно будет подавить силами войск ОГПУ и территориальных дивизий. При попытке отобрать у них эту 'игрушку' обвинят в чем угодно - от белогвардейского заговора до работы на разведку негуса абиссинского.
- Ну а если эту идею выдвину я? - предложил Буденный.
- Значит, тайным белогвардейцем и английским шпионом будете Вы - констатировал Михаил Николаевич. - Семен Михайлович, поймите Вы простую вещь - чекисты сейчас даже не 'вещь в себе', а, этакое 'государство в государстве'. Их толком никто не контролирует, они сами по себе - а, органы контролируют всех. И, силой их не подавить, просто потому, что ни у НКВД, ни у РККА нет такой силы. Они хотят,
чтобы такое положение сохранялось - и, сделают для этого все.
- В ЧК есть честные, по-настоящему партийные товарищи - Ворошилов попытался отыграться.
- Есть, Климент Ефремович, кто же спорит? - Тухачевский явно не хотел спорить, он выглядел смертельно уставшим человеком. А еще там есть троцкисты - и, я не знаю, что им придет в голову. Кроме того, я не возьмусь сказать, кто там сильнее - честные большевики или троцкисты.
Ворошилов замолчал - Тухачевский метко ударил в больное место, возразить ему было нечего, достаточно было вспомнить восстание в Гамбурге или взрыв в главном соборе Софии, устроенные боевиками Коминтерна 'на паях' с троцкистами из ИНО ОГПУ.
- Вы считаете, что белогвардейский мятеж невозможен? - спросил Сталин.
- Если он не исключен - а исключить такую возможность может только глупец - значит, возможен - полковник Ленков снова использовал более позднее высказывание самого Сталина, разумеется, не из любви к плагиату, а, для того, чтобы Вождь для себя отметил схожий стиль мышления; это было очень важно, Сталин неохотно отказывался от своих симпатий к тем, кого считал искренними единомышленниками.
- Я считаю, что дело совсем не в том. Несколько упрощая, у нас в наркомате есть две ключевые точки зрения: первой придерживаются бывшие царские офицеры, ставя во главу угла чистую военную квалификацию; сторонниками второй являются красные командиры, выдвинувшиеся во время Гражданской - они считают самым главным безусловную верность идеалам коммунизма. Можно сформулировать это чуточку иначе - первые считают, что руки, которым Родина доверила оружие, должны быть умелыми, вторые - что эти руки должны быть беззаветно преданы социалистическому Отечеству. Правы и те, и другие - Красная Армия должна быть и умелой, и верной, равно важны оба этих качества.
- Товарищи учатся - огрызнулся Ворошилов - но, нельзя же требовать всего и сразу.
- Многие действительно учатся всерьез - спокойно согласился начальник Штаба - но, таких, кто откровенно валяет дурака, будучи отправлен на учебу, тоже хватает. Я навел справки - например, на комполка Жукова преподаватели нахвалиться не могли, он все свободное время сидел над книгами и картами, и, многому научился; комполка же Болдина 'тащили за уши', по просьбе комиссара и, из уважения к его заслугам в Гражданскую - но, читать карту 'с листа' он так и не научился (И.В. Болдин этому не научился и будучи генерал-лейтенантом, заместителем командующего ЗОВО - В.Т.), да и простейшие расчеты он делать толком не умеет. Оба из бедных крестьянских семей, с начальным образованием, унтеры царской армии, Георгиевские кавалеры, хорошо проявившие себя во время Гражданской, оба члены партии - и, оба учились в одно и то же время, у одних преподавателей. Дипломы у обоих одинаковые - только один становится настоящим специалистом военного дела, подающим большие надежды, по словам его учителей, а второй.. Мне даже говорить не хочется..
В комнате повисло тяжелое молчание.
- От того, что дураку дали диплом, умным он не стал - мрачно констатировал ценивший знания Буденный.
- Если бы только это, Семен Михайлович - вздохнул Тухачевский. Вот сами посудите - есть неуч без диплома, так ему больше батальона или эскадрона не дадут, а, если у него будет диплом, так ему и полк дадут, и дивизию, и выше он расти может..
Сталин молча наблюдал за беседой. Подтекст сказанного был чист, как ключевая водичка - если неумеха выше батальона не поднимется, так он, самое большее, этот батальон и угробит, случись война. А если такой будет командовать дивизией? А ведь со временем, если такой кадр в мирное время дров не наломает, он ведь может дорасти и до командования армией или фронтом. Да что далеко ходить - живой пример сидел напротив! Хорошо, что Тухачевский начал браться за ум - только провала Польского похода это исправить не могло!
Другой вопрос, что начальник Штаба осознал всю серьезность ситуации - иначе объяснить то, что он сознательно открывался для уничтожающей критики, объяснить было невозможно. Коба искренне надеялся на то, что у Клима хватит ума смолчать - в противном случае, можно было не сомневаться в том, что Тухачевский вежливо поблагодарит за приятную компанию, попрощается, встанет и уйдет. При его самолюбии от него можно было ждать и рапорта о переводе на другую должность - а, уж рассчитывать на откровенность в узком кругу мог только очень наивный человек. А сейчас на счету был каждый человек, готовый работать на своем посту!
- Так что, предлагаешь гнать заслуженных людей из Красной Армии? - агрессивно спросил Ворошилов.
- Нет, конечно, товарищ нарком - хотя бы потому, что кадры являются Вашей прерогативой - с непробиваемой вежливостью ответствовал начальник Штаба.
Трудно было не понять недосказанное: 'И отвечать за их художества будете тоже Вы'.
- Товарищ Тухачевский, Вы упоминали германскую систему - не могли бы Вы подробнее рассказать, в чем она заключается, и, как ее можно приспособить к нашим условиям - Сталин понял, что вмешаться надо срочно, иначе нарком с начальником Штаба переругаются насмерть, после чего о нормальной совместной работе можно будет забыть надолго; да и довольно сумбурное обсуждение давно пора было переводить к обсуждению того, что можно сделать, улучшая систему, а, не перечисляя ее недостатки.
- Германская система, товарищ Сталин - задумчиво повторил Михаил Николаевич.
- Начну с того, что англичане с французами, ограничив численность Рейхсвера ста тысячами человек, загнали себя в неочевидную ловушку. При 80 миллионах населения, и, соответственно, рекомендуемой численности армии мирного времени в 800 тысяч, создание стотысячной армии, комплектуемой по найму, означало попросту то, что немцы смогут отбирать для службы наилучший кадр - что они и сделали, и делают. Тот же расклад с господами офицерами - из всего офицерского корпуса кайзеровской армии было отобрано всего 4 тысячи офицеров, но, это были и есть самые сливки, лучшие из лучших.
- Конечно, стотысячная армия вряд ли сможет защитить Германию даже от коалиции Чехословакии и Польши - просто потому, что немцев слишком мало, а, тяжелой артиллерии, танков, боевых аэропланов, газов у них нет - в рамках обычного военного соотношения сил это невозможно, если оставаться в рамках привычных военных шаблонов. Немцы это тоже прекрасно поняли - и, начали свою игру, насколько я могу судить, включающую отказ от привычных норм. Они создали армию-концентрат, где каждый - подчеркиваю, каждый, без исключения - солдат подготовлен к исполнению должности унтер-офицера; каждый унтер-офицер может исполнять обязанности младшего офицера, в должности заместителя командира роты или командира роты; а, абсолютно каждый офицер может занять должность на ступеньку выше нынешней - квалификация позволяет. Проще говоря, когда у нас говорят, что в Рейхсвере всего десять дивизий, семь пехотных и три кавалерийские, стоило бы добавлять - у германцев десять дивизий, на сто процентов укомплектованных унтер-офицерами и офицерами, причем, действительно отборными. Качество таких дивизий можете представить себе сами - эти соединения, как минимум, не уступают царской лейб-гвардии или офицерским полкам Белой армии. Да, в отличие от последних, они укомплектованы по штату и отлично снабжаются.
- Есть и еще одно отличие, менее заметное, но, очень существенное - поскольку их очень мало, то, немцы сознательно отказываются от привычных по Империалистической войне тактических шаблонов, всячески поощряя импровизацию в стиле отборных формирований, благо, при таком личном составе это вполне возможно. С небольшой натяжкой можно сказать, что они выводят всю армию на уровень штурмовых групп кайзеровской армии, творчески перерабатывая опыт штурмовых дивизий. Это очень важный момент - при прочих равных условиях победят те, кто лучше подготовлен тактически. У них же вся нынешняя армия, фактически, является одной громадной 'лабораторией тактики', где создаются тактические схемы будущей войны.
Сталин слушал, внимательно при этом поглядывая на реакцию остальных гостей. На лицах Буденного с Куликом было написано удивление пополам с уважением - это было понятно, ветераны Империалистической войны к германцам относились серьезно, удивление же было вызвано тем, что Тухачевский освещал проблему с неизвестного ракурса. Грендаль тоже был удивлен - но, его удивление было иного плана, он явно не ожидал от начальника Штаба таких познаний; суть же сказанного ему явно была известна. Клим плохо скрывал раздражение - мало того, что он сегодня попал в дурацкое положение, так еще Тухачевский нес очередную заумь, читалось на его лице.
- Предусмотрели немцы и обучение молодого пополнения, пусть и не дотягивающего по качеству до солдат, отслуживших по призыву. Практически сразу после заключения Версальского мира по всей Германии, как грибы после дождя, начали расти клубы - стрелковые, конные, автомобильные, планерные, да всякие, включая такие, где всерьез учат радиоделу или морскому ремеслу. Очень многие офицеры кайзеровской армии, не попавшие в рейхсвер, были трудоустроены в такие клубы наставниками, судьями, еще кем-то. Членство в них сугубо добровольное - молодежь, занимающаяся в таких клубах, еще и взносы платит за то, что ее учат военному делу. Конечно, взносы эти полностью расходов не покрывают - какие-то здания, участки и оборудование передала армия, когда ее сокращали, чем-то помогают местные власти, что-то дают капиталисты.
- В этих клубах учатся миллионы немецких мальчишек и юношей - и, делают это не на страх, а, на совесть, вгрызаясь в военное дело со всем мыслимым старанием. Опытные фронтовики учат их самым серьезным образом, передавая нажитые умения и опыт. Для Антанты все представлено благопристойнее некуда - вот тут стрелковый клуб, всего-то и дел, что мальчишки пуляют по мишеням; здесь - юные немцы осваивают автодело; вот тут - сами строят простенькие планеры и помаленьку летают на них.
- Погоди, Михаил Николаевич - так я понимаю, этим обучение не ограничивается? - спросил Буденный.
- В каких-то клубах - не ограничивается, а, в каких-то - и, вправду так - ответил Тухачевский. - Насколько я знаю, стрелковые и конные клубы выпускают почти готовых пехотинцев и кавалеристов - во всяком случае, начала они знают твердо, это не наши новобранцы, которых всему надо учить с самых азов. Выпускник же автомобильного или радиоклуба является почти что готовым армейским шофером или радиотелеграфистом. Планерист - это заготовка для подготовки летчика, он уже немало знает и умеет.
- Это ты намекаешь на территориальные дивизии? - прямо спросил Буденный.
- Именно, Семен Михайлович - согласился Тухачевский. - Я ничего не говорю, учить народ военному делу надо - вот только, делать это можно очень по-разному. Вы сами знаете, из этой узаконенной махновщины в лучшем случае армия получает посредственных стрелков и кавалеристов - и, то, дай Бог, таких пятая часть от общего числа.
- Меньше - буркнул командарм.
- О том, чтобы получать оттуда ценный кадр речи нет вообще - ни шоферов, ни радиотелеграфистов, ни планеристов мы оттуда не получим никогда, просто потому, что некого учить, и, некому учить - констатировал начальник Штаба. - С хозяйственной же точки зрения выходит, что на подготовку средненького стрелка там уходит впятеро больше денег, чем в кадровой. А если учесть то, что в кадровых дивизиях учат и младших командиров, и пулеметчиков, и артиллеристов - то, выходит, отдача от вложенных средств там чуть ли не вдесятеро меньше, чем в кадровых дивизиях.