С учетом этого, нанесение самураями удара по нам в данный момент представлялось не самым вероятным делом - технически это было возможно стопроцентно, но, автоматически возникал вопрос о последствиях данной акции. Ясно было, что Форин-офис будет радостно аплодировать - вот только поддержать Японию экономически и политически Англия не сможет, нет у нее ни былых возможностей предоставления кредитов, ни способности переключить на себя товарные и денежные потоки страны Ямато, в большинстве своем замкнутые на САСШ (в описываемый период основным покупателем японского текстиля были США, они же были и ключевым поставщиком нефти и нефтепродуктов; что же до Великобритании, то она поставляла в Японию значительно меньшую часть нефти и нефтепродуктов, даже если считать поставки 'Ройял-Датч Шелл' из Голландской Ост-Индии - и, английский текстиль конкурировал с японским на мировых рынках. - В.Т.).
Дополнительным фактором, снижающим вероятность нападения Японии, был тяжелейший финансовый кризис в стране, разворачивающийся прямо на глазах. Так что ничего общего с 'сибирской экспедицией', начавшейся в 1918 году, когда японская казна буквально распухла от огромных денег, заработанных на поставках в европейские колонии, с началом Империалистической войны оставшиеся без поставок из метрополий, в финансовом отношении не было - судя по официальным отчетам самурайских банкиров и ожесточенной грызне в парламенте, денег не хватало, чтобы заткнуть все дыры в финансовой системе страны (соответствует РеИ - В.Т.).
В этих условиях начинать войну против СССР, заведомо неодобряемую главным экономическим партнером Империи Ниппон - ну не нужно янки усиление самураев, с их возможным выходом из отведенной им роли! - было равнозначно добровольному шагу на грань финансового самоубийства, ведь достаточно американцам поднять пошлины на ввоз японского текстиля, или, если этого не хватит, увеличить цену на нефть, бензин, стальной лом, и, платежный баланс Японии полетит к ко всем чертям! И все - этого будет достаточно, чтобы японской верхушке пришлось выбирать между немедленным выводом войск или обвалом ценных бумаг с последующим дефолтом, поскольку национальная финансовая система слишком слаба и неустойчива, в очень большой степени завися от внешних влияний!
- Так что если мы сейчас не сделаем глупостей, то серьезные страны не поддержат английскую комбинацию - подвел Сталин итог своего мысленного анализа позиции первоклассных стран по отношению к англо-советскому кризису.
Соответственно, Чемберлен может рассчитывать только на лимитрофы, входящие в 'санитарный кордон'. Теоретически, англичане могли рассчитывать и на китайских генералов-милитаристов - но, реальная боеспособность их 'армий', а, прямо говоря, банд, не была секретом для английской разведки. В принципе, подтолкнуть того же Чжан Сюэ-ляна к нападению на СССР было возможно - но, уж очень долгим и дорогостоящим удовольствием это было. 'Старый маршал', при всей своей невероятной жадности, был очень осторожен - так что ему надо было предложить очень жирную добычу, при минимальных возможностях вляпаться в неприятности.
Первое место среди этих государств по праву занимала Польша, будучи самой высокоразвитой страной и располагая самыми сильными вооруженными силами. Но с возрожденной Речью Посполитой далеко не все было в порядке - откровенно говоря, она унаследовала многие дефекты своей предшественницы.
Прошлогодний переворот Пилсудского (в мае 1926 года - В.Т.) позволил польским военным взять под контроль страну - но, справиться с гиперинфляцией они пока что толком не смогли, равно как и создать рабочие места, при очень немалой безработице (соответствует РеИ - В.Т.). Вообще дела с польской экономикой обстояли довольно неважно - при неплохих производственных мощностях, доставшихся Польше в наследство от трех европейских Империй, у нее были серьезные проблемы с инженерами и техниками, должными работать на этих предприятиях, и, еще более острые - с рынками сбыта продукции, поскольку эти мощности были избыточны для нынешней Польши.
В принципе, тут могла помочь реализация любимой концепции Пилсудского, т.н. 'прометеизма', сиречь поддержки националистических течений на территории Российской Империи, с целью ее развала. Это должно было создать предпосылки для реализации проекта 'Междуморье', или, проще говоря, польско-литовско-украинско-белорусской федерации.
- Маршал Пилсудский спит и видит реставрацию Речи Посполитой под новой вывеской - подумал Сталин. - Вот только у самих поляков нет ни сил, ни денег, чтобы сделать это - а ни одна из ведущих стран не заинтересована в том, чтобы помочь ляхам создать Державу. Строго говоря, вечный противник Пилсудского, Дмовский, был куда как ближе к реальности, в свое время, настаивая на строительстве возрожденной Польши как мононационального государства (соответствует РеИ - В.Т.). К сожалению, для него, впрочем, как и для самой Польши, здравая оценка своих сил не в чести среди польской шляхты. В результате, Польша уже безнадежно испортила отношения с Литвой, захватив Виленский край вместе с Вильно (соответствует РеИ - В.Т.). Впрочем, отношения ляхов с украинскими националистами трудно назвать безоблачными.
И, самое главное - предполагаемые цели войны в представлении Лондона и Варшавы кардинально различаются, поскольку британские лорды желают получить самые богатые части Союза под свой контроль, а не отдавать их Пилсудскому для возрождения Речи Посполитой.
Еще хуже обстоят дела в Румынии, где династический кризис дополняется реальной угрозой начала гражданской войны. Король Фердинанд умирает, это очевидно - а наследничек ему достался из серии 'Оторви, да выбрось'. Дело даже не в том, что папа, выходец из старшей, католической ветви Гогенцоллернов, воспитан по-немецки строгим отцом и набожной мамой, португальской принцессой, в старомодной добропорядочности, со строгим следованием требованиям придворного этикета - а сыночек не пропускал ни одной шлюхи. В конце концов, австрийский кронпринц Рудольф был не намного лучше - и, это было при дворе Франца-Иосифа, помешанного на соблюдении строжайшего испанского этикета.
Хотя, даже Рудольфу, шлявшемуся по публичным домам, как по дворцу Шенбрунн, как-то не пришло в голову жениться на проститутке - а румынский кронпринц догадался в 1918 году, во время посещения Одессы, скоропалительно вступить в брак с местной 'дамой полусвета' Зизи (соответствует РеИ - Фердинанд прокомментировал брак сына одним словом: 'Негодяй!' - В.Т.). Конечно, скандал заминали со всем усердием; разумеется, приложив все мыслимые и немыслимые усилия, Кароля женили на принцессе Елене Греческой; к искренней радости большинства местных власть предержащих в 1921 году родился продолжатель династии, принц Михай. Вот только горбатого могила исправит - Кароль не просто не желал остепениться, он в 1925 году фактически бросил семью, став жить с новой пассией, Еленой Лупеску. Этого ни Фердинанд, ни кронпринцесса Елена терпеть уже не желали - и в конце 1925 года Кароль был лишен права престолонаследия и вышиблен в эмиграцию (соответствует РеИ - В.Т.).
Вот только текущих династических проблем это не решало - объявленный наследником сын Кароля Михай еще был ребенком, ему было всего пять лет; его мать, принцесса Елена, явно не могла управлять раздираемой противоречиями, нищей страной; младший же сын Фердинанда, принц Николай, отличался от старшего брата тем, что любил, в первую очередь автогонки, во-вторую - женщин, в-третьих же - он совершенно не рвался к власти, предпочитая частную жизнь. Были сведения, что Фердинанд хочет создать 'для поддержки штанов' Регентский совет, должный управлять страной до совершеннолетия Михая - в составе младшего сына, принца Николая, кронпринцессы Елены, румынского патриарха Мирона и наиболее авторитетного политика страны, из числа поддерживающих династию, Георге Буздугана (в РеИ создан после кончины Фердинанда I - В.Т.).
Сталин тихо хмыкнул, представив себе регентов в этом составе - пушкинские строки 'В одну повозку впрячь не можно коня и трепетную лань' советникам Фердинанда были явно не знакомы. В самом деле, ожидать согласованных действий от пробритански настроенного Буздугана, упорно ведущего свою игру патриарха Мирона - пытающийся сыграть в 'румынского Муссолини' Кодряну, правда, с упором на православный мистицизм, активно поддерживался иерархами румынской церкви, задерганной до предела женщины и желающего только одного - чтобы его оставили в покое - принца Николая, было, как минимум, излишне оптимистично.
Но и это было далеко не все. В Румынии шла ожесточенная борьба между различными властными группировками - крупные землевладельцы облизывались на доходы нефтяников, тесно связанных с британцами и американцами, различные группы власть имущих конкурировали между собой за право получше выпотрошить и без того пустую казну, православная церковь, возглавляемая энергичным националистом Мироном, целенаправленно шла к политической власти, используя любимую концепцию сторонников Кодряну - дескать, 'румынский народ должен морально очиститься ради собственного спасения, духовного и физического' (соответствует РеИ - В.Т.).
Это происходило в стране, основная масса населения которой, крестьянство, в материальном плане находилось между бедностью и нищетой; впрочем, большая часть румынских рабочих тоже не могла похвалиться достатком.
Ну и, для полноты картины, следует добавить, что о самостоятельности румынской экономики и политики говорить не приходилось - сельскохозяйственную продукцию традиционно покупали немцы и австрийцы, нефтяную отрасль контролировали англичане и набирающие силу американцы. Примерно таким же было распределение иностранного влияния и в финансах (соответствует РеИ - В.Т.).
Воевать с Советским Союзом эта 'держава' хотела, поскольку очень уж румынским власть предержащим нравились земли Причерноморья, да и Бессарабию им хотелось закрепить за собой юридически - вот только делать это было себе дороже, поскольку первое же серьезное поражение в войне запросто могло обернуться государственным переворотом, устроенным Кодряну при поддержке патриарха Мирона. Относительно реальных боевых качеств королевского воинства не питали ни малейших иллюзий даже самые ярые патриоты Румынии - равно ни у кого не было сомнений в том, что сделают с румынскими войсками красные конники.
И, да, денег на войну в румынской казне не было. Военного бюджета кое-как хватало на содержание многочисленной армии - но не на приличную боевую подготовку.
Нормальной оборонной промышленности в королевстве тоже не водилось. Имелось производство стрелкового оружия и боеприпасов, какое-то подобие артиллерийского и снарядного заводов - но об обеспечении армии в случае большой войны речи не было. Оставался импорт - бесплатно или в кредит, на очень льготных условиях, поскольку платить за поставки вооружения и боеприпасов тоже было нечем.
Заметно лучше обстояли дела в Финляндии. Там имелось согласие между власть предержащими, в том числе, и в вопросе желательности оттяпывания от Советской России новых территорий - расхождение было только в том, сколько оттяпывать, поскольку умеренные финские политики и военные сходились в том, что надо отобрать Карелию и Кольский полуостров, а радикалы договаривались до желательности получить границу по Енисею (соответствует РеИ - В.Т.). Неплохо было и с деньгами - финская экономика работала, государство хорошо управлялось, воровали очень мало, можно сказать, что не воровали вовсе.
Внешнеполитическая ориентация Суоми описывалась парой фраз - финны придерживались пробританской ориентации, не разрывая при этом старых связей с Германией и Швецией. Надо заметить, что Свинхувуд с Маннергеймом проявили похвальную предусмотрительность, аккуратно выплатив девятимиллионный американский кредит 'на независимость', что обеспечило Финляндии довольно благосклонное отношение в Вашингтоне (в свое время Вильсон озаботился предоставлением небольших, по американским меркам, кредитов новообразованным государствам - конечно, не по доброте душевной, а с целью получения рычагов для давления на них. Финляндия оказалась единственной страной среди лимитрофов, аккуратнейше вернувшей кредит - В.Т.).
В общем, Финляндия хотела и действительно могла воевать с СССР - и, при этом, могла оплатить приличную часть расходов на большую для себя войну.
У финнов имелось единственное слабое место, не позволявшее им вести длительные боевые действия, с высокой интенсивностью, против сильного врага - это было их население. Трехмиллионная страна могла отмобилизовать полумиллионную армию - но не могла позволить себе ни большие потери, ни действия в отрыве от своей территории. Все было просто - аграрной стране требовались ее мужчины, работающие в сельском хозяйстве. Если при действиях в обороне на своей территории или поблизости была возможность отправлять значительную часть солдат в отпуска для сельхозработ, то, в иной ситуации такой возможности не было бы физически - а это означало крах финской экономики, с последующим голодом.
Так что финны неизбежно ограничивали свое участие в войне против СССР захватов Карелии, Кольского полуострова и ударом по Питеру - и, крайне желательно для них, быстро и с минимальными потерями. Их участие в походе на Москву было возможно только при исключительно благоприятном развитии событий.
Так же в наступлении на северную столицу могли принять участие прибалтийские 'великие державы'.
Эти имели армии мирного времени, суммарно насчитывающие десяток пехотных дивизий и несколько кавалерийских дивизий - и, могли удвоить численность своего воинства в военное время. Другой вопрос, что не имея ни военной промышленности, ни денег на серьезные закупки за границей, они никак не могли вооружать и снабжать свои армии военного времени. Имеющихся запасов прибалтам, по данным ИНО и РУ, едва хватало на месяц большой войны - а, дальше, 'добрым иностранным дядюшкам' надо было либо брать 'несвятую троицу' на свой кошт, либо им просто нечем оказывалось воевать.
Состояние же собственных финансов прибалтийских 'держав' исчерпывающе описывалось поговоркой 'В одном кармане воет вошь на аркане, в другом кармане скулит блоха на цепи'. Чуть лучше обстояли дела у Литвы и Эстонии, и, совсем уж печально - у Латвии.
С другой стороны, несомненным их достоинством, с точки зрения Уайтхолла было то, что, в отличие от Польши, никаких собственных амбиций у них не имелось - наоборот, правительства Литвы, Латвии и Эстонии смотрели в рот Лондону глазами голодной дворняжки, преданно виляя при этом хвостом.
Таким образом, если британцам не удастся привлечь к войне против СССР Германию, Францию и Японию, но, все же, они решат воевать - действия антисоветской коалиции могли быть примерно следующими: на море действует Королевский Флот, на суше - войска лимитрофов. Если рассчитать этот вариант подробнее, то операции на море представлялись так: Средиземноморский флот входит в Черное море и последовательно громит наши военно-морские базы и коммерческие порты - Севастополь, Одессу, Новороссийск; на Балтике действует эскадра, сформированная из состава Флота Метрополии - вряд ли англичане полезут штурмовать Кронштадт, но, намертво заблокировать его, базируясь на Гельсингфорс и Ревель, они смогут без малейшего труда; на Севере практически беззащитны Архангельск и Мурманск, так что еще одна эскадра, выделенная из состава Домашнего Флота, без труда превратит их в руины; на Дальнем Востоке стопроцентно беспомощны разоруженный Владивосток и неукрепленный Петропавловск-на-Камчатке - они станут мишенями для тренировки артиллеристов дальневосточной эскадры Королевского Флота.
Разгром или блокада ключевых портов СССР означает потерю значительной части экспорта и импорта страны. А ведь экспорт и импорт во Францию, Италию, САСШ шел именно морем; да и не столь малая часть торговли с Германией шла через Питер. Даже простое прекращение торговли станет тяжелейшим ударом для слабого народного хозяйства Советской России - а если к этому добавится разгром портов, будет совсем плохо, поскольку это будет нарушение привычного порядка торговли на долгие годы. Выжить же без внешней торговли страна никак не могла.
На суше дела в таком случае будут обстоять ненамного лучше. Если англичанам удастся уломать поляков, то следует ждать ударов на Украине и в Белоруссии. В первом случае под ударом оказывается хлебородный юг, во втором - следует ожидать наступления на Смоленск, и, при плохом раскладе, на Москву. На северном направлении следует ждать удара финнов и прибалтов на один из ключевых промышленных центров страны - Ленинград.