Казалось, что поцелуй, улыбка и заверения в том, что она сможет стать прекрасной ведущей, должны были убедить Джейми, но, направляясь к лестнице, она ощущала беспокойство. Хотелось, чтобы он с самого начала поддерживал ее. Он знал о ней все, понимал, как она любит маму. Ему следовало принять это во внимание.
А может, нет?
Глава 4
Кэролайн так никуда и не ушла с веранды. Конечно, это ее любимое место, но она никогда не проводила здесь так много времени. Еще ни разу не удавалось проваляться на диванчике целое утро с тех пор, как она в последний раз болела гриппом. Когда это было? Года четыре назад? Да она была самым здоровым человеком из своего окружения – собственно, и сейчас не совсем больна. Запястье, конечно, доставляло неприятные ощущения, но если бы не на правой руке, она бы уже торчала в гараже – что-нибудь мастерила. Хоть сезон в «Меняем все!» и закончился, но другие проекты шли своим чередом. И в большинстве из них Кэролайн должна была изготовить собственными руками сложные замысловатые элементы – а это лучше делать здесь. В гараже у нее самые лучшие инструменты плюс идеальное освещение и любимая музыка. Ребята, с которыми она работала, любили хард-рок. Она же предпочитала медленные расслабляющие мелодии.
И сейчас пришло то самое состояние расслабленности и неги, решила Кэролайн, все еще не открывая глаз. Она уснула, распластавшись на диванчике, сразу после того, как ушла Энни, и хотя чувствовала, что вспотела, не торопилась вставать. Птицы притихли – то ли устав от общения друг с другом, то ли разморенные полуденным зноем. Чего не скажешь о строительной бригаде компании Макафи, которая занималась новой пристройкой к дому через две улицы от нее. Расстояние слегка приглушало стук молотков, но задорное стаккато строителей она знала, как никто другой.
Неожиданно раздался другой звук – значит, рядом кто-то есть. Кэролайн распахнула глаза.
Дин. Он стоял, облокотившись на перила – подбоченившись и скрестив длинные голые ноги, густо покрытые темными волосками.
Услада для глаз, как называла его Джейми. Серьезный комплимент, учитывая, что он был примерно одного возраста с Кэролайн. Дочь права. В нем сошлось все: темные волосы, топорщившиеся ежиком над лбом; седина, посеребрившая виски; легкая небритость, мускулистые плечи, стройная талия. Приди он прямо с работы, на нем были бы джинсы и ботинки, но поскольку съемки сезона «Меняем все!» позади, он тоже взял неделю отпуска. Дин остался верен черному цвету, но сегодня надел не футболку, а рубашку с пуговицами на воротнике. Рукава закатаны, шорты защитного цвета тщательно выглажены. Глаза смеются.
Женщина хотела рассердиться, но как-то поленилась. И потом, он ей почти как брат – так зачем тратить силы? Максимум, что она смогла сделать – пожурить его.
– Не очень вежливо, Дин.
– Что? – сделал он невинные глаза.
– Наблюдать за спящим человеком без его ведома. Как долго ты здесь?
– Недолго. Как ты себя чувствуешь?
– Великолепно.
– Именно поэтому спишь в такое время?
– Я просто отсыпаюсь после наркоза. Они называли его местной блокадой, но одной капельницы оказалось достаточно, чтобы вырубить меня на целую неделю. – Она осмотрела пластырь и марлевую повязку на запястье, повернула в одну сторону, потом в другую. На жаре повязка, казалось, стала давить сильнее.
– Просто уловка, чтобы не дать мне работать. Разрез-то крошечный. – Она взглянула на его колено. – Гораздо аккуратнее, чем у тебя. – Неровный шрам на колене мужчины длиной восемь дюймов – след от пилы, случайно выскочившей из рук ученика плотника несколько лет назад. Обычно некрасивый рубец скрывался под джинсами. – Выглядит по-прежнему устрашающе.
– И добавляет мне особого шарма, не правда ли?
– Однозначно, – рассмеялась Кэролайн, хотя в шутке была доля правды. Шрам вполне вписывался в имидж этакого бывалого мастера на все руки. И это далеко не единственное напоминание о былых трудовых подвигах. Тонкий белый рубец над бровью, плохо сгибающийся мизинец и множество мелких повреждений в тех местах, которые частенько страдают у плотников. Большинство людей обычно ничего не замечают – мужское тело по определению не должно быть гладким и бархатистым. Но Дин с Кэролайн устроили своеобразное состязание по количеству шрамов. Он демонстрировал свои, она – свои.
– Я по-прежнему впереди, – заметил гость.
– Только потому, что ты безрассудный. Я ставлю себе в заслугу осторожность.
– Безрассудство тут ни при чем. Просто я постигал премудрости профессии путем проб и ошибок. А ты училась ремеслу у отца, который был не только высококлассным столяром, но и всесторонне оберегал чадо.
Да, ей повезло, и не только в плане обучения профессии. Она одинаково сильно любила родителей, но с отцом их связывало нечто большее.
– Вспоминаешь их? – мягко произнес Дин.
О родителях в свой день рождения? Конечно! Она была поздним ребенком, маленьким чудом, как говорила мама. И, словно в заслугу за достоинства, они оба прожили более восьмидесяти лет.
– Они гордились тобой. Им нравилось смотреть твое шоу.
– В определенном смысле, – признала Кэролайн с грустной улыбкой, вспоминая телефонные звонки в первые годы выхода программы. – Мама думала, что это реклама, а папа… Ну, папа узнавал меня первые пару лет, а потом стал сильно сдавать. Его разум… – она махнула рукой. Пытаясь сменить тему, оглядела Дина с головы до ног. Заметив на нем вьетнамки, женщина бросила быстрый взгляд на улицу. С ее места была видна только крыша грузовичка, высившаяся над перилами крыльца. – Ты не на мотоцикле? – «Харлей-Дэвидсон» был его страстью. Вне работы он никогда не расставался с байком.
– Слишком жарко.
Слишком жарко. Определенно. Кэролайн опустила ноги на пол и потянулась, расправляя плечи, потом отерла пот со лба здоровой рукой. Не одна она потеет. Загорелая кожа Дина тоже лоснится. Но он в таком виде выглядит даже мило. Просто несправедливо!
– Я чуть не принес тебе цветы. Хорошо, что передумал, – улыбнулся он, кивнув на стол на веранде. – Выглядит как-то траурно.
Кэролайн доставили четыре букета – причем два от людей, которые не могли знать об операции.
– Моя дочь не умеет держать язык за зубами. Впрочем, намерения у нее самые благие. Как и у тебя. Я же просила не отменять поездку! – Дин собирался на рыбалку в Монтану. По крайней мере, он так говорил.
– А я и не отменял, всего-навсего отложил на денек.
– Так, а с кем собираешься встретиться? – по обыкновению стала подначивать Кэролайн, и он, как всегда, усмехнулся.
– Ты не знаешь этого человека.
– Значит, с каким-нибудь щербатым старикашкой, который владеет рыболовным бизнесом?
– Не наговаривай на него. Старик – настоящая находка. Он всю жизнь рыбачит на реке Биг-хоул и знает, где ловится лучшая форель. Каждое утро он доставляет меня туда на лодке, а вечером забирает. – В кармане у Дина зазвонил телефон. Достав его, мужчина прочел сообщение. – Хик Уэстон неправильно посчитал количество труб для дома на Смитфилд. Уже высылаю, – по слогам произнес он, печатая ответ, и снова засунул мобильник в карман. – В любом случае ожидается неделя полного уединения.
Кэролайн действительно поверила ему. Он ездил рыбачить в Монтану все годы, пока был в браке, и никогда не изменял жене. А за три года, что прошли после развода, рыбалка стала поводом отвлечься от мыслей о женщине, которая его отвергла. Она забрала сына – мальчишке на тот момент исполнилось одиннадцать – и вернулась в родной городок, где как-то слишком быстро сошлась с первой любовью и вышла замуж.
Дин злился на жену. Что касается сына, то тут имело место непреходящее ощущение потери, правда, Кэролайн – одна из немногих, кто знал об этом. Пускай она не в восторге от того, что приятель предпочитает кошкам собак, а всем цветам – черный, но Дин хороший человек. И если рыбалка доставляет ему удовольствие, Кэролайн за нее обеими руками.
Она наклонилась вперед и решительно встала. Мужчина протянул руку.
– Ты куда?
– В ванную, – усмехнулась она. – И помощь мне не потребуется.
Он поднял руки, как бы сдаваясь.
– О’кей. Тогда я приготовлю обед?
Заметив знакомый пакет у двери, Кэролайн просияла.
– Это то, о чем я подумала? – облизнулась она.
Маринованная куриная грудка на итальянской лепешке фокачча с мягким сливочным сыром бурсен, нарезанным помидором и бостонским латуком. Фирменный ленч ресторана «У Фионы». Кэролайн могла бы поглощать такую еду каждый день, и Дин был в курсе, так как они ходили туда довольно часто. Сам он куриную грудку не ел. Его выбор – ростбиф или окорок, увенчанный зрелым чеддером, твердым и острым.
– Стал бы я приносить что-нибудь другое в твой день рождения! – ответил он и махнул рукой, предлагая ей отправиться наконец в ванную.
Когда именинница вернулась, он как раз выходил из кухни, нагрузившись тарелками, салфетками и напитками. Его рот был набит сдобой, которую принесла Джейми.
– А, ты нашел булочки!
– Угу. Хотел уточнить, где ты хочешь пообедать, но твое крыльцо сейчас – самое прохладное место. Тебе нужен кондиционер, дорогая моя.
Проигнорировав замечание, она взяла у него из рук бутылку воды, чтобы запить пару таблеток тайленола, и последовала за другом. Поставив бутылку на подлокотник качели, левой рукой собрала влажные локоны, прилипшие к шее, подняла вверх и собрала в узел на макушке. Она опустилась на качели и взяла тарелку, которую ей протягивал Дин.
Мужчина пододвинул к себе белый плетеный стул, который идеально сочетался с качелями и был достаточно большим, чтобы, сидя на нем, не выглядеть глупо. На самом деле оба предмета мебели они с Кэролайн покупали вместе, и стул он опробовал еще в магазине. Дин откинулся на спинку и вытянул ноги вперед.
Довольная тем, что гость устроился с комфортом, Кэролайн, закрыв глаза, откусила от сэндвича. Первый кусочек всегда самый вкусный.
– Потрясающе! Gracias, amigo.
– De nada. – Он передал салфетку. – Кто еще заходил?
– Элисон. Принесла розы от Тео. Затем Роб и Диана. Приходили Лавали, чей кейп-код мы только что ремонтировали в программе «Меняем все!». Узнаешь азалии? С тех кустов, которые посадила Энни. Ну и Джейми заезжала.
– Они с Брэдом поедут куда-нибудь после съемок?
– Сомневаюсь. У нее полно работы. И потом, нужно планировать свадьбу.
В последовавшей тишине Кэролайн почувствовала пульсацию в запястье. Боль проснулась – и стихла, но женщина удивилась, как физические ощущения точно отразили беспокойство за дочь, бередящее душу.
– А ты что думаешь? – тихо спросил Дин. Несмотря на то что они делились друг с другом самым сокровенным, она ни словом не обмолвилась о тревожном чувстве.
Кэролайн слабо улыбнулась, слегка пожала плечами, бросила на него неуверенный взгляд, словно говоря, что не может указывать взрослой дочери, что делать. Она снова и снова пыталась разобраться, что не так в ее личном отношении к Брэду. А Джейми и подавно не смогла бы понять.
– Хочешь, я пригоню «Харлей»? Это тебя отвлечет.
– Спасибо, не нужно. – Мотоцикл пугал Кэролайн. – Мне и тут хорошо. Поверь, я не зацикливаюсь на мыслях о Джейми и Брэде. – Она нервничала только тогда, когда вставал вопрос о подготовке к свадьбе. В остальное время чувствовала себя нормально.
У Дина снова зазвенел телефон – бригадир одного из объектов звонил по поводу неисправных фонарей. Проблема не была из ряда вон выходящей – Дин сталкивался с подобными трудностями и раньше. Его голос оставался ровным, и вскоре телефон вернулся в карман, а на веранде опять воцарилась тишина. Послышался гул приближающейся машины, подъехал автофургон с очередной доставкой.
– Она что, всем рассказала? – простонала Кэролайн. Правда, новая цветочная композиция оказалась очень красивой. Белые каллы и синий дельфиниум в окружении насыщенной зелени. На карточке было написано: «Выздоравливай поскорее. Ты все еще наш столяр». Она, нахмурившись, посмотрела на Дина. – М-да, странно. От нашего телеоператора. Понимаешь теперь, почему я хотела, чтобы об операции не знала ни одна живая душа? Скажешь одному – весь мир в курсе. – Дин смотрел на нее как-то уж слишком преданно. – О Дин, кому ты сказал?
– Только Майку. – Майк О’Ши был одним из подрядчиков компании Макафи, занимавшихся электромонтажными работами.
Плечи Кэролайн поникли.
– Что плохого в том, что народу стало известно? – недоумевал Дин.
– Не знаю. – Она пыталась подобрать правильные слова. – Чувствую себя слабой. Потрепанной.
– Ни в коем случае. Просто очередное доказательство, что ты крутая, делаешь работу, с которой большинство мужчин не справились бы. Боевые ранения, дорогая.
– Боевые ранения, – с сомнением повторила она.
Он откусил кусок бутерброда, прожевал, проглотил и добавил:
– Ты все болезненно воспринимаешь, потому что сегодня твой день рождения.
– Вовсе нет. Я спокойно отношусь к своему празднику. Мне нравится моя жизнь.
– Ну ладно, Майк хороший парень. Я попросил его быть наготове в случае, если тебе понадобится помощь, пока меня не будет. А поскольку все знают, какая ты у нас самостоятельная, пришлось дать ему внятное объяснение.
– И что, ты не мог соврать? – робко спросила она.
Он не ответил. Нет, Дин не умел лгать. Это была одновременно и лучшая, и худшая его черта. Нравится ей или нет, но она всегда знала, о чем он думает.
Впрочем, он обладал еще одним, однозначно чудесным качеством. Он умел молчать, не пытался заполнить тишину хоть чем-нибудь, если сказать нечего, и Кэролайн ценила замечательный характер друга. Она чувствовала себя вялой. Безусловно, такое состояние – побочная реакция на жару и перенесенную операцию. Кэролайн съела лишь половину сэндвича и больше не могла проглотить ни кусочка.
Прикончив свою порцию, Дин указал на половину ее сэндвича:
– Можно убирать?
Она кивнула, гость сложил тарелки и отнес обратно в кухню. Спустя короткое время он вернулся и протянул ей мини-булочку. Вторую он жевал сам, а третью держал в руке. Тем временем к дому подъехал еще один фургон. Почесывая щетину на щеке, Дин бросил на подругу быстрый удивленный взгляд, сбежал по ступенькам и пошел по дорожке навстречу курьеру. Букет был просто огромным. Вернувшись на веранду, Дин опустил цветы, чтобы Кэролайн могла достать карточку.
– «С днем рождения! – прочла она вслух. – Ты – лучшая». – Она улыбнулась. – Как мило! Это от Брайана и Клэр.
Вопросительно приподняв брови, он подвинул вазу к столу.
– В гостиную, – предложила именинница. За его спиной хлопнула дверь-ширма. Услышав, что он возвращается, она крикнула:
– Хочешь сыграть в «Эрудит»?
– Нет, – он вышел на веранду. – Ты всегда меня обыгрываешь. А потом мне приходится уходить. – Дверь снова хлопнула.
У Кэролайн родилась другая идея.
– Джейми принесла полную версию программы. Хочешь посмотреть?
Дин покачал головой.
– Я в отпуске. – Он прищурился. – Нет, Кэро, не нужно сегодня работать. Я знаю, что ты любишь Facebook, но в компании Макафи есть специальный сотрудник, который отслеживает состояние дел. Маркетинг – не твоя работа.
– Верно, – призналась она. – Это вотчина Роя.
– И заниматься самодеятельностью у него под носом доставляет тебе удовольствие.
Женщине пришлось рассмеяться.
– Вот за что я тебя люблю, Дин. Ты все понимаешь. – Она подумала, какой же он хороший друг, и вдруг с раскаянием вспомнила: – О боже! Я совсем забыла! Как все прошло в Портленде?
Дин ездил туда вчера. Учитывая необходимость предварительного согласования и подготовки к строительству, планировать весенний сезон программы «Меняем все!» нужно еще до съемок осеннего. Они решили реконструировать и расширить коттедж на побережье в Кейп-Элизабет, и, несмотря на то что Джейми пока не закончила разработку дизайна, Дину хватило информации, чтобы начать переговоры с тамошними субподрядчиками.