— Скажи, — ровно произнес альфа, даже не оборачиваясь.
Тимуру показалось, что его мысли прочитали — хрен знает, что там умеют оборотни — и засмущался, потупив взгляд. А потом вдруг набрался смелости и вскинул глаза. Он выплюнул в равнодушную спину все, что так долго держал в себе, с трудом связывая воедино неровные бусины слов. Он никогда не пытался облечь в них свое негодование, гнилую злость и теперь терялся, неумело подбирая нужные фразы. Но с каждым словом ругать Антипова становилось все легче, тем более он никак не реагировал и словно соглашался со всем тем, что слышал. Наконец поток иссяк. Тимур устал и даже запыхался. Внутри все еще клокотало, ждало ответной реакции — грубости или оправданий, чтобы вновь затопить, а потом выплеснуться аргументированными оскорблениями и уличением во всем совершенном дерьме.
Но повернувшийся, наконец, Антипов не выглядел ни взбешенным, ни виноватым. Он принес нагретые вещи, дождался, пока Тимур переоденется, молча поставил перед ним большую тарелку с пастой, сводящей с ума пряным ароматом золотистых креветок и богичного коричневатого соуса, и сел напротив.
— И в чем же я виноват перед тобой? Если оставить инцидент на сарае.
Тимур вспыхнул мгновенно, слава богу, не успев донести вилку до рта:
— Ты что, не слушал?
— Слушал, — холодно остановил его Антипов. — Потому и спрашиваю. Лично тебе я сделал что-то… скажем, по роду своей деятельности?
— Черт возьми, тупой ты идиот, я же только что рассказал про Колю! Ты хоть понимаешь, что это такое: потерять лучшего друга…
— Нет, — резко оборвал его Антипов. — Не понимаю. Не буду разводить тут сентенции на тему существования дружбы навек, но лично мне она не встречалась. Я бы мог подискутировать с тобой, дружба ли то, что было между вами и, скорее всего, выиграл бы, но не хочу тревожить память о твоем друге. Так что давай обезличенно. Лично я выступаю за естественный отбор. В наше время не так важны мускулы и скорость, как мозги. Тупые и ограниченные остаются за бортом. И честно говоря, именно такие чаще всего и увязают. Я давно варюсь во всем этом, — он опустил взгляд, помешал пасту, а потом резко вскинул глаза, буквально цепляя Тимура острым взглядом, — ситуаций, когда хороший и чистый парень опускается — единицы. Наркота будет всегда, потому что всегда будут скрытые суицидники, которым просто не нужно передавать свой генотип. А это огромное бабло. Его будут рубить, так почему не я? Плюс, — Антипов склонил голову, — даже в этом дерьме можно сделать что-то хорошее. — И это была правда. Тимур знал, но никогда не акцентировал внимание, что именно благодаря Антипову снизилось число барыг у школ. — Я не сказочный принц, — продолжил альфа, — кто бы что ни думал. Я говно и чудовище, даже оправдываться не собираюсь. Но лично перед тобой я виноват только в том, что случилось там, — он ткнул пальцем в сторону сарая, и по этому резкому движению Тимур понял, что Антипов далеко не так спокоен, как хочет казаться. — И за это я буду расплачиваться еще очень долго. Так что не перекладывай на мои плечи чужую вину.
— Скажи, — тихо, спросил вдруг Тимур, выдавая всплывший вопрос, который отчего-то заслонил собой все остальное, — в самом начале вы планировали это?
— Сарай?
— Угу.
Антипов закатил глаза:
— Да перестань. За кого ты нас принимаешь? Не сочти за похвальбу, но у всех нас куча омег, которые спят и видят, как бы… ну ты понял. Конечно мы ничего не планировали. Просто хотели припугнуть зарвавшегося омегу. Серега, правда, думал, что ты так внимание привлекаешь и захочешь потом… А оно вон как вышло. Я еще на нервяке, психанул, конечно. Но не спланированно, нет.
— Спасибо, — непонятно за что, то ли за честность, то ли успокоенные нервы поблагодарил Тимур.
— Давай есть, — просто сказал Антипов, принимаясь за пасту.
Тимур тоже начал есть, но вкус казался смазанным. И ведь не сказать, что Антипов выдал что-то экстраординарное, переворачивающее восприятие, но Тимура как будто ледяной водой окатило. Замедлились мысли, свернулись в тугую спираль каких-то обломков, осколков, оставляя гудящий бессмыслицей рой в голове. Наверное, надо было еще поговорить, вывести Антипова, выйти самому на привычную прямую нерассуждающей ненависти, но Тимур бессознательно кутался в кокон ломких объяснений, как недавно — в жесткое покрывало, находя в этом абсолютное успокоение. Звенящая пустота взорвалась одной вспышкой: он устал. Устал быть сильным, решать все самостоятельно, ниоткуда не ждать помощи. Может и правда омеги слабые и нуждаются в ком-то рядом, а может, это Тимур такой, но ему вдруг стало все равно. Пусть идет как идет, пусть рядом будет этот чудной и совершенно непонятный альфа, которому Тимурова несомненно покореженная психика простила приказ изнасилования, похищение и удержание в этом диком осколке бывшей цивилизации. И бог с ней, смертью Коли. Отчасти Антипов был прав.
А альфа, наверное ни сном, ни духом не ведая о Тимуровых терзаниях, доел пасту, мельком взглянул на массивные наручные часы и предложил:
— У меня время еще есть. Может, фильм какой-нибудь посмотрим?
Тимур, в надежде отвлечься, закивал головой.
— Что-то мне подсказывает, что на прон тебя не уговорить, — пробурчал Антипов, подключая ноут к огромной плазме на стене. — Так что в программе вечера у нас ужасы.
Тимур фыркнул, смиряясь с неизбежным — выбора у него не было.
К середине фильма он уже к экрану не поворачивался и только жалобно скулил Антипову в плечо, повторяя: «Ну что там?» На особо адских моментах Тимур даже уши затыкал. Антипов же лопал приготовленный попкорн и, кажется, тоже не особо смотрел фильм, наслаждаясь страданиями Тимура. В общем, неудивительно, что уходящему Антипову Тимур вцепился в рукав куртки мертвой хваткой. При мысли о том, что он сейчас останется один в пустом доме и, что уж там, пустой деревне, Тимуру от страха хотелось блевать. Антипов резко остановился, недоуменно посмотрел на стиснутые пальцы на своей куртке, а потом поднял вопросительный взгляд на их владельца. Тимур тяжело сглотнул, подбирая слова, но Антипов, вдруг ставший насмешливо-понимающим, стянул куртку и вальяжно вернулся в переднюю.
— Ты не уйдешь? — нерешительно спросил прошедший за ним Тимур.
— Ну, полагаю, что нет. И раз уж я сегодня остаюсь здесь, давай ложиться спать. Я просто пиздецки вымотался.
Антипов потянулся, наклонил туда-сюда голову, разминая шею, и прошел в маленькую комнату-спальню. Вышел переодетый в домашнее, такой непривычно уютный, слегка растрепанный и будто бы приземленный. Галантным взмахом руки предложил Тимуру проследовать в спальню, а сам полез в комод за бельем. Тимур быстро проскользнул в комнату, переоделся и улегся, вздрагивая от прикосновения к холодной простыне.
Сон не шел, несмотря на непогашенный ночник и шуршащего за тонкой перегородкой Антипова. Тимур ерзал, борясь со страхом, липким льдом окутавшим поджавшийся желудок. Он то заворачивался в одеяло с головой, то высовывал нос из-за нехватки воздуха, а потом снова прятался. Услышав шуршание около входа, он замер, тщетно пытаясь найти в себе силы заорать, потому что Антипов наверняка уже спал, а шуршало, несомненно, что-то потустороннее. Горло перехватило спазмом, и Тимур крепче вцепился в край одеяла, глупо, по-детски надеясь на его защиту. Услышав тихое покашливание, вполне себе человеческое, он подскочил, разом откидывая мнимую защиту, и зло уставился на стоящего в дверях Антипова. Тот пристыженным не выглядел, опирался на косяк, скрестив руки на груди, и привычно ухмылялся.
— Ты спать собираешься? — насмешливо спросил он.
— А твое какое дело? — недовольно проворчал Тимур.
— Ты кряхтишь, — принялся загибать пальцы Антипов, — вздыхаешь, ерзаешь, скрипишь матрасом. А у меня, в силу некоторых особенностей, чуткий слух. Смекаешь?
— И что ты мне предлагаешь делать?
— Спать? — иронично вопросил Антипов.
— Если бы я мог заснуть, — в том же тоне ответил Тимур, — то давно бы видел десятый сон.
— Но ты не можешь, потому что…
— Потому что страшно, — невразумительно пробурчал Тимур, вновь кутаясь в одеяло.
Антипов по ту сторону кокона тяжко вздохнул и куда-то ушел. Тимур слышал, как он шумно и явно недовольно возится, что-то вытаскивает и хлопает дверцами. И все же того, что он придет в его спальню, бросит на пол рядом с кроватью матрас, подушку и одеяло и уляжется, не ожидал.
— Спи уже. Если вылезет подкроватный монстр, торжественно обещаю его сожрать. А если ты не уснешь через пять минут, то сожру тебя. Все. Глазки закрывай, баю-бай, — проворчал Антипов, громко и сладко зевая.
— Спокойной ночи, — прошептал в тихую темноту Тимур. Он очень старался не лыбиться.
— Угу. Постарайся не пукать во сне, — сонно ответил Антипов.
Тимур подавился воздухом, высунул ногу и, не глядя, двинул пяткой в то место, где должен был лежать альфа. Судя по сдавленному оху и мягкости попадания, удар вышел точным и неожиданным. Тимур довольно хмыкнул и уснул, вслушиваясь в тихое ворчание Антипова.
========== Глава 6. ==========
Проснулся он неожиданно рано. Потянулся и чуть не наступил на сладко спящего альфу. За ночь дом успел остыть, так что было прохладно, и тот спал, укутавшись в одеяло. Наружу торчали только взъерошенные светлые волосы. Тимур аккуратно слез, борясь с желанием спрыгнуть на Антипова, умылся и решил приготовить завтрак. Как ни крути, а чувство благодарности требовало отплатить за спокойный сон.
Тимур думал, что успеет напечь блинчиков до пробуждения Антипова, но тот появился на кухне, едва он достал подходящую для взбивания миску. Уселся на стул, помятый и лохматый со сна, вновь совсем не похожий на привычного себя, гламурного и пафосного. Тимур бросил «доброе утро» и отвернулся, давя улыбку. Он думал, что Антипов продолжает спать, так тихо тот сидел, и потому вздрогнул, услышав:
— А ты знаешь, что раздавить яйцо невозможно?
Тимур обернулся, не зная, как реагировать на такой бред. Но Антипов выглядел совершенно серьезно. Тимур показательно развернулся и разбил одно в подготовленную миску, а потом снова обернулся к Антипову.
— Разбить можно, а раздавить — нет.
— Что за чушь?
— Брось мне яйцо.
Тимур послушно бросил и с удивлением смотрел, как напрягаются бицепсы, когда Антипов сжал яйцо в кулаке. И оно осталось целым, ни малейшей трещинки в скорлупе не оказалось, после того как был разжат кулак. Пораженный Тимур забрал яйцо и стиснул пальцы. Заляпанным оказался он сам, стены и пол. Тимур недоуменно смотрел на заржавшего Антипова, все еще толком не понимая, что же произошло.
— Вот же святая простота, — угорал тот, глядя на него. — Я и подумать не мог, что ты так легко поведешься. Балда!
Тимур завелся в момент. Стряхнув с ладони склизкие сгустки, он перехватил последнее целое яйцо, в один прыжок, который сделал бы честь ягуару, подскочил к Антипову и разбил скорлупу ему о голову. Яйцо стекало, Антипов недоумевал, Тимур ни о чем не жалел. И все же, когда альфа подскочил, Тимур ухитрился увернуться и выскочить из комнаты. Правда на этом его везение кончилось, и он был схвачен. Тимур даже не пытался вырваться, понимая, что преступление в глазах Антипова сравнимо с перцовым баллончиком в их первую встречу.
«Бить будет или?..» — вяло размышлял он, пока его тащили в коридор и сильным ударом ноги распахивали дверь на сарай.
«Или», — констатировал до странного равнодушно, когда Антипов, сбросив ношу на пол, к слову бережно, почти нежно, принялся раздеваться, пока Тимур стоял истуканом. В итоге, как ни странно остался в джинсах, прошел к небольшому поддону с душем и наклонился.
— Мой теперь, засранец, — недовольно проворчал он.
Тимур, слабо понимая, что от него требуется только вымыть голову, подошел поближе и включил воду. Он отрегулировал температуру, сделав воду приятно теплой, и принялся аккуратно намыливать мягкие локоны. Антипов удобно поворачивал голову, облегчая мытье, и эффектно поигрывал мышцами шеи и спины. Хотя Тимур сомневался, что делал он это намеренно. Мытьем дело не ограничилось. Тимуру пришлось взять в руки фен, благо дело это было знакомое и особых проблем не вызывающее. Вот только стоило ему запустить пальцы в волосы и начать легонько их перебирать в районе затылка, Антипов тихо и глухо застонал и весь обмяк под Тимуровыми руками.
— Все в порядке? — несмело поинтересовался тот.
— М? — взгляд альфы был томным, осоловелым. Антипов пытался сфокусироваться, но безуспешно, подавался назад и вбок, прижимаясь теснее.
Такой чудной, совершенно выбивающийся из всех возможных стереотипов. Тимур послушно погладил его еще, а потом все же взялся за фен. Антипов недовольно покосился на щетку, но ничего не сказал и помассировать его еще не попросил.
Тимур ждал, что, стоит ему только закончить, Антипов уйдет, но тот лениво поднялся и, ухватив его за локоть, направился к выходу. Одеться, правда, разрешил, но затем безжалостно вытащил на улицу. Погода была почти столь же мерзкой, какой Тимур ее запомнил, разве что дождь перестал, а вот ледяной ветер только усилился. Они быстро дошли до внушительного сарая и с облегчением скользнули под крышу. Антипов лязгнул замком и распахнул перед Тимуром дверь. Щелкнул выключатель, и в ярко вспыхнувшем свете Тимур увидел квадроциклы. Антипов покопался в шкафах, стоящих вдоль стен, и бросил ему комбинезон, куртку и маску. Сам быстро влез в экипировку, блеснув хитро прищуренными глазами из прорези поверх нарисованной волчьей пасти, зашнуровал ботинки и натянул шлем.
Тимуру же все было безбожно велико. Штанины и рукава пришлось подворачивать, а в ботинки, судя по ощущениям, могла уместиться еще одна нога, или, по крайней мере, несколько толстых шерстяных носков. Он натянул маску и вопросительно глянул на присевшего на один из квадроциклов Антипова. Под шлемом разобрать выражение его лица было невозможно, но Тимуру показалось, что тот смотрел недоумевающе, будто разглядывал его впервые. Потом замялся, дернулся вперед, рывком вернулся в прежнее положение, а затем текучим движением подскочил к Тимуру и сжал в объятии. Просто стиснул, мазнув по щеке гладким пластиком шлема. А Тимур чувствовал себя преглупо и не знал, куда деть руки. В итоге так и простоял смоляным чучелком, растопырив их в стороны. А Антипов буквально через несколько секунд отстранился и уселся за руль, махнув рукой себе за спину. И никаких объяснений.
Зачем они поехали кататься, Тимур поначалу не понимал. Сначала решил, что это обычное развлечение, вариант нетрадиционного досуга, но потом они доехали до небольшой просеки, и Антипов с водительского места слез. Тимур не верил своим глазам до конца, но чертов альфа действительно предлагал ему сесть за руль. Огромной, чудовищной, рычащей махины, которая несомненно оживет и безжалостно раздавит дрожащего Тимура своими колесищами. И именно поэтому Тимур, уже зная, что разговоры, если Антипов вбил что-то себе в голову, не помогут, слез и потопал по направлению к дому. Через несколько минут он был весь, целиком и полностью, в грязи, которой успешно и главное намеренно, обрызгивал его Антипов колесами своего монстра. Пришлось Тимуру устраиваться на водительском месте, мстительно прижимаясь грязной спиной к Антипову, усевшемуся сзади. Первое время все шло довольно мирно: небольшая скорость, уверенные руки умеющего человека на руле. А вот потом Антипов картинно-показательно свои руки отпустил и убрал. Тимур завопил, чуть не съехал со склизкой дороги и… втянулся. Уже через час он довольно лихо для первого дня разъезжал. Но дорога все же была сложной, и усталость брала верх. Возвращаться не хотелось, но молчаливо сидящий сзади Антипов, вновь взялся за руль и настойчиво развернул квадроцикл к дому.
У Тимура от перенапряжения тряслись руки, так что раздеться сам он не мог. Пришлось, краснея, терпеть, пока это сделают за него. Что удивительно, выглядел Антипов при этом отстраненно и равнодушно, попыток обнять или дотронуться как-то повышенно интимно не предпринимал, и Тимур уже не был уверен в том, как нужно толковать эпизод перед поездкой.