— Это и есть Тим. Он так выглядел лет до пятнадцати.
— Что? — завопил Ромка, силясь увязать белокурую кукляшу и мощного альфу, вожака стаи, в один образ. Не получалось. Хотя теперь, безусловно, общие черты находились.
— Я очень мучился из-за этого. Волку быть влюбленным в альфу — это дичь, полный пиздец. Я думал, что все, мне хана, когда Тим на все лето умотал с дедушкой в круиз. Уехал омегой, а приехал куском говна и стопроцентным альфой. Вообще, склонность к мудачеству у него всегда была, но он комплексовал, да и силенок, чтобы реально во что-то ввязываться не хватало. Да и кто с таким будет драться? В общем, он приехал, подошел ко мне — я вообще его не узнал! — прижал собой к стенке и такой: «Все еще хочешь меня, детка? Только, чур, я сверху!» Я блевал дальше чем видел. Костян ржал, как дебил. В тот момент вся моя влюбленность и закончилась.
Саня так морщился, с таким отвращением выдавливал из себя эти воспоминания, что Ромка расхохотался:
— Тогда я буду следить за твоим питанием.
— В смысле?
Рома деланно невозмутимо поднялся, словно собрался выйти по делам, и на пороге обронил:
— Ну, чтобы ты любовь ко мне не выблевал.
Ромка очень хорошо бегал. Но от оборотня не убежишь.
***
Лешка весь измучился, пока Дима тащил его до дома. Он ничего не мог с собой поделать: терся щекой о крепкое плечо, ягодицами о теплую ладонь. Старался сдерживаться, потому что спало поселение весьма относительно, но полностью успокоиться не получалось. Самоконтроль был изодран в клочья, мотался жалкой тряпочкой по накатывающему душному возбуждению. Оно Лешке не нравилось, было искусственным, страшным. Не поддавалось объяснению, не хотело двигаться хоть в каком-то русле. И Лешку мотало, размазывало по Диминому телу в темном холле. Альфа вполголоса ругался, придерживая назойливого Лешку, и пытался нащупать выключатель. А Леше казалось, что кто-то вселился в него, кто-то жадный, пошлый, мерзкий. Примерно такой, каким он всегда представлял себе Сержа. И ясно было, что Диме трудно еще и потому, что то различие, которое всегда было между ним и Лешкой стирается. Дурацким сбором, как ластиком.
Дима наплевал на свет, стянул на ощупь обувь с себя и Лешки, преодолевая легкое сопротивление омеги, который отчаянно не хотел отлипать, и потащил его наверх. Рухнул на кровать, удерживая Лешку сверху и широко улыбнулся, раскинув руки:
— Весь в твоем распоряжении, детка.
Лешка оглядывал его, ласкал взглядом вверх-вниз широкие плечи, поджарый живот, залипал на выступающих мышцах рук, подергивающемся кадыке, ямочках на щеках. Он до сих пор так и не смог привыкнуть к Диминой внешности, все сомневался в правильности выбора его волка. Ну что с него, Лешки, взять? Ни кожи, ни рожи, как говорится. И он старался быть хоть в чем-то полезным. Окружал Диму заботой, вниманием, показывал, насколько тот хорош, как идеален. Отдавал ему свою любовь, как бы пошло это ни звучало.
И вот теперь не получалось удерживаться в образе хорошего парня. Желания, так тщательно Лешкой давимые, вырывались наружу. Ему хотелось навалиться на Диму, облизать его всего, не давая ни малейшего шанса шевельнуться, вывернуться. Хотелось хоть на одну ночь побыть Сержем. И до истерики страшно было разрушить то, что они с таким трудом выстроили.
Руки тряслись, взгляд метался по Диминому лицу, старательно избегая глаз. Леша сглатывал слишком обильную слюну, понимая, что сил держаться уже нет, что он проваливается в навязанное возбуждение, тонет, как в Гримпенской трясине, безвозвратно. Безнадежно. Нижняя губа, Димина любимая, затряслась, вторя рукам, и Леша запрокинул голову, смешно мешая слезам пролиться.
— Эй, маленький, — встрепенулся Дима и сел на кровати, прижимая Лешку к груди, — что случилось? Давай я сам…
— Нет! — почти выкрикнул Леша и отстранился. — Я… — он осекся и застонал. От близости альфы коротило.
— Расскажи мне, Леш. В чем проблема? Давай же, малыш, ну!
Если бы Дима заставлял, сердился, можно было бы удержаться. Но просящие интонации будто выталкивали правду на поверхность, силой разжимали челюсти.
— Не хочу быть как Серж, — простонал Лешка и закрыл руками лицо.
— Ничего не понял. Мы ведь говорили об этом. Да я давно уже вас даже сравнивать перестал. С чего ты вообще его вспомнил сейчас?
— Потому что, — Лешка отнял ладони от лица и уставился на недоумевающего Диму. Недовольство собой, дурацким положением и невозможностью что-то изменить добавляло смелости, — я хочу облизать тебя, хочу тебя трогать, хочу…
Дима поднял руку и прикрыл Лешке рот двумя пальцами:
— И в чем проблема?
Он стянул футболку и снова откинулся на подушки.
— Готов еще раз повторить свое первое предложение. Весь твой.
Лешка в отчаянии нахмурился, не понимая, как до него достучаться, как еще объяснить то, что, на его взгляд, было яснее ясного. Но Дима вдруг понял сам. Округлил глаза и вкрадчиво поинтересовался:
— Ты думаешь, что Серж был активен в постели?
Лешка медленно покивал, уже догадываясь по Диминой интонации, что все не так просто. Тот закатил глаза:
— Надеюсь, что не разочарую тебя, но он секс со мной не слишком-то жаловал и уж точно никогда не стал бы меня облизывать, целовать… Что там еще, кстати?
От облегчения хотелось идиотски визжать. Словно переключился наконец долгожданный светофор, давая нужный зеленый. Лешка запрокинул голову, тяжело вздохнул и дал, наконец, себе волю.
Господи, каким же Дима был вкусным. Как фантастически, чудовищно приятно было вылизывать его живот, прикусывать сверху, под подергивающейся диафрагмой и нежно ласкать ниже, там, где косые мышцы образовывают столь волнующие складки. Дима под ним ерзал, изо всех сил сдерживал себя, но постанывал, хотя раньше ухитрялся быть почти бесшумным. И Леша дурел от этого еще больше. Было так офигительно контролировать ситуацию. Заставлять альфу слушаться себя, почти подминать. Даже стоя на четвереньках, Леша задавал темп.
Он измотал Диму. Когда действие отвара закончилось, тот тяжело дышал и откидывал со лба намокшие волосы. Откровенно говоря, сам Лешка был не в лучшей форме. У него не осталось сил даже на то, чтобы дотащить себя до ванной и принять душ, хотя раньше он никогда не ложился спать мокрым. Глаза закрылись сами собой. Судорожно выворачиваясь из опутывающего сна, Леша притянул к себе Диму. Это было последним, что удалось сделать, перед тем как уснуть.
Утром Леша чувствовал себя совершенно разбитым, а лежащий рядом Дима был полон сил, бодр и свеж. Он сыто щурился, улыбался и хитро поглядывал на смущенного Лешку.
— Если бы не регенерация, я был бы пятнистым, как леопард.
Лешка застонал и накрылся одеялом с головой. Дима тихо рассмеялся и стащил сомнительное укрытие, одним легким движением показывая, насколько оно ненадежно.
— Как думаешь, мне бы пошел такой окрас? — промурлыкал он, вальяжно раскидываясь рядом.
— Во всех ты, душенька, нарядах хорош, — со вздохом процитировал классика Лешка.
— Скажи честно, — Дима приподнялся на локте, — то, что было вчера, результат только Ромкиного отвара?
Несмотря на всю внешнюю беззаботность и легкость тона, Лешка понял, насколько важен Диме его ответ. Смущаться и строить невинность в такой ситуации было бы верхом глупости, так что Леша честно признался:
— Отчасти. От отвара, пожалуй, смелость и напор. А желания мои. Давние.
— Почему же скрывал?
— Я же сказал вчера…
Наверное, Лешка никогда не привыкнет к стремительности оборотней. Вот только что Дима расслабленно лежал рядом и уже прижимает его к постели, грамотно дозируя вес.
— Слушай меня предельно внимательно. Я очень хочу, чтобы ты понял, — каждое слово будто бы ввинчивалось в голову, прорастало там. — Для меня очень важно, чтобы ты позволял себе делать то, что хочется. Пойми, маленький, я не хочу непохожего на Сержа, не хочу идеального. Я хочу тебя. Люблю. Эти твои… недостатки? несовершенства?.. и делают тебя идеальным. Моим. Покажи же их мне. Хочу увидеть тебя. Пожалуйста. — При Диминых габаритах он ухитрялся строить совершенно несчастные мордашки. Устоять было невозможно, да Лешка и не пытался.
— Хорошо, — выдохнул он.
Когда организм восстановится и поясницу перестанет ломить, он еще потягается с хваленой волчьей регенерацией.
========== Плюс двадцать пять в тени ==========
Комментарий к Плюс двадцать пять в тени
Простенькая ПВПха зазудевшая в голове. Спасибо, что поддерживаете меня)
Июль испепелял все живое. На улице в отрыве от кондея плавились мозги, и Тимур решительно не понимал, для чего Лешке потребовалось встретиться именно в парке. Он с грустью оглядывал переполненную гардеробную и понимал, что решительно ничего не хочет на себя надевать. Но Лешка ждал. И Лешка был друг и любимый несмышленыш, который то и дело норовил сделать какую-нибудь глупость. А Тимур, в свою очередь, должен был, или, по крайней мере, считал себя должным, глупости эти пресекать. Потому и кривился от мысли, что придется натягивать на себя что-то, и все равно перебирал шмотки.
Он потратил на тщательные поиски минут пятнадцать — серьезный срок, учитывая, что каждую вещь Тимур помнил. А потом решительно выудил те самые шорты, в которых безуспешно пытался спровоцировать Тима в Московскую поездку. Надел и покрутился перед зеркалом. Было совершенно ясно, что в таком виде Тим его из дома не выпустит. Но шорты были реально идеальными для жары: светлые и тонкие, дышащие. Тимур хмыкнул и натянул длинную рубашку без рукавов — модная копия маст-хэва для альф. Вытащил из коробки белые вьетнамки, привезенные родителями Тима с южных морей, и, потянувшись к верхней полке, белую же Тимову кепку. От нее еле заметно пахло его любимой туалетной водой, и Тимур зарылся в нее носом. Хотелось сделать так же с Тимом, но тот был тотально занят и очень просил не отвлекать.
Тимур нахлобучил кепку, одернул рубашку и тихо спустился по лестнице. Тим сидел в гостиной, разбирался с ворохом бумаг, рассыпанных по столу, покачивался на стуле и жевал жвачку. Пузыри лопались с глухим звуком, Тим был сосредоточенным донельзя, Тимур залипал на блестящую в ухе сережку. Ну не момент, а какое-то его личное собрание кинков — не знаешь, за что и уцепиться-то. К списку «Почему я не хочу никуда идти» прибавился еще один очень внушительный пункт. Но Лешка ждал, и Тим просил дать ему позаниматься.
Был в этой ситуации и несомненный плюс: вряд ли Тим заметит шорты. После поездки Тимуру решительно было запрещено куда-либо в них выходить, да и вообще показываться на людях. Так что велика была вероятность, что его просто отправят переодеваться. Но ничего похожего на эти самые шорты, да и сидящего на Тимуре так же идеально в его гардеробе не было. Тимур быстрым шагом пересек гостиную и бесшумно выдохнул, поняв, что остался относительно незамеченным. Он схватил со столика ключи и солнечные очки и, протягивая руку к замку, крикнул:
— Я ушел!
— Стоять, — раздалось над ухом, и Тимур подпрыгнул от неожиданности. — По-моему, я тебе уже все сказал насчет этих шорт.
Тимур решил использовать лучшую защиту. Тем более, времени до встречи с Лешкой оставалось впритык, а он терпеть не мог опаздывать:
— Тима, давай без этого, — Тимур закатил глаза. — Что со мной может случиться? Я на тачке. Доеду до парка, там мы с Лешкой сядем на скамеечку и тихо-мирно будем сидеть и не отсвечивать.
— Боюсь тебя разочаровать, любовь моя, — проникновенно проговорил Тим, — но твоя миленькая попка в этих шортах сияет, как маяк.
— Тим, — угрожающе начал Тимур.
— Бэмби, — в тон ему ответил Тим.
Они обменялись тяжелыми взглядами, и вдруг Тим кивнул:
— Иди, — и мотнул головой в сторону двери.
— Серьезно?
— Да.
Тимур не стал испытывать благоволившую ему судьбу и во второй раз потянулся к ручке. И тут его пришпилило к двери. Навалившийся сзади Тим весил как слон, и махом выбил из Тимура воздух.
— Я сейчас наглядно продемонстрирую тебе, почему я против этих шорт.
С бесконтрольным влечением к Тиму решительно нужно было делать хоть что-то. Тимура уже вело, и это от одного только давления и шепота в ухо. Он думал, что дело кончится дрочкой или потирушками сквозь одежду, но, конечно же, Тим был куда предприимчивее всех этих простеньких касаний.
— Тебя вот так вот схватят и прижмут к дереву, — образы, только с Тимом в главной роли, появлялись в голове и возбуждали вопреки любым попыткам самоконтроля отбиться. — Заткнут твой сладкий ротик, — Тим быстро выполнил сказанное, — и…
И вот этого Тимур совсем не ожидал. Он почувствовал, как вторая свободная рука Тима огладила его ягодицу и сдвинула шорты вместе с трусами, бессовестно оголяя поджавшийся анус. А потом Тим одним движением, без помощи рук ухитрился войти в него, резко и до конца. Тимур, безусловно, заорал бы, если бы рот не был зажат.
— Что же ты сделаешь, когда тебя будут трахать вот так, даже не сняв твои замечательные шортики? Я, черт возьми, могу повесить их на свой член, и это не помешает мне тебя так… же… трах-нуть.
Было быстро. Куда быстрее, чем обычно. Но даже так Тимур умудрился обогнать Тима, кончив на его предпоследнем рывке. Тим отстранился, позволяя Тимуру сползти по двери, а потом присел на корточки напротив.
— Презерватив, как ты, наверное, понял, я не надевал. В общем-то, можешь пойти и в шортах, но я не советую, — он похабно улыбнулся и чуть надавил на приоткрытый анус через ткань вернувшихся на место шорт. Тимур почувствовал, как она намокает от вытекающей спермы, и поморщился.
Тим коротко чмокнул его в нос и ушел заниматься своими архиважными делами. Тимур вздохнул и снова поплелся в гардеробную. Все равно на встречу он опоздал. Можно и переодеться.