— Тимош, ты чего? — хрипловато потормошил его Тимур.
— У меня ноги трясутся, и я встать не могу, — Тим перевел на него взгляд, но выглядел все таким же сбитым с толку. — Как так?
Тимур рассмеялся и чмокнул его в нос:
— Это моя беспредельная любовь прорвалась и сбила тебя с ног.
Тим хмыкнул и вернул поцелуй:
— И все-таки с отварами ты больше не экспериментируй, ладно?
— Как скажешь, альфа. Как скажешь.
***
Ромка проснулся бодрым и свежим, как огурчик. В окно светило солнышко, день был чудесный, и даже голова не болела. Он сел в постели, потянулся и наткнулся взглядом на Саню. Вздрогнул и дернулся так, что приложился затылком об изголовье кровати. Очень больно, между прочим! На языке вертелось обиженное: «Какого хрена?», но выговорить это не было никакой возможности — вид Саня имел прегрозный. Давящий, угнетающий взгляд альфы, без фильтров, без барьеров — голая сила, выплескивающаяся на неподготовленного к такому Ромку. Тот уже видел его таким однажды, когда в самом начале отношений протрепался полвечера со своим бывшим на дискотеке, после того как обиделся на Саню из-за какой-то глупости. Ничего хорошего этот взгляд не сулил. Он настолько не вязался с привычным жизнерадостным и мягким Сашей, что Ромке казалось, его альфу подменили. Словно слетел весь лоск эволюции, оставил его один на один со зверем внутри. И зверь этот в бешенстве.
Рома сглотнул и открыл было рот, чтобы сказать хоть что-нибудь, как-то разбить угнетающую еще больше тишину, но Саша предостерегающе поднял руку.
— Знаешь ли ты, — начал он, — как может алкоголь изменить свойства некоторых компонентов твоих сборов? Понимаешь ли, что с пьяных глаз мог перепутать ингредиенты? — с каждым словом голос его становился все громче. — Первое правило травника-шамана — контролировать каждое свое действие. Что ты вчера, нахрен, контролировал? Как, блядь, можно быть настолько безответственным? Травы — это не шутки. Лучше бы глинтвейн замешали — меньше было бы проблем! — в горле у Саши клокотало рычание, и это было куда страшнее того сдерживаемого недовольства после общения с бывшим. Но еще больший страх вызывала причина этого рычания.
— Что случилось? — выдавил из себя Рома.
Понимание того, что могло произойти с ними, даже если все компоненты были подобраны правильно, навалилось враз. Задавило взрывом диких фантазий. Куда могло занести взбудораженного энергетиком Тимура?
А что если Тоша выпил возбудитель? Как он наложится на сбор для беременности? А если усугубит ситуацию?
А если возбудитель достался Лешке? С его покореженным восприятием собственной чувственности. С комплексами и запретами сына пожилых консервативных родителей. Да он до сих пор смущается, когда разговор про секс заходит!
— Если отбросить пиздец ситуации в целом и поцелуй?
— Поцелуй?
— Поцелуй, — зло улыбнулся Саня. — Ах да, ты ведь не помнишь…
Ромку торкнуло на секунду, но могли быть проблемы поважнее.
— Что произошло? Кроме этого.
Саша прищурился и внимательно оглядел его.
— Ничего. Мы пришли вовремя.
Ромка выдохнул и закрыл глаза. Все в порядке, иначе Саша бы сказал, можно хоть немного расслабиться. Но тогда его злость, такая, что из берегов, не совсем понятна. Все живы, ну, пусть даже кто-то чмокнулся разок, чего психовать-то? Рома хотел спросить об этом, но Саша резко встал и ушел. Дуться, сгущать краски и надумывать было совсем не в Санином стиле, но весь остаток дня он именно дулся и надумывал. Игнорировал Рому, несмотря на попытки помириться или хотя бы выяснить настоящую причину игнора. Да, ошиблись. Да, сглупили изрядно. Но не настолько, чтобы это возводить в масштаб вселенской катастрофы. Ромка заслужил взбучку, но точно не льдов Арктики, да еще и на такой срок. Еще в самом начале, «на берегу», они договорились, что говорят все друг другу прямо, без этих игр и недомолвок. Так что же сейчас? Еще во время обеда, Сашина часть которого остыла и была вылита, чувство вины у Ромы сошло на нет, было погребено под волной обиды и злости. К концу дня он пришел к мысли, что готов и отказаться от шаманского дара, если это встает в такую проблему.
Саша не пришел и к вечеру. Ромка зло пережевывал бифштекс и размазывал по тарелке пюре и овощи. Хотя обожал и первое и второе. И вдруг начал мигать свет. Такое бывало. Электрики что-то напортачили с проводкой именно в этом домике, и теперь Роме с Сашей приходилось периодически наслаждаться такой вот иллюминацией. И если Саня знал, как это исправить, и, собственно, всегда исправлял, то Ромка даже не пытался вникнуть. Он потерпел пару минут, но нервы и так почти слышимо звенели от напряжения. Рома бросил вилку и нож на стол, вышел на улицу и огляделся. Конечно, это был знак, возможность для несомненно находящегося где-то рядом Саши вернуться, прийти на помощь и замять уже неоправданно затянувшийся конфликт. Но тот предоставленным шансом воспользоваться не спешил, так что Рома сбежал по ступенькам крыльца и потопал к небольшому коттеджу на окраине.
Игорь был его другом детства. Жили рядом, родители дружили, неудивительно, что они тоже общались весьма тесно. Потом был пубертат, переезд Игоря и внезапное, неотвратимое охлаждение друг к другу. И все же среди альф никого ближе, кроме Сани, естественно, у Ромки не было. Он осторожно постучал и принялся ждать. Игорь распахнул дверь почти сразу, скорость была его отличительной чертой.
— О, Ромчик, здорово, — широко улыбаясь, поприветствовал он и протянул руку.
Ромка наспех ответил на рукопожатие, перехватил ладонь Игоря и потянул за собой:
— У меня там с электричеством опять беда, посмотришь? А то Саша пропал куда-то…
Игорь успел только открыть рот, как был сметен с ног. Ромке чуть не вывернуло руку от той силы, с которой Саня налетел на него и повалил на землю. Это было какое-то сумасшествие. Поначалу, видимо благодаря фактору внезапности, Саша Игоря безбожно валял, но через пару минут тот пришел в себя. Все же иерархия в мире оборотней всегда играла вполне себе ощутимую роль. И иногда не только качества ликана определяют его место в стае, но и положение оказывает влияние на силу. В какой-то момент Игорь злобно рявкнул и прописал Сане в живот. Тот хлебнул воздуха и рявкнул в ответ. Ромка, впервые наблюдающий весь этот получеловеческий пиздец, а другим словом все это назвать у него не выходило, зажал рот рукой. Навалилась паника — неизбежный спутник риска для любимого человека. Альфы на секунду расцепились, отскочили в стороны, примеряясь для нового броска, и Рома почти рванул к Саше. Но его оторвало от земли и развернуло к Тоше, который быстренько перехватил друга, не давая наделать глупостей. А Костя занял Ромкино место, примериваясь, в какой момент лучше вмешаться и стоит ли. Рядом с ним внезапно появился Тим, привычно вальяжный и обманчиво расслабленный — глаза выдавали волнение новоиспеченного вожака. Но Игорь вдруг встряхнулся, выпрямился, теряя всю агрессивность позы, и заорал:
— Как же вы заебали меня, уроды! — Это было настолько неестественно, непривычно, потому что Гар славился своим спокойствием, флегматичностью, что Саня тоже резко успокоился. — Чего тебе, сука, не хватает еще?! — завопил он Сане. — Один, блядь, ревнует, — ткнул он пальцем в ошарашенного Саню, — другой ревнует, — в изумленного Кота, — даже ты, Тима, ухитрился мне лицо разбить, тварь! Вы заебали со своими сраными комплексами! Ты, — опять в Саню, — пойми уже, что никто на Ромашку не претендует. Он твой, блядь, с потрохами и личиком своим смазливым!
Ромка поморщился, но вмешаться в обвинительную речь не попытался. Знал, что бесполезно, да и рассуждения стороннего лица оказались занимательными — уж больно смахивали на правду. А Игорь продолжал бесноваться, выплескивая скопившееся недовольство:
— И ты, Кот, заебал! Ну нравился я когда-то Тоше, что теперь-то? Сколько можно уже каждый раз коситься, когда я к нему приближаюсь? Нет ничего. Нет! — Игорь перевел взгляд на Тима, тот вопросительно поднял бровь, явственно давя усмешку. — Ой, нахуй иди, — отмахнулся Игорь, а Тим выразительно показал ему фак. — И вообще, чего вам неймется? Нашли, блядь, Пар, радуйтесь! У вас рядом идеальный — идеальный, папу вашего! — омега. Хольте его и лелейте! Какие вообще проблемы еще могут быть? Почему — почему?! — Пары есть именно у вас, тупых и ограниченных ослов, которые ничего, сука, ничего не понимают. Да пошли вы, — вдруг разом выдохся Игорь, махнул рукой и ушел в свой дом.
— Ну, — глубокомысленно протянул Тим, — с одной стороны, я завтра должен его отделать, а с другой…
— Только попробуй, — вмешался Тимур. — Он все правильно сказал. На эмоциях, конечно. Но…
— А я и не замечал, что его так беспокоит отсутствие Пары, — виновато пробормотал Тоша.
— Он всегда такой был, — тихо ответил Ромка. — Слишком мечтательный. Просто не показывал этого. В детстве всегда мне про прекрасного принца трещал.
— Странно тогда, что до сих пор один, — покачал головой Тимур.
— Не странно. Принцев почти не осталось, — отмахнулся Ромка, понимая, что Игорь сам виноват. Тот перечень положительных качеств, что он хотел видеть в своем партнере, в реальной жизни почти не встречался. Альфа пытался хоть немного его укоротить, но, по всей видимости, его волк был куда притязательнее человека.
— Ладно, — потянулся Тим и приобнял Тимура. — Посопливитесь о тяжелой Гарриковой доле на очередном мальчишнике, заодно займете себя чем-нибудь менее… — он пощелкал пальцами, подбирая слова, — последственным.
Тимур закатил глаза и принялся буксировать своего альфу в сторону коттеджа.
— Ну, нам тоже пора, — полувопросительно произнес Тоша, пристально глядя на Ромку. Тот кивнул, и Кот с Тошей удалились. Последний что-то старательно втолковывал супругу, тот периодически кивал или мотал головой.
Ромке казалось, что он случайный актер какой-то дерьмовой постановки, потому что чувствовал он себя полнейшим дураком в сюрреалистичной ситуации.
— Ты ревновал меня к Игорю? — медленно спросил он у сверлящего взглядом землю Саши.
Тот вздрогнул и поднял на него глаза. Там плескались отчаяние, вина и непонятное упрямство. Потом встряхнул головой и несмело протянул руку — возьмет ее Ромка или не возьмет. Такой детский идиотизм, право слово, и Сашины страхи, и вся ситуация в целом. Рома устал от этого, хотелось поскорее вернуться к нормальной понятной и привычной жизни. Он вздохнул и протянул ладонь, переплетая пальцы с Сашиными привычным движением.
— Ты расскажешь? — почти потребовал, когда они устроились на диване в гостиной.
— Да нечего рассказывать, — поморщился Саша. — Игорь все сказал уже.
— То есть, — в происходящее до сих пор не верилось, — ты меня на самом деле ревнуешь?
Ромка всегда думал, что ревность супруга — это такая своеобразная игра, перчинка в отношениях. Ее он никогда не понимал, потому и не поддерживал — поводов для ревности не давал. Да, у Саши они были, но Рома ни разу, ни словом, ни делом, не дал ни одному из всех этих альф даже толики надежды. Пресекал любые поползновения на корню. Вслух гордился мужем и приводил его в пример. И вот, пожалуйста. Стало гаденько, словно все усилия, пусть и не слишком титанические, смыли в унитаз, даже не заметив.
— Понятно, — выдавил Рома, силясь сдвинуть застывший взгляд с мертвой точки — вычурной завитушки на обоях.
Он понимал, что Саша сейчас попытается его обнять, обесценить ревность и проблему в целом, сгладит конфликт и позволит ему вырасти еще больше. Ромка даже напрягся, ожидая ненужных прикосновений, но Саша сидел, не шевелясь.
— Обычно, — вдруг тихо начал он, не глядя на Рому, — Пару выбирает волк. Это происходит на каком-то глубинном уровне. Человек чувствует странное притяжение, влечение, иногда даже не обоснованное. Я очень отчетливо помню, как увидел тебя. Ты спускался по лестнице в клубе, в такой смешной футболке с маленькими овечками, — Саня мечтательно улыбнулся, а Ромка дернулся даже от глубины чувств, которую поразительно легко передавал ему Саша. — Мой волк даже понять ничего не успел, я ухитрился влюбиться первым. Ты… очень красивый. Слишком красивый для меня. Я вижу, как смотрят на тебя другие оборотни и понимаю, что дальше будет хуже — мы встретимся с другими стаями и там будут оборотни… более достойные, чем я. Ты — пара вожака, а не левой руки. Я все время боюсь, что ты это поймешь.
Саша замолчал, а Рома пытался разжать сведенные от злости челюсти. Вмазать мужу хотелось так сильно, что зудели руки.
— Лучше б ты боялся, что так и останешься идиотом, — выцедил наконец Ромка.
— Послушай, — начал Саша, но Рома перебил его взмахом руки.
Потом поднялся и пошел к выходу. Ему нужно было успокоиться, подобрать слова, уложить в голове свалившийся на него кусок идиотизма. И вдруг взгляд натолкнулся на крепкую палку — основу будущего декора стены. Глаза заволокло красной пеленой. Когда Ромка более менее пришел в себя, испуганный Саша прятался от него за столом и потирал явно ушибленные руки и плечи.
— Что за придурок, — рявкнул он. Придурка было жаль, но злость еще не прошла. Ромка перехватил палку поудобнее. — Если бы я хотел вожака — у меня был бы вожак. Если бы хотел богатенького папика — был бы папик. Не нужно думать за меня. Я осведомлен о собственной внешности и о ее влиянии тоже. Знаешь ли ты, — Ромка рванулся вокруг стола, но Саня тоже дернулся в сторону, и достать его не удалось, — что ты единственный, кто смотрел на меня, как на человека, а не на говорящую куклу? Кто слышал меня. Кто признавал наличие у меня собственного мнения. Я не знаю, как у волков, не знаю даже, как у других людей, но для меня любовь — это не столько внешняя красота, сколько… не знаю… быть на одной волне. Я ни с кем никогда не был так близок, как с тобой, никого не чувствовал так глубоко. Никто другой не был мне так важен и никто еще не вызывал таких сильных эмоций, — замерший по ту сторону Саша усмехнулся и Ромка продолжил: — Я не смогу больше никого полюбить, потому что просто не подпущу другого альфу настолько же близко. Мне неприятно внимание альф, и если бы я мог, избавился бы от него. Но знаешь что? Ты очень хреново оцениваешь собственную внешность. Оборотней мало, вожаков еще меньше, а вот омег, охреневающих от моего очень красивого мужа — дофига. Я не знаю, откуда у тебя комплексы, касаемо внешности, но ты красивый. И я миллион раз говорил тебе это. Не потому что ты мой муж, а потому что ты мне нравишься. Хоть это и связано между собой, — пробормотал Ромка себе под нос.
— Прости, — прошептал Саша в следующую секунду, стискивая его в объятии. — Я же вижу, на самом деле, что ты не ведешься на все эти заигрывания, но все равно ревную. Я идиот у тебя, правда.
Ромка освободил руку и пару раз стукнул Саню в бок, выпуская остатки злости. Даже оборотни имеют право на комплексы. Главное, чтобы рядом был кто-то, кто поможет с этими комплексами бороться. Рома был готов. У него для этих целей даже палка имелась. Оч-ч-чень подходящая.
— Прощу, — задумчиво пробормотал он уже на диване. — Но при одном условии.
— М? — теплым дыханием в макушку.
— Расскажи мне про вас с Тимом.
— Что именно? — ощутимо напрягся Саня.
— Что у вас за терки такие?
Саша вздохнул:
— Ты ведь не отстанешь? — Ромка отрицательно помотал головой. — С другой стороны, лучше уж так, чем вы начнете фантазировать и опять что-нибудь выкинете. Ладно.
Саня ссадил мужа с коленей и принялся рыскать в стеллажах. Потом достал толстый альбом, открыл его и протянул Ромке, ткнув пальцем в одну из фотографий:
— Вот из-за этого.
Парни на фотке были еще совсем молоденькими, лет двенадцать-тринадцать, но все хорошо узнаваемы. Кроме премилого омеги. Рома знал, что красив, но он явно проигрывал этому… да даже слов не было, чтобы описать такую красоту. Саша показал на омегу пальцем:
— Я был безумно в него влюблен.
Ромка примерно представлял продолжение. Собственно, здесь и было объяснение всех страхов и комплексов. Неземной красавчик, пустышка и кукла — Ромка заочно его ненавидел — предпочел Сане Тима. Всего и делов.
— А с Тимом у них как? Сложилось? И теперь он куда делся? — последний вопрос волновал больше всего. Ромке логично хотелось держать всех интересных Сане омег как можно дальше.
— В смысле куда делся? — недоуменно спросил Саня. — И что значит с Тимом?
— Ну, я так понимаю, ему Тим понравился. Поэтому у вас и не сложилось…
И тут Саня начал ржать. Он хохотал и отмахивался от Ромки, пытающегося хоть как-то прояснить ситуацию. Наконец, немного придя в себя, Саша пояснил: