Тут я увидел вбегающего в замок Шаста. Как обычно, он был весел и беззаботен.
– Шаст, – ласково позвал я его тоном, от которого Рон закашлялся, а Дарин стал интенсивнее жевать бороду. С каждым днем моя практика как оратора становилась все больше и нагляднее.
Парень, ничего не подозревая, подбежал ко мне.
– Звали, хозяин?
Я обратился к Рону:
– Свяжи его и определи, пожалуйста, вон на ту лавку, возле кузни.
Парень в мгновение ока оказался скручен, связан своим же поясом и без рубахи привязан к скамье.
Заняв у Дарина позабытый кем-то кнут, я отдал его Рону и громко сказал:
– Бей со всей силы, чтобы шкура слезала.
Затем, когда Шаст взвыл, поняв, что его ждет, я незаметно для подростка жестом попросил Рона нагнуться и тихо сказал нубийцу:
– Бей не сильно, но чтобы сесть не мог неделю.
Негр весело сверкнул глазами и с деловым видом взмахнул кнутом для пробы – кнут свистнул и громко щелкнул. Шаст заорал так, как будто по нему уже били. На шум прибежали Марта и Герда, которые теперь стояли, выпучив глаза.
– Для начала десять ударов, – кивнул я Рону.
Тот размахнулся и начал бить, преимущественно попадая по низу спины. Шаст орал как резаный. Жалость прокралась в мое сердце, но была безжалостно задавлена моим же желудком, который остался пустым из-за потухшего очага.
– Десять, – закончил считать Рон.
Я подошел к всхлипывающему подростку и спросил:
– За что ты наказан?
Тот, всхлипывая, ответил:
– За то, что обманывал вас, господин.
– Вот видишь, как ты все быстро схватываешь, – улыбнулся я ему. – Может, дать тебе еще десять для закрепления материала?
– Нет, я все запомнил, – взвыл подросток.
Рон бил умело – кожа рассечена не была, знания об этом у меня остались после просмотра какого-то фильма.
– Ну вот, раз все счастливы, то, может быть, мы поедим сегодня? – спросил я в пустоту.
Отвязанный Шаст вместе с обеими женщинами испарился, хотя и бежал он вприпрыжку, поддерживаемый за одну руку Мартой.
Дарин усмехнулся:
– Давно пора было.
Я возмутился:
– А чего не сказал тогда?
– Может, я запамятовал, но кто из нас двоих барон? – ухмыляясь, задал он вопрос. – Сам должен знать, чем у тебя слуги занимаются.
– А ты уж и подсказать любимому хозяину не мог, – сразу остыл я от справедливого замечания гнома.
– Любимому – запросто, – ответила эта ехидина.
И снова они с негром заржали.
«Наплачусь я еще от этой парочки», – убежденно подумал я, уходя в свою комнату.
Там я достал гроссбух и обреченно вписал новые статьи расходов. В графе поступлений денег на сегодняшний месяц по-прежнему красовался ноль: оброк будет только через семь дней, а за фрукты обещали заплатить через десять.
Посмотрев на цифры, я решил, что Рону и трактирщику пока ничего платить не буду, а заплачу, когда сам получу деньги. Завтра часть наличности я собирался пустить в дело. Я был уверен, трактир окупит вложенные в него деньги, осталось лишь найти надежного человека, которому можно было бы доверить расход последней наличности.
Утром я приказал Марте позвать ко мне старосту. Дожидался я его очень долго, успев попасть в руки мастера Дарина, заставившего меня выдраить кузню.
Работая, я постоянно ловил на себе удивленные взгляды Рона, упражнявшегося со своим копьем во дворе. Кстати, я успел заметить, что утром, перед тренировкой, он был остановлен мастером Дарином, который, забрав копье, начал его внимательно изучать, то крутя в руках, то пытаясь согнуть о землю.
В конце этого осмотра гном что-то одобрительно проворчал и отдал Рону его оружие назад. Польщенный нубиец поблагодарил мастера и начал занятия.
Когда наконец прибыл староста, я едва мог разогнуть спину и выпрямиться. Староста, завидев меня в кузне, сначала онемел, а потом, поймав мой ласковый взгляд, подбежал ближе.
«Чувствуется моя предварительно проведенная работа», – восхитился я.
Бросив все скребки, я уселся на лавке, похлопав по ней ладонью, дал знак старосте сесть рядом. Тот нерешительно примостился рядом, не зная, чего от меня следует ожидать.
– Как дела в деревне? – задумчиво спросил я у него.
Тот вздрогнул от вопроса и осторожно поинтересовался:
– А что вас интересует, хозяин?
– Как мужики с моей землей справляются, как оброк готовится?
Староста вздохнул посвободнее:
– Мужики еще поверить не могут, думают, отберете весь урожай. А оброк готов, собрали почти все, за всю деревню.
– Мужикам скажи, чтобы не волновались, все по уговору будет, – успокоил я старосту, – а оброк буду ждать в срок, как назначил. – Я замолк, староста начал заметно волноваться. – Тебя как народ-то кличет? – спросил я, так ведь до сих пор и не узнал его имени.
– Накилом.
– Доволен ли ты, Накил, работой на меня, нравится за садом присматривать?
Староста затрясся, понимая, что настала главная тема разговора.
– Хозяин, я свое слово держу, каждый день окапываем деревья, поливаем, удобряем, в следующем году не узнаете сад свой. Неужели отобрать хотите? – со страхом спросил он, видя, что я молчу.
– Нет, сад твой, – ответил я, внимательно смотря на старосту, который после моего ответа слегка расслабился. – Думаю, кому дело ответственное поручить. Не подскажешь ли?
Староста совсем успокоился и заинтересовался:
– А что за дело? Тут ведь смотря какое.
– Знаешь таверну, что у дороги стоит? – Понимающий кивок старосты. – Хочу деньги в нее вложить, как думаешь, верно будет? – спросил я, решив, что по ответу старосты определю, стоит ли ему вообще доверять.
– Да что вы, господин, тамошний ведь хозяин – последний мерзавец, все ваши деньги растратит, а потом скажет, что все в ход пошли да пропали, – заволновался староста.
Я ответу обрадовался.
– Вот поэтому и хочу к нему человека надежного приставить, чтобы за моими деньгами присматривал да за его тратами следил. – Я скосил глаз на старосту.
Тот задумался.
– А если он откажется человека такого держать?
– Тогда этот человек должен мне все доложить и ни асса ему не давать.
Староста задумался и что-то шептал про себя.
– Жалованьем своего человека не обижу, – подбросил я ему приманку. – Сестерций в день дам за такое ответственное дело.
Глаза старосты сверкнули.
– Но и спрошу с него, если при проверке денег вложенных не найду, – поспешил я прервать его мечты.
Блеск в старостиных очах померк.
– Ну, как найдешь подходящего человека, скажи мне, – закончил я разговор, видя, что староста не решается дать ответ.
Когда я встал и взялся за скребок, староста внезапно сказал:
– Я возьмусь, хозяин!
Я с делано удивленным видом повернулся к нему.
– Накил, это же такая должность, если что не так, на суку повешу.
Староста слегка побледнел, но уже тверже сказал:
– Я теперь за вас, хозяин, хоть в огонь, хоть в воду. Если дадите должность – оправдаю.
Я для вида задумался и, сделав таким же лицо, сказал:
– Вот нравишься ты мне, Накил, нравишься. Что-то есть в тебе такое, что смотришь и веришь человеку. Будь по-твоему, уговорил. – Я достал кошелек со всеми наличными деньгами и списком дел, нужных для таверны, которые лежали в моей сброшенной перед работой одежде, и протянул их старосте, который от моих слов раздулся от гордости. – Неделю работаешь самостоятельно и ведешь записи трат, потом, в любой день, проверю, – сказал я ему для острастки, – не подведи. Доверие мое дорогого стоит.
Староста благоговейно взял кошелек и пергамент из моих рук и ответил:
– Не пожалеете, хозяин, все сделаю в лучшем виде.
Провожая старосту взглядом, я покачал головой:
– Доверчивый я что-то…
Но в данной ситуации другого выхода просто не было, всем одновременно заниматься сам я просто не мог.
«Что же делать с нападениями на деревню? – думал я утром следующего дня. – За всем я не поспею, нужно как-то самооборону организовывать, что ли. Только как это грамотно сделать – нужно спросить у профессионала», – сразу пришла здравая мысль.
Поскольку все слуги были озадачены добычей дров и запасом их на ближайшее время, пришлось самому идти искать Рона. Телохранитель быстро нашелся: он сидел рядом с кузней и разговаривал с Дарином. Увидев меня, они подозрительно замолчали.
– Секретничаем, значит, – возмутился я, – против хозяина своего замышляете, признавайтесь!
Оба насмешника на мою строгость тона не повелись и только хмыкнули на мои разглагольствования.
– Совсем никакого уважения, – пожаловался я в пустоту. Гном и нубиец стали откровенно посмеиваться. – Ладно, пошутили и хватит, – прервал я их смешки. – Рон, нужен твой совет как профессионала: как можно лучше организовать крестьян, чтобы они сами защищали себя?
Рон без запинки ответил:
– Против серьезных солдат или тем более наемников ничего не сделать, а если защищаться от таких, каких ты вчера повесил, то достаточно раздать луки и обучить простейшим навыкам стрельбы.
– Тогда не луки, а арбалеты, – поправил я его, вспомнив что-то такое из истории.
Дарин переглянулся с Роном, и гном сказал:
– Вообще-то арбалет – оружие гномов, так как толку от людских арбалетов никакого: доспех и кольчугу не пробивают, натягивать долго, скорострельность никакая, а уж цена у них… В общем, забудь про арбалет. Тем более что, если дать людям гномьи арбалеты, они их даже натянуть не смогут.
– Ну вы ваще, – поразился я. – У арбалета главное – простота, не надо никого долго обучать, так, провел пару тренировочных стрельб – и готово. А насчет всего остального, так нам не регулярное войско нужно отразить, а всего лишь мародеров, так что давайте придумаем простую схему арбалета, а Дарин сделает мне штук десять для пробы. Ведь никто не заставляет нас делать гномьи арбалеты, хотя уверен, что и их может зарядить обычный человек, при определенной модернизации.
Гном с Роном засмеялись.
– Ты гномьи арбалеты видел вообще? – смеясь, спросил Дарин.
– Нет, но я не откажусь от своих слов, – настаивал я на своем.
Рон, посмеиваясь, обратился к мастеру:
– Дарин, принеси свой, ты ведь рассказывал, что у тебя есть.
Гном ушел, а когда вернулся, то я сначала не понял, что за агрегат он несет на плече. Когда он подошел ближе, я от смеха упал на лавку. Гном и нубиец недоуменно переглянулись.
– Ой, не могу, – тыкал я пальцем в принесенное орудие, больше напоминавшее ручную баллисту, чем арбалет. – А почему больше сделать не могли? Ну раза в четыре еще, чтобы тетиву десятком солдат натягивать? Для человека нужно гораздо меньше сделать, хотя в принципе и этот арбалет можно натянуть.
Гном побелел от злости, когда я тыкал в его шедевральное, как он наверняка думал, оружие.
– Ты думаешь, один такой умный? – прошипел он, закусывая свою многострадальную бороду. – Если делать дугу арбалета меньше, то толку от него никакого не будет – болт полетит недалеко и не пробьет даже кожаную куртку, не говоря уже про кольчугу или доспех.
Я снова засмеялся, показывая пальцем на большой арбалет гнома.
Дарин покраснел.
– Хочешь сказать, что тетиву этого арбалета натянет любой человек?
Я закивал.
Гном пожевал бороду и заявил:
– Если тетиву натянет хотя бы Рон, то я обязуюсь сделать для тебя бесплатно десяток каких скажешь арбалетов. А если не натянет, то месяц будешь безвылазно работать в кузне. Идет?
Я заинтересованно посмотрел на него.
– Даешь слово?
Гном кивнул в подтверждение своих слов.
Рон направился к арбалету, но я его остановил:
– Сначала проведем кое-какую модернизацию.
Поскольку кузня была готова к работе, я забрал у Рона широкий кожаный пояс и пошел выбирать нужный кусок железа из кучи перед кузней. Я собирался сделать крюк и крепко примотать его к поясу.
Через час пояс с крюком был готов, Дарин скептически посматривал на конструкцию, недоумевая, зачем я это делаю. Если бы он знал, что про устройство арбалетов у нас знает практически каждый мальчишка, то побоялся бы спорить со мной.
Закончив с поясом, я стал думать, как мне сделать стремя на конце арбалета. Оглядев его, я понял, что для скорости и показательности можно прожечь дерево прутом железа – больше в такие короткие сроки ничего другого на ум не приходило.
Я попытался поднять арбалет, чтобы затащить его в кузню, – не тут-то было, пришлось звать на помощь Рона. Тот поднатужился и, притащив, положил его, куда я показал. Заставив его надеть фартук, я приказал держать арбалет, пока сам буду раскаленным железом прожигать дырку.
Нагревая металл, я понемногу надавливал им на плотное дерево. Чтобы оно не загорелось, пришлось поливать его водой, из-за чего металл быстро остывал, и приходилось калить его заново. Вконец обессилев и множество раз обжегшись, я все же проткнул ложе и согнул продетую сквозь него железяку, сделав из нее стремя.
– На один заряд точно хватит – так прокомментировал я Рону и Дарину свою работу.
Настало время практического занятия, которое решило бы, впахивать мне в кузнице целый месяц или нет. Показав Рону порядок действий, я отошел от греха подальше: стремя доверия не внушало, поскольку дерево от воды разбухло и могло лопнуть. Правда, я для страховки наварил вокруг ложа в том месте, где находилось стремя, две полосы металла.
«Но лучше отойду, – решил я, – если такая дура в меня попадет, мне точно кранты будут».
Рон вставил ногу в стремя и согнулся над арбалетом, надевая на крюк тетиву, затем, натужно кряхтя, принялся разгибаться всем корпусом. Затаив дыхание, я смотрел на ложе, которое угрожающе похрустывало. Не менее заинтересованно наблюдал за этим Дарин, который с каждым пройденным тетивой арбалета сантиметром начинал все ожесточеннее жевать бороду.
Прорычав, Рон выпрямился и положил тетиву на фиксатор. Выглядел он так, словно весь день бегал.
Я торжественно улыбнулся и сказал им:
– Есть еще желающие поспорить со мной об арбалетах?
Желающих не оказалось.
Вечером, когда мы сели ужинать, как обычно втроем, я, прежде чем начать есть опостылевшие мне мясо, сыр и хлеб, выложил на стол рисунок арбалета.
Гном, отодвинув еду, принялся рассматривать рисунок и мои подписи к деталям.
– Плечи из металла? – недоуменно спросил он.
– Угу, – ответил я с набитым ртом, – нужна гибкая сталь. Придется экспериментировать, чтобы тетива соответствовала упругим плечам.
Гном отложил рисунок.
– Выделишь оболтуса из тех двух, что болтаются у нас на дворе? Пусть дерево поищут для лож.
– Забери сына трактирщика, не помню, как звать. Шаст еще с трудом ходить может.
Наконец-то настал день сбора оброка. К этому времени я нашел в замке средней разрушенности погреб, который за неделю нужно было быстро подготовить к принятию припасов. Очень помогли знания гнома, который рассказал и показал, как надежно заделать дыры и что щели лучше всего промазать перемешанной с соломой глиной. Также пришлось сколачивать грубые деревянные сундуки, чтобы мыши и крысы не добрались до продуктов.
С трудом, но временный погреб был подготовлен в срок. Я собирался до начала зимы обустроить другой, более просторный, но пока нужно было дождаться поступления денег. Их отсутствие здорово меня напрягало – ведь я был должен всем жалованье, которое еще ни разу не выплатил.
Крестьянские подводы стояли под разгрузкой, когда я позавтракал и спустился посмотреть, что они привезли. Приемом денег и записью того, кто сколько сдал, согласно переданному мне старостой списку жителей деревни, занимался Рон, который долго ругался, прежде чем согласился на эту «почетную» должность. Он согласился сразу после того, как я признался, что выплатить сейчас ему жалованье нечем, вся надежда на оброк. Нубиец сначала был в шоке от моей наглости, поскольку, не платя ему денег, я был не вправе ничего с него требовать, но потом почему-то передумал и согласился.
Теперь он стоял перед входом в замок и записывал количество товара, сданного каждой семьей. Я подошел и незаметно для всех пошевелил кошелек на его поясе – тот приятно брякнул металлом. Рон, отвлекшись от очередного крестьянина, поклонившегося мне в пояс, незаметно мне подмигнул.